Молодому поколению болельщиков Дмитрий Черышев известен как отец Дениса Черышева, единственного «испанца» в современной сборной России. Более взрослым любителям футбола памятны регулярные «рейсы» нижегородской Электрички по полям России и той же Испании. Поэтому два с лишним часа беседы с Дмитрием Николаевичем мы разделили примерно поровну между прошлым и настоящим. Начали с последних новостей – ухода Черышева-старшего из «Нижнего Новгорода».
«Не случайно играющий «Краснодар» выбили из Кубка»
— Каким получился второй заход в родной город в качестве тренера?
— Первый год был очень продуктивным. У нас сложился хороший сплав молодости и опыта, мы заняли четвёртое место в ФНЛ, участвовали в переходных матчах. Перед новым сезоном составили расширенный список футболистов, которых очень хотели взять, но по определённым причинам они к нам не пришли. Стали спешно добирать людей: Темников пришёл в последний день перед чемпионатом, Хозина сразу же вывел из строя аппендицит, Палиенко, Игнатович и Сапета долго обсуждали свои контракты, Федорив восстанавливался после травмы. На первый сбор набрали всего 12 игроков. Только за день-два-три до старта чемпионата стали подтягиваться футболисты. Скомканная предсезонка сказалась на результатах.
— ФНЛ чем-то удивила?
— Только самоотдачей. Борьбы очень много. Большинство команд исповедует закрытый футбол, и нам тяжеловато приходилось вскрывать массированную оборону. С командами, которые сами играют и другим дают – такими, как «Химки», «Торпедо», «Ротор», — приходилось проще. Не случайно играющий «Краснодар» мы выбили из Кубка.
— Громкая кубковая победа не перевесила в глазах руководства результаты в первенстве?
— Это у руководителей нужно спрашивать. Мне позвонили и сообщили решение; не имею права его оспаривать. Остаётся принять. Мы расстались по обоюдному согласию, клуб мне ничего не должен.
«Эмери расстроило отсутствие поддержки в «Спартаке»
— 4 года назад вы поработали в роли помощника Унаи Эмери в «Севилье». Каким был ваш функционал?
— Рабочий день у нас начинался в 9 утра. Вместе завтракали, обсуждали тренировочный процесс. После занятия каждый выполнял свои профильные обязанности. Я, например, мог остаться, поработать дополнительно с нападающими. Со мной задерживался тренер по физподготовке, проследить, чтобы я случайно не перегрузил игроков. После этого вместе разбирали тренировки, игры, каждый отчитывался о своём секторе, будь то оборона или атака.
— Эмери бывал с вами откровенен?
— Он всегда открыт к диалогу, не закрывается, но душу изливать никогда не будет. Разве что близкому другу и соратнику Хуану Карлосу Карседо.
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»
— Про «Спартак» разговаривали?
— Неоднократно. Есть моменты, про которые я не хочу говорить. «Спартак» ему многое дал, и Эмери «Спартаку» за это благодарен. После России Унаи внутренне поменялся, стал учить английский язык, обращать внимание на какие-то моменты, которые раньше считал несущественными.
— Но в автобиографии он вылил много негатива на «Спартак».
— Возможно, в книге он изложил то, что накипело. Мне он не жаловался. Как я понял, больше всего его расстроило отсутствие поддержки в клубе. Эмери разочаровался только в этом.
— Какой помощи он ждал от вас в «Севилье»?
— В первую очередь помочь адаптироваться Коноплянке. Женька — замечательный пацан, хороший игрок, но очень своеобразный. У него есть стереотип своей игры, и он его придерживается. Считает, что его качества следует использовать так, как это делал в «Днепре» тренер Маркевич. Коноплянка всегда больше внимания уделял атаке, чем обороне, поэтому под ним неизменно находился страхующий игрок, который хорошо защищался. Женя привык к славе, к тому, что все его боготворили. У него реально очень хороший удар, скоростной дриблинг: когда он с мячом – не догонишь.
— Разногласий на политической почве не возникало?
