Показать ещё Все новости
«Подошёл мужик с тату «Спартака» и сказал: «Не хочешь поцеловать?» Откровенный Баринов
Полина Куимова Андрей Панков
,
Дмитрий Баринов в гостях у «Чемпионата»
Комментарии
Дмитрия били в школе и называли нерусским. А теперь он бьёт Роналду и выслушивает его мат.

Дмитрий Баринов восстанавливается после травмы – в августе в матче со «Спартаком» он порвал «кресты». Чувствует он себя сейчас неплохо: много тренируется (однажды только в зале занимался почти четыре часа!), но без фанатизма – иногда после нагрузок дают паузу, чтобы избежать воспаления в колене. Он позитивен и рассчитывает уже в январе начать занятия в общей группе: «Мне сейчас некуда спешить – в этой части сезона я уже команде не помогу. Ребята перед Новым годом уйдут в отпуск, я тоже буду отдыхать, но совмещая с тренировками. На первом сборе буду больше заниматься индивидуально, а вот уже на втором – полноценно со всеми работать».

Но говорили мы не только об этом. За два часа у нас в гостях полузащитник «Локо» и сборной России рассказал:

  • о депрессии из-за травмы и почему не заменился сразу;
  • об интересе из Германии и самом главном страхе в переезде в Европу;
  • в какой клуб никогда не перейдёт;
  • как поздравил Миранчука с первым голом за «Аталанту»;
  • о конфликте болельщиков и руководства;
  • как болельщик «Спартака» предложил ему поцеловать татуировку;
  • зачем он толкал Роналду в матче с «Юве»;
  • об отличиях Сёмина и Николича;
  • о сборной России и что можно сделать, чтобы изменить к ней отношение;
  • о вере и первой исповеди;
  • о том, как учился мормышить;
  • о воссоединении с отцом спустя много лет;
  • о том, как перебирал в детстве картошку и подметал на улице;
  • о дедовщине и слезах в «Сатурне».

Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»

Баринов несколько раз пересматривал моменты своей травмы. Говорит, если бы ушёл с поля сразу, не порвал бы «кресты»

— Почему не заменился сразу?
— Это была моя инициатива. Доктор посмотрел колено: оно не расшатывалось, показалось, что всё не так плохо. Я сказал, что выйду и попробую сделать рывок – он меня отговаривать не стал. В итоге смог: ещё и мяч отобрал, и заработал штрафной, с которого забили. Той ночью смог уснуть только около 6:30 утра: попросил у ребят из пресс-службы найти мне моменты с падениями, когда скинули, пересматривал по несколько раз.

— Зачем? Разве это не делает больнее?
— Было интересно посмотреть со стороны, как всё произошло. Когда пересматривал, мне показалось, что после первого падения я порвался не «до конца», а, посмотрев второй момент, понял, что это всё – конец.

— Не жалеешь, что решил продолжить игру?
— Сложно сказать. Мне кажется, если бы заменился сразу – ушёл бы с поля с порванной крестообразной, но боковую не дорвал бы, продолжив играть. Или наоборот, не знаю. Но я вообще ни о чём не жалею. Никогда. Значит, так было суждено.

— Когда тебя уносили с поля, ты плакал. Какие мысли были в голове?
— Сами прекрасно знаете мою ситуацию со «Спартаком». Понимал, что сейчас пойдёт много злорадства, плюс расстроился, что не смогу помочь команде не только в таком важном матче, но и в ближайшие полгода, не смогу играть в Лиге чемпионов – а это для меня было очень важно. Первые два-три дня словил, можно сказать, депрессию, ушёл в себя.

Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»

— Как справлялся с этим?
— Провёл дни до отлёта на операцию с семьёй: когда оставался один – накатывало, а с ними было легче, они меня как-то веселили. Но я понимал, что сейчас наполовину инвалид: не могу с любимыми племянниками нормально поиграться, помочь. Незадолго до вылета в Италию был на матче «Локо». Когда поднялся на трибуну, у меня встал ком в горле – было очень тяжело смотреть на поле.

— Нет ощущения, что травма могла произойти в том числе и из-за адского графика? Перерыва же совсем не было.
— Отдыха особо не было, ещё и дома все сидели, тренировались индивидуально. Но с карантина я вышел в форме – чуть ли не лучше всех выглядел (улыбается) Состояние было здоровское. Но уже после игры с «Рубином» в начале этого сезона я почувствовал, что мне так тяжело, как никогда в жизни не было. Потом «Урал», ЦСКА – тоже ощущал сильную усталость. Может, на фоне этого и получил травму. Но вообще я люблю, когда идёт много игр, и даже хотел бы, чтобы в дальнейшем мы продолжили в таком же графике. Мне кажется, я выдержу, главное – восстановление. Мы просто к такому не привыкли: играли бы в таком режиме уже года три, всем было бы легче.

