Виктор Гончаренко уже высказывался о своём увольнении из «Краснодара», но коротко и без особых подробностей. Сегодня же белорусский тренер пришёл в «Коммент.Шоу» и рассказал полноценно. Заодно вспомнил трудности в ЦСКА и даже разговор с Жозе Моуринью. Ниже — ключевые цитаты.
О «Краснодаре» и своём увольнении
— Возможно, всё-таки стоило приходить в начале сезона, а не затрагивать концовку чемпионата. Как это было в ЦСКА? Есть критическая масса, которая начинает работать против тебя. Я больше четырёх лет работал в ЦСКА, и два года ты играешь на том багаже, который был до тебя. Тех поражений, которые есть, тебе никто не прощает — ни болельщики, ни руководители. И эта масса плохих матчей будет накапливаться.
Что касается увольнения, я не вижу, за что мне должно быть стыдно. Я не делал ничего такого: никуда я не пропадал, номер телефона не менял. У меня всегда работает и белорусский, и российский телефон. Знал ли я о расторжении контракта? Нет. Прочитал на сайте. Просто открыл интернет и увидел новость о своём увольнении? Да.
Об уходе тренера по физподготовке Руслана Зубика
— Мне сложно сказать, послужило ли это триггером в моих отношениях с «Краснодаром». Но людей не увольняют в коридоре. Каким образом это происходит, допустим, в ЦСКА? Роман Юрьевич Бабаев вызывает и говорит: «Мы решили прекратить сотрудничество по таким-то причинам». А увольнять человека в коридоре… Я считаю, что это как-то неправильно. Зубика уволили сразу после матча. Понял ли я почему? Нет.
О Сергее Галицком
— Мои амбиции немножко меньше того, что сделал Галицкий. Человек столько сделал для футбола, и у меня просто язык не поворачивается что-то плохое говорить в его сторону. До назначения я бы говорил про базу, стадион. А когда ты туда попадаешь, понимаешь, насколько щепетильно всё сделано для футбола. Если бордюр, то гранитный, если трава, то должно быть 20 человек, которые попеременно её косят.
Об отъезде в Беларусь из ЦСКА
— Мне на самом деле стыдно за то, что было в ЦСКА. Тот момент, когда я уехал на неделю. Горячее дерьмо очень быстро остывает. Через день я понял, что совершил глупость. К счастью, Роман Юрьевич Бабаев держал со мной связь и говорил: «Давай остынешь, а потом ещё пообщаемся с тобой».
Почему так долго возвращался? Наверное, на тот момент дерьмо ещё постепенно остывало. Потом я начал расценивать эту ситуацию, каково это по отношению к ребятам: приехал, уехал. Смотрю на Влашича, а он, наверное, думал: «Где ты был? Что с тобой было? Ну тебя на фиг!» За это неудобно, потому что ты всегда чувствуешь, как к тебе относятся ребята. До этого отъезда, мне показалось, у меня с игроками ЦСКА контакт был лучше, чем после этого. Осталось что-то такое незримое, за что мне стыдно было тогда и стыдно до сих пор.
Фото: Эдгар Брещанов, «Чемпионат»
О разговоре с Жозе Моуринью про Фёдора Смолова
— У меня было знаменитое общение с Моуринью. Из-за срока давности снимаем гриф. Перед матчем с «МЮ» в Манчестере ко мне подошёл Моуринью и начал на английском говорить: «Слушай, а Федя Смолов подойдёт к нам в команду?» И я на своём английском ему великолепно ответил. Мне показалось, что он ни хрена не понял, но кивал головой. Я говорил: «Конечно, подойдёт. Берите!»
Я не знаю, насколько это было серьёзно. По крайней мере, он спрашивал. И что произошло после этого? После игры мне набрал сын и спросил: «Пап, а как ты с ним разговаривал? На каком языке общался?» А там камера выхватила, как мы секунд 30 общались. Я говорю: «Ты чего, обалдел? Я великолепно знаю английский язык!» А сын ответил: «Да что ты там знаешь! Это я знаю, а ты ни хрена не знаешь». Смолов не попал в «Манчестер Юнайтед» из-за моего английского? Из-за плохого произношения, да (смеётся)!
О потенциальной работе в «Спартаке»
— Зарема Салихова когда-то рекомендовала меня Леониду Федуну? Это такие вещи, кто, кому и что рекомендует… Какой смысл в этом виртуальном общении? Сейчас болельщики ЦСКА навалятся, а болельщики «Спартака» скажут: «Да зачем он нам нужен!»
«Спартак» для меня не табу? Да какое табу?! После расставания с «Кубанью» болельщики пришли ко мне домой и прям умоляли: «Только не идите в «Краснодар». Я ответил: «Ребят, я не могу вам такого обещания дать. Футбольная карьера такова, что не знаешь, как всё повернётся.