— Нет-нет. Я даже к нему в гости приезжал, когда он снимал дом в Севилье. Мы играли в пинг-понг, я познакомился с его семьёй, родителями.
— Удивились его возвращению на Украину?
— Вы знаете, нет. Потрепав свои нервы и попробовав силы в Европе, Коноплянка практически нигде конкретно не зацепился. Возвращение было предсказуемым.
«За два года в армии раз или два играл в футбол»
— Вы один из немногих известных футболистов, по-настоящему служивших в армии. Откосить никак нельзя было?
— Можно, но не повезло. Я играл в Дзержинске, когда в Москве начали набирать команду СКА, участвовавшую в первенстве вооружённых сил. Меня с другом детства Игорем Егоровым, будущим судьёй, направили в Ватутинки. После сбора подошёл тренер Морозов и объявил, что пятерых человек заберут в ЦСКА. В ноябре пришла директива, поехали на второй пересыльный пункт. И тут как назло «армейцы» вылетают из высшей лиги, дубль расформировывают, а Морозов уходит помогать Лобановскому в сборную. Мы остались не у дел и вместо ЦСКА поехали с Егоровым в Ковров, в учебную часть, а оттуда – в знаменитую Кантемировскую дивизию. Демобилизовался я гвардии старшиной.
— Объясните несведущим, что такое подводный танк-миноискатель?
— Интересная такая машина, с большими «ушами». Этими локаторами танк под водой искал мины. Последние полгода я дослуживал в сапёрном батальоне. Ребята-сослуживцы отличились при разминировании озера в каком-то селе – домой все вернулись с орденами.
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»
— Вам приходилось из танка стрелять?
— Один раз. Нервное занятие: если дуло сверх меры опустишь на танковой дорожке, можешь воткнуться в землю. Так что главное в танке – это спокойствие. А для чего, думаете, прокладка в шлеме на лбу? Смягчает удар. Когда смотришь в танковый триплекс, отдача при стрельбе даже болванками идёт сильнейшая. Многие брови разбивали.
— Что ещё вспоминается?
— Время 4 утра, на улице 20-25 градусов мороза, идём на стрельбище. Пробегаем шесть километров, и тут выясняется, что дежурные ребята забыли комбинезоны. А кого за ними отправить, как не спортсмена, футболиста? Я и погнал, через лес: 6 км туда, 6 обратно. Так и воспитывался дух.
Видео доступно на «Чемпионате».
— Скорость у вас с детства была сумасшедшая?
— Природа наделила таким даром – быстро бегать. Все тренеры старались эту скорость использовать, но больше всего я благодарен Алексею Юрьевичу Малайчуку, который взял нас в выпускном классе детской школы, в 16-17 лет, и помогал правильно развивать свои футбольные качества. В детстве я занимался лёгкой атлетикой, гимнастикой, подавал большие надежды в пинг-понге, но футбол всё перевесил.
— Служба в армии сильно затормозила развитие вас как футболиста?
— Очень. За два года всего раз или два играл в футбол. Помню, вышли с Егоровым на площадку, довольные, счастливые. Мячик мне накатывается, и я как дам… Игорь успел увернуться – вратарь не успел. Потихонечку сполз в ворота – от удара в голову…
«Ставят на табуретку и армейским ремнём стучат по заднице…»
— Когда представилась возможность досрочно вернуться в футбол?
— Как-то пробежали с Егоровым полосу препятствий. Полковник смотрит на секундомер и глазам не верит: «Наверное, сломался». Говорю: «Так я могу повторить». Повторил. Он предложил остаться в его части, отвечать за спортивный сектор, но мы ещё надеялись попасть в СКА. Я лично звонил туда с просьбой забрать нас. В конце концов прислали директиву перевести нас в Спортивный клуб армии, но подполковник Работнёв её перечеркнул, не отпустил.
— Что было дальше?
— В Кантемировской дивизии нас с Игорьком разъединили. В моём полку был такой подполковник Турок, великолепный человек. Ознакомившись с моим личным делом, отправил меня в Москву, за этой директивой. Доставил. Он готов был меня отпустить, но вышестоящий начальник не позволил этого сделать.
