Почему экс-футболист Динамо и Спартака Олег Иванов остался в Европе — интервью: Реал, СССР, зарплаты, Финляндия, завод

Сразу у двух участников знаменитой победы «Спартака» над «Реалом» в четвертьфинале Кубка чемпионов 1991 года удивительным образом переплелись судьбы. Оба после развала Союза рванули в Финляндию. Думали — ненадолго, оказалось — насовсем. Более 30 лет они в Валкеакоски. Вместе играли, работали, обросли, детьми, внуками, даже живут по соседству. Естественно, давно ассимилировались, но и связей с Россией не теряют.

При всей схожести есть в их биографиях и существенные различия. Если нижегородец Валерий Попович пришёл в «Спартак» из ЦСКА, то москвич Олег Иванов от начала до конца отучился в динамовской школе, а с легендарным тёзкой Романцевым поработал сразу в двух клубах. С ним мы тоже поговорили — приятного чтения!

Сейчас мы расскажем:

• Каким был начинающий тренер Романцев и кто был его любимцем
• Работал ли «Спартак» с судьями и за что его забросали камнями свои же фанаты
• Сколько платили в «Спартаке» 1990-х
• Почему Иванов не вышел под пенальти против «Наполи» и не праздновал третий гол «Реалу» в Мадриде
• Как русский футболист стал звездой в Финляндии и пять лет вкалывал на заводе чернорабочим

Каким был начинающий тренер Романцев и кто был его любимцем

— Почему воспитанник «Динамо» не пригодился родному клубу?
— Среди трёх главных огорчений карьеры это — первое. За «Динамо» удалось сыграть всего 20 минут за дублирующий состав. Правда, против киевского «Динамо» — на центральном стадионе. Меня, 16-летнего, на замену выпустили.

— Почему так?
— Я 1967 года рождения, а у 1968-го команда была поплотнее. Адамас Соломонович Голодец, царство небесное, больше на них внимание обращал. Плюс на моём месте, в центре полузащиты, Андрюха Кобелев играл. Я не был в фаворе. Хотя величайший Гавриил Дмитриевич Качалин (главный тренер сборной СССР на «золотом» Евро-1960. — Прим. «Чемпионата») очень хорошо ко мне относился. Он тогда в спортшколе динамовской работал. Помню, шли с отцом по Флотской после игры на первенство Москвы. Он догнал нас и батю моего обрадовал: «Игрока высшей лиги мы из Олега сделаем, а будет ли играть в сборной — от многих факторов зависит». Школа у «Динамо» была очень сильная: из одних воспитанников можно было приличный состав собрать, не приглашая никого со стороны. Только из 1968 года до высшей лиги дошли Кобелев, Костик Сарсания, Андрей Чернышов, Равиль Сабитов, Валера Зубов. А у меня там как-то не получилось. Отдали в другое «Динамо», в Каширу. О чём, как ни странно, ничуть не жалею.

— Вы серьёзно?
— Абсолютно. В Кашире тоже удалось поиграть с такими легендами, как Анатолий Паров, Сергей Николаевич Никулин (чемпионы СССР в составе «Динамо». — Прим. «Чемпионата»). Вася Кульков, мой друг, тоже там был. Уже когда в «Спартаке» играл, на матче дубля подошли Голодец и мой динамовский тренер Смирнов: «Ну что, Олег, пора возвращаться». А как, куда? Но я ни о чём не жалею. Представьте себе пацана со Сходни, который с детства мечтал играть в футбол и которого отец приучил болеть за «Спартак». Мы, кстати, с небезызвестным вам Дмитрием Губерниевым в одном дворе росли. Он тогда был маленьким, «ботаником», а сейчас вон как вырос! Мой отец работал на стекольном заводе главным энергетиком, а Губерниев-старший — у него в подчинении. В 1977-1979 годах мы с батей ни одного матча «Спартака» на «Локомотиве» не пропускали. Хоккейный весь «Спартак» смотрел. Так что у меня всю жизнь сердце надвое разорвано: всегда болел за «Спартак», а воспитывался в динамовской школе.

С другой стороны, у «Спартака» с «Динамо» зарубы всё-таки были не такие кровавые, как с ЦСКА или Киевом. В чём-то эти две команды близки. Динамовец Бесков в «Спартаке» тренировал, Юра Гаврилов, Боря Поздняков, Геша Морозов, Ловчев — в обоих клубах на виду были.

— В армии по-настоящему служили?
— У дубля «Динамо» где-то в центре Москвы были две части, а нас определили в Каширу служить. Три – три с половиной месяца носил кирзовые сапоги, как положено. После присяги уже только в футбол играл.

