Интервью с Вадимом Васильевым, русским экс-боссом «Монако», о Головине, Кокорине и Мбаппе

Всего несколько дней — столько времени в Москве понадобилось одному из бывших боссов «Монако» Вадиму Васильеву, чтобы, самому того не желая, стать главным хедлайнером новостей недели после выступления на конференции Sport Connect.

— Не ожидал такого ажиотажа вокруг своих слов. Но выплаты за воспитанников — очень важная тема, и я уже обратился по ней к бывшим коллегам из Франции. Ответа пока не получил — обещали проверить: уверен, что всё благополучно закончится. Обидно, что клубам в России не подсказывают в подобных вопросах. Регулирующие органы должны их консультировать, и этот прецедент должен заставить нас задуматься, как избежать таких ситуаций в будущем. Возможно, для РФС есть смысл провести семинар для руководителей клубов, чтобы они знали, что им полагается за собственных воспитанников.

— В Европе можете представить нечто подобное?
— Нет. Видимо, у нас, в России, ещё нет культуры трансферов. В Европе этот рынок развит гораздо лучше, клубы знают обо всех компенсациях, которые им полагаются и внимательно их отслеживают. Хотя был у нас один случай в «Монако» — года через три-четыре после перехода обратился клуб из Аргентины. Тоже спохватились о выплате за воспитанника, кажется, «Ривер Плейт». Игрок — Лукас Окампос, он сейчас в «Севилье». Сумма трансфера там была меньше, чем за Головина (13 млн евро, по данным Transfermarkt. — Прим. «Чемпионата»). Отреагировали нормально: выплатили всё, что должны были.

Ситуация с Головиным неприятная и где-то, конечно, показывает, где мы находимся — отставание от европейских стран, безусловно, есть. С другой стороны, лишь бы трансферы были, и было, с чего получать деньги, а провести разъяснительную работу не так сложно.

— С деньгами сложнее.
— Отсутствие доходной базы — это проблема российского футбола. Посмотрите на маленькую Португалию: даже там клубы зарабатывают больше, чем в огромной России. У нас, по сути, отсутствует важный пункт доходов футбольного клуба — средства за телевизионные трансляции.

— На что ваш «Монако» тратил 300 млн рублей в год, которые РПЛ получит за нейминг? На службу безопасности?
— Ха-ха. Да, сделать на них можно немного. Во Франции с этого года права стоят 1,2 млрд евро. Англия, Испания, Португалия — во всех странах стоимость на права растёт. В отличие от России. И это, конечно, сильно отталкивает потенциальных инвесторов.

Интерес «Монако» к Головину вызвал один конкретный гол

— Кому впервые пришла в голову идея позвать в «Монако» Головина?
— Спортивному департаменту. Раз в месяц у меня была встреча со скаутами, и один из них приметил Александра. В то время он как раз выступал в еврокубках, забил очень красивый гол «Арсеналу».

Фото: asmonaco.com

— Неужели тот гол стал триггером?
— Так и было. Надо понимать, что скауты «Монако» мало знали Россию и наш чемпионат. Поэтому, безусловно, триггером становится выступление футболистов на европейской арене. Зачастую (и я сейчас не про Головина) можно отыграть весь сезон плохо, а потом несколько раз удачно выступить в Лиге чемпионов против сильного соперника, и это будут обсуждать. Если же ты сильно сыграл против слабых команд, это мало кого интересует. Когда Головин начал успешно выступать в еврокубках, о нём заговорили. Я и сам в тот момент подумал: так, интересно, надо проверить.

— Кержаков рассказывал, что некие люди из «Монако» просили писать Головину смс, что туда стоит перейти.
— Да, это был я. Просил об этом целый ряд людей, а заодно узнавал их мнение на тему возможного перехода. Нам было очень важно не ошибиться, так как это был наш первый трансфер российского футболиста. Понимали, что дёшево не будет, но и то, что заплатим так дорого, тоже не ожидали. При этом находились те, кто выражал явный скепсис на тему перехода: говорили, что он не уровень «Монако». Но сколько людей, столько и мнений.

— К слову об уровне: вам не кажется, что ему пора становиться более стабильным игроком?
— Думаю, большую роль здесь играет сложный период в клубе, Саша хочет бороться за высшие места. Когда у команды происходит регресс, это угнетает. Но согласен, надо находить в себе силы двигаться дальше.