— Негативные стороны службы стороной не обошли?
— Дедовщина в армии всегда была и присутствует. Самое интересное – это процедура перевода в «черпаки». Это когда много отслужил и много осталось. Тебя ставят на табуретку и начинают армейским ремнём стучать по заднице. А перед этим подходит подполковник и говорит: «Я твою жопу завтра проверю». Она у меня была синего цвета (смеётся). Меня «переводили» казах, таджик, киргиз, узбек, татарин и хохол. Шесть человек по четыре удара – в сумме 24.
«За два года в армии набрал 15 кило»
— Как происходило возвращение в футбол?
— Очень тяжело. За два года в армии я набрал 15 кило. Ушёл в 63 кг, вернулся в 78 – при росте 171 см. Шеи не было – натуральный борец. Когда бросаешь спорт, всегда поправляешься. Это со мной и произошло. Сбрасывал лишний вес долго и мучительно.
— Как попали в нижегородский «Локомотив», к знаменитому Борману (главному тренеру Валерию Овчинникову)?
— Я был знаком с Козиным, помощником Овчинникова. Мы вместе играли в Дзержинске, а после травмы он перешёл на тренерскую. Я ему позвонил: «Иваныч, давай встретимся». Он такой: «С удовольствием, приезжай». Я пришёл на «Локомотив» и моментально подписал контракт.
— С 15 килограммами лишнего веса?
— Меня уже всё-таки знали как футболиста в Нижнем. Первые полгода я вообще не играл – только тренировался. Сбросил десятку и дождался своего шанса. На 15-й минуте вышел на замену против «Кубани», забил гол и больше своего места никому не отдавал.
— Деньги-то в эти полгода платили?
— Конечно, я же был в команде. Был интересный момент на сборах. Саша Гармашов, великий для меня человек, всегда считал себя самым быстрым в «Локомотиве». А Гена Масляев ещё по Дзержинску знал о моих скоростных данных, поддел Гармаша: «Да Черышев тебя обгонит». Тот не поверил: «Да ладно, не может быть». Овчинников этот разговор услышал, завёлся – он вообще очень азартный человек. И говорит Сане: «Если тебя Черышев обгоняет, 50 рублей с твоей зарплаты отдам ему».
— Обогнали?
— У меня оклад был 124 рубля – стал 174 (улыбается). Не знаю, отняли ли у него, но мне полтинник накинули.
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»
— Сориентируйте наших молодых читателей, много это или мало?
— У меня мама токарем на ПНО (производство нестандартного оборудования) получала 250 рублей. У папы, водителя при молокозаводе, оклад был 330 рублей – приличные деньги по тем временам.
«Борман сказал: «Вот деньги. 100 тысяч рублей на команду. Выигрывайте и забирайте»
— Вы рано женились и стали отцом.
— Наверное, это увело меня от всего околофутбольного. Когда молодым начинаешь хорошо зарабатывать, возникает масса соблазнов, а у меня просто не было времени на глупости – всё посвящал игре и семье.
— Как вы с Еленой познакомились?
— В школе. С её бывшим парнем (они жили по соседству, выросли вместе) пару раз дрались даже – приходилось защищать свою любовь. Армия меня многому научила – мог за себя постоять. Когда он понял, что у нас всё серьёзно и дело к свадьбе идёт, – отстал.
— Жена чем занималась?
— До декрета работала библиотекарем.
— Имя кто Денису дал?
— А у нас все мальчики – на «Д»: Данил, Денис, Дмитрий. Супруга иногда начинает говорить: «Дим… Дань… Тьфу ты, Денис!».
Видео доступно на «Чемпионате».
— Какие у вас были жилищные условия на момент рождения первенца?
— Жили с родителями. Мама с папой – в одной комнате, я, Лена и Денис – в другой, а мой брат спал в зале. С квартирным вопросом связана интересная история.
— Какая?
