На канале «Чемпионата» в YouTube продолжают выходить различного рода подкасты. Недавно вышел очередной выпуск подкаста Sila Права, который ведут известные спортивные юристы – Михаил Прокопец и Юрий Зайцев. Гостем выпуска стал один из самых влиятельных агентов российского футбола – Герман Ткаченко. Послушать можно здесь. По темам, поднятым в подкасте, мы и пообщались с Ткаченко.
– Вы просите не называть вас агентом. Почему? Смущает репутация индустрии?
– Это не вопрос репутации – это вопрос целеполагания и самоопределения. Агент – это мост, посредник. Даже в трактовке Ожегова агент – это лицо, уполномоченное выполнять поручения или действовать в чьих-то интересах. Но работа с футболистами и клубами этими задачами не ограничивается, она шире и предполагает скорее управление карьерой: моделирование сценариев на будущее, просчитывание шагов (что нужно сделать, а чего не делать), чтобы прийти к цели, отсюда иногда – обучение и воспитание игрока, иногда – дружеское общение.
В мире футбола много шелухи, много соблазнов, много ложных ориентиров – и без опытного проводника и товарища, который все это много раз видел и знает, не обойтись. В обывательском понимании агент просто, как конвейер, штампует договоры, выторговывает дополнительный ноль, в детали особенно не вдаваясь. Но переговоры, предложения, встречи – это только часть, зачастую – итог какого-то этапа. А реальная правильная работа с футболистом – это помощь в укреплении личности, которая тянет за собой все остальное.
Так что отвечая на вопрос: мне не нравится само слово «агент» своей неполноценностью. Плюс не забывайте: все-таки в своей футбольной карьере я много управлял и клубами. Так что во многом живу и клубной ментальностью.
– У вас есть объяснение, за что многие агентов не любят, пусть они игрокам и помогают?
– Страшно будоражит иллюзиях легких денег, сыплющихся с небес ни за что. Любая индустрия развлечений живет с этим шлейфом беспечности: очень многим кажется, что платят несправедливо много – и если выдающимся деятелям (будь это условный Криштиану Роналду или актер) еще можно, то тем, кто вокруг – нет, они-то что? Но они-то и помогают продавать эту страсть, которая вас наполняет и радует. Элитный спортсмен – это и элитная игра, и элитное восстановление, и элитное сопровождение, упрощающее быт и формирующее стратегию в профессии. Почему такое сопровождение должно быть бедным?
Плюс есть те самые репутационные моменты, которые вы подразумевали в первом вопросе. От недостатка информации люди полагают, что все агенты – вредители, которые ради комиссии готовы крушить команды, искусственно создавать конфликты и врать вообще всем. Да, такие агенты тоже есть, но умные люди не судят профессию по худшим ее представителям. Хорошие агенты – это люди договора, компромисса, то есть после сделки с ними вторая сторона не чувствует себя проигравшей и изнасилованной. Она рада и готова возвращаться еще.
– На восприятие влияют деньги: некоторые клубы тратят на агентов больше целых годовых бюджетов клубов поменьше. Почему так происходит?
– Сравнивать бюджеты последних мест с тратами топов в таком контексте – это мерзкая статистическая уловка левого толка, которая провоцирует эмоцию, но не дает нормальной почвы для размышлений. По сути, вы спрашиваете, почему одни богаче других. Левая идеология равенства в футболе не особенно-то работает, тут уже давным-давно царствует принцип «Делай качественно – и деньги придут».
Посреднические услуги стоят столько, сколько готовы отдать за успешную сделку – вот так все банально, но это правда. Еще ни один клуб не залезал в убийственные кредиты из-за агентской комиссии. И трансферы всегда – с бурным развитием агентского рынка или на его заре, без разницы – стоили крайне много. За последние 10 лет бешено выросли доходы топ-клубов – отсюда и такой контраст в трансферных тратах. Но если углубиться в историю, можно понять, что ничего радикального не случилось. «Реал» отдал за Зидана 53% годового оборота, «Лацио» за Эрнана Креспо – 43%. И так далее.
Флагманская сделка со звездой – это всегда дьявольские масштабы. Клуб платит не просто за звезду – он платит за ощущение уникальности и за новую надежду – что спортивную, что бизнесовую. И вместе с масштабом звезды растет и масштаб комиссии.