— Правда, что он девятый игрок «Монако» по уровню зарплаты?
— Не могу говорить по соображениям конфиденциальности. Но в рейтинге зарплат L’Équipe, который публикуется, по-моему, уже четвёртый год, хоть и есть неточности, они незначительны. Мы изучали этот список, когда я входил в совет директоров французской профессиональной лиги, и в целом он близок к правде. Поэтому многие президенты клубов были раздражены его публикацией: среди футболистов начались сравнения, пошли жалобы.

— Как заманить самого перспективного футболиста России, к которому был интерес в Европе, на зарплату, которая даже не в топ-5?
— Тут дело в том, что половина футболистов, которые сейчас получают больше Головина, пришли уже после моего ухода. При мне Саша был выше в том рейтинге.

В «Монако» могли перейти Дивеев и Кокорин. От второго отказались из-за вечеринки с шампанским

— Вы говорили о тщательной селекции, но со стороны всё выглядит проще: клуб с русским руководством купил самую хайповую молодую звезду из России.
— Безусловно, с этой точки зрения переход тоже был нам интересен. «Монако» — «русский клуб»: у него российский владелец, больше информации о рынке РПЛ, больше возможностей на нём. Было время, мы и Кокорина рассматривали. Но после известной истории с шампанским в Монако наш интерес пропал. Он перестал соответствовать нашему имиджу.

— Предчувствовали проблемы?
— Возможно, и так. Тем более этот случай не исключительный, мы не раз отказывались от футболиста по соображениям репутации.

— От кого ещё?
— Какое-то время рассматривали центрального защитника из Португалии. Он сейчас играет в «Олимпиакосе», недавно вернулся в сборную. Очень сильный защитник, но была неприятная история. Ему не отдавали долги, и они с ребятами пошли их выбивать. Следили за ним, но решили отойти от этого варианта.

— На какой стадии происходит такой отсев?
— Иногда, если история известная, уже на стадии составления шорт-листа. Иногда позже. Но чаще бывает отказ не по имиджевым причинам, а когда у игрока выявляют какие-то психологические моменты — отсутствие мотивации, внутреннего стержня, проблемы в отношениях с тренером. Это сразу заставляет задуматься и покопать глубже.

— Покопать?
— Да, это возможно, если есть связи — в футбольном мире в основном все всё знают. Как правило, в любом чемпионате есть несколько хороших знакомых президентов, спортивных директоров или руководителей скаутских служб. Чаще всего люди делятся этой информацией, и начинаешь её перепроверять. Ко мне тоже часто обращались по футболистам, которые играют во Франции. «Атлетико», например, обращался по одному юному игроку. Были не уверены в его поведении.

— Ванкёр и Головин перешли в «Монако», Кокорин был близок к переходу. Кого ещё рассматривали из РПЛ?
— Дело прошлое, поэтому могу рассказать, что мы присматривались к Дивееву. Не знаю, как «Арсенал», о котором писали в СМИ, но мы были очень серьёзно заинтересованы в Игоре, когда он играл в «Уфе». К сожалению, тот момент совпал с моим уходом из клуба, поэтому эта история ничем не закончилась, а сам Дивеев позднее ушёл в ЦСКА. Безусловно, он может вырасти в хорошего игрока и уехать в Европу, но какое-то время ему ещё следует поиграть в Москве. В идеальном мире — минимум сезон. После этого сможет перейти на следующий уровень, у него есть для этого все качества.

Васильев — друг семьи Мбаппе. Это он убедил его не уходить из «Монако»

— Говорят, что вы друг семьи Мбаппе. Это правда или преувеличение?
— У нас близкие и тёплые отношения с Мбаппе и его родителями. На днях он приглашал меня на свой благотворительный вечер в числе почётных гостей. Он основал благотворительный фонд, названием которого является отсылка к его году рождения — 98. Так вот, фонд помогает 98 детишкам из разных социальных слоёв (нефутбольных). Цель — дать им шанс в жизни сделать то, чего они сами пожелают.

— С Килианом удалось пообщаться?
— Да, после окончания вечера и пресс-конференции остались в самом узком кругу: семья, его друзья и я. А всё следующее утро провёл с его родителями. Сели за завтраком в 9 часов утра, а расстались только после обеда — часов пять общались. Давно не виделись, многое нужно было сказать друг другу.

— Многие знают о ваших отношениях с Мбаппе, но не в курсе, почему вы стали близки. Расскажете?
— Несколько лет назад у Мбаппе заканчивался контракт. Оставался последний год, и он с семьёй принял решение уйти из «Монако». Как только узнал про ситуацию, о которой пытались умолчать некоторые сотрудники, сразу позвал родителей к себе. Мама отказалась ехать на встречу, а отец из уважения к руководителю приехал и сказал мне всё, как есть. После этого мы начали встречаться и разговаривать. Встреч было много, все они были тяжёлые, но со временем нам удалось построить доверительные отношения.