— Почему делал операцию именно в «Вилла Стюарт»? Знаем, что врач клуба Никита Карлицкий пытался тебя отговорить. Там же Ротенбергу занесли инфекцию.
— Туда от нас часто летали оперироваться. Общался с ребятами. Джикия посоветовал именно этот вариант. Поговорил с ним, потом ещё с Зобой. Кокорин тоже сказал, что всё будет нормально, многое зависит только от меня. Полететь туда – моя инициатива, я сам принимал финальное решение. А несчастный случай возможен везде.

— Насколько знаем, там чуть ли не сразу после операции на ноги ставят.
— Ох, это очень тяжело. Тебя выводят в коридорчик, чтобы ты прошёлся: после операции мышц на ноге совсем нет, поэтому её сразу надо разрабатывать. На второй-третий день тебя уже приводят в зал: нога ещё в скобах, вся перемотана, а врач заставляет по полтора часа бегать, поднимать её то вверх, то в сторону. Адская боль. Но я сразу себе сказал, что всё зависит только от меня и моего отношения к восстановлению. Некоторые думают, что всё само заживёт, пройдёт полгода — и всё. У меня же подход иной.

Отказал Семаку весной, а летом мог уехать в Германию. Общается с Миранчуком: после гола за «Аталанту» назвал легендой

— Прошлым летом у тебя был вариант с «Зенитом» – даже состоялся разговор с Семаком. Какие аргументы он использовал?
— Говорил, что я хороший и перспективный опорник, что был бы рад видеть меня в «Зените»: он строит новую команду, в которой я был бы полезен.

— Что ты ответил?
— «Извините, я уже договорился с «Локомотивом». Здесь мой дом, семья. Но Семак не обиделся, сказал, что понял меня.

— В нашем футболе переход в «Зенит» – это такая вещь, за которую часть общественности точно будет осуждать, говорить, что погнался за деньгами.
— У нас в стране все вокруг друг друга осуждают и обсуждают, а жизнь может сложиться по-разному. А вот эти разговоры, мол, ушёл за деньгами… «Зенит» каждый год играет в Лиге чемпионов, почему футболисты не могут переходить туда за ней, а не именно за деньгами?

— Но как он там играет.
— Это другой вопрос. Но он там играет. Я не нахваливаю, просто факт.

— В России есть клуб, куда никогда не пойдёшь?
— Произносить не буду, но все понимают, что это за команда.

— Возможность уехать в Европу летом была?
— Предложения были, с агентом напрямую выходили на связь – приезжали, обсуждали. Травма сыграла большую роль, но и сейчас связь поддерживается с теми, кто интересовался. Думаю, в будущем всё получится.

— Откуда самый большой интерес?
— Германия– там активнее всего интересуются.

— Но твоя мечта Англия?
— Да. Там все куются, кусаются (улыбается). Но честно, даже не задумываясь, поеду в Германию или Италию. Англия – самая высокая планка!

— У нас многие говорят: если ехать в Европу, то в команду, претендующую на еврокубки. Ты готов сорваться в условный «Уотфорд»?
— Было бы здорово перейти в команду, которая сразу играет в еврокубках, но я не знаю, что для этого нужно сделать. Лучше начать со средней команды: там тебя могут заметить, и ты уже перейдёшь в серьёзный клуб. Я себе никаких барьеров не ставлю: будут приглашать – будем обсуждать.

— Что больше всего пугает в переезде в Европу?
— Ооох…Что язык до сих пор не начал учить. Это прям сильно пугает. Причём попыток было много. На карантине всё собирался, уже договорился с учителем, но не смог собраться да начать. Не знаю, что меня останавливает. Это очень плохо. Я уже и на телефон себе какие-то приложения скачал, но всё равно не идёт. Меня надо как-то заставить. Наверное, только когда предложение поступит, тогда начну изучать.

Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»

— Миранчук что-нибудь рассказывал о своём переезде?
— Говорил, что тренировки два раза в день – много работают над физикой. В основном только футбольные вещи обсуждали, остальным я не интересовался.

— Когда Лёша перешёл в «Аталанту», вы трогательно попрощались в «Инстаграме». Как ты со стороны видел его переход?
— Когда уже была конкретика, я к нему в раздевалке подошёл: «Всё? Ты уезжаешь от меня?» А он мне: «Барочка, подожди. Ещё поговорим». Не хотел сглазить. Но, к сожалению, из-за моей травмы не смогли нормально попрощаться. Я очень рад за него. В двух играх вышел и дважды доказал, что его не зря купили. Думаю, через пару туров станет основным игроком.