Агенты за эти 10-15-20 лет тоже прибавили в важности – в том числе потому, что игроки превратились в большие бизнес-активы, которым нужны не только тренировки, но и медиавес, стратегическое планирование. И маленькие клубы тоже отсчитывают агентам сравнимые проценты от сделок – просто вас интересуют огромные абсолютные цифры, а не норма рынка.
– Значит, когда Мина Райола получает 40 миллионов евро за переход Погба в «Манчестер Юнайтед» – это нормально?
– Кейс Райолы в сделке по Погба во многом уникален – он представлял все стороны и все три стороны оставил довольными. Это и есть ответ на вопрос, нормально ли платить 40 миллионов. Если нет воровства, если нет обмана, если все понимают цели – все нормально.
Если помните, «МЮ» страшно хотел Погба в том числе по воле спонсора adidas – Поль их большое рекламное лицо, они видели в этом трансфере бизнес и были готовы помогать. И те миллионы евро от «МЮ» – это плата за успех важнейшей сделки не только в спортивном смысле.
А «Ювентус» платил Райоле фикс плюс огромный процент за каждые 5 миллионов евро сверх целевой отметки в 90 миллионов (по сути, они делились дополнительной выручкой с тем, кто эту выручку принес – что в этом плохого?)
В общем, агенты – необходимость. Игрокам они нужны, чтобы не запутаться – без человека, который видит на 360 градусов, они будут двигаться наугад, и это часто будет заканчиваться плохо. Клубам они нужны для удобства и ускорения процессов.
– Хорошо, тогда пример Кавани в этом году. Его никто не хотел, и в последний день окна тот же «МЮ» подписал его с агентскими в 10 миллионов. Зачем было платить столько, если за ним не стояла очередь?
– Агентские комиссии иногда являются платой за избавление от конкуренции, но в основном это плата за появление нужного клубу игрока в нужный момент. Все знали, что «МЮ» до закрытия окна все-таки нужен нападающий – и без Кавани план бы сорвался. Плюс не стоит недооценивать политический вес: одна сделка может налаживать отношения и открывать двери к новым приятным переговорам.
Златан Ибрагимович и Мино Райола
Фото: VI Images via Getty Images
«Представитель футболиста – не торгаш, а продюсер карьеры и стратег»
– Вы руководили крупными предприятиями (Николаевский глиноземный завод, «Украинский алюминий») и футбольными клубами. И то, и другое – крупные бизнесы. Почему выбрали футбол, а не бизнес?
– Потому что футбол – это и бизнес, и страсть; идеальное совмещение работы и драйва, который питает и тебя, и огромную аудиторию.
Мы вообще забываем, что футбол – это не просто игра, а продажа зрелища и эмоции. А продюсировать зрелище – максимально увлекательно, один день не похож на другой.
– В мире бизнеса большие M&A-сделки проходят без посредников, даже если речь про миллиарды долларов. Почему игрока без посредника купить нельзя?
– Сделки слияния и поглощения – это переговоры бизнесменов, знающих рынок, правила и цели. Покупающая сторона знает, какие активы, зачем и за сколько ей нужны, продающая – понимает, почему лучше принять поглощение, но все же отстаивает свои интересы. Футболист не может быть такой поглощаемой стороной. Он в 95% случаев недостаточно хорошо знает ландшафт: кто чем живет, чего планирует, какие масштабы готовит – и не может соизмерить свои планы с этим знанием. Более того, он даже может не знать свои планы, потому что рядом нет человека, рассказывающего про стратегию карьеры.
И без этого планирования многие таланты вообще-то зарываются. Посредник между игроком и клубом как раз выводит разговор о трансфере на уровень двух бизнесменов, которые друг друга понимают.
– Фактически агент торгует игроком. Что в нем говорит – забота о будущем футболиста или о своей комиссии?
– Опять примитивное восприятие: агент = торгаш с рынка. Да, такие есть, но это а) не большинство; б) не хорошие агенты, а в лучшем случае середняки.
У хорошего агента не бывает чего-то одного из этого списка – иначе он провалится. Хороший посредник получает высокую комиссию как раз потому, что заботится о клиенте и ищет ему лучшие варианты, а тот это понимает. Это хороший честный бизнес: взаимная польза и взаимная выгода делают ваши отношения искренними и прозрачными. Сейчас агент – это продюсер карьеры и стратег.
– Вы организовали один из главных трансферов РПЛ в этом году – Элдор Шомуродов переехал из «Ростова» в «Дженоа». Почему вообще нашим игрокам важно отсюда уезжать?
