Питер Одемвингие – про «Локомотив», Билялетдинова, Англию и Индонезию

Одемвингие в прошлом году закончил карьеру. Сейчас живёт в Бирмингеме, но постоянно путешествует, занимаясь и агентским бизнесом, и журналистикой. На днях он вернулся в Россию, чтобы навестить маму, а заодно заглянул в нашу редакцию. Мы общались более двух часов. Одемвингие всегда был общительным, а после окончания карьеры рассказал то, о чём другие бы не осмелились говорить.

– Ваш район знаю плохо, – начал Одемвингие. – Меня подвёз Миша Моссаковский (комментатор. – Прим. «Чемпионата»). Мы с ним позавтракали в его любимом месте – на Даниловском рынке. Моссаковский – мой московский гид.

– Проходя мимо фотографий, знакомых по «Локо», заскучали по тем временам?
– Вы заметили, что все мои улыбались на снимках – Сычев, Динияр, Самедов? Конечно, много воспоминаний накопилось. На днях проезжал мимо старого дома на Можайском шоссе, сфоткал его и в «Инстаграм» выложил. Родолфо, Гилерме и Фининьо написали мне: «Ностальгия». А я ответил: «Конечно, такое хорошее время было».

– Перед интервью вы сказали, что особенно рады за Влада Игнатьева. Почему?
– Я его помню, хороший парень. Как человек мне всегда нравился – смиренный, старательный и талантливый, но при мне в состав не проходил. Спустя столько лет, когда увидел чемпионский состав, обрадовался – хорошие люди получают то, что заслуживают.

– В «Локо» в основном общались с легионерами?
– Вне Баковки наша компания была больше African-Brazilian (африкано-бразильская. – Прим. «Чемпионата»). Но на базе со всеми общался. Нас там закрывали за два-три дня до игры – это же российский футбол, тут не Англия. Вот мы сидели, грызли семечки и смотрели НТВ. Ещё у нас был русский бильярд. Наш водитель Володя хорошо играл, Глушаков тоже, как и Руслан Камболов. Я ходил с ними. Остальные в приставку рубились. Иногда мы по своей воле на базе оставались, чтобы выспаться, а утром в тренажёрку сходить.

– В ночные клубы с партнёрами тоже гоняли?
– Бывало (смеётся). Soho, «Рай», «Опера», Black Star. Иногда в «Гараж» ходили. В своё время я чаще ходил в Carma Bar – там была африканская музыка. Заглядывали Жо и Чиди Одиа из ЦСКА. В Англии 99% футболистов после игр точно так же идут в клуб.

– Не боятся папарацци?
– Тусят в общем зале. Столы заранее проданы футболистам. На прошлой неделе я был в Манчестере, на Manchester City Representing. Это не мешает им оставаться на топ-уровне. Все знают свой лимит: в какой-то день не пьют, в другой – немного. Тусовки больше нужны легионерам – рядом нет семьи, друзей, а так хоть можно расслабиться.

– Кто лучше всех танцевал в «Локо»?
– Фининьо.

– Легендарный футболист.
– Он не был первым выбором – слева чаще играли Янбаев и Спахич. Бразилец ждал момента, а в какой-то момент привык к роли запасного.

Тренеры

– С кем из тренеров «Локо» вам было комфортнее работать?
– Со всеми – я же всегда играл. Один раз только была ситуация, когда Юрий Палыч, видимо, послушав чьё-то мнение со стороны, убрал меня из состава, чтобы зажечь во мне что-то. У меня тогда был период, когда долго не забивал.

– Самые памятные слова Сёмина на установке?
– Когда нам очень нужна была победа, он сказал: «Если траву нужно съесть – ешьте». Любыми путями требовал добиваться цели.

– Однажды вы назвали себя лучшим игроком «Локомотива». Сейчас можете сказать то же самое?
– Никогда такого не говорил. Задавая вопрос, журналист мне сказал: «Ты лучший, просто супер!» Не буду же я с ним спорить (смеётся). В том интервью слова были перевёрнуты. Зачем мне такое говорить? Это глупо.

– После той публикации были проблемы в команде?
– Конечно. На пару недель то интервью испортило мне атмосферу в команде, но мы на этом особенно не зацикливались.

