На 84-й минуте Упамекано на силовом дриблинге дотащил мяч до чужой штрафной, отдал на Айдару, не остановился, побежал в штрафную под ответный пас и упал в борьбе с защитником, причём в ситуации можно было заподозрить пенальти. Если что, Упамекано – центральный защитник, а его команду устраивал счёт. Этот факт неплохо описывает матч в целом. Команда, которой изначально подходил счёт, куражилась и уничтожала соперника, а команда, которой надо было отыгрываться, боялась сделать резкое движение.
Чтобы объяснить, почему всё сложилось именно так, нужно коротко набросать портрет «Лейпцига». Это очень особенная команда.
Что нужно знать о «Лейпциге»
До того, как принять «Тоттенхэм» в ответном матче плей-офф, «Лейпциг» провёл в этой Лиге чемпионов семь игр. И знаете что? Юлиан Нагельсманн ни разу не использовал одну схему больше двух раз.
В гостях с «Бенфикой» и дома с «Зенитом» играли в 4-4-2, в гости в Санкт-Петербург и в Лион съездили с 4-2-3-1, дома с «Бенфикой» и «Лионом» было 3-5-2 (но с разной ролью у Забитцера), в гостях у «Тоттенхэма» — 3-4-3. Четыре варианта расстановки в семи играх – дико много, но и это ещё не всё. Когда речь идёт о «Лейпциге», схемы вообще условность. Потому что команда живёт прессингом, и, чтобы создать численное большинство в зоне мяча, игроки пренебрегают такими формальностями, как место на поле. О том, как у них принято менять амплуа, после первого матча с «Тоттенхэмом» писал коллега Антон Михашенок.
А теперь, когда с взаимозаменяемостью игроков в прессинге более-менее ясно, можно сказать и про интенсивность. За матч игроки Нагельсманна делают в среднем 50 активных действий, направленных на возврат мяча: перехватов, заблокированных передач и попыток отбора.
«Лейпциг» — последняя команда в мире, которую можно назвать статичной. Или предсказуемой. Или даже нормальной. «Лейпциг» пропагандирует адреналиновый футбол, переходящий в безумие, и настолько убедителен, что в удачные вечера напрашивается в список экстремистских организаций. Эта команда просто не может быть спокойной. Она слишком энергична, слишком жизнелюбива.
Вот с такой командой «Тоттенхэм» с первых минут попробовать играть в контроль мяча, а в ответ на потери включать контрпрессинг.
Мог ли «Тоттенхэм» играть по-другому?
Зачем Жозе Моуринью выбрал именно такую тактику – ключевой вопрос. Ответ «ему пришлось, чтобы отыграться» не принимается. С тем же успехом Уле-Гуннар Сульшер год назад мог с первых минут играть во владение с «ПСЖ» в Париже. Пытаться перепрессинговать игроков «Лейпцига» — значит сделать им подарок, никаких других последствий это решение иметь не могло.
Я привёл в качестве примера гостевой матч «МЮ» с «ПСЖ» из прошлой Лиги чемпионов, потому что он уместен для «Тоттенхэма». В Париж тоже приехала команда, ослабленная потерей лидеров, которой нужно было выигрывать в гостях. И которая большую часть матча удерживала не устраивающий её счёт, чтобы остаться в игре. Кстати, в той Лиге чемпионов такой план принёс успех ещё одной английской команде. «Тоттенхэму». Лондонцы играли на удержание в гостях у «Аякса» до последнего получаса, хотя их не устраивал счёт. И с той же целью: остаться в игре. И только в конце Маурисио Почеттино начал рисковать. «Тоттенхэм» стал раскрывать игру. Как всегда бывает в таких случаях, не в одну сторону, а в обе сразу: нагнетая давление, гости одновременно давали «Аяксу» больше возможностей для контригры. Оба раза изначальный план был осторожным, а смелость в концовке необходимой, и оба раза риск оправдался.
Осторожность – не худший способ играть против более сильной команды. Тем более если она обожает переходные фазы и наказывает за каждую потерю. Тем более если твоей собственной команде прессинг несвойственен. В общем была масса причин защищать счёт 0:1 до последних минут, а потом раскрывать игру. Но Моуринью выбрал другой вариант. «Тоттенхэм» пошёл вперёд с первых минут.
Возможно, причина была снова в травмах. После финального свистка Моуринью сказал, что потерял Санчеса на разминке за пару часов до начала матча. И что ему пришлось менять план из-за этой травмы. Санчес защитник, вместо которого вышел Танганга, трудно сказать, насколько смена одного игрока на другого на той же самой позиции повлияла на планы на игру. В любом случае, ситуация с травмами в «Тоттенхэме» действительно кошмарная.
Независимо от результата, это был смелый шаг. Попытка обыграть соперника его же оружием: интенсивностью, постоянным движением, борьбой за каждый мяч. Немного безумному куражному футболу «Лейпцига» «Тоттенхэм» противопоставил собственный куражный футбол. И столкнулся с двумя проблемами.