– Российский футбол беднеет: поддерживать конкурентоспособность в трансферах и зарплатах в евро все сложнее. Как результат – лига не так богата на таланты и нестандартные ходы, не так интересна в спортивном смысле. В Европе выше и интенсивность и зрелищность игры, и возможности для роста зарплаты. Если лет 10 назад мы могли закрыть дорогу кошельком, то теперь – далеко не всегда.
Так что теперь Европа – это не просто лозунг «Там лучше», а реальная цель для тех, кто хочет большего и не готов топтаться на месте. Сколько раз за последние пять лет российский клуб играл в плей-офф Лиги чемпионов? Сколько игроков за это время доросли до повышения зарплаты до уровня, например, 2,5 миллиона евро? А в Европе и первое, и второе при высоком таланте и хорошей работе очень реально.
Ну и в целом важный момент. РПЛ довольно долго не открывалась на экспорт, хотя варианты были. Тут надо честно сесть перед зеркалом и признать: мы не можем быть финансово и идейно успешны в этой изолированности, нам уже не хватает внутренних ресурсов для роста – пора продавать. И в нацеленности на продажи на Запад нет ничего постыдного – занять нишу самого качественного инкубатора в этой части Европы даже престижно, это реальный шанс нарастить рыночные доходы и даже разнообразить стиль игры. Как только мы признаем, что продавать не стыдно, то сразу станем смелее – более открытый футбол, больше эмоций.
– Но почему этот лейтмотив «Пусть все уезжают» так важен в России на идейном уровне? Вряд ли в Англии есть такой дискурс: почему наши молодые не едут в другие страны. Получается, это удел малых футбольных стран?
– Да, отчасти это удел малой в футбольном плане страны. Но сравнение с АПЛ тут точно некорректно. Там лига во много раз самодостаточнее: она существует как мультикультурный продукт, который всегда бурлит – там невозможно успокоиться. Сегодня ты король Фирмино – завтра придет Жота из «Вулверхэмптона», забьет 6 голов в 4 турах, вытеснит из старта – и все. Сменяемость талантов и динамика – совершенно другого уровня, они не позволяют расслабиться и держат в тонусе всех. А наш российский надрыв и призыв «Уезжай» – он вообще-то выступает как ответ на нашу медленную РПЛьную жизнь. Тут ничего не меняется особо, легко снизить требования к себе и не пострадать. В этом плане болотисто – потому и гонят.
Эльдор Шомуродов
Фото: Sportinfoto/DeFodi Images via Getty Images
О провале в еврокубках и новом лимите
– Почему российский футбол провалился во второй половине 2020-го? Двадцать с лишним матчей в еврокубках без побед, 0:5 сборной от Сербии – это слишком серьезно, чтобы не делать выводы. Что происходит?
– В этом году наш футбол не стал резко хуже или слабее – тут скорее работают наши ложные высокие ожидания. По инерции жирных денежных времен мы считаем, что российские клубы в еврокубках чего-то должны и рассчитывают на что-то значимое. Но ни бюджеты, ни мощь составов не позволяют так уверенно размышлять про выход из группы. По стартовым возможностям мы середняки Европы, которые все сильнее отдаляются от топов и которых все сильнее поджимают новые соседи (пока наши доходы стагнируют, в Бельгии резко растет телеконтракт и продажи игроков в АПЛ – так что это сейчас победа «Брюгге» над «Зенитом» для многих сенсация, но в целом она не так удивительна, если знать контекст).
Пять очков «Краснодара» при двух реально близких матчах с «Севильей», «Локо», выжавший два очка с «Атлетико» и реально бившийся с «Баварией» – разве это провал и кошмар? Нет, это нормальное выступление при нашем нынешнем уровне. Можно грустить из-за поражения «Локо» от «Зальцбурга» (но и тут крепчайшая система, такого уровня проработки философии игры и подготовки в РПЛ нет ни у кого) и общего перформанса «Зенита», который играл излишне закрыто и безынициативно. Но это – издержки собственного стиля.
Я просто напомню, что в 1/4 финала ЛЧ в последние 5 лет стабильно выходят клубы с бюджетом существенно выше 200 миллионов евро (это наш овертоп по деньгам – «Зенит»): «Барселона» – 4 выхода в четвертьфинал, «Манчестер Сити», «Реал Мадрид», «Бавария», «Ювентус», «Атлетико» – 3 выхода, «Ливерпуль» и «ПСЖ» – 2 выхода, по одному у «Манчестер Юнайтед» и «Тоттенхэма».
