Большой репортаж из Мальмё, с мест, где рос и учился играть в футбол Златан Ибрагимович

Всем привет!

На днях «Мальмё» выиграл чемпионат Швеции и дал новый повод вспомнить город, где «Зенит» играл матч Лиги чемпионов и где родился и вырос Златан Ибрагимович. Яркий, громкий, забивной и нестареющий нападающий, который в 40 лет забивает в Серии А за «Милан», мечтает выиграть Лигу чемпионов и остаётся самим собой – резким и самодостаточным.

Чтобы осмыслить фигуру Златана и понять, кто он такой, я прочитал его автобиографию и отправился в прибрежный Мальмё на границе с Данией, откуда за 30 минут на поезде можно доехать до Копенгагена и за четыре с половиной часа – до Стокгольма.

Сам Златан говорит, что находиться в Мальмё – нечто особенное, ведь это его дом.

Там в детстве он, выходец из семьи балканских иммигрантов, кричал националистам, что они «расистские ублюдки», и чувствовал неприязнь в школе, где тёмный и неаккуратный хулиган с большим носом выделялся среди покладистых блондинов.

«Я говорил не так, как они, я двигался не так, как они. Родители других детей просили выгнать меня из команды», – мотив ненависти заложен во все рассказы Ибры про Мальмё, но при этом игрок обожает родной город за красоту и возможности, ведь именно оттуда началось его «путешествие к мечте».

Так что едем в Мальмё!

• Культ Златана в Швеции
• Мальмё – город Златана и его главной любви
• Русенгорд – район, который против всех
• Дом и двор Златана (где не знают никакого Ибрагима)
• Футбольная коробка, где находится сердце Златана
• Туннель с легендарной цитатой
• Школы, где Златан попал по воспитательнице мячом и начал меняться
• Особняк Златана
• ***

Культ Златана в Швеции

Его как бы не существует, зато культ есть у спорта в целом, и проявляется он в другом.

В спортивных магазинах футбольные формы загнаны куда-то в угол, а покупателей привлекают товарами для здорового образа жизни. Гантелями, палками для скандинавской ходьбы, беговыми кроссовками и прочими полусферами для упражнений с собственным весом.

Кое-где можно найти формы сборной. Атрибутика местных клубов вообще разбросана: в одном магазине Стокгольма я нашёл только «Юргорден» (и то хоккейный), в другом – только «Хаммарбю». А вот статуэток, портретов и заготовленных форм со Златаном – нигде нет. И вряд ли дело в том, что шведы накануне призвали Ибру в сборную и после неожиданного поражения от Грузии оказались в стыковых матчах.

Просто к Ибре в Швеции отношение специфическое. Вы наверняка слышали, как от его памятника в родном Мальмё остались одни ступни, но даже в других городах Швеции не определились, считать ли Златана главным спортивным героем или нет. По сути к Ибре – те же вопросы, что и у аргентинцев к Месси. За местный клуб играл недолго. Крайне важен для сборной. С ним команда сильнее. Но при этом зависима от него, и, кто знает, вдруг Златан сам формирует состав и не слушает тренера.

Всего за четыре дня в Швеции и за пределами района Златана я нашёл только одно его упоминание. В Норрчёпинге – что в 100 километрах от Стокгольма и куда я приехал на матч экс-зенитовского вратаря Васютина вместе с фанатами «Юргордена». Там на набережной я заметил стикер с Иброй в роли артиста шапито и посылом, что история Златана и «Хаммарбю» – это цирк. Да, ведь недавно Ибра приобрёл 25% акций стокгольмского клуба.

Что в этом плохого? Допустим, Андрей Аршавин когда-нибудь купит акции «Динамо», и к нему тогда возникнут вопросы.

В общем, фигура Златана противоречива. Иначе как объяснить то, что его новый памятник хотят установить где-то за стеклом, чтобы ни один фанат «Мальмё» или, например, АИКа до него не дотянулся. И вообще после покупки тех самых акций на дверях его дома появилась фраза «Иуда».

Мальмё – город Златана и его главной любви

Мальмё – городок на открытой северной воде с флагами местного клуба в самых неожиданных местах. На витрине ювелирного салона, на железном ограждении или посреди обычного двора.

Есть и небоскрёб аж 25 этажами высотой – в исполнении испанского архитектора Сантьяго Калатравы и со статусом второго самого высокого жилого здания Европы после московского «Триумф-Паласа» у стадиона ЦСКА.

Чайки в Мальмё кричат, в проливе Эресунн – в том числе и перед актуальным домом Златана – плавают лебеди, в кофе стабильно наливают солёный карамельный сироп, а маски, как и во всей Швеции, не носит никто. Зачем, если в городе да и во всей стране не бывает толп и плотных компаний? Шведы не толкаются и улыбаются, а за расслабленное состояние многих из них – в том числе пенсионеров – отвечает упакованный в разноцветные коробочки снюс. Тот самый, без которого не выжил бы в России экс-армеец Понтус Вернблум.

