Можно называть Сплит городом всего чего угодно, но больше всего – это город футбольного клуба «Хайдук». Здесь глупо спрашивать: «Какую команду ты поддерживаешь?». Ответ может быть только один.
Именно «Хайдуку» посвящена третья серия серия проекта «Топ-10 ультрас планеты» на YouTube-канале «Невиданный футбол». О старейшей фан-группировке Европы, «Торсиде» из Сплита, рассказывает её многолетний член Дарио.
Введение
— Я думаю, около 80% мужского населения Сплита имело какой-то период жизни, когда они были активными членами «Торсиды». Кто-то был им год, кто-то 10 лет, а кто-то — 50. Сейчас мне почти 50, и я всё ещё ощущаю себя частью ультрас, несмотря на то, что не являюсь активным участником уже много лет. Я просто был там, как один из них. Именно так всё и началось в 80-е.
Сплит, Хорватия
— Тогда был один роддом на весь город. Когда выглядываешь из его окна, то первое, что можно увидеть, это стадион «Хайдука». У каждого ребенка, рождённого в Сплите в то время, только он оставался в памяти. Поэтому с самого детства у тебя не было другого выбора в жизни, кроме как болеть за родной клуб.
Я родился здесь и живу всю жизнь. Я мог бы сказать, что застрял здесь, но на самом деле это отличное место для жизни. В Сплите я и хотел бы провести свои последние дни.
Меня зовут Дарио. История моей жизни, это не только моя история. Это рассказ о таких же парнях, как и я, которые прошли этот путь. Кого-то уже нет с нами, кто-то уехал. Но я здесь. И готов рассказать, как всё было на самом деле.
Начало (семья, детство)
— Семья, в которой я рос, придерживалась определённых принципов. Мы всегда были против правящих кругов, против того, чтобы нам навязывали какие-то ценности. Мы были на стороне, которая запрещена. Плюс ко всему, мои родители были людьми старого типа, они ходили в церковь. Даже когда коммунисты были у власти, они крестили своих детей, но делали это в тишине.
В английском языке не существует слова, чтобы описать дух «Хайдука». Может быть, в русском есть что-то подобное. На хорватском языке это называется «дишпет». Когда ты идёшь против всех правил. Например, кто-то говорит тебе, что ты не сможешь сделать что-то. А ты идешь и делаешь. Без всяких на то причин. Просто потому что этот кто-то сказал тебе, что ты не сможешь. Именно так и появилась «Торсида».
Создание «Торсиды»
— Всё началось в далеком 1950-м, после чемпионата мира в Бразилии. Несколько футболистов «Хайдука» представляли на том турнире сборную Югославии. Когда они вернулись, стали делиться своими впечатлениями от поездки с болельщиками. В то время было не как сейчас, игроки не жили на виллах с охраной за городом.
Все жили вместе. И вот футболисты как-то сказали жителям своей улицы, что «вы никогда не будете так же хороши, как бразильские фанаты, которые называли себя «торсидой». Но наши люди пошли против всех обстоятельств и сказали: «Нет, мы тоже будем «Торсидой», и вы увидите сами, насколько мы хороши».
Это в духе «Хайдука». Ты скажешь мне, что я не могу прыгнуть на три метра вперёд с места. А я сделаю всё, чтобы доказать тебе, что могу, даже если это на самом деле не так. Не потому что я люблю прыгать. И даже, если сломаю себе ногу, всё равно буду пытаться. Мы упрямые. Иногда до глупости упрямые. Это черта всех жителей Сплита.
Тогда ещё никто не осознавал, что мы стали первой в Европе организованной футбольной ультрас-группой.
Но в один момент «Торсида» закончилась. Был принят закон, согласно которому нельзя было организовывать какие-либо группы в Югославии, которые не являлись коммунистическими. Наступило затишье.
Коммунисты, управлявшие не только клубом, но и всей страной, хотели, чтобы всё было забыто. Они даже изменили логотип «Хайдука», поместив на него красную звезду. Что ж, тогда всё было коммунистическое, и они могли говорить, что и «Хайдук» поддерживает режим, но «Торсида» никогда не была на их стороне. Фанаты «Хайдука» всегда придерживались правых националистических взглядов и ждали момента, когда коммунистический строй рухнет.