— Как в первый раз попали к Романцеву?
— Пошёл на футбол в манеж ЦСКА. «Красная Пресня» с кем-то играла. На трибуне Ваську Кулькова встретил. Он с Жиляевым Валерием Владимировичем, царство небесное, сидел. Вася поинтересовался моими планами, а вечером позвонил: «Приходи завтра на тренировку «Пресни». Посмотрят тебя». Пришёл. После «максималки» думал: погибну с непривычки. Романцев говорит: «Молодой человек, если устал — сядь отдохни». Но я зубы сжал и добежал до конца. В тесном квадрате я себя хорошо чувствовал, но всё равно думал, что больше не позовут. Подходит Жиляев: «Олег Иваныч сказал, чтобы приходил ещё». Не знаю, что Романцев во мне рассмотрел — у меня же после Каширы килограмма четыре лишних было. Но потихонечку набрал форму и остался.

— К Кулькову Романцев с ранних лет по-отечески относился?
— Я бы не сказал, что Олег Иванович к кому-то прямо по-отечески относился. Может быть, к Сашке Мостовому только. Из той «Пресни» до «Спартака» дошли четверо: Мост, Вася Кулёк, Димка Градиленко и я. Наша команда была приписана к седьмому таксопарку — там получали зарплату, премиальные как инструктора по спорту. Помню, после окончания сезона куда-то ездили на поезде: Чехословакия, Венгрия. Вот мы, молодёжь, одно купе занимали. Но у Олега Ивановича больше под опекой Саша был. А к Васе как тепло не относиться? Он сам по себе очень душевный и надёжный человек был. Настоящий друг.

— Каким был начинающий тренер Романцев?
— Я всегда его побаивался. Ему даже ругать меня не надо было. От одного его строгого взгляда я готов был под землю провалиться! Требовательным был. Но как человек, проживший всю жизнь в футболе, понимал ребят. И команда подобралась отличная. В каком-то интервью Олег Иваныч говорил, что вспоминает «Красную Пресню». В один сезон в Кубке СССР мы в 1/16 финала вошли. Классное было время. Хотя у меня с Романцевым так судьба сложилась: я то играл, то в запасе сидел, то на замену выходил. И в «Спартаке» такая же ситуация была.

— Олег Иванович уже тогда курил одну сигарету за другой?
— Ну да: и до игры, и во время, и после. Ещё во времена «Пресни» мы тренировались в Серебряном Бору, на дачах МГК КПСС. Там лавочка стояла, на которой Олег Иванович любил подымить.

Работал ли «Спартак» с судьями и за что его забросали камнями свои же фанаты

— Как оказались в команде мечты?
— После ухода Романцева в Орджоникидзе у меня тоже предложения были. В «Нефтчи» даже съездил. Деньги — со всеми доплатами, премиями — давали такие, какие в Москве никогда не заработаешь! Футболистов из республики в республику тогда было сложно вытаскивать. Предложили для начала оформить переход в дубль. Я заинтересовался. Но московские футбольные власти воспротивились: «Нет-нет, это наши люди, зачем им в другую республику?» И я остался в «Пресне». Сначала нас Андрей Якубик после Романцева тренировал, потом — Виктор Ноздрин, бывший спартаковец. Как-то играли с Коломной вроде бы. У меня ещё отец на игру поехал. Возвращаемся обратно в электричке, смотрю — улыбается. Спрашиваю: «Что случилось?» Оказалось, после игры Ноздрин ему сообщил: «Романцев забирает Олега в «Спартак». Лето 1989-го, основной состав у них был где-то за границей. Я ещё пару матчей за «Пресню» сыграл и поехал в Тарасовку.

— Без вашего ведома всё решили?
— А кто от такого предложения откажется?! Конечно, я был рад и счастлив попасть в клуб, за который с детства болел. Побаивался, конечно, страшновато было, но ничего, постепенно влился. Помню, первый раз зашёл на базу. Вася спрашивает: «Форма-то у тебя какая?» Говорю: из «Пресни». Он мне какую-то майку, трусы спартаковские нашёл. Вышел на тренировку дубля уже экипированным. Что интересно, команду возглавлял Виктор Евгеньевич Зернов — против его «Спартака» мы лет восемь рубились с «Динамо».