Но даже в такой северной и стерильной Европе можно найти дырку в заборе и как можно скорее прорваться на набережную, где отдыхают на деревянных лавочках, бродят среди камней и кустов шиповника, катаются на велосипеде и бегают наперегонки с собаками.

Там же, как и по всему центру города, полно общественных туалетов и встречаются арт-детали разных размеров: красивые, но не функционирующие башни; или же зубастый дракончик среди камней и проточной воды.

Настолько незаметный со стороны набережной, что его находкой я порадовал местную бабулю: «Живу здесь уже десять лет и только сейчас, когда вы фотографировали, увидела фигурку впервые».

Впереди виден Эресуннский мост — один из самых длинных на континенте — между Мальмё и Копенгагеном, где расстояние в 7835 метров по четырём трубам преодолевают на поезде или автомобиле.

Могли бы и по выделенной велосипедной дорожке, но шведы от такой идеи отказались, напомнив, что споры между полицейскими двух соседних городов – сюжет детективного сериала «Мост» про уголовные дела на шведско-датской границе, где преступления происходят в том числе на Эресуннской переправе.

Вокзал Мальмё – наше первое связанное со Златаном место. Именно там летом 2002 года, сидя в «Мерседесе» SL и ожидая младшего брата Кеки из форекс-обменника, Ибра впервые увидел будущую жену – «цыпочку, которая вылетела из такси злая как чёрт». А через много лет, когда у пары родилось двое сыновей, подробно описал тот момент в автобиографии.

«Она не просто была привлекательна. Она держалась так, что с ней никто бы просто так не стал связываться. Интриговало то, что она была старше [на 11 лет]. Я поспрашивал у людей, мол, кто это вообще. Друг мне сказал, что её зовут Хелена. Окей, значит, Хелена. Хелена, значит. Я не мог выкинуть её из головы».

Кажется, я нашёл тот самый обменник. Или другой. Зато на том самом месте.

Русенгорд – район, который против всех

Мальмё со стеклянными библиотеками, брусчаткой и украшенными под Рождество торговыми центрами меняется при движении в сторону родного для Златана района Русенгорд – как бы спального и отдалённого, но в 35 минутах ходьбы от центра.

В Русенгорде живут балканские, арабские, турецкие, сомалийские и другие диаспоры, и это нормально, ведь по статистике за 2019 год у половины жителей города как минимум один из родителей родился не в Швеции. Так что в Русенгорде больше, чем в остальном Мальмё, халяльных лавок, граффити, стикеров и фургонов-забегаловок.

Встречаются всё те же роскошные и тематические детские площадки, невысокие функциональные постройки с большим количеством окон, но жизнь и инфраструктура будто бы проще и понятнее. Спокойнее и без дополнительного изящества.

Во времена Златана там жили небогато: первые бутсы будущей звезды лежали в лотке с овощами рынка-гипермаркета Экохаллен и стоили 59,90 кроны, то есть меньше 500 рублей.

Население района создало настолько заповедно-локальный мир, что первый в жизни фильм на шведском языке Ибра посмотрел в 20 лет, а местное ТВ всё детство называл отстоем. При этом обожал кино с Брюсом Ли и бои Мохаммеда Али, запоминал их приёмчики и узнавал – каково это быть крутым и не отступающим.

Ибра и не отступал: «Если вы слышали у себя за спиной какую-либо гадость (худшими для парня считались прозвища, связанные с женской анатомией), то уже не имели права отступать».

Ведь в районе порой случался криминал: отца Златана однажды обокрали и прокололи ему лёгкое, а двоюродная сестра прятала дома наркотики и приводила в гости сомнительных друзей.

При этом дрались в Русенгорде нечасто, всё больше воровали, особенно так популярные в Швеции велосипеды. Златан в этом особенно преуспел: парня сорвало после того, как возле русенгордской сауны кто-то стащил велосипед его отца. Дальше он пытался унести четыре ракетки для настольного тенниса из универмага Весселс (но был пойман) или, одевшись во всё чёрное, колесил в темноте и бросал в окна яйца.

Русенгорд во времена Златана – это такие детские хулиганства, иммигранты, разрушенные семьи, балканские споры с криком и ударами по дверям, а также спортивные костюмы как самая модная и премиальная одежда.

«Русенгорд был один против всех» – и это цитата Златана.

Дом и двор Златана (где не знают никакого Ибрагима)

Родители Златана развелись, когда ему было два года: мама Юрка с хорватскими корнями трудилась уборщицей по 14 часов в день, а боснийский отец Шефик работал на стройке. В свободное время много пил, маниакально смотрел хроники балканских войн и всё же радовал детей – Златана и его сестру Санелу – покупая им пиццу и газировку, выступая в роли «папы выходного дня».