— Что ты ему написал после его первого гола за «Аталанту»?
— Сейчас посмотрю. (Баринов открывает телефон и ищет переписку с Миранчуком.) «Ты моя легенда, мои поздравления». С сердечками.

— А после «Интера»?
— Такое произносить не буду, но поздравил очень хорошо. А он мне ответил: «Дим, привет. Спасибо, братик мой».

Материалы по теме
«Да, используйте его чаще»! В Италии восхищаются Миранчуком
«Да, используйте его чаще»! В Италии восхищаются Миранчуком

Крики про руководство во время матчей неприятны. Но Бара верит, что скоро всё наладится

— Сейчас у «Локомотива» тяжёлый отрезок. Какая атмосфера внутри команды?
— Хорошая, стараюсь всех подбодрить, когда занимаюсь в зале. Но после поражения от «Динамо» я был очень зол! Меня прямо разрывало внутри от того, что ничего не могу с этим сделать: ты не можешь что-то предъявить, потому что сам не играл. Но все всё прекрасно понимают, все недовольны.

— Негативный фон от конфликта болельщиков с руководством за двери базы проникает? Сказывается на команде?
— Давление есть. Понимаем, что у руководства и болельщиков конфликт, но мы не сторонники того, чтобы лезть в эту перепалку. Мы не вправе это делать. Дай бог, в скором времени они найдут точки соприкосновения. Я в это верю.

— Николич вас старается оградить от этого?
— Пытается донести до нас, чтобы мы не реагировали на происходящее. Но как не реагировать? Интернет откроешь – всё видно. Постоянно что-то пишут.

— В директ «Инстаграма»?
— Конечно. Очень много писали после встречи с болельщиками. Причём писали много позитивного – оценили мою речь. Я же сказал простую вещь: мы игроки, наше дело – играть.

— Сразу после этой встречи обсуждали с игроками, что на ней произошло?
— Мы не ожидали настолько эмоциональной встречи. Думали: посидим, поотвечаем на вопросы. А тут бац: начали душить, душить и душить. Вопросы задавали только Василию Александровичу. Получается, пришли не к нам, спрашивать о перспективах, новом сезоне, а к гендиректору. Сидел, слушал всё это и думал: «Сам ничего говорить не буду. Даже к микрофону не притронусь. Вот спросят – отвечу». Но потом встал Смол: «Зачем мы вам тут нужны, если вы пришли к руководству?» Потом и я сказал.

— Сильно бесит, когда во время матчей с «Баварией» и «Атлетико» часть фанатов не поддерживает команду, а кричит про руководство?
— Это неприятно. Представляю, каково руководителям клуба. Забавно, когда команда забьёт, всё меняется – команду гонят вперёд. Фанаты стоят на своём, руководство — на своём. Мы тут ничего не можем сделать, как и не можем абстрагироваться от криков. К примеру, в матче с «Атлетико» мне очень не понравилось, что Смолова освистали во время замены. Федя заработал пенальти, мы с него забили – за что его освистывать? Он выложился по максимуму, а вы поливаете его грязью и освистываете. Зачем? Я был в ложе, и справа от меня сидели те, кто это делал. Посмотрел на них и внутри себя сильно выругался.

— А если встретиться командой с болельщиками?
— А что это изменит? Ну поговорим мы, я встану и скажу: «Я не знаю, что делать в этой ситуации». На той встрече с болельщиками было достаточно людей, в YouTube вон все смотрели.

— На трибуну не хотел сходить, пока травмирован? Посмотреть матч с болельщиками, понять проблему.
— Во-первых, коронавирус. Во-вторых, представьте, как я стою с болельщиками, а они кричат: «Увольняйте всех из клуба». И что мне делать? Но когда всё наладится, с радостью схожу. Верю, что всё наладится.

Материалы по теме
Ожидаемый итог встречи «Локо» с болельщиками: Кикнадзе вскипел, игроки тоже
Ожидаемый итог встречи «Локо» с болельщиками: Кикнадзе вскипел, игроки тоже

До последнего не верил, что Сёмин уйдёт. Палыч не захотел прощаться с командой, чтобы не видеть плохие эмоции

— Сёмин оставил тебя в команде, когда пришёл, не отпустив в аренду в Тулу, многое для тебя сделал. Для тебя его уход получился болезненным?
— Конечно, я много с ним проработал. Он сделал из меня футболиста, я играть при нём начал, показывать хорошие результаты, завоёвывать трофеи – Кубок, чемпионство, Суперкубок. Буду всегда и везде говорить, что благодаря Палычу стал игроком, в котором видят потенциал и в «Локо», и в сборной.