Фото: Maja Hitij/Bongarts/Getty Images
Две проблемы «Тоттенхэма»
Первая. Уязвимость к прессингу и собственный контрпрессинг невозможно наладить мгновенно. Организовать игру без мяча банально проще. Контроль мяча сложен не сам по себе (хотя и это тоже: позиционные атаки требуют системы продвижения мяча), а реагированием на переходные фазы. Что делать при потере, когда шесть-семь футболистов на чужой половине поля? Бежать к своим воротам или вступать в контрпрессинг? Как контрпрессинговать: по цепочке накрывать ближайших к мячу соперников или коллективно одного, владеющего мячом? Каждая потеря рождает трудный выбор, когда игроку нужно принять решение, принимая во внимание множество факторов, а времени нет. На самом деле, правильное решение в такой ситуации – не выбирать, а точно знать, как действовать. Это знание нарабатывается тренировками и детальными объяснениями тренера. Это невозможно наиграть за пару дней перед одним матчем и овладеть новым стилем. Именно поэтому команды, играющие во владение, строятся дольше, чем оборонительные.
«Тоттенхэм» играл в смелый футбол с первых минут, но не был готов к последствиям своей смелости. При потерях команда разбивалась надвое. Верхней линии было недостаточно, чтобы эффективно прессинговать, а нижней – чтобы создавать плотность. Идеальная ситуация для «Лейпцига». У Нагельсманна три подвижных нападающих, каждый из которых не цепляется за линию офсайда. Увидев разрывы между линиями, Вернер, Нкунку и даже Шик стали оттягиваться в глубину ещё чаще. Вот карта касаний тройки форвардов в первой половине первого тайма.
На карте видно, что они втроём совершили 31 касание за 22 минуты, из которых половина – на своей половине поля. Для сравнения: у тройки Моура, Алли, Ламела тоже 30 касаний в первой половине первого тайма, из них на своей половине поля только пять. Форварды «Лейпцига» отходили назад, а Забитцер агрессивно выдвигался вперёд: хозяева получили чудовищное преимущество в центре поля. Ло Чельсо и Уинкс оставались вдвоём против трёх-пяти соперников. Естественно, они не могли сдержать атаки и давали разогнаться.
Выше я писал, что «Лейпциг» делает в среднем 50 действий, направленных на возврат мяча, за 90 минут. Но это в среднем. А с «Тоттенхэмом» команда попала в комфортную среду с массой смен владения, когда соперник сам напрашивался на прессинг, и хозяева набрали только 50 попыток отбора. А всего оборонительных действий (включая также перехваты, блоки и фолы) они совершили 96. Невероятно много, полузащитники и форварды гостей были под сумасшедшим давлением. И не справились: за 90 минут совершили 41 потерю.
Такая игра подставляла защиту. Самым частым зрелищем для четвёрки защитников «Тоттенхэма» были несущиеся на них три-пять игроков «Лейпцига»: с мячом и уже на скорости. Это заведомо проигрышная ситуация для защиты. И вот уже Орье, который номинально вышел играть вингера, стал застревать на фланге защиты, пытаясь нивелировать численное большинство Анхелиньо и Вернера против Танганги. Но в центре помочь было некому, и Забитцер забил дважды.
Счёт 2:0 к исходу получаса – следствие того, что «Лейпцигу» не хватало последнего паса и качества решений в чужой штрафной. Игра развивалась настолько удобно для них, что счёт мог быть и крупнее.
Вторая проблема «Тоттенхэма» не связана с тактикой. После матча Моуринью намекнул на то, что команда (да и он сам), возможно, переоценила себя. «Вчера я был настроен очень позитивно, и мы все верили. Но они наказывали за каждую ошибку, и сделать что-то стало очень трудно. Они очень хорошо готовы физически, играют очень интенсивно. Мы допускали именно такие ошибки, которые разбирали перед игрой. Не могу упрекнуть за это игроков, им больше нечего отдать. Так складывается сезон, нас преследуют трудности».
Что ж, «Тоттенхэм» действительно верил, что может на равных играть с куражной командой в смелый футбол. Вот только кураж «Лейпцига» — настоящий, прущий наружу, заставляющий центрального защитника нестись вперёд в концовке и разбрасывать соперников неуклюжим дриблингом. Зачем? А потому что хочется, вот зачем. Кураж «Тоттенхэма» другой. Это ведь и не кураж, скорее, а механическая попытка быть такими же интенсивными. Разница в менталитете.
Уязвимость менталитета «Тоттенхэма» стала заметна, когда счёт стал 0:2. Гости не просто боялись продолжать играть так же смело, как на первых минутах, а и вообще бросили обострять. После середины первого тайма это была команда, которая играет на отбой даже на бровке (Дайер на 2й минуте) и даже не доходя до штрафной по центру (Ло Чельсо и Уинкс на 26-й и 33-1 минутах). Это уже была игра на удержание. Только слишком поздно: теперь «Тоттенхэм» пытался не остаться в игре, а спастись от разгрома.
Лукас Моура и Жозе Моуринью
Фото: Maja Hitij/Bongarts/Getty Images
Возможно, с другой, менее безумной командой разгрома бы и не случилось, но только не с «Лейпцигом». После матча Нагельсманн критиковал (!) своих игроков и сказал, что матч в Лондоне они провели лучше. Да и сами игроки рвались в атаку до финального свистка. Счёт ударов после 80-й минуте – 4:1. Вот это настоящий кураж. Такой невозможно симулировать. Возможно, с таким хаосом в центре поля «Лейпциг» вылетит уже в следующем раунде – но точно будет наслаждаться собой до финального свистка.
***
В материале использованы данные Opta.
Чтобы читать больше материалов автора, подписывайтесь на его телеграм-канал «Диего Симеонович».