— Теоретически вы могли зацепить последний «золотой» сезон «Спартака» в Союзе?
— А я его и зацепил немного. За дубль-то я играл хорошо, забивал прилично. Перед «Динамо» Тбилиси мне сказали: «Первый тайм играешь за дубль, завтра — в запасе основы». Может, и выпустили бы. Играли на «Красной Пресне», и на 15-й минуте под меня парень подкатился. Разрыв мениска. Только в конце 1989 года я восстановился и пару игр ещё за дублирующий состав успел сыграть. Всё перенеслось на следующий год.

— Вы действительно забили в первом же матче в высшей лиге СССР, причём сразу победный гол?
— Да! Раньше как говорили: капитан дубля — первый в очереди на отчисление. А я уже долго повязку носил. Перед Минском у нас человек пять уехали в сборную. Романцев объявил: «Едешь с первой командой за день до матча». Выхожу перед игрой поле смотреть, а навстречу Виктор Григорьевич Царёв, легендарный динамовец, тренировавший в школе команду 1965 года рождения. Он в Минске инспектором был. Увидел меня, усмехнулся: «Что, Олег, всё-таки за противников играешь?» Я развёл руками: сами видите, с «Динамо» у нас не слюбилось, не срослось. 1:0 мы выиграли, я со штрафного забил, причём с левой ноги, хотя официально правшой считался. В принципе я обеими владел — поэтому меня слева и ставили. В центре-то было не протолкнуться — там и Вася, и Мостовой, и Шаля, Шалимов. Место на поле мне интересно определили.

— Как?
— Играли дублем в Харькове, и на установку вдруг пришёл Романцев. Посоветовал: пробуй себя слева, в центре такая конкуренция, что шансов нет. Поставили на фланг, 4:1 выиграли, я забил один или два. С тех пор за основу в основном слева выходил.

— Гол Минску хорошо запомнили?
— Как сейчас помню. Штрафной. Подошли Юрка Суслопаров, Тимошенко, царство небесное обоим, Димка Попов и я. Суслик говорит: «Пробью». А Папен ему: «Дай Ваньке пробить — его позиция». Он и уступил. Чуть-чуть покатил мне мяч, и я с левой вогнал его в угол. Интересно, что после был один в один такой же эпизод — на несколько сантиметров всего промахнулся. А мог бы два гола-близнеца в первом же матче оформить.

— После ещё был гол «Арарату». Два забитых мяча в трёх матчах — крутой старт?
— Да-да, потом в программке к матчу «Спартака» написали, что такое же начало в «Спартаке» — два гола в трёх матчах — у Серёги Родионова было. Голова не кружилась, но было приятно. Хотя тогда шутили, что игра в «Спартаке» так налажена, что медведя поставь 11-м на поле — не испортит картину (смеётся). Следующего гола мне пришлось ждать подольше — до «Спарты».

— В Союзе хватало экзотических выездов. Какие запомнились?
— Мы и за коммерческую команду куда только ни ездили. Собрали пул игроков, которых хотели продать, и возили за границу. Саша Мостовой с нами ездил часто.

— Я имею в виду среднеазиатский, кавказский экстрим.
— Когда в Душанбе 1:5 проиграли, по-моему, наши же болельщики автобус «Спартака» забросали. Борька Поздняков им кричал: «Ребята, вы что делаете?!» Ну попали в акклиматизацию — раньше-то такой науки не было, как сейчас. Первый день после приезда — в суперформе, на тренировке все несутся. А на следующий — тяжеловато. На поле вышли — на полшага везде опаздываем. Нам пятёрку отгрузили вообще ни с чего. Это перед «Наполи» было. В Армению тоже интересный был выезд.

— Чем?
— После игры судья сказал: «Чего вы обижаетесь, я же вроде как нормально отсудил?» Бывало такое в Союзе — работали наши республики с судьями.

— «Спартак» не работал?
— Ни разу не видел, чтобы нам подсуживали. Даже разговоров таких не слышал. «Спартаку» западло, что ли, было, такими вещами заниматься.

Сколько платили в «Спартаке» 1990-х

— По воспоминаниям Геннадия Перепаденко, «Спартак» тех лет был чуть ли не бедным родственником в высшей лиге. Ощущали это?
— Не сказать, что мы прямо бедствовали. Получали нормально по сравнению с другими людьми. Естественно, наши зарплаты не шли ни в какое сравнение с заработками в союзных республиках — киевском и тбилисском «Динамо», «Арарате», «Кайрате» или «Нефтчи». Даже в первой лиге кое-где платили больше. Во второй лиге, где-нибудь в Узбекистане, были бешеные доплаты. А в «Спартак» шли не ради обогащения — в футбол играть. Оклады у нас были плюс-минус одинаковые — 160, 200 и 230 рублей. У «сборников», может быть, до 250 доходило. Премиальные — тоже небольшие. Зато в «Спартаке» были заграничные поездки — коммерческие игры, еврокубки. Обыграешь какую-то командочку — 200 рублей заработал. Плюс суточные. Приличная прибавка к получке. Хотя сказать современным футболистам эти цифры — посмеются. Времена разные.