– Кто подходил?
– Первым пришёл тренер и спросил меня, что за интервью. Я всё объяснил. В «Локо» у меня почти со всеми остались хорошие отношения. Были некоторые интриги, но они всегда случаются, если нет результата. Все начинают копать, искать причины. Стивен Джеррард – величайшая звезда «Ливерпуля» за много лет. Но всего один раз поскользнулся (в игре с «Челси» 27.04.2014. – Прим. «Чемпионата»), и все решили, что он лишил свой клуб титула.

– С вами было что-то подобное?
– Конечно. Мог забить гол «МЮ» и промазал с пенальти. Особого негатива не было, только партнёр сказал: «Лучше б я сам пробил».

– Какой промах был самым обидным в карьере?
– Однажды не забил пенальти в полуфинале Кубка Африки. Та игра проходила в Тунисе с местной сборной, поэтому пришлось играть против всего стадиона. Это был мой первый Кубок Африки. Я не просился бить с точки, но меня выбрал тренер. В итоге оказался единственным, кто не забил – вратарь вытащил.

– Против какого защитника было сложнее всего играть в РПЛ?
– Березуцкие, Игнашевич, Дюрица. Ещё вспомню Шкртела и Ломбертса из «Зенита». Все эти парни просто топ.

– В вашей команде был Спахич. После матча с «Химками» его чуть ли не прямым текстом обвинили в сдаче игры. Также говорят, что он часто ходил к руководству, рассказывал о том, что происходит в команде...
– Лично я никогда не шёл на сближение с руководством клуба. Наоборот, я почти с каждым тренером дрался. И при этом я всегда играл (смеётся).

– С Бышовцем тоже дрались?
– Вот с ним – нет.

– А с Рахимовым?
– Был один момент. Он мне тогда говорил: «Я тебя отпустил на Олимпийские игры, надо давать результат». Но я считаю, не стоит искать проблему в одном человеке, футбол – командная игра. Для меня было главным, что Рахимов меня всё равно ставил в состав. Вот когда я оставался на скамейке, тогда мог что-то высказать.

– Например?
– В «Вест Броме» со мной тренер просто не разговаривал. У меня там вообще дикий перепад случился.

– О чём речь?
– Тренер Рой Ходжсон хотел, чтобы я играл всегда – хоть на уколах, хоть на одной ноге. А потом пришёл Стив Кларк. Я забиваю, мы выигрываем, а он меня не ставит в состав и ничего не говорит. Я такое никогда не приму. На месте тренера я бы позвал футболиста в офис и поговорил бы. А получилось так, что спустя пару месяцев мне захотелось из клуба уйти. Тем более что арендованного Лукаку начали ставить в нападение, меня сдвинули на фланг, а Шейна Лонга вообще на лавку усадили. Хотя именно мы с Лонгом были топовыми игроками в предыдущем сезоне.

– В «Лилле» в какой-то момент у вас тоже не заладилось с тренером.
– Проблемы появились, когда меня не хотели отпускать в другую команду. Помню, когда меня хотел купить «Спартак» и «Локомотив», мы сидели на установке, и без слов уже было ясно, что я потерял связь с Клодом Пюэлем.

– Расскажите, как вы выбирали между «Спартаком» и «Локомотивом» в 2007-м?
– Меня тогда вели одновременно с Веллитоном. «Спартаку» нужен был нападающий с левой ногой. Но мой тренер из ЦСКА, Николай Ульянов, в то время работал в «Локомотиве» и вышел на мою маму. На пару дней потеряли связь со «Спартаком», и «Локо» обо всём договорился.

– То есть «Спартак» просто был медленным?
– И ненастойчивым. Потом слышал, что вроде как по зарплате не договорились. Но во Франции очень большой налог, поэтому у меня в любом случае был очень большой скачок в деньгах, независимо от того, куда я шёл. Не знаю, почему «Спартак» не сдвинулся, может, Веллитон был основным вариантом.

– А почему после «Локо» ушли именно в «Вест Бромвич»?
– Мне повезло, что родной брат спортивного директора «Вест Бромвича» три года работал в Нигерии. Всё это время он смотрел игры сборной и посоветовал меня брату. На тот момент в «Локо» менялся президент, и у меня оставался лишь год по контракту. Московский клуб логично посчитал, что сейчас может заработать на моей продаже.