— Он как-то попрощался с командой?
— У него был день рождения за несколько дней до официальных новостей. Я проснулся в девять утра, позвонил ему, поздравил. Он спросил, как у меня дела. Говорю: «Тренируюсь, Палыч». Он мне: «Молодец, я сейчас тоже хожу по даче». Это был наш последний разговор. Когда уже обо всём официально объявили, хотелось нормально попрощаться, собраться поужинать. Но Палыч сказал: «Я не хочу этого делать. Будете расстроены, что я ухожу, плюс уже будет новый тренер. Не хочу видеть плохие эмоции».

Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»

— Сёмин в одном из интервью говорил, что Кикнадзе на зимних сборах ходил по номерам и настраивал игроков против него. Было?
— Ко мне никто не приходил, со мной никто не разговаривал. Говорю за себя, за других не могу, так как не знаю.

— Самое яркое воспоминание о Палыче?
— Я только начинал играть в основе. В команде 11 человек, а он во время матчей кричал только на меня. Каждую игру орал: «Баринов! Баринов!». Просто постоянно. Через пять-шесть игр я ему даже ответил по ходу матча, ему не понравилось. Потом уже отпустил меня.

— Ты мог себе позволить огрызнуться на Сёмина?
— Когда понял, что он реально не по делу на меня кричит, не сдержался и ответил.

— Что сказал?
— «Палыч, хватит на меня орать!»

— Ты не думал, как бы развивалась твоя карьера, если бы Сёмин тогда отпустил тебя в аренду в Тулу?
— Я в тот момент очень сильно хотел играть. Понимал, что не хуже своих партнёров, но мне не доверяли. Представьте, если бы сейчас ушёл в аренду, забил бы там три-четыре гола, уехал бы куда-нибудь, может кто-то приметил бы.

— Как не терял мотивацию?
— Была депрессуха, но я тренировался до конца, часто оставался после тренировок. Олег Пашинин всегда говорил: «Бара, надо терпеть». Надо просто пройти определённый путь, потом боженька тебе воздаст.

— Ты с Пашининым очень близок?
— Да, разговариваю с ним вообще на любые темы, касающиеся футбола. Всегда говорит по делу, что я делаю так, что не так. Он даже специально для меня нарезал видео, приглашал в тренерскую, всё показывал: пять плохих моментов, пять хороших. Пашинин много мне помогает – он понимает, что его слова идут мне только на пользу. Мы и сейчас близки: у Пашинина тоже побаливает колено, у нас один физиотерапевт, вот когда пересекаемся, спрашиваем друг у друга, что болит, как колено и так далее.

Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»

Баринов уверен, что смог бы быть капитаном сборной. В критике команды винит менталитет

— Кикнадзе как-то рассказал про разговор с Черчесовым: главный тренер сборной России ему сказал, что ты мог бы играть на таком уровне уже два года, но Сёмин консерватор. Согласен?
— Если Станислав Саламович это сказал, значит, он это видел. Надеюсь, что я интересен тренерскому штабу и самой сборной. Даже не надеюсь, а думаю, что это так.

— Многие говорят, что Черчесов в будущем видит тебя капитаном сборной.
— Честно, я не могу что-то предсказывать, но, когда вернусь на поле, с каждым днём и каждой тренировкой буду доказывать, что хочу быть капитаном сборной, а не просто игроком национальной команды. У меня есть такие амбиции.

— Потянул бы?
— А почему нет. Справился бы. В «Локо» тоже хочу быть капитаном, пока я здесь. Везде хочу (смеётся)!

— Есть ощущение, что ментально Черчесов твой тренер. Да и его приглашение на сентябрьский сбор показывает, как он тебя ценит.
— Мне было удивительно, но очень приятно, когда мне позвонили и сказали: «Саламыч хочет, чтобы ты тоже был на фотосессии». Блин, подумал, как круто! Полетел с удовольствием.

— К Евро успеешь восстановиться?
— Уверен. Восстановиться успею – это 100%. Дай бог, и готов буду на 100%. Главное, чтобы меня не тревожило колено, а всё остальное зависит только от меня.

— Сборную последнее время сильно критикуют: говорят о невзрачной игре, отсутствии идеи и необходимости увольнения тренера. Что можешь ответить критикам?
— У нас страна такая: каждый ждёт, чтоб ты чуть где-то провалился, чтобы начать на тебя давить и втаптывать туда же, чтобы ты оттуда не вылез. Я не вижу никаких поводов расстраиваться, что сборная не побеждает уже в шести играх. Вы посмотрите, какое омоложение команды идёт, приезжает много новых игроков. На это нужно время. Не надо паниковать! Спокойно, справимся.