Русенгорд делится на общины, и та, где жил с мамой и сестрой Златан, называется Тёрнрусен, то есть розы с шипами.

Архитектура и уличное искусство там совсем не колючие: классические окраины украшены цветочным орнаментом, из земли торчат каменные головы, а дети играют в мяч на потёртых деревянных коробках с железными воротами (выглядят, кстати, вечно и качественно).

По Тёрнрусену ходят девушки в платках и мужчины с густыми чёрными бородами, почти не говорят на английском, а один из них на вопрос, где именно находится дом Ибрагимовича, ответил, что никакого Ибрагима не знает. Дети тоже не в курсе: играют в футбол рядом с каменным, будто бы языческим арт-объектом, смеются в ответ, но от фамилии Ибры не заводятся.

Ладно, Златан сам подсказал, что его дом находится по адресу Кронман, 5А. Жили они на четвёртом этаже, под тётей Ханифой.

Оттуда Златана и Санелу на «Опель Кадетт» забирал на выходные отец. Там же двоюродная сестра прятала наркотики. А теперь на балконах висят боксёрские груши, стоят разваливающиеся пластиковые столы и пожелтевшие коробки от бытовой техники. Через окна видны тёплые настольные лампы, картины и высокие часы, пришедшие с работы шведы (и нешведы) разогревают еду.

А это дом и подъезд Златана.

Перед ним – зелёный амфитеатр, красные лавочки и детская площадка.

За ним (на фото справа в коллаже) – дом с красно-чёрными «милановскими» балконами, портретом Златана и светящейся в темноте надписью: «Дом – это там, где твоё сердце».

Футбольная коробка, где находится сердце Златана

Стоит во дворе дома по адресу Кронман, 5А. Между дворовым чёрным мангалом и лавочками, где я впервые в Мальмё почувствовал запах марихуаны.

Там всё детство на классической пыльной коробке без света играл Златан.

А в 2007 году на этом месте (при поддержке компании Nike) появилась коробка Zlatan Court – в чёрном цвете, с созданным из переработанных подошв резиновым покрытием, жёлтыми воротами, силуэтом Ибрагимовича и его цитатой: «Здесь моё сердце. Здесь моя история. Здесь моя игра. Стремитесь к большему».

«Это было фантастическое ощущение, – вспоминал открытие Ибрагимович. – Дети кричали: «Златан, Златан». Цирк да и только. Но это происходило у меня дома, и я был реально тронут. Я играл с детьми в темноте. А вы могли предположить, что такое произойдет с сопляком с района?»

Туннель с легендарной цитатой

В автобиографии Златан подробно описывает зловещий туннель под железнодорожным мостом, через который он в темноте возвращался домой и где как раз прокололи лёгкое его отцу.

С того грустного вечера расстояние от фонаря на входе в тоннель до фонаря на выходе Златан пробегал максимально быстро, надеясь, что так он точно не встретит злодеев. Домой возвращался почти бездыханным и, по его словам, мало чем в тот момент напоминал Мохаммеда Али.

Тот самый туннель я представлял длинным, тёмным и путаным. Но оказался он крошечным (пройти и уж точно пробежать можно за пять секунд), украшенным чей-то выложенной из плитки улыбкой, стикером фанатов «Амкара» и табличкой с ещё одной легендарной цитатой Златана.

«Можно покинуть Русенгорд, но Русенгорд никогда не покинет тебя».

Школы, где Златан попал по воспитательнице мячом и начал меняться

Златан учился в четырёх школах. И об этом знают в каждой из них.

1. Начинал в школе имени Вернера Рюдена – в семи минутах ходьбы от дома, с двумя брутальными полями коричневого цвета и, естественно, украшенным камнями и древесиной двориком.

А также эмблемами «Мальмё» в комнате для учеников начальных классов

2. Внутри школы «Стенкула» фраза «добро пожаловать» написана на десятке языков – в том числе русском, сербском и арабском. Здесь чувствуется смешение культур: дети чисто говорят на английском, но среди них редко встречаются блондины-скандинавы, да и воспитательница подтверждает, что этнический состав школы разнообразен.

Дети бегают по школьному двору, наступая на нарисованную на земле мишень для дартса, пасуются внутри квадрата или качаются кверх ногами на плетёных качелях. А двое ребят, услышав мой вопрос про Златана, берут меня за руку и ведут на второй этаж школы – к моей главной находке во время прогулки.

Эта форма Ибрагимовича времён «Интера» с восьмым номером – подарок школе. Которую Златан, кстати, любил, потому что совсем не критиковал в книге. В отличие от следующей – «Соргенфри».

3. Перед дебютом за сборную Швеции директор той самой нелюбимой школы назвал футболиста самым неряшливым учеником за все 33 года, что он там работал. На что повзрослевший Златан в книге ответил: «Пустая брехня».

