Чем дальше по временной шкале мы уходим от руин Советского Союза, тем громче звучат ностальгические всхлипы по нему вокруг. Футбола как одной из двух популярнейших дисциплин в стране они касаются в полной мере. Глупо отрицать, что по своему уровню и весу в мире Высшая лига СССР даже без легионеров превосходила, и, скорее всего, намного, современную РПЛ. Регулярные прорывы на международной арене – три еврокубка киевского «Динамо», один – тбилисского, финал – московского и полуфинал «Спартака» в комплексе с тремя «Золотыми мячами» и регулярными победами сборной – самое убедительное тому доказательство.
По совокупности факторов – концентрация неординарных мастеров, конкурентоспособность команд, общественный интерес к состязанию – чемпионат Союза уверенно входил в пятёрку лучших на континенте, а по стилистическому разнообразию — возможно, даже в двойку-тройку. Вместе с тем совсем уж идеализировать «красный футбол» не стоит. Договорные игры, подкуп судей и прочая скверна – она ведь тоже родом оттуда, из СССР. То, что о махинациях в спорте не говорили вслух, а над «великими комбинаторами» не устраивали показательных процессов, не значит, что всего этого не существовало в природе. Воспоминания очевидцев/участников и рассекреченные архивные документы Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза (а других не существовало) позволяют утверждать обратное.
Многие команды в СССР представляли собой фактически сборные республик. Их курировало местное партийное начальство
Отсутствие уголовных дел и официально подтверждённых «договорняков» говорит о нежелании правящей верхушки предавать огласке факты, порочащие облик советского спорта, а стало быть, и всего общества. При этом принципиальные футбольные вопросы не раз решались в кабинетах. Для глав социалистических республик, партийного истеблишмента делом чести было иметь сильную команду — наперекор центру. Поэтому зачастую местные флагманы представляли собой фактически сборные республик. Лучшие украинские кадры аккумулировало киевское «Динамо», грузинские – «Динамо» Тбилиси, армянские – «Арарат» и так далее.
Лишь в РСФСР классные исполнители более или менее равномерно рассредотачивались между четырьмя московскими клубами – «Спартаком», «Динамо», «Торпедо», ЦСКА («Локомотив» в 1970-80-х болтался между лигами и серьёзных ресурсов, ни административных, ни финансовых не имел) да одним ленинградским. Впрочем, последний традиционно комплектовался местными футболистами и конкурировать со столицей на всесоюзном рынке не мог.
В гонке амбиций и админресурсов борьба за медали и выживание в «вышке» нередко выходила за рамки честной игры. Отсутствие в стране полноценного спортивного телевидения только способствовало мутным футбольным схемам. Сигналы о закулисных играх зачастую доходили до центра в виде сплетен, в лучшем случае оценочных суждений. Попытки расследовать совсем уж вопиющие факты попрания принципов фэйр-плей предпринимались, но носили разовый, несистемный характер.
«Пахтакор» предлагал «Спартаку» крупную сумму за ничью. На «Торпедо» выходили через руководство ЗИЛа
Пожалуй, первые упоминания о договорных матчах в СССР встречаются в записке Комитета партийного контроля при ЦК КПСС от 1972 года (разумеется, под грифом «секретно»). Из неё мы узнаём, что «в ходе проведения чемпионата СССР по футболу 1971 года, особенно в заключительной его стадии, обнаружились и такие нетерпимые явления, как попытка заранее договориться о конечном результате матчей. Такие встречи носили характер позорной сделки, ибо вместо честной спортивной борьбы зрители были свидетелями фарса, в итоге которого «забивалось» необходимое число мячей и «добывались» нужны очки».
Стадион «Пахтакор» в Ташкенте
Фото: РИА Новости
Приводились и конкретные факты. По подсчётам автора документа, бывший председатель комитета по физкультуре и спорту при совете министров Узбекской ССР Эльмар Аминов за три года провёл 240 дней в командировках с «Пахтакором». Он же, согласно документу, уговаривал руководителей «Спартака» сыграть вничью с «Пахтакором». Разумеется, не безвозмездно. За одно турнирное очко игроков и тренеров столичного клуба якобы обещали отблагодарить крупной суммой.
К решению вопроса с «Торпедо» подключился заместитель председателя совета министров Узбекистана Ходжаев – просил руководство Московского автозавода им. Лихачёва «посоветовать» тренеру торпедовцев согласиться на ничью.
В записке не уточняется, приняли ли дары щедрых узбекских просителей московские коллеги, но оба матча в Ташкенте, в мае и июне 1971-го, завершились с одинаковым счётом – 0:0. Занятно, что июньской встрече «Пахтакора» и «Спартака» еженедельник «Футбол-хоккей» уделил… одну строку. В перечне результатов тура.