— В гости к команде должен был приехать начальник Горьковской железной дороги Омари Хасанович Шарадзе. Я подошёл к Овчинникову: «Валерий Викторович, я только женился, игрок основного состава – мне бы квартирку». Борман отвечает: «Сейчас приедет Шарадзе – ему и задай этот вопрос». После окончания собрания Шарадзе спрашивает: «Ребята, есть вопросы?». Я поднимаю руку: «Омари Хасанович, я только женился, молодой, можно мне как-то с квартирой помочь?». И тут Овчинников как гаркнет: «Слышь ты, молодой, какая тебе, на хрен, квартира? Сначала заиграть должен». Я опешил: «Викторыч, вы же сами мне сказали…». Ржали все.
— Квартиру-то дали?
— Дали, в 1991-м, когда Дениске было полгодика. В новом доме для железнодорожников выделили двушку. Полтора года пожил там, пока в январе 1993-го не перешёл в московское «Динамо».
— Застали у Бормана знаменитые тесты 100 по 100?
— На стадионе «Жемчужина» в Сочи по опилкам носились. Пробегаешь дистанцию, ждёшь, пока прибежит последний, и стартуешь обратно. После 30 рывков ноги уже гудели. 100 по 100 – это больше ради красного словца говорилось. Естественно, что полностью такой «норматив» выполнить было нереально.
— Премиальные, «зарытые в чужой штрафной», находили?
— У нас немного по-другому было. Играли как-то два спаренных матча Нижнем – сделали ничью со «Спартаком», готовимся к «Торпедо». Спрашиваем о премиальных. Овчинников в раздевалке показывает на стол: «Вот деньги. 100 тысяч рублей на команду. Пожалуйста, выигрывайте и забирайте». Не обманул!
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»
— В гневе Овчинников был страшен?
— В гневе он был великолепен. Такие фразы выдавал – записывать надо. Шедевры! Раздевалка регулярно падала со смеху. Был момент: сидит тренерский штаб. Заходит Витя Рыбаков, тоже быстренький футболист. Овчинников начал его по-своему обзывать, а он в ответ: «Викторыч, вы же помните: я мимо пробегу – а у вас галстук по ветру, ха-ха-ха!» Бывало, Борман бранится: «Алкоголик, пьяница», а Витька ему: «Викторыч, сколько я водки выпил, столько вы лапши не съели!». Буквально позавчера с Витей созванивались, общались, живёт в Барнауле. Его, кстати, раньше меня приглашали в «Динамо», но не сложилось – на его месте играл Газзаев.
— Наш старожил-фотограф Александр Сафонов запомнил две команды Овчинникова во время какого-то давнего матча: «выноси» и «в него». И так всю игру.
— Вы знаете, чем хорош был Овчинников? У него ни одна команда не играла без души. Все были злыми, уверенными, бегущими. Были и техничные ребята – Мирный, Подобедов, Доронченко, но всё равно упор делался на характер и бойцовские качества. Это не совсем футбол, но он приносил плоды. Раньше большинство команд так играло.
«С «Таврии» пересел на «Вольво»
— Овчинников радовался в интервью: «Не успел наш Черышев уехать в московское «Динамо», а деньги за него уже прибыли. И немалые. Мы довольны вдвойне».
— Там ещё продолжение было: «Мы заработали и не усилили соперника». Как раз в матче против Нижнего на «Динамо» я забил гол и травмировал колено.
— Немалые деньги – это сколько?
— Ой, это к Валерию Викторовичу надо обращаться. Слышал только, что из «Динамо» он уехал на красивом «Форде». Отблагодарили за меня нормально – и деньгами, и машиной.
— Как вас «Динамо» присмотрело?
— Я так понимаю, что Газзаеву нравились быстрые футболисты. А я к тому моменту успел отыграть три матча за сборную СНГ. На последнем или предпоследнем матче сезона в Нижнем ко мне подошли Каха Цхададзе и Слава Царёв (тоже нижегородский парень): «Давай, собирайся, нечего тебе здесь делать. Поехали в Москву, там тебя ждут». Как назло, у меня из машины стащили барсетку с документами, среди которых были динамовские номера телефонов, и это немного осложнило процесс. В начале нового года на меня снова вышли, и 4 января я присоединился к «Динамо».