— Машина у вас была?
— Когда Шалимову пригнали из-за границы старенький «Мерседес», он свой «Москвич» 2141 мне продал. Кажется, за $ 1000. Нам за проход «Реала» в 1/4 финала Кубка чемпионов то ли тысячу, то ли полторы дали — точно меньше двух. Сейчас, наверное, ребята даже на тренировки за такие деньги не выходят — за вечер в ресторане могут столько оставить.

Почему Иванов не вышел под пенальти против «Наполи» и не праздновал третий гол «Реалу» в Мадриде

— Весна 1991-го — самое незабываемое время в карьере?
— Наверное, да. У каждого футболиста есть пиковые игры, которые вспоминаются больше всего. Игру с «Реалом» в Мадриде помню хорошо. С год назад, наверное, с Димой Поповым её пересматривали.

— Где?
— У него на даче. У Попова сохранилась кассета с записью той игры, с испанским комментарием. Интересно стало, как матёрые испанские комментаторы нашу команду оценивали! Всё-таки молодёжи у нас было много: я, Попов, Валера Карпин, Димка Радченко совсем пацан ещё был.

— Что-то новое для себя открыли?
— Мне казалось, что я в мельчайших подробностях всё запомнил. Но лет 10 назад мне прислали знаменитое командное фото — перед игрой на «Сантьяго Бернабеу». Дома у меня на стене висит. А я вообще не помню этот момент!

— Такой мандраж был?
— Волнение. И спортивная наглость. Адреналин, когда находишься в центре освещённого помещения и все на тебя смотрят. Там ещё трибуны такие… Вы были на «Сантьяго Бернабеу»?

— Был. Вертикальные, будто в небо уходят.
— Да, люди сидят прямо друг над другом. Адреналин в предвкушении схватки зашкаливал.

— В своей автобиографии Романцев вспоминал вас: «Позже, в «Спартаке», из Пресненских оказались Димка Градиленко и Олег Иванов. Последний, в 1991 году, в Мадриде, такую передачу на Шмарика отдал – любо-дорого посмотреть!»
— Читал. У меня тоже есть эта книга, как и Саши Мостового. Если такой человек меня вспомнил, это о чём-то говорит.

— Передача действительно шедевральная была?
— Мы с Димкой Поповым до сих пор над этим моментом смеёмся. Для нас это было начало сезона. Вроде бы готовы хорошо, но играли поздно вечером, духота, под конец набегались прилично. У «Реала» атака сорвалась, мяч у Стаса (Черчесова. — Прим. «Чемпионата»). Маслаченко ещё в репортаже сказал: «Подержи этот мяч, не выбрасывай никому». А я один на фланге стою. И он мне выбрасывает, я Попову отдаю, а он мне как швырнул по бровке! Метров 40 я за ним бежал по пустому флангу. Я потом говорил ему, в шутку, конечно: «Ну ты гад! Нет чтобы покороче дать, а ты заслал в забег». Пришлось нестись до конца. В конце от Чендо в сторону ушёл. Вообще-то я Димке Радченко отдавал — он был ближе. Думал, в касание сможет пробить. Он не успел — хорошо, что дальше Шмаров был. Мяч ещё перед ним скакнул, но Валера — молодец, поймал его и с полулёта в ближний угол вогнал, как бильярдный шар. Меня почему в куче-мале после гола нет? Когда все побежали праздновать, я уже мёртвый лежал на газоне, ха-ха! Усталость дикая навалилась.

— Все участники того знаменательного матча обязательно вспоминают овацию «Сантьяго Бернабеу» «Спартаку». А вам что запомнилось?
— Да, представить себе такое в Киеве или Тбилиси было невозможно — как бы «Спартак» ни играл. А здесь 84 тысячи нам аплодировали — неожиданно было. Всегда скупой на эмоции Олег Иванович в подтрибунном тоннельчике на радостях обнял меня. Наверное, в первый и последний раз. Это было незабываемо.

— Отмечали победу?
— В раздевалке откуда-то появилось несколько банок пива. Пока Олег Иванович не видел, отхлебнули немного. Ещё Маслаченко зашёл: «Красавчики, ребята! Кого в полуфинале хотите?» Кто-то крикнул: французов. А «Марсель» оказался самой сильной командой в четвёрке.