Билялетдиновы

– Со Смородской вы пересеклись в «Локо» лишь на два дня. Своеобразная личность?
– Я её совсем не знаю, а по слухам ни о ком судить не хочу. Я вообще планирую выпустить книгу и рассказать факты из своей биографии.

– На каком языке книга будет?
– Пока не решил. Всегда можно перевести, но я хочу, чтобы её писал русскоговорящий человек, имеющий связь с Россией. В идеале, чтобы он пожил ещё и в Англии.

– Динияр Билялетдинов подходит.
– Ха, точно! Но, думаю, помешает история конфликта с его отцом.

– Что там произошло на самом деле?
– Мы прилетели в Грецию на матч, услышали стартовый состав. В нём были молодые ребята, которые не играли раньше. Я на это среагировал, как бык на красную тряпку.

Я подошёл к Билялетдинову-старшему и сказал, что лучше пусть на скамейке Эрик Корчагин сидит. Я же видел, что он способный и старается, а тут даже в заявку на игру почему-то не попал. А я со своей злостью лучше на трибуне останусь.

– Вы же признаёте, что сами поступили неправильно?
– Нужно было проявить профессионализм и сдержать эмоции, но я потерял интерес к этому матчу вообще. В мире есть и другие футболисты, которые бы в такой ситуации сказали «до свидания»: Златан, Балотелли. Это жизнь, каждый видит ситуацию по-своему. Если буду рассказывать эту историю сыну, отмечу, что папа здесь совершил ошибку. Хотя всё раздулось уже после интервью Билялетдинова.

– Отношения с Динияром испортились сильно?
– До того эпизода они были нормальные, а после стали более официальными. Жаль. Хотя мы виделись в АПЛ во время матчей наших команд, здоровались. Но нельзя сказать, что это было тёплое общение бывших одноклубников.

– Вы понимаете его поведение в том конфликте?
– Конечно. Он встал на сторону отца. Если бы мой сын в конфликте выбрал друга, а не меня – получил бы подзатыльник. Билялетдинова-старшего я видел позже, пересеклись на матче «Челси». Пришёл туда как зритель, он был с женой. Я их сфотографировал. Потом сделали совместный кадр. Всё нормально. Но без той истории было бы лучше.

Загулы

– Одно из самых популярных видео с вашим участием из Англии – встреча с Яя Туре перед матчем. Там вы говорите: «Что ещё надо – деньги есть, здоровье есть».

– Ха-ха-ха, а что? Так и есть! Да, в жизни много других приятных и важных вещей. Но работа – очень важный момент, чтобы держаться в жизни. Ну и вообще, вы же видели, на каком стадионе играет «Манчестер Сити»? Топ-клуб, топ-стадион – вот я переволновался и сказал все, что на душе было.

– Часто люди не оценивали вашего юмора и это приводило к проблемам?
– Бывало, да. Вроде шутишь, а тебя начинают считать самовлюблённым. Но это большой спорт, тут надо быть ярким и стоять за себя. Иначе через тебя спокойно перешагнут.

Я всегда за игроков, даже если они делают что-то вызывающее. Какие вообще можно задавать вопросы Криштиану Роналду за его поведение и образ, если он выдающийся футболист? И даже любому молодому парню, если он покупает дорогую машину – это не моё дело и не моя жизнь. Хотя я видел истории, как деньги портили молодых.

– Например?
– Был парень из Молдавии, который в сборную приехал на лимузине. А ещё мне рассказывали, что он носил пиджак с собственной фамилией на спине. Карьеру он не сделал, хотя был очень талантлив.

– В «Локомотиве» таких не было?
– Если они добрались до «Локомотива», то это уже уровень. В школе ЦСКА были талантливые ребята, которые не заиграли. Саша Ищенко – невероятно талантливый. Думаю, по потенциалу это был минимум капитан сборной России. Но он не увлекался футболом так, как это требовалось. Ещё Ваня Даньшин – суперталант, поехал в «Андерлехт», но, скажем так, в несвежем состоянии пошёл на игру.

– Вы занимались в школе ЦСКА вместе с Широковым. Он выделялся?
– Рядом с ним играли ребята намного большего таланта, но он отличался умом. Даже тогда не был быстрым футболистом, но играл хорошо. Хотя я бы в тот момент не сказал, что из той команды именно Рома поиграет во всех топ-клубах России.