Фото: Из личного архива Рамиза Мамедова
— Какая у вас тогда машина была?
— Самая простенькая. «Таврия». На что хватило денег, то и купил. Довольно долго на этой «Таврии» отъездил, пока в «Динамо» не получил «Вольво».
— Газзаев уже тогда был темпераментным?
— Всегда. Представьте: бежим вокруг поля, и вдруг, ни с того, ни с сего окрик: «Черышев, ты по дальней дорожке должен бежать!». Заставлял меня носиться по внешнему радиусу, чтобы объём работы был больше.
— Что творилось в динамовской раздевалке после 0:6 от «Айнтрахта»?
— Странная игра была. Мы атаковали, создавали моменты, а они чуть ли не шесть раз до наших ворот дошли – и шесть забили. В Германии уже мы быстро два забили, и поставь судья чистый пенальти за фол на мне – ещё неизвестно, чем бы всё закончилось.
«Бесков разозлился: «Пожарную, что ли, тебе вызвать?»
— Об отставке Газзаева когда узнали?
— Валерий Георгиевич сразу после первого матча объявил об уходе. На следующий день на базе сообщили, что Толстых принял отставку, а уже вечером нам привезли Константина Ивановича Бескова.
— Мэтр суров был?
— Ребята, знавшие его по тому же «Спартаку», стращали, что на него можно смотреть только исподлобья. Тебе всё рассказали, показали, твоё дело – выполнять. В строгости держал игроков. В «Динамо» он пришёл другим человеком, подобревшим, что ли. Всё-таки возраст – 73 года.
— Перлами сыпал?
— Кирилла Рыбакова угораздило два дня подряд опоздать на тренировку. Второй раз прибегает на поле: «Константин Иваныч, извините, пробки». Бесков отчитал: «Да вынь ты её из головы!».
— Он ведь и вас за неиспользованные моменты прессовал?
— Был один инцидент. Недавно на телевидении обсуждали Чалова: мол, не забивает. Я сказал: оставьте парня в покое. Чем больше вы будете нагнетать вокруг него истерию, тем сильнее он будет зацикливаться на этой серии. Мне нравится фраза ван Нистелроя: «Гол – как кетчуп: сначала никак, а потом сразу много». Здесь то же самое. Мне было особенно приятно, когда Чалов забил – за ЦСКА, а следом за молодёжку, потому что сам бывал в его шкуре.
— Поделитесь опытом.
— Мы играли на «Торпедо», и в первом тайме я прошёл трёх защитников, пробросил мяч мимо вратаря. Оставалось метров с 16 попасть в пустую рамку. В этот момент мяч попадает в кочку, потом мне в голень и улетает мимо.
— Обидно.
— В перерыве Бесков начал выговаривать за этот момент. Я не сдержался: «Да вы меня перегрели». Он разозлился: «Пожарную, что ли, тебе вызвать?». – «Вызывайте». Встал, снял майку, пошёл умываться – действительно жарко было. А он подумал, что я демонстративно психанул, и заменил меня в перерыве. Это была самая глупая моя выходка при тренере – больше никогда я не показывал своего недовольства. Футболист не имеет на это права.
— При вас Бесков убрал из команды Калитвинцева со Смертиным?
— Да, подробностей этой истории не знаю – расскажу другую. Сидели в телевизионной, смотрели кино. А после просмотра – собрание. Тетрадзе сразу не сообразил, что надо ногу с впереди стоящего стула убрать. Бесков спросил: «Удобно сидеть?» — и выгнал Омари из комнаты. Казалось бы, ни за что.
— В «Спартаке» жаловались на утомительные теории Бескова. У вас они тоже длинными были?
— По два – два с половиной часа сидели. Чемпионат мира 1994 года я не забуду никогда, потому что каждый матч просмотрел по три-четыре раза. Тем не менее считал и считаю Бескова великолепным тренером. Он научил и заставил меня думать на поле.
— Вы на штрафы попадали?