— А против «Наполи» с Марадоной на предыдущей стадии не было шансов выйти?
— Я тогда нормально в состав проходил. А перед игрой в Неаполе — первый раз такое при мне было — всем раздали бумажки: напишите состав, не подписываясь, инкогнито. Зернов, помощник Романцева, потом всё собрал и отнёс Олегу Ивановичу. Насколько я знаю, многие меня «включили» в старт. А Борька Поздняков предложил вариант, при котором Градиленко выходит в основе, а Васька Кульков персонально играет с Марадоной. И Романцев, гениальный тренер, выбрал этот вариант. Сработало! А в московском матче сложилась интересная ситуация — многие ребята и не помнят.

— Так напомните.
— На последней тренировке перед матчем мы играли в пенальти: не забиваешь — вылетаешь. В финале остались мы с Карпом. Я только ему проиграл. На следующий день — в запасе. В концовке за воротами стоял, мёрз — холодина же была! Был уверен, что замен уже не будет. Как вдруг минут за пять-семь до конца бежит Хаджи: «Олег Иванович зовёт!» Подбегаю. Говорит: «Дело идёт к пенальти. Уверен, что забьёшь?» Я не сдрейфил, но честно ответил: «Олег Иваныч, не уверен. Минут 10 уже не разминался — весь холодный». Он поблагодарил за честность и замену отменил. Если бы вышел на холодных ногах и не забил, думаю, в Мадриде точно не сыграл бы!

— Зато в полуфинале против «Марселя» в обоих матчах выходили. Там без шансов было?
— Я бы не сказал. Настрой был сильный. Нам переводили выдержки из французских газет. Беккенбауэр — он тогда был техническим директором «Марселя» — очень комплиментарно о «Спартаке» отзывался. У нас шок был после первой игры — не рассчитывали, что так свалимся. Для нас тактика «Марселя» оказалась полным сюрпризом. В Советском Союзе так не играли никогда.

— Как?
— Прессинг по зонам. Я слева стоял один — только переведите мяч, и я выскакиваю один в один на Аморо, капитана сборной Франции. А ребята даже голову поднять не успевали — накрывали сразу! Мы к этому оказались не готовы. Это, наверное, разочарование номер два в карьере: финал Кубка чемпионов был так близок, но достигнуть его не удалось.

— Писали, что в турне по Японии «Спартак» перед «Марселем» зря ездил.
— А там политика вмешалась: это же всё делалось перед приездом Горбачёва в Японию. Видимо, руководству «Спартака» не удалось отказаться, поэтому нас туда повезли. Возможно, со спортивной точки зрения лучше было бы спокойно провести сборы, чем ехать на коммерческий турнир. А с другой стороны, мы же там не отдыхали — так же тренировались, два матча провели: со сборной Японии и клубом-чемпионом. Я лично физически нормально себя чувствовал.

Был другой нюанс.

— Какой?
— Для нас, советских людей, Кубок чемпионов был витриной. Все хотели уехать из Союза на хорошие контракты. Не секрет, что многие переговоры вели. Наверное, кого-то это отвлекало и мешало. Я лично был свидетелем, как к одному из наших перед игрой подходил человек, расписывал условия. Допускаю, что в игре у кого-то могли мелькнуть мыслишки, что нужно себя показать. Может быть, если бы все мы больше думали о командном, чем о личном интересе, эти игры сложились бы лучше.

— Но и «Марсель»-то в порядке был! Папен в том году «Золотой мяч» взял.
— Там не только Папен феерил. Базиль Боли, Крис Уоддл, Мануэль Аморо, Абеди Пеле. Половина народа — из сборной Франции. Эрик Кантона не играл, но в составе числился. Мы-то думали, что лучше с французами сыграть — они вроде как были менее известны, чем «Бавария» и «Црвена Звезда». Оказалось — самый сильный соперник. Тот финал они по пенальти югославам проиграли, а через два года — выиграли.

— Кого из двух Ивановых Романцев больше ценил в «Спартаке»?
— Мне кажется, одинаково. Мы-то знакомы были ещё с пацанского возраста. Друг против друга лет с 10-11 рубились на первенство Москвы то на Ширяевке, то на Флотской: я за «Динамо», он — за «Спартак». По факту я больше был воспитанником Романцева — ещё с «Пресни» Олег Иванович знал меня как облупленного. А Андрей ему как бы «по наследству» от Бескова остался. У Андрюхи были свои пробелы. Пропадал.