Вспышки типа «Монако»-2017, «Ромы»-2018, «Аякса»-2019, «Аталанты» и «Лейпцига»-2020 – это почти всегда венцы многолетнего строительства. А теперь ответьте честно: хоть кто-то из наших клубов занимался последовательным многолетним строительством по четкой стратегии? «Локомотив»? «Зенит»? Конечно, нет. Откуда тогда мнение, что невыход из группы – провал?
В общем, с учетом общего состояния РПЛ и правда уникальных вводных (наше межсезонье было в три раза короче среднего по Европе – 15 дней против 46 у Серии А и АПЛ и 53 у Ла Лиги) результаты ожидаемые.
– Галицкий имеет право своими руками гробить то, что он создал?
– Философски – конечно, да, он может делать со своим проектом что угодно. Но он этого никогда не сделает, потому что «Краснодар» стал его миссией, вокруг футбольного клуба он создает особенное пространство, параллельный город – с другим настроением и другой культурой. И это работает, люди это видят – уже появляется некоторая ответственность.
Галицкий – фанат своей идеи. Оценивать академию на основе первых 12 лет работы – странно. Только-только пошли первые полноценные выпуски. Про тренера он давно все сказал: в Тухелей не верит и устал от всех предложений. Он хочет верить в своих – и имеет право на этот красивый романтичный патриотизм, который подкупает аудиторию. Кому-то кажется упрямством – а он верит в свою долгосрочную стратегию, которая пока в жизни еще не подводила. Вот уж кто-кто, а частный собственник может делать это до последнего.
Да и пять очков – отличный результат для старта в Лиге чемпионов. Если избавиться от глянцевости и плюшевости, которые оба раза помешали догрызть «Севилью», – может быть рывок в качестве как в РПЛ, так и в Европе. Но этого все ждут уже не первый год.
– Новый лимит мешает?
– Лимит получился поспешным, за год командам пришлось действовать суетливо и местами непроработанно – лишь бы уложиться в рамки.
Ограничение в восемь иностранцев сейчас сковывает тренеров. Раньше они могли иметь сбалансированный состав, в РПЛ распределяя нужных иностранных игроков между стартом и запасом, а в ЛЧ выпуская лучших, а теперь при травмах (а в таком графике при вылетевшем межсезонье они учащаются) выпадает сразу большая группа тех, на кого можно было рассчитывать, – и начинаются резкие экспериментальные перестройки. Это отчасти сказывается и в ЛЧ – я говорю это не для оправдания, а для контекста.
Нынешний лимит, с одной стороны, повышает конкуренцию за место в старте. Но так как он представляет собой полумеру (между жестким ограничением и либеральной реформой), то все равно оставляет окно для неконкурентной среды. Пара травм (а они есть всегда) – и никаких отличий от прежней схемы «6+5». Но сейчас принимать решения и делать выводы о существующей формуле лимита рано. Нужно доиграть сезон, проанализировать, а учитывая, каким складывается текущий сезон, может быть, посмотреть и на следующий – и только потом определиться.
– Как теперь перестраивать команды с учетом лимита?
– Явно повысится роль умного скаутинга – это уже крепкая европейская тенденция, которая перешагнула в РПЛ. Отдел дата-скаутинга, то есть оценки игроков по сложной комбинации данных, появился в «Зените», недавно похожая схема заработала в ЦСКА, который славится отбором в академию. Так что это грамотная и лучшая работа на перспективу.
– Говоря о работе на перспективу, не можем не обсудить менеджмент. Всегда говорят, что это слабая сторона нашего футбола. Вы как считаете: нужно ли лицензировать менеджеров? Или любая кухарка имеет право управлять клубом?
– Популизм и глупость. Вы лицензируете управляющего кофейни? А руководителя телеканала? А чем они отличаются от футбольного клуба, кроме того, что вы считаете, что разбираетесь в устройстве этой индустрии и знаете ее героев? Генеральный менеджер клуба – такой же наемный сотрудник с задачей расширять компанию и наращивать доходы. Как его выбирать, по каким параметрам – личное дело каждого клуба, его акционера или собственника. Для этого существуют собеседования и переговоры. А оценить эффективность легко при взгляде на финансовую отчетность.
