Статистические итоги матча «Боруссии» и «Зенита» выглядят ещё печальнее, чем сам футбол. Лишь одно владение российской команды в Дортмунде достигло чужой штрафной. Разница в процентах колоссальная – 71 на 29.
«Зенит» нанёс всего три удара с весом 0,25 ожидаемого гола, среди которых был лишь один из пределов штрафной, а точных не оказалось вовсе. По стандартам наблюдался абсолютный штиль: только один угловой (на 76-й минуте).
Доля длинных передач составила 14% – 16 до перерыва и 12 после него. В конце первого тайма возник отрезок, когда длинным был каждый пятый пас, в этом же отрезке общая точность передач рухнула до 73%.
Индекс PPDA (интенсивность прессинга) – 30,7, а в первом тайме космические 49,3. То есть команда вообще не отнимала мяч на чужой половине и не пыталась это делать. Даже у «Уфы» в прошлом сезоне редко можно было увидеть такие цифры.
Всё это чрезвычайно грустная картина, и особенно неприятно сейчас напоминать, что речь идёт о чемпионе страны. О клубе, которому в прошлом сезоне не было равных в России с точки зрения монолитности и футболе на сильных сторонах. О клубе с возможностями комплектовать состав под Лигу чемпионов. О клубе, который вроде бы должен подавать пример остальным, а на самом деле играет против соперника выше уровнем не менее позорно, чем против него же играют аутсайдеры внутреннего чемпионата.
«Не опозориться» — таким был главный принцип «Зенита» в Германии. Но позор всё равно нашёл российского чемпиона, несмотря на не самый жуткий счёт на табло. Ведь слепых среди нас нет: все смотрели футбол и все видели аутсайдерскую стратегию сине-бело-голубых.
Главный вопрос: как «Зенит» вообще планировал забивать?
Сразу оговорюсь: я вообще не против игры вторым номером. Тактика низкого блока бывает абсолютно оправданной, особенно в матчах против топ-клуба, но важен нюанс: команда должна понимать, что ей делать после перехватов и отборов. Держит ли она мяч или сразу пытается доставить его к чужой штрафной? Есть ли на поле скоростные фланговые футболисты или нападающие, которые могут убежать? За счёт каких алгоритмов вообще производится выход в быструю атаку? Шалимов после игры в студии сказал абсолютно правильную вещь: «Позиционная оборона – это подготовка к контрвыпаду».
Я смотрел на вчерашний «Зенит» — и, честное слово, не мог понять, что вообще планируют делать сине-бело-голубые. Семак с бровки кричал: «Подержи мяч, не торопись». Команда его не слушала и завершала владение довольно быстро. Расстояния между Дзюбой и остальными футболистами, как правило, оказывались огромными, поэтому даже адресные скидки после верховых мячей делать было проблематично. Стандартов не было, потому что не наблюдалось контригры.
Атакующий план «Зенита» наверняка существовал на бумаге, но в реальности он отсутствовал. И в этом плане матч сильно отличался, например, от прошлогодней игры петербургского клуба с «Лионом». Тогда тоже был откровенно низкий блок (причём при трёх центральных защитниках), но выходы в быструю атаку смотрелись гораздо симпатичнее и эффективнее.
Понимаю, что сейчас Семак остался без Малкома и Азмуна – и пришлось отходить от привычных 4-4-2, примитивных, но приносивших прежде результат. Однако у тренерского штаба было время наиграть хотя бы какие-то новые алгоритмы. Где они?
Дзюбу заменили по делу: плохо цеплялся, плохо сохранял, потерял почти все мячи при выходе в атаку
Дзюба в его сегодняшней форме – колоссальная проблема для команды. У Артёма есть два кардинально разных состояния: либо он пылает энергией (и тогда его не остановить), либо сникает и начинает излучать отрицательную для команды энергетику. Первое в последние сезоны случалось намного чаще (и это достижение форварда, он стал стабильнее), однако сейчас пора важных матчей пришлась на личный спад Дзюбы. Дело не только в отсутствии голов и минимизации результативных действий, а скорее в его общем уровне игры.
Первый тайм Дзюбы в Дортмунде – это действительно почти катастрофа. Претензий к нему несколько.
Во-первых, он потерял как минимум половину мячей при выходе в атаку. Общее количество потерь составило 15 за тайм (сюда входят неточные передачи, ошибки в дриблинге, плохие приёмы), что чрезмерно много для игры, где нужно ценить мяч. Именно с потери Дзюбы стартовала самая опасная атака «Боруссии» в первом тайме с нереализованным выходом Холанда один на один.
Во-вторых, Дзюба не оказывал настоящего давления на чужих опорников, несмотря на изначальный план. Семак постоянно просил Артёма опускаться ниже, форвард мог запаздывать, а когда находился в нужной зоне, всё равно позволял игрокам «Боруссии» спокойно работать с мячом.
В-третьих (и это уже проблема не только Дзюбы, но и всей команды – и выбранного плана в том числе), не работала тактика с длинными передачами в адрес Артёма. Он часто оказывался слишком далеко от партнёров, выполнять адресные скидки было некому, структура этому не способствовала. А когда Дриусси или Ерохин всё же успевали прибежать ближе, уже у самого Дзюбы не получались сбросы.
По такой игре Артём не был нужен на поле: он средне для самого себя цеплялся (показатель выигранных единоборств в итоге составил 22% при средних цифрах по сезону в 40,5%), разрушал возможность быстрых атак аномальным количеством потерь, не убегал сам, поскольку не обладает скоростью. И – главное – не пылал положительной энергетикой.
Мостовой не усилил атакующий футбол. Но какие у него были задачи?
Выход на поле Мостового – попытка сыграть на пространстве. Во втором тайме длинные передачи должны были выполняться не в борьбу, а в свободные зоны. Но, опять же, чёткие алгоритмы на поле не прослеживались. Куда необходимо было открываться Андрею – за спину защитникам или во фланги? Почему в направлении Мостового прилетело минимум четыре верховых мяча – неужели он должен был цепляться вверху?
В действиях Мостового и команды наблюдалась рассинхронизация – когда необходимо было рвануть в центр, он мог оказаться на фланге в широкой и неперспективной позиции. Семак после матча обратил внимание, что молодой игрок «распылялся». Ок, это мы и так увидели. Но вопрос к тренеру: а на тренировках вы готовили конкретные варианты развития атаки? Андрей знал конкретные зоны, куда ему надо было вбегать?
На позиции единственного центрального нападающего при схеме 4-3-3 (4-5-1) Мостовой до сих пор толком не играл. И неудивительно, что стратегия второго тайма вообще не сработала.
Что ждёт «Зенит» в дальнейшем?
Допускаю, что Семак надеется на улучшение позиционной структуры после окончательной адаптации Вендела. В Дортмунде бразилец стал лучшим по количеству точных передач (42 из 44, 95%), обводкам (четыре из семи), его связка с Дугласом Сантосом стала единственной, которая чётко прослеживалась на протяжении матча. Жаль, что пока вся активность Вендела носит подготовительный характер – реального влияния на конструктивный футбол «Зенита» он сейчас не имеет, мячи в опасные зоны почти не доставляет.
А ещё очень жаль, что Семак так и не придумал, как в изменившихся кадровых условиях склеить что-то хотя бы издалека похожее на атакующую структуру команды уровня Лиги чемпионов. Ещё несколько таких матчей – и строить будет другой тренер. Заслуги Сергея Богдановича бесценны, но команде пора развиваться. Иначе в Европе она так и будет надеяться на случайность.
Использованы данные Wyscout и графический элемент Tactic Lite.