— У него с молодости проблемы с выпивкой были?
— Как было в юности, не знаю, и в «Спартаке» первое время ничего такого не замечал. Но потом, бывало, пропускал тренировки. Видимо, проблема была. Все не без греха. Я курил, например. И режим, наверное, все нарушали, но так далеко всё не заходило. Вечером погуляли, утром на тренировку — это нормально было. А кто-то, наверное, не мог себя сдерживать. Жалко.

— Впоследствии Романцев отправлял за загулы в дубль Мамедова и Цымбаларя. Андрея Иванова так не пытался воспитывать?
— Андрюху он даже отчислял из команды. Подходили и Покровский (селекционер «Спартака». — Прим. «Чемпионата»), и кто-то из ребят — просили за него. Романцев ответил: «Если вылечится — пускай приходит». Потом вроде как его закодировали — начал ходить на тренировки коммерческой команды, играть за дубль. Потихонечку и в основу Олег Иванович Иванова вернул.

— Карпин с молодых лет был дерзким?
— Пришёл-то он в «Спартак» сыроватеньким, но с огромным желанием и большой спортивной наглостью. Выносливость была высокая. И очень быстро прибавлял и учился.

— Кажется, Валерий не столько талантом своё взял, скоро характером, самоотдачей?
— Карп — это характер, работоспособность и хорошая обучаемость. Поэтому он и достиг того, чего достиг. Правда, я не помню, чтобы он взрывные рывки делал на поле. Много бегал, но почему-то казалось, будто всё время в одном темпе. Словно по рельсам: туда-обратно, туда-обратно. Талантами были Шаля, Саша Мостовой — особенно.

Как русский футболист стал звездой в Финляндии и пять лет вкалывал на заводе чернорабочим

— Почему ваша спартаковская история оказалась такой недолгой?
— А потому что и история страны оказалась недолгой. Футбол от окружающей действительности не оторвать. 1992 год: развал Союза, первенство России. Что будет, как — никто не знал. И при этом «Спартак» ещё мог собрать игроков со всего СССР, которые по старой памяти готовы были идти в этот клуб даже на меньшие зарплаты — поиграть в еврокубках, засветиться. Поэтому внутри одной конкретно взятой команды конкуренция возросла. А я после травмы был — опять мениск. Предложили вариант в Финляндии. Думал, съезжу на три-четыре месяца — себя в порядок приведу, а потом посмотрим. Кстати, уезжал ещё по советскому паспорту — только спустя время поменял на российский.

— А потом затянуло?
— Валерка Попович вам рассказывал о неприятной ситуации, которая с нами в Финляндии случилась: подписали два контракта, с ТПВ и «Ильвесом». Мы приезжали в Москву за бумагами. Заглянули и в Тарасовку. Меня как раз в тот год признали лучшим легионером финской лиги — причём не журналисты, а главные тренеры команд. Николай Петрович Старостин на базе подошёл: «Наслышан. Давайте-ка поднимайтесь к Олегу Ивановичу — обсудите, может, вернётесь?» Они как раз продавали игроков — в Испанию, ещё куда-то. Гешка Перепаденко тоже вернулся перекантоваться, чтобы опять же через «Спартак» куда-то уехать. Наверное, и мой второй приход тогда мог состояться. Романцев предложил такой вариант. Но уже куда? Дети родились, семьи к Финляндии привыкли. И я ответил: «Наверное, всё же поедем обратно». Романцев пожал плечами: «Ну, ваше решение».

— Не жалели?
— Даже не задумывался об этом. Наверное, в «Спартаке» меня снова ждал бы тот же самый лифт: основа — лавка — замены. Плюс из команды 1990-1991 годов большинство ребят уже разъехалось. А в Финляндии карьера сразу задалась хорошо.

— Почему Финляндия? Тогда из Союза больше в Израиль ехали.
— В Израиле тоже варианты были. Лёша Прудников про какую-то испанскую команду говорил. Слышал про Грецию. За полгода до отъезда Олег Иванович сказал дать авторизацию на ведение переговоров какой-то агентской конторе, но там дело не пошло. А Финляндия — близко. Многие туда рванули. Мы ещё когда с «Миккели» на Кубок УЕФА играли, на матч жёны ездили. И вот после игры сидим с Леной в парке. И она говорит: «Кажется, Олег, мы в Финляндии подольше останемся». Я посмеялся — всё-таки не особо футбольная страна. А через полгода мы там оказались. Жена у меня предсказательница!