Здесь крайне важно целеполагание. Чтобы чего-то требовать, надо понимать задачу. Вы можете в двух словах описать, в чем задача руководителя «Урала» и «Локомотива»? Чтобы вводить какой-то единый стандарт обучения или оценки профпригодности, нужен понятный всем рыночный ландшафт. А в РПЛ его на самом деле нет: нет коллективного мышления на уровне лиги, нет общих ценностей, задачи и взгляды различаются радикально. Кто-то просто получает деньги на год от администрации и зарабатывает сам только на букмекере, а кто-то все-таки пробует активничать в интернете и даже продавать что-то. Где-то менеджер сводит свою работу к административному управлению, а где-то все-таки есть коммерческая стратегия. Учить «Тамбов» e-commerce? Ну попробуйте.
В России нет проблемы с талантливыми людьми – есть проблемы с пониманием целей. Как только появится запрос на управление нового типа – найдется и где обучить новых руководителей, некоторые университеты работают и удаленно. А ввести лицензирование – это страшное упрощение, которое создает иллюзию контроля и правильности. Невидимая рука нового рынка отрегулирует все сама.
Фото: РИА Новости
Как изменится футбол после коронавируса
– Очень много новостей о том, что происходит в нашем футболе, теперь появляется в телеграм-каналах. Они заменили журналистику? И почему они так токсичны?
– Телеграм точно не заменил журналистику – потребление контента в других средах нисколько не упало, а только развивается, а это главный показатель для оценки тенденции. Эффект телеграма переоценен теми, кто вовлечен в спортивную индустрию: цифры подписчиков и охватов там не поразительные, вирусный эффект складывается скорее из-за обмена впечатлениями внутри сообществ (журналисты общаются между собой, менеджеры тоже многое читают и обсуждают со знакомыми – это удобно). Это интересное медиаявление – но локальное, не заменяющее традиционные медиа по масштабу и значимости.
В том числе влияет тональность, которую вы упомянули. У нее есть простое объяснение.
Еще никогда в истории человечества информации не было так много – и никогда она не была такой доступной и такой быстрой. Кажется, что картина дня радикально меняется раз в пару часов – и вечером иногда непросто вспомнить, что было утром, а что – вчера или позавчера. Этот бешеный ритм порождает гонку за скоростью публикации. Она снижает требования к обработке и упаковке контента, оголяет эмоции. И так как время ограничено, а эмоций много – возникает токсичность.
Думаю, так продлится недолго. Период бешеного увлечения скоростью всегда циклически сменяется требованиями качества – и средний уровень подготовки и упаковки должен постепенно расти. Так происходит с любым медиа-инструментом. Посмотрите на ютуб, где каждый второй канал теперь снимает очень красиво и четко.
– Меняется не только медиарынок, а вообще все вокруг. Что будет с футболом в это непростое время?
– Много интересного. Коронавирусный кризис явно ускорит бизнес-трансформации: у большинства клубов будет спад доходов длиной в 2-3 года, и авторы новых проектов точно должны воспользоваться слабостью их переговорных позиций. Мы явно двигаемся к тому, что топ-клубы будут отщипывать власть у середняков, аутсайдеров – и, что еще важнее, лиг и федераций. Это на них смотрят сотни миллионов человек, это они генерируют прибыли – понимая это, они будут готовы шантажировать организационные структуры, чтобы получить большую долю рынка и большую власть. Я не говорю, что это правильно, но это то, что сейчас происходит.
Сейчас топ-клубу нужно продавать любую реформу маленькому клубу, который кормится телеконтрактом на процентов 80-85 (такие есть даже в АПЛ). В коммерческом смысле они на разных планетах, и «Ливерпуль» с «Ман Сити» хотят сами решать все вопросы, чтобы ускорить развитие и не зависеть от мнения «Брайтона». Этот конфликт неизбежен – и неслучайно, что о проекте «Ливерпуля» и «Ман Юнайтед» Big Picture мы узнали сейчас. Суперлига тоже где-то рядом – к концу нынешнего пакета телеправ на ЛЧ в 2024-м можно ждать огромных реформ. Пока не верю в закрытую лигу топов, но другой, более подвижный формат, рост количества матчей уровня «Барселона» – «Сити» – сто процентов.
Футбол перестанет думать о своей непогрешимости. Во Франции Лига 1 воет без телевизионных денег – ей не платят с марта, дыры покрыты только государственными кредитами, но скоро не дадут и их. «Барселона» тоже закредитована до предела и открыто говорит, что лучше бы продала Месси летом. Кризис оголил слабые места футбола – он все еще слишком зависит от офлайна, он слишком неповоротлив. Изменится скорость принятия решений и готовность к риску, экспериментам.