— Если бы вышли в Лигу А, потянули бы уровень?
— Это тяжело, но зато представьте, как приятно играть с такими командами. Ты выходишь на поле против самых лучших игроков мира! Надо себя в этот момент спрашивать: «А что я могу ему противопоставить?» Надо думать не о том, как он тебя обыграет, забьёт, а что ты можешь сделать – какую передачу отдать, как мяч отобрать. Против топов надо выходить с такой мотивацией.

— Ну а если получить шесть от условной Испании?
— Ну обосрали бы нас всех, как обычно, и что? Зато мы играли бы с топовыми соперниками, а не с Сан-Марино или Люксембургом. Вот немцы проиграли 0:6. Бывает. Везде найдётся недовольный человек, но у всех бывает. У нас жизнь такая.

— Что можно сделать, чтобы изменить отношение к сборной?
— Уже ничего. Посмотрите, какое отношение было после чемпионата мира – просто замечательное. А тут не выиграешь, и всё, начинается: команда сдулась, надо что-то менять… У нас вот так. Надо поменьше слушать, а больше делать. Моя любимая фраза, кстати.

Материалы по теме
Уволят ли Черчесова? Что ждёт главного тренера сборной России
Уволят ли Черчесова? Что ждёт главного тренера сборной России

У Николича комбинационный футбол и больше тактики, чем у Сёмина. А Баринов – один из главных бандитов на поле

— Как тебе Николич? Во время нашего с ним интервью он показался очень последовательным и в меру жёстким.
— Очень серьёзный. Очень хороший человек в плане жизненных ситуаций – всё прекрасно понимает. Добрый, вежливый, отзывчивый. Когда я травму получил, он мне сказал: «Любая помощь – всё организуем, сделаем» Я получил много слов поддержки. С точки зрения тренерского процесса – прилично увеличилась интенсивность. Раньше только в сборной такое было.

Материалы по теме
«Ручной тренер для руководства «Локо»?! Погуглите, кто я, а потом задавайте такие вопросы»
«Ручной тренер для руководства «Локо»?! Погуглите, кто я, а потом задавайте такие вопросы»

— Много обсуждают его «атакующий футбол».
— Когда он пришёл, не говорил об атакующем футболе, а выстраивал свою игру.

— Николич штрафует?
— Да. В последний раз Рифата оштрафовал за опоздание на тест на коронавирус. Он приехал, когда врачи уже уехали (улыбается).

— Куда идут штрафы?
— У нас Лоськов всё собирает. Я даже как-то к нему подошёл и спросил: «Где все бабки?» Он мне: «Не веришь? Пойдём покажу». Сразу поверил – у него всё лежит в комнате.

— Если сравнивать Николича с Сёминым, в чём они отличаются?
— Различие в одном: у Палыча много борьбы, а у Марко более комбинационный футбол. Но при этом Николич тоже требует, чтобы никто не убирал ноги, и за это жёстко спрашивает. У Палыча более простой футбол, но этот футбол давал результат. У Марко более сложный – всё зависит от соперника. Мы наигрываем выход из обороны, начиная с вратаря, под каждого отдельного соперника. При Сёмине было меньше тактических занятий.

— Николич просит, чтобы футболисты были бандитами на поле. Баринов – главный бандит?
— Один из них, да. На поле я пытаюсь зарядить всю команду своими действиями: сделать невозможный подкат, сохранить мяч – ты в такой ситуации сразу заводишься. К примеру, Крыха: от него человек убегает, он его через 60 метров догонит, отберёт, разгонит атаку. Мне сразу хочется на 80 метров добежать и отобрать. В моём понимании это так работает.

Фото: Александр Сафонов, «Чемпионат»

— Крыховяк – самый сильный футболист, с которым ты играл в одной зоне?
— Не могу так сказать – каждый в опорной по-своему был силён. Тот же самый Гарик (Денисов. – Прим. «Чемпионата») или Димка Тарасов в хорошей форме. Если взять меня, Гарика и Диму Тарасова – мы игроки больше оборонительного плана, а Крыха ещё в атаке может.

— Чему ты научился у Денисова и Крыховяка?
— У каждому чему-то: у Гарика – неуступчивости и напору, у Крыха – тактическим вещам. Он о-о-очень много говорит: ты на три метра отбежал, а он сзади бежит и кричит: «Центр! Центр!»

— А Денисов советы давал?
— Нет, такого не было. Он мог перед матчем подойти и сказать: «Сегодня так-то надо, Бара, соберись». Но обычно рассказывал что-то из детства, как любит нырять и за акулами наблюдать. Он вне поля вообще спокойный человек.