Фото: asmonaco.com

— Так это вы убедили Мбаппе остаться в «Монако»?
— Да. В марте он подписал свой первый профессиональный контракт, а в обратном случае уже 30 июня был бы свободным агентом, которого хотели все: «Реал», «Ливерпуль», «ПСЖ». Даже в день, когда он шёл подписывать контракт, родителям звонили из Парижа, предлагали любые деньги. Они ответили: «Нет, мы дали слово».

— Как удалось их убедить?
— Просто они порядочные люди. Многое решили доверительные отношения, которые у нас сложились, но это было непросто. Их смущало, что многие обещания, которые давались некоторыми работниками клуба, не были выполнены.

— По зарплате?
— Нет, дело в другом: претензии были по игровому времени. Он не всегда играл и был недоволен этим. Родители понимали, что у них растёт будущая звезда, поэтому их такой вариант не устраивал.

У Жардима были конфликты в «Монако». Васильев не хотел его возвращения

— Вы с коллегами построили один из успешнейших клубов Европы. В какой момент поняли, что все идёт не так здорово, как раньше?
— Первый звоночек для меня случился, когда Жардим перед началом сезона дал большое интервью, где сказал следующее: «Полагаю, что этот сезон будет самым трудным в моей тренерской карьере в «Монако». Меня это сразу полоснуло, мы потом с ним на эту тему поговорили. Он ответил: «Слова вырваны из контекста». Ещё и журналисты поместили их на первую полосу. Это дало своеобразный сигнал игрокам, да и всему клубу.

— Какой?
— С самого начала было ожидание чего-то, хотя сезон ещё даже не начался. К тому же внутри клуба были определённые недопонимания на уровне тренерского штаба и спортивной дирекции. Потом начались необъяснимые поражения. Помню, играли с «Боруссией» в Дортмунде: в первом тайме всё замечательно, атакуем, а потом один гол пропускаем и валимся. Эту ситуацию можно сравнить с поездом, который идёт под откос.

— В том «Монако» было много травм.
— Полкоманды было травмировано. Играем с «Атлетико» в Лиге чемпионов на «Ванда Метрополитано», а во втором тайме на позиции крайнего правого парень, который ни одной игры даже в первой лиге не сыграл. Его призвали из академии, поставили в состав и сказали: «Будешь играть». Шесть ребят в возрасте от 16 до 18 лет играли против «Атлетико», мы тогда 0:2 проиграли. Настоящий сюр, Анри выбирал из тех, кто есть. Но так бывает: вроде всё идёт хорошо, а потом одно, другое, и наступает эффект домино.

— В том сезоне клуб продал много игроков. Пожалели о каком-то трансфере на выход?
— Скорее, на вход. Они не совсем правильно были сделаны. Не оправдал себя трансфер Шадли, который хорошо отыграл на чемпионате мира…

— Его «Локомотив» хотел подписать.
— «Зенит» тоже хотел. Ещё пара игроков не оправдали надежд. С одной стороны, два-три игрока, которые не смогли показать свой уровень, с другой — травмы. Ещё и тренер высказал неуверенность перед сезоном — всё это превращалось в снежный ком, который уже сложно остановить.

— Вы поддерживали возвращение Жардима на пост главного тренера?
— Это было решение президента клуба Рыболовлева. Я считал, что на момент, когда принималось решение о первом увольнении, цикл Жардима был закончен. Он отработал много и блестяще, привёл нас к потрясающим результатам и победам. Мы прошли этот путь вместе, но наступил момент, когда ты достиг предела. Всё указывало на то, что это конец. Средняя жизнь тренеров во французской лиге меньше двух лет, а у Жардима на тот момент шёл пятый сезон в Монако.

— Есть понимание, почему так провалился Анри? Головин говорил, что у него был конфликт.
— Надо держать в голове, что он пришёл в очень сложной ситуации. В какой-то момент попросту стал нервничать, где-то не изжил себя как футболист. В другой ситуации всё прошло бы нормально, но здесь изначально была стрессовая обстановка. До комичных случаев доходило — в первой же игре у третьего вратаря мяч просто выскочил из рук в ворота.