— Самое страшное – это оставить команду вдесятером. У меня был такой опыт: получил красную карточку в Австрии, подвёл товарищей. Проиграли 0:3. Никогда этого не забуду. Мне влепили три матча дисквалификации. Перед решающей игрой с финнами Николай Саныч (Толстых. – Прим. «Чемпионата») пригрозил: «Если мы не выйдем – я тебя убью». Слава богу, победили.
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»
— В «Динамо» в ваше время хорошо платили?
— До уровня «Спартака» – $ 3000-5000 в месяц – «Динамо» недотягивало, но всё равно считалось одной из самых высокооплачиваемых команд чемпионата. У нас зарплаты были относительно небольшие – зато премиальные хорошие: тысячи полторы за победу. А оклад у меня не менялся – $ 1000.
— Почему пропустили финал Кубка 1995 года?
— У меня было защемление нерва в спине – межрёберная невралгия. В ночь накануне финала так скрючило, что даже пошевелиться не мог. Поздно сделал укол и не смог подойти к матчу. Отправился на трибуну.
— Помните свои мысли на 117-й минуте, когда «Ротор» получил право на пенальти?
— Я так понимаю, Олег ещё шёл к «точке», а его партнёры уже мысленно готовились открывать шампанское. Зная, как бьёт Веря, я не питал особых надежд. Но фарт сыграл за нас: промахнулся. Думаю, нервозность, напряжение игры на него повлияли. Шампанское в итоге пили мы. Я тоже отхлебнул из кубка. Со слезами на глазах – очень хотелось сыграть в таком матче, помочь команде.
«Там такой парень! Бежит! Бомба!»
— В Испанию вас Иньяки Уркихо (агент, переманивший тогда многих русских игроков) устроил?
— Иньяки Уркихо и Хуан Бергара приехали за Тетрадзе. Пришли на «Локомотив». Мы проигрывали 0:1, 1:2, а в итоге выиграли 4:2. Я забил три гола, заработал пенальти – Серёжка Овчинников сбил. Они заинтересовались: а это кто такой? Следующий матч у нас кубковый, полуфинал против «Спартака». Выигрываем 1:0, единственный гол – мой. Иньяки с Хуаном вернулись в Испанию, докладывают в «Спортинге»: «Там такой парень! Бежит! Бомба!». И моментально меня подписали.
— Тысяч 100 долларов в год положили?
— Примерно. Но заплатили далеко не всё. Ледяхов грамотно поступил и через суд какую-то часть денег вернул, а я поздно дёрнулся и очень много потерял – в сумме за два года.
«Видимо, не подходил под систему Романцева»
— Почему у вас со сборной толком не сложилось?
— Для меня это тоже вопрос. Помню, вышел на замену в Сан-Марино, забил гол. На следующий матч меня ставят в основу против Израиля. После игры в клуб прислали из РФС письмо: мол, Черышев доказал, что достоин места в сборной. За неделю до решающего матча с болгарами меня предупредили: готовься, будешь играть с первых минут, так как у Симутенкова с Колывановым микротравмы. Я тренировался, готовился, но своей фамилии на предматчевой установке так и не услышал. Не стал ничего спрашивать у Игнатьева – молча пошёл, съел шоколадку. В старте вышли оба Игоря, а я – только на замену, минуте на 87-й. Больше обо мне в сборной практически не вспоминали.
— Почему Романцев не вызывал?
— Видимо, не подходил под его систему. У Олега Иваныча был свой стиль и свои игроки. Я, забивая голы за «Спортинг», в сборную не вызывался. А Вовка Бесчастных даже из запаса «Вердера» приглашался.
— У вас последний матч за сборную пришёлся на Испанию в 1998-м. Символично?
— Да, в Гранаде мы играли. Мы там с Тони, многолетним помощником Почеттино, вдвоём разминались, шутили. После матча с Луисом Энрике поменялись майками. На этом сборная для меня и закончилась. Романцев сделал ставку на Панова, который и забил два мяча Франции, а я больше не играл.
«Голодец сказал Денису: «Давай в баню, как и все»
— Когда у вас возникла мысль, что сын тоже может стать футболистом?