— Болельщики обсуждают, что Крыховяк в этом сезоне сдал. Ты замечал что-то такое?
— У всех в карьере бывают спады. Может, просто меня нет? Может, он в атаку начал меньше бегать, потому что некому подстраховать (смеётся)?

Материалы по теме
Был капитаном сборной, скандалил везде, где играл, резко исчез. Куда пропал Игорь Денисов
Был капитаном сборной, скандалил везде, где играл, резко исчез. Куда пропал Игорь Денисов

Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»

Стать спокойнее на поле ему помог Сухина. Но в матче с «Юве» он бил Роналду локтем, чтобы вывести его из себя

— На прошлогоднем матче с «Ювентусом» в Москве ты постоянно докапывался до Роналду. Зачем?
— Да, это было. Он бежал трусцой, я пробегал мимо и локтем его в спину ударил. Он начал там что-то мне: «F*** you, f*** you» – что-то такое. К судье начал обращаться.

— Зачем ты так?
— Не знаю! Сейчас самому смешно стало. Хотелось его вывести из себя. Просто пробегал мимо, думаю: «Дам локтем!» Причём я ещё и на угловом что-то там пытался с ним сделать. Задира (улыбается).

— Тебя партнёры не просят быть спокойнее? В Лиге чемпионов за такое поведение временами жёстко карают.
— В шутку если только, как Чарли. Я после операции приехал на базу, пошёл в медицинский центр, увидел там кого-то и сразу начал кричать. Чарли тогда сказал: «Тебя не было, было так спокойно! Только пришёл, а опять орёшь и орёшь».

— Тарасов, когда был у нас в гостях, сказал про тебя: «Он отморозок!»
— Ха-ха! Это он так выразился, потому что я вспыльчивый очень. Правда, с возрастом в жизни стал поспокойнее, а вот на футбольном поле никуда само не денется.

— Кажется, что на поле тоже стало лучше.
— Да, мне очень сильно помог Стас Сухина – мы с ним два-три раза говорили. Он ко мне подходил, садились вдвоём за столом: «Бара, на каждом совете судей обсуждают только тебя. Давай будем спокойнее».

— Кстати, ещё про «Инстаграм». Тебе же когда-то приходили в директ угрозы из-за известных событий со «Спартаком».
— Много чего было – даже сестре писали. Сейчас вроде всё закончилось, но летом произошла одна не самая приятная ситуация. Я ехал в ресторан, остановился, вышел из машины с другом и братом. Шёл парень лет 28, с сумкой для доставки еды. Смотрю – он активно так на меня идёт. Подходит, я ему говорю: «Ты чего?» Он на меня смотрит, а потом взгляд на свою руку переводит, а там татуировка спартаковская. И говорит мне: «Поцеловать не хочешь?» Человеку лет 30!

— А ты что ответил?
— Сказал: «А ты мне ничего не хочешь поцеловать?» В остальном всё спокойно. У меня есть знакомые, которые болеют за «Спартак», я с ними хорошо общаюсь. Они, кстати, говорят, что нормальный человек бы так никогда не сделал.

— Были случаи, когда, наоборот, ты себя не сдерживал?
— Конфликты часто бывают. Один раз сильно ругался: пил кофе и что-то почувствовал, в напитке стёклышко было. Позвал менеджеров, всех, очень сильно ругался. Теперь у меня в этом ресторане скидка в 15% (улыбается).

Бара каждый вечер читает молитву, а весной ради исповеди простоял всю ночь. А ещё обожает рыбалку — мечтает порыбачить в Астрахани

— Мы много знаем, какой Дмитрий Баринов футболист. Но какой он человек?
— Семейный – я не любитель висеть где-то всю ночь. Если отдыхать, то в кругу семьи. Много времени провожу с детьми, племянницей и племянником. Сейчас, конечно, тяжело к ним ездить, но всё равно стараюсь раза два-три в неделю выбраться – до травмы вообще каждый день у них бывал.

— Насколько мы знаем, ты религиозен. Как к этому пришёл?
— В 14 лет я попал в интернат «Локо», а там недалеко, на Преображенке, есть церковь. Помню, первый раз пошёл, мама попросила поставить свечки за здравие, а я не знал куда. Начал ходить туда каждую неделю – с того момента посещаю храмы и купели.

— Читаешь молитвы?
— Каждый день перед сном. Когда вижу храм, всегда крещусь. Пост не держал, потому что с футболом это сложно совмещать.

— Бывало, когда вера тебе как-то помогала?
— В плохом состоянии в церковь не надо ходить. Но во время чемпионата я старался ездить почти каждую неделю в Сергиев-Посад – там есть хорошие места и купель. Бывает, правда, что из-за погоды к ней не проедешь – надо ехать через поле.