– У него тоже был сложный период карьеры и проблемы с алкоголем.
– В России это частая история. Всегда наступает сложный момент. Особенно в 17 лет: впереди то ли армия, то ли институт, будущее непонятно. Меня как раз в этом возрасте увезли из России. Мои родители – врачи, а вы сами знаете, какие тогда были зарплаты у докторов. К моменту моего 17-летия их аспирантура закончилась, мы вернулись в Нигерию – там зарплаты намного больше. За меня папа тоже боялся.

– Что начнёте пить?
– И это, и клей нюхать. Хотя это я попробовал уже в интернате. Такая жизнь там тогда была – никуда не деться. Москва 90-х. Один парень ходил по этажам после клея и держал на пальце воображаемого Супер Марио. Я до такого себя не довёл, просто попробовал, когда угостили – клей «Момент», наверное… Но не понравилось совершенно. Подобное до сих пор актуально. Вы же слышали о подобном в АПЛ.

– Да, мы писали про футболистов основы «Арсенала».
– Я думаю об этом, потому что у меня самого есть дети: сыновьям пять и шесть лет, дочке – два с половиной года. Я в первый раз травку покурил в 14 лет в Ташкенте. Анаша называется, да? Времена просто такие были: уличная жизнь, ходили с ребятами, собирали бычки… Потом кто-то травку принёс. Но я уже тогда понял, что всё это – не для меня.

– Что в первую очередь мешает молодым футболистам добиваться успеха?
– Я в октябре общался с Шотой Арвеладзе, который тренирует «Пахтакор». Он рассказывал, как думают молодые ребята. Арвеладзе спрашивает: «Чего ты хочешь от жизни?» А те ему отвечают: «Машину!» Я бы в их возрасте ответил, что хочу играть за «Милан». Для них машина, квартира – значит жизнь удалась. И ладно мы, люди из СССР, жившие в общежитиях. С того времени в голове мысль, что квартира – вау. Просто жизнь не зря прожита. Зайти бы в свою квартиру и спиться. Или машина. «Вот дядя купил иномарку», – для меня эта фраза из детства кажется волшебной. Будто дядя Лигу чемпионов выиграл. Вот такое надо убирать из головы. Хорошо, что я всегда был скромным.

– В 17 лет вы переехали в Нигерию. С чем столкнулись?
– С футболистом. На тренировке свой же подкатился двумя ногами, я от подката ушёл, но в падении и плечо повредил, и руку сломал. Маме боялся рассказать, поэтому повезли меня к местным шаманам. Они налили горячей воды, чтобы расслабить мышцы. Как-то вернули руку на место, пока я вопил, накрутили мелких палок каких-то. Наколдовали что-то ещё, чтобы росло лучше.

– Прямо шаман присутствовал?
– Ну какие-то местные дела. Что-то с курицей связано было, обряд какой-то. Прихожу домой, мама увидела руку: «Сломал?». Отвечаю: «Ага». Повезли в обычную больницу, наркоз сделали, гипс поставили. Всё хорошо в итоге.

– Шаманы в африканских командах важнее врачей?
– Нет, просто минимум 70% игроков верят в это. Думают, что какая-то мазь их спасет. Это больше внушение. Промывка мозгов идёт. Но три года в Нигерии были полезными для меня. Позвали в большую лигу, а там карьера развивалась намного быстрее.

Расизм

– Вы сейчас прилетели в Россию ради того, чтобы навестить маму?
– Да, но есть ещё одна цель: меня пригласил Алексей Смертин для специальной программы. Ходим по школам, привлекаем детей к спорту, затрагиваем тему толерантности, чтобы ценности с раннего возраста прививались. После завершения карьеры у меня вообще будет больше времени. Съезжу в Ташкент, в Казань, в Челны. Даже в Удмуртию! А ещё в Мурманскую область, в город Апатиты, где мой друг из школы ЦСКА работает с детьми. Обязательно слетаю в Нигерию. В Бельгию, где я начинал взрослую европейскую карьеру. Там у меня первые фанаты, целая семья.