Стадион «Полюд»
— В 1979 году мы переехали на новый стадион «Полюд». В то время это был самый красивый стадион в мире. Сейчас «Полюд» не потерял своей красоты, но надо признать, что он стар и его нужно ремонтировать.
На одном из ближайших домашних дерби с «Динамо» Загреб новая арена была переполнена.
На северной и южной трибунах «Полюда» имелись стоячие места, а кресла были расположены очень близко друг к другу. Официально на арене помещалось 50 с чем-то тысяч человек, но на том дерби всё было занято даже между рядами и у стен.
На стадионе было примерно 65 000 человек. То есть если ты поднимаешь руки вверх, то ты уже не можешь вернуть их обратно вниз.
Противостояние с «Динамо» Загреб
— А что касается футбольной причины, то, когда Хорватия отделилась от Югославии, именно «Хайдук» стал доминировать во внутреннем чемпионате. Он выиграл три из первых четырех титулов. Такое положение дел очень не нравилось Загребу, который привык быть первым и не желал, чтобы было по-другому.
Знаешь, в последние 15 лет наше дерби – это не только футбольное противостояние. Потому что за эти годы «Динамо» Загреб стал политическим клубом, но не в таком виде, как «Хайдук». Мы чаще выступаем против политики государства. А что касается «Динамо», то здесь даже первый президент Хорватии был болельщиком «Загреба», о чём тут ещё говорить.
В «Динамо» всегда крутятся лучшие игроки, деньги, судьи. И всё это имеет криминальный оттенок.
Фото: EuroFootball/Getty Images
Выезд в Загреб
— Со временем я стал понимать, что есть большая разница между домашними матчами и выездными. Когда мне исполнилось 14, я решился на выезд в Загреб, на матч с «Динамо», и позвал еще двух одноклассников. Родителям сказал, что еду на школьную экскурсию.
Мы купили билеты, и вот настал день выезда. Я пришел на место встречи, а друзей там не оказалось. Что оставалось делать? Было два варианта. Остаться на пару дней где-то на улице и потом солгать друзьям, что я был в Загребе, или сесть на поезд и поехать на выезд. Сдаваться было поздно. Я выбрал второй вариант.
Я сел в поезд вместе со старыми болельщиками «Хайдука». Наконец, мы прибыли в Загреб, я был сам по себе, и у меня было очень мало денег. Я не знал, что делать весь день до игры. Было холодно, я жутко замёрз. Чтобы согреться, вернулся на железнодорожный вокзал и там заснул на лавке. Спустя пару часов, проснувшись, обнаружил пропажу рюкзака и кошелька с последними деньгами. Я не смог купить билет на игру, но, когда вернулся в Сплит, то конечно солгал друзьям, что был на матче.
Всё это не столь важно. Главное, что я был на выездном матче. Своём первом выездном матче за «Хайдук».
Возрождение «Торсиды». Стадион «Полюд»
— Никто не упоминал «Торсиду» целых 30 лет. Лишь после смерти диктатора Тито «Торсида» вновь вернулась. Это произошло 1981 году.
Всего через несколько дней после этого события к домашнему матчу со «Штутгартом» в еврокубке у нас уже были баннеры и всё остальное для поддержки. Именно тогда и началась современная «Торсида».
Туманным апрельским вечером к нам приехал «Тоттенхэм». Полуфинал Кубка УЕФА. Стадион «Полюд», как обычно, был забит до потолка.
Перед стартовым свистком на центр поля выбежал какой-то парень из «Торсиды» и на глазах у всего стадиона зарезал петуха. Настоящего живого петуха! Почти такого же, какой изображен на логотипе «Тоттенхэма». Это было очень креативно и смешно. Не знаю, что тогда чувствовали английские фанаты, но мы восприняли как шутку.
Но в УЕФА не поняли наш хорватский юмор. Вскоре после этого «Хайдук» был отстранён от еврокубков на три года.
Прошло время. Мы вернулись в еврокубки, и в одной из первых стадий должны были играть с «Марселем». Первый матч, в гостях, мы проиграли с крупным счетом. «Хайдуку» тогда было очень тяжело во Франции.