— Платили нормально по сравнению с Союзом?
— Дома-то мы получали только зарплату с премиальными, а здесь сразу жильё, машину выделили. Богатым не станешь, но после СССР — нормально. А потом, когда свой уровень показали, думаю, что в пятёрку самых высокооплачиваемых в лиге мы с Валерой входили.

— К чему было сложно привыкнуть?
— Футбол здесь совсем другой был. В Тампере две команды: ТПВ — клуб рабочего класса, «Ильвес» — среднего, более зажиточного. Город делился на две части. «Ильвес» играл в еврокубках, а ТПВ только вышла из второго дивизиона в первый. Но и одни, и другие играли в одной — силовой — манере. Другого футбола не знали. Мы с Валеркой, Лёшка Ерёменко в «Яро» начали эти стереотипы менять. Ваши коллеги называют 1995 год переломным в менталитете всего финского футбола: наша «Хака» стала первой командой, выигравшей чемпионат в комбинационном, романтическом стиле. И местные поняли, что можно не только перебегать, затоптать, затолкать мяч в ворота, но и побеждать, играя в футбол: короткий, средний пас, стенки, забегания, подстройки. Не только грубая сила, но и техника, интеллект. И людям нравилось такой футбол смотреть.

— Язык быстро выучили, гражданство получили?
— У меня с юности способности к языкам. В школе немецкий изучал, хорошо знал, а уже здесь сначала английский «прилип», а потом финский. Вообще без курсов и школ. Со временем и гражданство получили: сначала мы, потом — Поповичи.

— Спрашивал у Поповича — спрошу и у вас: могли предположить, что останетесь в Финляндии навсегда?
— Мы с ним миллион раз это обсуждали. Наверное, нет. Изначально план был такой: отыграем сезон, а там посмотрим. Сезон хорошо прошёл, всё понравилось. Без нас команда из второй лиги вышла в первую, а с нами — сразу в высшую. Когда встречали в городе ребят из «Ильвеса», которые в Германии поиграли, они удивлялись: «Ребята, ну куда вы лезете?» А нам интересно было — сначала подняться в высший дивизион, на следующий сезон — удержаться. В первый год мы с Валеркой 32 мяча наколотили из 48 командных — по 16 каждый. В том сезоне Поповича в атаку и перевели, а я под ним бегал. Всё было классно: мы на виду, тренеры, партнёры и соперники уважают, газеты — пишут. Единственный провал случился с 1993 на 1994 год, когда мы по незнанию два контракта подписали и несколько месяцев только тренировались.

— А в целом своей футбольной судьбой довольны?
— Грех жаловаться. Четыре раза чемпионат Финляндии выиграл, один раз — Кубок. Со «Спартаком» в 1991-м второе место в СССР заняли. Медали не дали — тогда нужно было минимум 16 матчей сыграть, а я 15 провёл — но всё равно считаю себя серебряным призёром. Был в полуфинале Кубка чемпионов — многим ли так повезло? Валера в интервью «Чемпионату» сожалел, что в «Херенвене» не остался, а мне интересно, как бы у нас сложилось в Дании. Мы же в «Икасте» после чемпионства с «Хакой» поиграли в аренде. Интересный чемпионат, поля шикарные — я удовольствие там получал. И датчане прямо очень хотели нас оставить. Но президент «Хаки» сказал: «Если я вас отпущу, меня тоже очень быстро «отпустят» из клуба. Давайте-ка назад, ребята».

— Вы же одно время тренировали?
— Тренировал в низших лигах. В первой помогал своему товарищу из ТПВ. Но на эти деньги не проживёшь. Платят копейки, а времени отнимает много. Приходилось работать, а совмещать тренировки с офисом было тяжеловато. Да и я себя в душе больше чувствовал спортивным чиновником, чем тренером.

— И вы ушли в бизнес?
— Мне было 34 года, когда тренер, англичанин, после сезона: «Олег, подумай, как быть дальше. Может, закончишь или играющим тренером станешь? Мы сейчас будем омолаживать команду». И я подписал контракт на два года с чемпионом страны — «Тампере Юнайтед». Ушёл, Валерка остался в «Хаке». И только я туда перешёл, как англичанина этого сменил наш бывший вратарь. Хотел, чтобы я остался, но уже поздно было. А в итоге в новом клубе ни одного официального матча я так и не сыграл.