– Вы помогаете Алексею Смертину и его борьбе с дискриминацией в футболе. В 2010-м у вас у самого был неприятный случай – болельщики «Локо» вывесили баннер со словами «Спасибо, «Вест Бромвич» и изображением банана. Что тогда чувствовали?
– Честно говоря, неприятно. Но слишком уж переход был воодушевляющим – в Англию! Друзья из школы ЦСКА писали: «Вау, ты уже в АПЛ!» Так что тот случай немножко мимо меня прошёл. Само собой, полностью убежать не получилось, журналисты задавали вопросы. Я давал кое-какие ответы, но в целом в России со мной таких эпизодов больше не было. Разве что один, в приватной ситуации. Да и относился я всегда философски. Понимал, что мир именно такой – и на единичных дураков не нужно обращать внимания. Думаю, сейчас вопрос расизма никому уже неинтересен. Если бы эти проблемы имели массовый характер, то не было бы никакого чемпионата мира, который всех объединяет.

– Как относитесь к позиции Яя Туре, который везде видит проблемы расизма? Он заявляет, что нет темнокожих тренеров в Англии, а игрокам африканского происхождения не дают «Золотой мяч».
– Он так очень хочет помочь (смеется). Яя – он такой человек… Как-то пожаловался, что «Сити» не поздравил его всем клубом с днём рождения. Не будем же мы всех африканцев по нему судить. Но в целом не бывает дыма без огня. И речь не только об африканцах, ещё и о пакистанцах, индийцах и так далее. О minorities, как их называют в Англии. Они тоже жалуются, что их кандидатуры на почётные должности не рассматривают в первую очередь.

– Порой кажется, что проблема преувеличена.
– Есть Крис Хьютон – он темнокожий и стал тренером в АПЛ. Ещё Сол Кэмпбелл, ему давали потренировать молодёжную сборную Англии. Тьерри Анри не англичанин, но и ему вполне могут дать хорошую работу. Примеров хватает. Так что никому не будет мешать цвет кожи и происхождение. Если ты классный специалист, разбираешься в нюансах футбола, в психологии – тебе дадут шанс.

Гольф

– Вы изучаете психологию?
– Только сейчас начинаю – с тех пор как дети появились. Жена у меня англичанка, у них всё по-своему. Вместе решаем, как детей растить. В наше детство всё-таки всё по-другому было. А психология вообще стала интересной темой. Как для жизни, так и работы. Ведь поведение любого человека всегда определяет его mental health. Если у людей нарушается психика – это не их выбор и не вина, а болезнь. Вы же знаете, что тренер Гэри Спид покончил жизнь самоубийством, ещё многие игроки пытались… Так что нужно всё это понимать, чтобы в случае чего проводить терапию.

– У вас были моменты, когда находились в депрессии?
– Жена говорит, что были. Вот и начал изучать психологию ради неё. Но я шучу. На самом деле она имеет в виду момент, когда у нас родился сын, а у меня возникли проблемы с «Вест Бромвичем». Я был занят делами с юристами, а она считает, что уходил в себя и пребывал в депрессии. Плюс тем же летом начал заниматься гольфом, целыми днями бил мячи клюшкой. Жена тоже видит это признаком нервного срыва.

– А на самом деле?
– Я же человек увлекающийся. Просто хотел стать поскорее хорошим гольфистом. Все футболисты в него играли, был специальный Golf Day, я хотел поучаствовать. Раньше всегда удивлялся: «Что это за игра, как вы вообще в неё играете?». Но каждый год, когда мы ездили на сборы, там были поля для гольфа, и все тренеры и футболисты-англичане играли. Я тоже попробовал. Затянуло. А супруга сочла, что у меня с головой не в порядке.

– Каковы успехи?
– Почти до профессионального уровня дошёл. Но профессионалов – миллион, и лишь сто из них чего-то добивается. Участвую в коммерческих турнирах, выиграл уже парочку.

– Дорого сейчас увлекаться гольфом?
– Раньше было дорого, сейчас – нет. Хотя смотря куда пойдешь. Мой клуб – 1200 фунтов в год, играй сколько хочешь. А в Лондоне есть место, где только стать членом стоит 250 тысяч фунтов.

– У вас был личный тренер поначалу?
– Нет, я самоучка – на YouTube всё изучал. Глубокой ночью смотрел ролики. Сейчас понимаю: действительно со стороны был похоже, что поехала крыша!