— Много жизненных фрагментов на это указывало. Вы, наверное, слышали анекдот про Дениса и баню?
— Расскажите.
— Как и все отцы, мы в «Динамо» всегда брали детей на базу. Валера Клеймёнов привозил своего, Андрей Сметанин – своего. Димка, сын Николая Саныча Толстых, приезжал. Пока мы тренируемся, детишки играют на свежем воздухе, на великах гоняют, под присмотром Аннушки, поварихи. А тренером тогда был Адамас Соломонович Голодец…
— Легендарный.
— Не легендарный – великий! Человек умел разговаривать, направить, рассказать. Никогда не забуду, как он пришёл ко мне в больницу в своём шерстяном динамовском костюме, с вытянутыми коленками. В руках авоська – помните эти сеточки из-под картошки? – а в ней пакет «Пармалата» (сок от спонсора «Динамо») и три банана. С порога спрашивает: «Ты будешь играть?». Отвечаю: «Адамас Соломонович, у меня только камень из почек пошёл». – «А ты сока побольше пей – я вот принёс». И от него такая исходила теплота в этот момент – не передать словами. Авоську мне в руки всучил и ушёл. С «Шинником» через несколько дней я вышел и сыграл.
— А чем история с Денисом кончилась?
— Денис катается на велосипеде – выходит Голодец. Между ними происходит следующий диалог: «А команда где?» — «В бане». – «А ты почему здесь?». – «А что же мне делать?». – «Не-не-не, давай в баню, как и все. Подойдёшь к Евгеньичу и скажешь, что Адамас Соломонович попросил сделать тебе массаж».
— Пошёл?
— Пошёл. Я сижу на верхней полке, и вдруг в парную заходит Денис, четырёх лет от роду. Садится внизу. Я в недоумении: «А ты что здесь делаешь?». – «Адамас Соломонович сказал прогреться и сделать массаж». Тут заглядывает один из массажистов, то ли Евгеньич, то ли Николаич: «Так, Денис, пошли». Мне самому уже стало интересно, куда он пошёл. А сын выходит, ложится на кушетку и массажист его начинает мять.
— Ещё знаки были?
— Денис всегда был с мячом. Есть такие дети гиперактивные – всё время в движении. Ему нужен был спорт. Уже в Испании я записал его в платную секцию, а через полгода, оценив задатки, его взяли в футбольную академию «Спортинга».
— У вас левши в роду были?
— Брат. Есть такая тенденция. Вы можете скрестить руки? Видите, у вас левая сверху. И у меня так же. Это говорит, что у нас с вами есть менталитет левши. Денису это передалось. Он всё делает правой рукой – пишет, ест. А играет левой ногой. Не знаю, как так получилось.
«Когда Роналду встречался с Ириной, спрашивал у сына, как сказать по-русски «я тебя люблю»
— Денис многое пережил на пути к признанию. Какой период был самым морально сложным?
— Наверное, когда травма не давала ему полностью раскрыться. В такие моменты важно то, как сильно ты внутренне знаешь человека. Я знал про Дениса всё. Мог его и уколоть, и взорвать, и пожалеть. Для этого и есть отец.
— Со стороны он кажется ранимым и сентиментальным парнем.
— Поверьте, он боец. Козерог. Может и укусить. Просто Денис очень воспитанный человек и старается вести себя адекватно.
— Кто из звёзд «Реала» теплее всех к сыну относился?
— Он влился в первую команду с Начо, Карвахалем, Хесе, Моратой. Всех отлично приняли. Как ни странно, ближе всех Денис сошёлся с Мамаду Диарра. Почему – загадка. Шикарные отношения сложились с Марсело. Когда Роналду встречался с Ириной Шейк, спрашивал у сына, как сказать по-русски «я тебя люблю» и всё такое. Криштиану очень добродушно относился к Денису.
Видео доступно на «Чемпионате».
— Разрыв с «Реалом» болезненно переживали?