Во время ответного матча в Сплите, какой-то чудак решил, что успеха мы уже не добьемся, и бросил гранату со слезоточивым газом прямо на футбольное поле. Началась давка и паника, люди кричали повсюду, игра была приостановлена. К счастью, никто сильно не пострадал. После этого УЕФА отстранил «Хайдук» ещё на 4 года. Поэтому, можно сказать, что нам закрыли Европу до начала 90-х годов.
Война за независимость Хорватии
— Это была и моя война. Я вспомнил всё, что рассказывали родители о Второй мировой, о фашистах, о смерти. И вот настал мой черёд защищать родину. Я ни секунды не колебался и взялся за ружьё, как только появилась такая возможность.
Всё началось в небольшом хорватском городе Вуковаре. В 91-м именно здесь разразилась наша война за независимость. Моя война тоже началась в этом городе и изменила меня навсегда. В Вуковаре творился страшный геноцид хорватов, были совершены большие военные преступления.
На маленький город обрушилась целая армия из 60 000 сербских военных. С другой стороны против них было лишь 3 000 хорватов, среди которых и я. Они хотели быстро захватить город, но в итоге мы давали им отпор на протяжении трех месяцев. В 1991 году у Хорватии не было армии. Не было должной амуниции, оружия. Оборона Вуковара была настоящим подвигом. Но они взяли город. Погибло очень много моих товарищей. Фанатов «Хайдука». И «Торсида» этого никогда не забудет.
Я всегда верил, что Хорватия будет единой и независимой. Когда попал в армию, я был во многих горячих точках. Настоящая война была повсюду. А я просто воевал, стрелял и убивал. Тогда не было времени думать о чём-то другом. За время войны я поднялся от простого солдата до офицера, но не испытывал никакой радости.
В глазах был только ужас, и он никуда не уходил, даже когда всё затихало и можно было поспать, я не мог уснуть. Мне нужно было то, что перебивало бы в голове ужасы войны, хотя бы на время. Мы пили день и ночь, чтобы пережить всё это…
Любовь, ненависть, война, мир, жизнь, смерть, преступление и справедливость: сказать, что мои мысли были напряжены, пытаясь понять всё это, было бы преуменьшением.
Это была моя глубокая личная борьба в голове и то, как алкоголь вскоре превратился в наркотик в качестве механизма преодоления своих эмоций на войне. В таком состоянии я и провёл три года сражений, что были мне отведены. После тяжёлого ранения меня демобилизовали.
Я был хорошим офицером и должен был решать, что буду делать дальше, останусь ли в армии или пойду заниматься чем тот ещё. И я решил заниматься чем-то другим. Вскоре я вернулся в свой родной Сплит.
Возвращение домой
— Я смог, но это не принесло мне никакой радости или облегчения. Вокруг был целый мир, в котором люди наконец-то жили нормальной жизнью. А я не знал, кто я. Такое ощущение, будто приземлился на Марсе. Я знал свой город, его окрестности, но не мог ответить, кто я?
Это чувство, когда ты понятия не имеешь, что хорошо, а что плохо. Это была проблема многих людей, они не могли объяснить это.
Я завёл собаку, и как-то она утащила одного из цыплят моего соседа. И он, недолго думая, выстрелил в моего пса. Я был в ярости. В тот же день я купил гранату и начал планировать операцию по минированию прихожей соседа. И только в последний момент один из знакомых, который понял, что я задумал, смог отговорить меня.
Фото: Jan Kruger/Getty Images
Банкротство «Хайдука» и выкуп
— У нашего клуба было много фанатов, причем не только в Сплите, поэтому «Хайдук» был очень привлекателен, из него можно было долго качать деньги. Этим и занимались владельцы клуба.
Понимаете, не важно, как хороши были наши футболисты на поле. Они могли быть чемпионами, они могли быть хоть лучшими в мире, но деньги шли в чей-то карман, а клуб становился всё беднее и беднее – вот что происходило. В итоге «Хайдук» оказался на грани банкротства.
Фанаты вовремя спохватились. «Торсида» создала организацию под названием «Наш «Хайдук» и, по сути, спасла клуб.