— Для чего тебе нужна вера?
— Скажу так: когда выхожу из церкви, с меня будто снимают груз, я себя совсем иначе ощущаю.

— Когда-нибудь исповедовался?
— Да, но делаю это нечасто – последний раз на Пасху было. Я приехал в церковь в полдесятого вечера, а домой вернулся в полшестого утра – отстоял всю службу, чтобы исповедаться. Народу было очень много, почти всё забито.

— Ты первый раз был на ночной службе?
— Да. Я вообще приехал туда днём, чтобы яйца с куличами осветить, но не вышло. Мне сказали: «Милый мой, приезжай-ка ты вечером – мы тебе всё сделаем»

— Знаем ещё, что ты рыбачишь. Откуда любовь к рыбалке?
— Гены – отец рыбак. Я в детстве с другом в половину пятого утра садился на велосипед, с собой бутерброды и удочки, и погнали с рассветом за рыбой. Так и пошло. Раньше на обычных прудах ловили, а сейчас платные есть.

— Так это же неинтересно.
— Ну как. Последние два или три раза я ездил на платник – у меня ничего не клюнуло. Для меня сам процесс важнее: закинул, на кресло сел, откинулся – и сидишь. С Рифатом не раз обсуждали, что надо по возможности в Астрахань съездить, там вообще шикарно в этом плане. Вячеславович [Лоськов] мне фотки показывал, какого он сома там поймал. Рыба как три Вячеславовича!

— Лоськов тоже рыбак?
— Ещё и охотник!

— У вас там прям клуб «Охота и рыбалка».
— Ага, можно свой канал открывать.

— Экстремальная рыбалка была? Подлёдная, например.
— Была! Прошлой зимой ходил на речку, правда, вот таких маленьких поймал, но это само удовольствие. Я всё мормышить научиться не мог: мне батя показывает, я пробую, а у меня не клюёт. Думаю: «Да что за фигня!» Потом сижу-сижу, опа – две достал, и так пошло. В итоге много наловил.

Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»

Рос без отца, но восстановил отношения и помог ему вылечиться. Рано повзрослел: первые деньги заработал в детстве, работая в магазине и перебирая картошку

– Ты часто в интервью говорил про благодарность маме, но про отца почти не упоминал. Как-то твой первый тренер сказал, что ты его нашёл спустя много лет. Это правда?
– Я не искал, а знал, где он находился. Ещё с «Сатурном» я летал на разные турниры за границу, а для этого нужно было получить разрешение от отца, так как мне не было 14, а родители в разводе. Мы к нему ездили. Он жил в Твери в очень плохих условиях, есть было нечего. Потом, уже спустя много времени, мы сели с сестрой и решили его забрать. Спросили у мамы – она оказалась не против. Сказала, что мы все люди, неважно, что было, когда мы были маленькими. Сейчас отец живёт с сестрой.

– Ещё он же говорил, что ты отвёз папу на лечение в Израиль.
– Неправда, это какие-то балаболы сказали. Никуда я его не отвозил, мы его тут вылечили. Я ему сказал: «Не чуди, мы тебя не бросим». Сейчас мы с ним в хороших отношениях, ездим вместе рыбачить.

– Читали ещё, что он иногда играет в ветеранских турнирах.
– (Улыбается.) Он мне всегда говорил, если поедешь куда-то играть – зови меня. Помню, когда я первый раз его привёз, он две недельки осваивался, вспоминал – всё-таки человек 15 лет ничего не делал. У меня как раз был зимний отпуск, вот я ему и предложил: «Поехали, погоняем в мини-футбольчик» Ну всё, собрался, гетры взял. Выходит. Немного подвигался, а потом говорит: «Я на ворота, Дим!» А там паркет. Ему в угол бьют, он в прыжке летит, падает – бу-бум! И что вы думаете? Он на следующий день с кровати встать не смог! Колено вот такое и локти такие такие же. Поехали с ним в больницу, выкачивать всё. Наигрался, чудак (улыбается).

– Сейчас не играет?
– Не-а. На коньках любит кататься, в хоккей погонять. Называет себя Бобби Халлом.

– Тяжело было возобновить отношения, которых долго не было?
– Да не. У меня не было на него обид – я не могу на него обижаться. С мамой они созваниваются, если какие-то дела есть. Может приехать к нам в дом кофе попить, что-то рассказать. Мама нормально реагирует, у нас с этим никаких проблем нет. Возможно, конечно, если он меня воспитывал, у меня характер был бы другой. А так я был один среди женщин – видите, каким вырос.