— Все эти истории о том, что он занимался наравне с футболистами и показывал, как надо бить, близки к правде?
— Показывал, да, но все эти рассказы немножко утрированы. Просто где-то ему действительно тяжело было понять, как можно не реализовывать такие моменты, которые были у наших игроков.

— Слуцкий мог оказаться в «Монако»?
— Слышал эти слухи, но сомневаюсь, подтверждений у меня нет. Безусловно, за ним следили, потому что единственный российский тренер в Европе, но конкретных переговоров не вели. По крайней мере в тот момент, когда я был в клубе.

— Вспомните самое трогательное сообщение, которое получили, уходя из «Монако».
— Их были сотни. Я собрал весь клуб, футболисты и сотрудники пришли проститься со мной в гостиницу, где мы проводили новогодние корпоративы. Пришли все-все-все. Ребята подписали мне майку с пожеланиями, подарком от сотрудников была поездка в SPA-отель. Это был грустный, но трогательный вечер, который запомнился на всю жизнь.

Вадим больше не хочет работать в клубах. Он основал свою компанию и хочет работать, как Жорже Мендеш

— Вы занимаетесь ведением футболистов, при этом подчёркивали, что работаете не как агент. Можете объяснить?
— Я основал компанию VV-consulting. Она занимается консалтингом, в частности поддержкой переговоров. Если коротко, это больше посреднические услуги для клубов, которые желают продать или купить футболиста. Либо помощь агентам, которые ищут интересные трансферные возможности для своих клиентов. Далеко не у всех из них есть возможность выйти на любой ведущий клуб Европы.

— Иными словами, у вас есть репутация в Европе среди топ-клубов, поэтому люди идут к вам наводить мосты?
— Надо понимать, что руководитель клуба сосредоточен на повседневной деятельности. Он не может находиться всё время в движении и знать обо всём, что происходит в других лигах. Плюс к этому далеко не все сильны в переговорном процессе, не понимают, как правильно довести трансфер с крупными суммами. В этом я им и помогаю.

— Чем эта деятельность отличается от агентской?
— У меня не подписаны игроки. Эти роли схожи, но я не веду конкретного игрока, про которого знаю всё: как он спит, что ест, как потренировался и так далее. Хотя, может быть, это будет следующим этапом.

— Стремитесь к тому, что делает Мино Райола?
— Нет.

— На чью деятельность это больше похоже?
— Пини Захави, Жорже Мендеш. У португальца в последнее время многие сделки не связаны с его футболистами. В «Монако» Желсону Мартиншу помогал в переходе Мендеш. Агент Мартинша просто обратился нему за помощью, и Жорже поучаствовал в этой сделке. Тот же Мендеш сделал переход Николя Пеппе из «Лилля» в «Арсенал». А Пини Захави, в свою очередь, помог Неймару перейти в ПСЖ из «Барселоны».

— Вы говорили, что прошлым летом контактировали с футболистами топ-уровня. Можно подробнее?
— У одного такого футболиста будет заканчиваться контракт в следующем году. Думаю, все пройдёт нормально, и мы будем работать вместе. Фамилию не назову, но он играет в очень известном клубе.

— Российские игроки тоже есть?
— Да. По первому игроку лучше дождаться момента, когда всё будет оформлено, это случится уже в ближайшее время. А второй находится на просмотре в клубе Лиги 1. Но тут надо понимать, что речь идёт о молодых игроках.

— С какими клубами вы поддерживаете отношения?
— Со многими. Во Франции проще назвать те клубы, с кем контактируем мало.

— С «ПСЖ» никакой антипатии?
— Нет-нет, сейчас там сменилась спортивная дирекция, вернулся Леонардо. У меня с ним хорошие отношения. Тем более они очень счастливы от перехода Мбаппе, он сейчас звезда, да и экономически отличная сделка вышла. У меня и за пределами Франции есть клубы, с которыми сложились отличные отношения. Это и «Реал», и «Атлетико», в Англии «Ман Сити», «Ман Юнайтед», «Арсенал». В общем, всех не перечислишь.

— То есть вам может позвонить условный Зидан и спросить про какого-то игрока?
— Тут больше речь об отношениях с президентами, генеральными директорами. С Зиданом мы тоже знакомы, но не созваниваемся.

— Прошлым летом на вас выходил «Спартак». После опыта в «Монако» вам вообще было бы интересно работать в российском топ-клубе?
— Это уже было давно… Сейчас я решил создавать своё дело, поэтому сфокусирован на нём. Так что можно сказать, что на данный момент я уже переключился с работы в клубах.