Так и произошло, это очень хорошая история о том, как народ не дал окончательно раздербанить то, что ему дорого. И да, мы сделали это, я могу сказать «мы», потому что я был частью этого. Мы действительно спасли клуб, покупая его акции.
Возвращение к истории Дарио
— Но вернёмся к моей истории. В то время информации о рисках употребления наркотиков практически не было. Кризис моральных ценностей привёл к отчаянию среди молодежи, у которой было всё больше и больше свободного времени из-за развала школьной системы. СМИ, находящиеся под контролем властей, пропагандировали поверхностный образ жизни. Несмотря на всё это я нашел работу. Стал страховать машины. Пару недель назад воевал в лесу, а теперь подписывал бумаги.
Всё, чему я научился в жизни, это как стрелять и убивать. Как добраться куда-нибудь и быть при этом незамеченным. Я научился быть солдатом, а не простым человеком. И теперь, когда ничего не происходило, все обычные вещи казались ненормальными для меня. Мне было очень трудно через всё это пройти.
Евротуры в 90-х
— Я тоже не мог это пропустить. Также я одним из первых начал ездить на матчи за границей.
Мы играли в Варшаве, Брюсселе, Лиссабоне, Амстердаме. Конечно, с того времени у меня в памяти сохранилось много веселых историй. Особенного с девушками лёгкого поведения в Амстердаме, с полицией. Мы всё превращали в шутку. Нам было весело. После всех тех ужасов войны мы наконец могли улыбаться и смеяться.
В тот год у нас вообще была классная еврокампания, которая завершилась как раз в Голландии. Мы впервые за 15 лет вышли в четвертьфинал главного евротурнира.
И в конце пути нас посетила такая удача: нам в соперники достался легендарный «Аякс» с ван Галом, Зеедорфом и Литманеном. Мы не вышли в полуфинал, но для нас всё равно это было большим успехом.
Новое поколение «Торсиды»
— Я уже не помню, какой это был год. По-моему, 2004-й. Время как будто пролетело мимо меня. Я вернулся на стадион и увидел, что «Торсида» вырастила новое поколение. Вид этих молодых парней возвращал в 80-е. В то время, когда для меня всё только начиналось. Я просто стоял и смотрел на их сектор и вспоминал. У них был новый лидер. По-моему, его звали Жан. И даже несмотря на то, что в клубе всё было плохо, вид этих идеалистичных и полных энергии парней вселял в меня уверенность в будущем «Торсиды».
Моё сердце не ошиблось. Они действительно сделали гораздо больше для клуба и города, чем мы в своё время. Мой старший брат и сестра помогли мне. Я отправился в лечебницу, и это оказалось хорошим местом. Мне потребовалось два года, чтобы я полностью очистился и стал нормальным.
На самом деле я достаточно умный и смог найти себя. Я не плохой человек, просто в какой-то момент жизни пошел по неправильному пути.
Я снова попытался жить нормально. Теперь я работал разносчиком почты на мотоцикле. Все смеялись: заслуженный ветеран войны стал всего лишь почтальоном.
Все думали, что я вернусь к прежней жизни, что я ничему не научился. Но это было не так. В меня верили лишь брат, сестра и ещё одна прекрасная женщина, которая появилась на моём пути в это время.
Вскоре она стала моей женой и родила дочь. Люди были удивлены, что у меня появился ребенок в таком позднем возрасте. Мне было 44 года.
Когда я гуляю с ней, люди думают, что это моя внучка. Но они не знают моей истории. Я рассказал её впервые.
Заключение
— В тот день фанаты «Хайдука» устроили невероятное пиротехническое шоу в честь 70-летия «Торсиды». В небо Сплита полетели многочисленные фейерверки. Наши парни чуть не сожгли город.
Что ж, мне 50. И меня по-прежнему зовут Дарио. Правда, не так много людей осталось на свете, которые меня так называют. Этому есть множество причин: война, банальная старость. Но главное, что я жив, я радуюсь успехам дочери, своего родного «Хайдука» и «Торсиды».
Безусловно, и я когда-то умру. Но знаете что, я уверен в этих парнях, я уверен в «Торсиде». А значит, «Хайдук» — это на все времена. Или, как здесь говорят, «Хайдук» будет жить вечно!»