В середине сентября 1971 года «Пахтакор» вновь влип в скандал. Согласно отчёту всё того же комитета партийного контроля о результатах проверки команды «Нефтчи», перед игрой 24-го тура игрок узбекского клуба Абдураимов предлагал гостям по 250 рублей каждому за нужный результат, а услышав отказ от тренера Мамедова, пригрозил отдать все деньги судьям. Но и последние, похоже, оказались мужиками принципиальными. После первого пропущенного мяча хозяева, подзуживаемые 36 тысячами земляков на трибунах, 10 минут «прессовали» киевского рефери Пономарёва, требуя взятие ворот отменить. Арбитр не дрогнул, матч закончился волевой победой бакинцев – 3:2. В Ташкенте не угомонились и подали протест на результат, мотивируя его тем, что рефери не добавил достаточно времени к «грязному» хронометражу встречи. И что вы думаете? Управление футбола его удовлетворило! С третьей попытки, спустя два месяца, «Пахтакор» наконец-то обыграл несговорчивый «Нефтчи» — 2:0.
Вот только итоговая цена этих очков оказалась невысока: несмотря на все ухищрения, «Пахтакор» занял предпоследнее место в таблице и вылетел в первую лигу – за компанию с донецким «Шахтёром». Для спасения не хватило одного очка.
В 1976 году четыре украинские команды и одна армянская совместными усилиями вытолкнули «Спартак» из Высшей лиги
В декабре 1976 года вопрос о негативных явлениях в советском футболе поднял Виктор Гришин, на протяжении 18 лет занимавший пост первого секретаря Московского городского комитета КПСС. В своей записке он проинформировал товарищей по компартии о безобразиях, сопровождавших «осенний» сезон 1976 года.
По мнению партийного деятеля, спорткомитет совершил серьёзную ошибку, втиснув два футбольных сезона в один календарный год. Эксперимент, затеянный ради успешного выступления на Евро-1976 и Олимпиаде, и сборным не помог, и национальной лиге пошёл во вред.
Из записки Гришина: «Проведение первенства в один круг с выбыванием двух занявших последние места команд создало условия, при которых судьба того или иного коллектива стала зависеть не только от спортивных результатов, но и в значительной степени от привходящих факторов, различных случайностей. Это вызвало атмосферу нездорового ажиотажа вокруг многих игр первенства, забвение спортивных принципов. Руководители московских команд, выезжавших на последние игры в другие города, сообщали об угрозах в адрес игроков и тренеров со стороны хулиганствующих элементов, других попытках воздействия на них».
Гришин настаивал, что спортивные руководители на местах в попытках сохранить в Высшей лиге подшефные команды «игнорировали принципы честной спортивной борьбы». Кроме того, он намекнул на то, что в отдельных встречах присутствовали признаки предварительной договорённости команд о результате, и заявил, что Прокуратура СССР располагает материалами, подтверждающими перечисленные выше злодеяния.
Функционер не указал в бумаге ни одной фамилии или названия, но из последующих его выступлений (опять-таки в закрытом режиме) можно сделать вывод, что именно его возмутило более всего – вылет «Спартака». Поверить в такое стечение обстоятельств – одновременные победы в последнем туре, будто по заказу, всех четверых (!) конкурентов красно-белых («Заря», «Шахтёр», «Арарат», «Днепр») – действительно было сложно. Но и сами спартаковцы себе ничем не помогли, уступив в Киеве.
«Не хватило нам тогда очка, — констатировал впоследствии защитник Виктор Самохин. — Мы проиграли киевлянам в последнем туре, а все московские команды, способные любым иным исходом выручить нас, проиграли».
Тренеры «единогласно осуждали негативные явления в футболе». И регулярно нарушали принципы спортивной борьбы
Спустя месяц на закрытом заседании секретариата ЦК КПСС его секретарь Михаил Зимянин (курировал идеологические вопросы – науку, образование, культуру, спорт, СМИ; с 1965 по 1976 год главный редактор газеты «Правда») фактически признал наличие в советском футболе договорных матчей. «Установлено, хотя, к сожалению, прокуратура до сих пор юридически это не подтвердила и не оформила, что в командах Высшей лиги процветали уговоры о результатах игр, что подкупались тренеры, а порой и все игроки, применялись нередко методы грязной игры», — констатировал он.
Заместитель председателя Спорткомитета Сыч признал наличие проблемы и тут же выдал прекрасную сентенцию, в духе времени: «На совещании с тренерами, которое мы проводили, подавляющее большинство осуждает эти явления и говорит единогласно, что эти явления чужды советскому футболу».
Зимянин с сожалением отметил, что жертвами реформы Высшей лиги и тех самых «явлений» стали московский «Спартак» и минское «Динамо», соответственно 15-я и 16-я команды по итогам «половинчатого» сезона. Однако предложение Гришина – сохранить оба клуба в элите, расширив состав участников следующего сезона, — на нашло поддержки у большинства участников заседания. Ограничились поручением главе Спорткомитета Сергею Павлову «продолжить изучение вопросов, изложенных в записке т. Гришина».
По итогам обсуждения, состоявшегося ещё через месяц, было принято постановление Секретариата ЦК КПСС «О неудовлетворительной работе по искоренению нездоровых явлений в футболе». От Спорткомитета и лично Павлова потребовали навести порядок в командах и «добиться, чтобы отдельные представители спортивных коллективов своим недостойным поведением не порочили высокое звание советского спортсмена».
Думаете, перестали «порочить»?
Продолжение следует.