В «Соргенфри» не самому послушному ученику приставили дополнительную воспитательницу, а он называл её училкой.

«Да идите вы, – ругался Ибра. – У меня же хорошие оценки по английскому, химии и физике. Не дебил какой-нибудь. Я даже к сигарете ни разу не прикоснулся. Просто делал глупости, шалил».

Причём шалость помогла избавиться от той самой воспитательницы – Златану надоело, что во время занятий в спортзале она цеплялась к каждому его движению, так что он бросил в неё мячом и попал прямо в голову. Дальше были разговоры с отцом, угрозы о переводе в спецшколу, но Ибра победил: воспитательница самоустранилась.

И да, в школе «Соргенфри» есть поле с натуральным газоном и коробка с маленькими воротами для игры в панну – популярную в Скандинавии разновидность уличного футбола.

4. «Боргар» – элитная старшая школа в центре Мальмё 1874 года рождения.

Находится напротив парка Кунгспаркен – с памятниками, прудиками и замком в стиле Ренессанс. И в 15 минутах от старого и нового стадионов «Мальмё» (их построили впритык).

Школа «Боргаг» – с закрытыми высокими дверьми (туда можно попасть по специальной карточке), флажком ЛГБТ, контейнером для раздельного мусора и масштабным спортивным двором из баскетбольной площадки, турников, столов для пинг-понга и велосипедов.

Из здания выходят старшеклассницы с компьютерами. И садятся на велосипеды. В том числе на такие.

В «Боргаг» Златан перешёл ради футбольной секции и там же осознал: «Русенгорд словно выбит у меня на лбу». В этой школе не считались шиком тренировочные костюмы, а ученики носили ботинки «Тимберленд». «В моём окружении нечасто можно было встретить парня в рубашке, – рассказывал Златан. – И я сделал вывод, что пора меняться».

Купил самые дешёвые джинсы и три рубашки по цене одной.

И начал ходить на свидания. Одно из них — в сквере Густава Адольфа — не сложилось, потому что девушка не пришла, а Златан отправился домой (это минут 40 пешком) с мыслями, что никому не захочется на встречу с таким, как он, и что чихать он на неё хотел и вообще скоро станет звездой футбола.

Однако девушка опоздала из-за водителя автобуса, который отлучился за сигаретами. Приехала сразу после того, как ушёл Златан, и была расстроена не меньше его.

Особняк Златана

Играя за молодёжку «Мальмё», Златан ненавидел Милю – «чёртову разминку», когда футболисты бежали 11 километров от стадиона до той самой школы «Боргар» через самые дорогие дома Мальмё на улице Лимхамн.

Пробегая первым мимо девчонок из школы, Златан испытывал воодушевление, но вообще-то он и ещё несколько партнёров жульничали: проезжали часть Мили на автобусе, могли во время пробежки украсть велосипед или смотреть порнофильмы и уплетать шоколадки, пока другие работали.

Итак, на улице Лимхамн (15 минут пешком от школы) Златан увидел «розовый и просто потрясный» дом, а через десять лет, то есть в 2007 году, нападающий «Интера» ошарашил его владельцев фразой: «Мы здесь, потому что вы живёте в нашем доме». И уговорил людей, которые не желали продажи, на сделку примерно в 3 миллиона евро.

Сейчас особняк выглядит больше серым, чем розовым.

Ибра, кстати, опустил дом на несколько сантиметров, чтобы фанаты не заглядывали в окна. У меня вот не получилось – дом действительно не проглядывается ни с одной стороны. Хотя, помимо десятка камер на крыше, я не нашёл ни одного атрибута закрытой или звёздной жизни.

Дом – просто кайфовый. Большой и дорогой. Ещё и в паре шагов от турников, полян для футбола, волейбола, мини-гольфа и длиннющей пляжной полосы, где 30 лет назад Шефик Ибрагимович гулял с детьми и кормил их бургерами и мороженым.

Район Златана теперь – уже не дома-коробки, а названные женскими именами виллы (например, Астрид) и разноцветные дома в скандинавском стиле.

Соседи называют Златана отличным соседом – ведь он никогда не бывает дома. Зато на пляже иногда можно встретить его брата Кеки, ещё одного балканца-здоровяка.

И да, перед домом стоит велосипед.

***

Внутри особняка Златана висит большая фотография его ступней.

Зачем?

«Если бы не эти ноги, ничего этого бы не было», – объяснит вам хозяин, если когда-нибудь пригласит вас в гости.

А если не пригласит, вам будет достаточно улиц, школ, пляжа и домов. Чтобы понять – почему Златан такой.

Против всех и до сих пор путешествующий к мечте.

Автор благодарит владельца книги «Я – Златан» за поддержку, помощь и вдохновение.