— Почему?
— Не знаю. Первые пять туров, игра не клеится, а тренер меня ни на минуту не выпускает. И тут «Хака» предлагает взять меня в аренду. Обрадовался: здорово! Тем более мы по-прежнему жили в Валкеакоски. Вернулся. Мы шесть матчей выиграли и выскочили на первое место. В газетах волна пошла: «Это что такое, отдали игрока конкуренту?!» Меня обратно выдёргивают, собираются ставить на матч. А я на последней тренировке снова травмирую колено. Из этой травмы я уже не вылез. Ушёл в аренду в «Хямеэнлинну», бороться за выживание. Потом они выкупили мой контракт, но в один осенний день я проснулся с утра и сказал жене: «Хватит, я — всё». И закончил.

— И что было дальше?
— Один день я пробыл безработным. Потом звонит приятель по «Хаке». Говорит, на заводе освободилось место — человек на инвалидность ушёл — не хочу ли попробовать себя рабочим по металлообработке?

— Неожиданно!
— А я подумал: «Прикольно!» На следующий день в шесть утра вышел на смену. И пять лет на этом заводе отпахал. Интересно было. Всю жизнь мяч, трибуны, а здесь надел комбинезон и делаешь чёрную работу. За пять лет от чернорабочего до начальника смены дорос. А потом бывший партнёр по «Хаке» предложил место в компании по производству буровых установок. На общих основаниях прошёл собеседования и был зачислен на работу. Здесь за девять лет прошёл путь от менеджера по продажам до вице-президента по регионам, работал по СНГ. Потом несколько лет отвечал за этот рынок в ирландской компании. Но после февраля 2022-го Финляндия с Россией перестала торговать, и я тоже оказался в свободном поиске. Появилось больше времени на домашние дела, семью.

— Она же у вас большая?
— У нас же с женой три девочки и уже пятеро внучат. Дочки взрослые, отучились, разъехались, у всех семьи. А мы с женой в доме остались вдвоём.

— За футболом в России следите немножко?
— Как это немножко? Процентов 70 матчей из каждого тура РПЛ по телевизору смотрю!

— Интересно?
— Я с Валерой на этот счёт всё время спорю. Он смеётся: «Как ты можешь это смотреть?» А мне интересно. Не всё нравится, но, например, кубковый матч «Спартак» — «Динамо» был очень неплохой.

— И как вам «Спартак» в последнее время?
— С новым исполняющим обязанности повеселее стал. Посвежел «Спартак», посвежел! С удовольствием смотрю последние игры. С интересом слушаю комментарии знакомых ребят по ТВ до и после матчей. Саша Мостовой, смотрю, комментирует везде.

— Не стало слишком много его в СМИ?
— Саша по характеру обладает патологической прижимистостью. У какой-то актрисы была реприза: «Ну возьмите меня, ну возьмите меня». Так и Мост: «Этот в футбол не играл, этот не играл — почему я не тренирую?» Я бы, наверное, так не смог. Хотя надо признать: отличнейший был футболист, добился многого. Но есть у меня ощущение, что он не столько хочет тренировать «Спартак», сколько получать зарплату Абаскаля или Тедеско. Я же футболист отличный — давайте мне тоже миллион или два в год. Думаю, если ему сказать: «Саш, поработай полгода без зарплаты, покажи себя» — не согласится. Если бы он действительно хотел тренировать, наверное, уже начал бы с чего-то. Тот же Карп и в первую лигу Испании съездил, и Армавир потренировал. Тихонов в Первой лиге работает, Аленичев со второй поднимался. А в 56 начинать, причём с топ-команды — я таких случаев не знаю.

— Кто раньше что-то выиграет — «Динамо» или «Спартак»?
— Я очень надеялся, что «Краснодар» в последних матчах свои очки заберёт и выйдет на первое место. Чтобы интрига у нас была, пока «Зенит» такой. Но такого мёртвого «Краснодара», как в Самаре, я давно не видел. Ну как так! На поле совершенно не было видно команды, которая борется за чемпионство. Я не понимаю решения убрать Ивича. Ну зачем? Команда идёт в очке от первого места, а они снимают тренера, который этого результата добился. А у «Динамо» со «Спартаком» шансы на трофей в ближайшее время 50 на 50. И «Спартак» может выстрелить в Кубке, и у «Динамо» в этом чемпионате ещё не всё потеряно.

— Александр Уваров в Израиле скучает по русской колбасе. А вам чего-то родного не хватает в Финляндии?
— А мы, когда ездим в Москву — у нас там и тёща живёт, и квартира осталась — гречку покупаем. Воблочку русскую, копчёную скумбрию, икорку, леща — обязательно тащим. А когда граница была открыта и можно было на машине доехать, пиво в Выборге брал. Забросишь ящичек-другой в багажник — вспомнить вкус, поностальгировать. И, конечно, общения не хватает — русского, душевного.