— Не скрою, я очень хотел, чтобы он зацепился в «Реале». Но его желание играть мне понятно. Первая аренда, в «Севилью», не очень удалась – зато в «Вильярреале» всё сложилось наилучшим образом. 11 голевых передач за сезон говорят сами за себя. После возвращения «Реал» продлил с ним контракт на четыре года, но потом всё же уступил уговорам «Вильярреала» и продал его.
— Обсуждая слухи о «Зените», «Спартаке», что советовали Денису?
— Были и предложения, и разговоры о «Зените», на что Денис сказал: «Пап, я хочу играть в сильном чемпионате». Приказать ему – не ходи или ходи – я не имею права. Он взрослый человек и сам принимает решения. Сейчас Денис играет и получает удовольствие там, где он есть.
«Ни одного матча России на ЧМ-2018 я вживую не увидел»
— На чемпионате мира Черышев-младший забивал как звезда первой величины. Как точился этот удар с левой?
— У Дениса было много таких ударов и таких голов во второй команде «Реала», в молодёжной сборной. Ко мне это никакого отношения не имеет – это признак футбольного воспитания, полученного в Мадриде. «Реал» научил его так играть в футбол. Против Саудовской Аравии нужно было так поддеть мяч, чтобы он перелетел двух защитников, пластавшихся в подкате. Плюс правильное исполнение. Когда находишься немного правее или левее ворот, ты должен понимать: в ближний угол следует бить верхом, а в дальний – низом. Денис всё сделал по науке – дал в верхний ближний. Гол египтянам говорит о его бомбардирских качествах: до 18-19 лет сын играл нападающего, поэтому умеет правильно поставить ногу. Этому его тоже научили в «Реале». Я, конечно, что-то подсказываю, но на поле он принимает решения самостоятельно.
— Для вас удивительно, что лучшие матчи последних лет Денис провёл не в клубе, а в сборной?
— Черчесов создал серьёзную атмосферу в сборной. Каждый футболист старается показать себя и чувствует свою ответственность перед страной. У них появилась конкуренция, появилось желание, и на команду стало любо-дорого смотреть. И второе: тренер совершил определённые действия, которые привели к голам Дениса. Сын стал играть ближе к воротам и вспомнил бомбардирскую юность. Знаете, с кем он в молодёжке «Реала» конкурировал за место центрального нападающего?
— С кем?
— С Маркосом Алонсо, который сейчас в «Челси». Один стал полузащитником, а другой – крайним защитником, но с атакующими наклонностями.
— Все игры Дениса на ЧМ-2018 видели живьём?
— Ни одного матча нашей национальной команды я вживую не увидел. Всё время был на телевидении. И ни капли по этому поводу не грущу. Расстраиваться можно было бы, если бы что-то не получилось. А у него получилось всё. Денис великолепно отыграл чемпионат, стал вторым бомбардиром турнира – наряду с Роналду, Лукаку, Гризманном и Мбаппе. Как я могу быть недовольным?! В дни матчей России телефон у меня был красным от смс. Открываешь: 278 сообщений. Поздравления текли рекой – на русском, английском, испанском…
— Во время ЧМ-2018 много писали о романе Дениса с испанской девушкой Кристиной.
— Единственное, что я могу сказать: они уже расстались.
— Но вы ждёте, когда сыновья сделают вас дедушкой?
— Всему своё время. Работая в «Реале», как-то обратил внимание, что у многих футболистов дети декабрьские. Мы с Фернандо Йерро, когда эту закономерность обсуждали, шутили: в одно время все потыкали (смеётся).
— О матче Россия – Испания с Фернандо не говорили?
— Мы встретились на базе сборной на лицензировании. Съехалось 650 человек – Лопетеги, Почеттино… Я к нему подошёл, поздоровались, обнялись. Понятно, что Фернандо был жутко расстроен, но всё же нашёл в себе силы пожелать нам удачи в следующих матчах.
— Денис почти вдвое превзошёл вас по матчам и на десяток – по голам за национальную команду.
— Дети и должны быть лучше родителей. Умнее, быстрее, счастливее. Я обожаю своих сыновей и горжусь тем, что Денис меня опередил.