В футбол пришли крупные инвесторы – и это получает незаслуженно мало внимания. Чуть раньше инвесторы покупали клубы, но теперь заходят еще и на новый рынок – медиаправа лиг. Сначала Серия А отдала 10% новообразованной компании, которая займется переупаковкой телепродукта, теперь такие же переговоры ведет Бундеслига. Грубо говоря, фонды помогают раскачивать лиги как медиакомпании, еще больше растут контракты – инвесторы через несколько лет забирают свою долю прибыли. Очевидно, что рынок международных телеправ элитных лиг все еще не исчерпан – и с новыми технологиями Италия и Германия будут биться за Индию, Индонезию, Бразилию – про Китай молчу, и так понятно.
– А что с российским футболом как индустрией? Как ему встроиться в это развитие?
– Главный якорь нашего футбола – стагнирующее, а по факту курса доллара падающее финансирование и самоуспокоенность. Бюджеты клубов стоят на месте, за 6 лет РПЛ добавила всего 6% доходов – это крайне низкий темп развития, но всем в нем, кажется, комфортно. Так что индустрии в традиционном понимании этого слова нет: в статике не осуществляется обмен идеями, не зажигаются новые проекты.
Это можно поменять только на уровне философии.
Вижу здесь три столпа:
Первый – как уже сказал, стать классным трансферным инкубатором и зарабатывать на главных талантах России, СНГ и Северной Европы.
Второй – создание дополнительной ценности, внятного продукта. Мы это умеем – нужно только понять зачем. В 2019 году у нобелевского лауреата по экономике Роберта Шиллера вышла книга Narrative Economics. Он пишет, что экономические решения часто приходят под влиянием нарративов – историй, повествующих о тех или иных событиях, через которые люди воспринимают реальность и в которых находят обоснование для действий. В первую очередь он пишет про биржи, но я вижу тут отражение и футбольных процессов. Покупая билет, зритель покупает доступ к эмоции. Покупая игрока, клуб приобретает эмоциональный центр. Поэтому нарратив, продукт, история, которую клуб транслирует зрителям, – становится новым экономическим центром клуба. Чтобы признать это и попробовать работать как медиастудия, нужна некоторая решимость. А так как мы пока во власти среднего, то экспериментов и нового в РПЛ мы боимся.
Третьим остается только телевидение, но тут, мне кажется, мы с вами синхронны и все это проговаривали. Монополии на рынке быть не должно, РПЛ должна общаться не только с аудиторией «Матч ТВ», но и с аудиторией условного онлайн-кинотеатра. Только так мы двинемся в сторону здорового рынка. Таек что я жду большего вовлечения в русский футбол таких игроков, как Facebook, ВКонтакте, Yandex, Rambler и, может даже, DAZN. Если это произойдет, тогда на вопрос развития стоимости телеправ в России можно смотреть с оптимизмом.
— И еще один вопрос. В чем феномен Дзюбы? Почему его не любят? Как развивать индустрию с серыми, среднеуровневыми людьми?
— Я к Дзюбе как к футболисту отношусь хорошо. А вот как к человеку не очень, как и, кстати, многие в отрасли. Но мы до таких людей, как Андрей Аршавин, Федор Смолов и самого Артема, это подарок для нашей лиги, футболисты с таким уровнем федеральной узнаваемости – это редкость. Даже если эта узнаваемость в последнее время негативная.
Что касается Дзюбы, то здесь еще работает спартаковский репутационный крен. Но я не хочу обсуждать Дзюбу. Здесь важно другое – если ты хочешь быть звездой РПЛ, то ты должен принимать правила игры. А они таковы, что ты в любом случае будешь огребать тонны хейта: то за деньги, то за тачку, то за слово. Нужно просто уметь фильтровать пустой набор слов, чтобы замечать только конструктив – для этого с детьми и подростками еще в академиях нужно разговаривать о публичности и поведении. Даже об аккаунтах в соцсетях – как их ведут успешные ребята и почему именно так.
Современный юный футболист растет в чуть другом мире. Это уже мир победившего ютуба и взрывающего тиктока: тут чуть свободнее взгляды, побольше иронии. Мне кажется, что эта поколенческая нота – если ее приправить воспитанием аккуратного отношения к публичности, пока не поздно – может дать очень хорошие результаты. Молодые игроки должны понимать, что высовываться – надо и полезно для их имиджа и кармана. Быть серыми и средними – кошмар. И вообще давно пора объявить войну среднему, хочу индивидуальностей.