– Ты про то, что рано повзрослел?
– Да-да, вы правильно поняли. С малых лет я понимал, что один у мамы и сестры, поэтому в дальнейшем мне надо будет весь груз и ответственность брать на себя.

– Поэтому ты в 9 лет уже в магазине работал?
– Было такое, лет в 7-8. И картошку у себя в селе перебирал: собираешь мешки, рабочий день заканчивается – приходят, считают, сколько у тебя там. И у мамы работал – коробки таскал, и около магазина подметал. Всякое бывало.

– Тебе платили?
– Конечно. Самое большое, что я заработал, – косарь за день. Я шиковал! Представьте, в семь-восемь лет тысячу заработал.

– И что ты на неё купил?
– Хлеба домой, а на оставшиеся шиковал (улыбается). Помню, мама мне два или три дня предлагала деньги в школу взять, а я ей говорил: «Не надо! У меня есть».

– Что тебя мотивировало картошку перебирать и полы подметать?
– Мама никогда не обижала в плане денег: когда просил, всегда давала. Просто у меня был друг, с которым мы вот так время проводили – и картошку вместе с ним перебирали, и подметали. Один я, может, этого и не делал бы.

– А мама знала, что ты подрабатываешь?
– Сначала нет, но потом ей вроде сестра рассказала.

– Ты с кем-нибудь общаешься из деревни?
– Да, конечно. Из моего окружения никто не спился, не снаркоманился – все работают. Тут недавно по моей деревне слух прошёл, когда я травму получил, что Баре сейчас выплатят всю его зарплату за год. А я ещё и на новой машине приехал! Все, наверное, подумали: «Вот же! Дали ему бабок» (смеётся).

Он сравнивает интернат «Сатурна» с армией: тогда часто звонил маме и плакал. Там было жёстко

— Твоя мама же там живёт, верно? В доме, который ты ей купил?
— Да, она всегда говорила, что мечтает жить в своём доме – мы всё время жили в квартире. Если бы не мама, как бы я ездил на тренировки, питался? Она исполнила мою мечту, а потом я – её.

— Для тебя в детстве любые расставания с мамой были болезненными?
— Да, когда был в интернате «Сатурна», звонил ей, просил меня забрать. Мог и четыре раза за день набрать! Помню, зимой открывал окно и специально с голым телом дышал морозным воздухом, чтобы заболеть. Это был очень тяжелый период. Мама тогда сказала: «Терпи, потом скажешь мне спасибо» Она привозила мне чемоданы – старые такие, знаете? – полностью забитые печеньками, шоколадками, мармеладками. Но мне, бывало, ничего из этого не доставалось.

— Отбирали?
— Команды разных возрастов жили на разных этажах, поэтому от КПП до моей комнаты приходилось пройти через все пролёты, где жили старшие. Как-то шёл, меня спросили: «Что там у тебя?» Я говорю: «Мама привезла» А мне в ответ: «Что привезла? А ну показывай» И всё, сумки нет: «Молодец, иди дальше» Потом я маме звоню: «Ма-а-ам, у меня всё отобрали» Отдал сумку и пошёл ныть.

— Жёстко.
— Было жёстко, да. Помню как-то попросили у ребят 93-го года ноутбук, чтобы поиграть в биатлон. Каждый там себе создал спортсмена из разных стран, сыграли, приходят старшие забирать комп, смотрят – а на экране написано: «Баринов-Норвегия» «Ах, так ты у нас нерусский» – и бам мне в плечо несколько раз подряд. Или бежишь по этажу, играешь в салки, пробегаешь мимо холла старших (а им не нравится, что мы шумим), и они тебе: «Стоять! Десять отжиманий». Бывало, что заставляли «стульчик» делать: присаживаешься, прислоняешься к стенке, а тебе на руку кладут подушку. И вот так сидишь, смотришь футбол пока не покраснеешь и не начнёшь умолять: «Отпусти, отпусти!»

— Почти как армия.
— Ага. В 11 лет прошёл.

— Отчислить могли хоть раз?
— Было. Был выходной день, мы пошли в город, посидели в фаст-фуде. Потом купили вина, ещё что-то. Один набухался до такой степени, что идти не мог. Потом к нам пришли, спросили, кто с ним был. Я поднял руку. Нас вызвали на комиссию, но в итоге никого не отчислили, – даже того, кто напился. Дали ему второй шанс.

— Какой самый запоминающийся совет тебе дала мама?
— Их много было, но она и по сей день мне говорит: «Неважно, сколько денег ты получаешь, какой ты футболист. Всегда нужно оставаться человеком».

— Чтобы ты к звёздам не улетал?
— Да я и сам себя туда не пускаю.

Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»

Комментарии