– С кем из знаменитостей пересекались на полях для гольфа?
– Да много с кем. Два года назад сборная Англии играла против сборной мира. Инс, Фаулер, Шерингем, Гиггз, Джагелка, Кэррик с одной стороны. И у нас – сплошная элита футбола, даже Гвардиола участвовал. Одно место было свободно. Не смог приехать Дель Пьеро. Или нет – Шевченко. Вот меня и пригласили. Можно сказать, я вышел на замену вместо Шевченко.

– Звучит сильно.
– Мы, конечно же, проиграли, англичане ведь гольфом с детства увлекаются. Зато я в личной дуэли Джеймса Милнера победил, хотя у него был гандикап. Помню, оказался в песке вместе с ним. А это очень сложный момент. Нервы. Но я с одним ударом вышел, а он раз бьёт, два, три. И не смог.

– Нервы? Вы действительно волновались?
– Ещё бы! Меня профессиональные гольфисты спрашивают: «Ты же на «Олд Траффорд» играл при 100 тысячах зрителей, на чемпионате мира на поле выходил. Чего ты боишься?» Помню, на Golf Day в «Сток Сити» приехали журналисты из Sky Sports. Меня попросили сделать первый удар на камеру – и я даже на 10 метров не смог мяч запустить! Потом меня включили в рейтинг «Сто худших гольфистов мира».

Индонезия

– Как вас занесло в Индонезию в 2017-м?
– Сам не знаю! Я жену сейчас обвиняю: «Ты же мне говорила туда ехать». Получилось так, что я травмировался в январе. Врачи «Ротерема» поставили диагноз – повреждение степени «Уровень 1». А я своё тело знаю, понимал, что там что там более серьезная травма. От контракта, который мне предлагал клуб до лета, отказался, поскольку честный. Понимал, что не буду играть всё равно. Поехал восстанавливаться на базу сборной Англии, где работает знакомый физиотерапевт. Он мне поставил «Уровень 2+», и восстановился я лишь в начале апреля, когда в Европе уже завершалось трансферное окно.

– Тяжёлая ситуация.
– Да, но появились предложения из Индонезии. Одно, второе. Позвонил один нигериец: «Не переживай, всё нормально будет!» И Майкл Эссьен ещё как раз поехал в Бандунг. Мне советовали: «Осмотрись сначала, глянь базу и тренировки». А я: «Да ладно, жил же я в Африке, да и если Эссьен, игравший за «Реал», поехал, то чего же мне сомневаться?!»

– Первое впечатление от Индонезии шокировало?
– Нет. Привезли в Джакарту, заселили в семизвёздочный отель. Наверное, лучший, который я когда-либо видел. Там в туалетах музыка – просто супер! Звоню жене, восторгаюсь. Потом пресс-конференция. Привели в скромную комнату, я немножечко насторожился. Подумал, что лучше бы в нашем отеле провели. Но уже решил: выбора нет, всё равно хочу играть. Подписал контракт, хотя успел увидеть только отель. На какое-то время улетел домой, а потом первая тренировка.

– Уже без музыки в туалетах?
– Я обалдел: там нет раздевалки! Переодеваешься, а рядом ходят дети, прохожие. И тут на меня посмотрел один партнёр из Камеруна, который знал, что я большой игрок, выступал за сборную Нигерии. Во взгляде этого парня я увидел недоумение: «Ты же в АПЛ играл! Как ты тут вообще оказался?!» А я же простой в общении. Всегда рад сфотографироваться с людьми – только попросил дать мне сначала надеть шорты. А то представляете, в интернете гуляли бы фотографии Одемвингие в трусах.

– Пытались влиять на новый клуб?
– Постепенно начал просить менеджеров, чтобы закрывали тренировочное поле от посторонних, чтобы арендовали в раздевалку, за которую, оказывается, нужно доплачивать, чтобы починили душ, которым нельзя было пользоваться во время тренировок.

– А как вы поначалу без него обходились?
– В первое время опрокинул на себя бутылку воды – и поехал домой мыться. В клубах даже докторов-профессионалов нет. Представляете контраст, который я ощутил после Англии? Но со временем всё наладилось. Да и не так всё ужасно было: хороший клуб, доброжелательные люди, огромное количество болельщиков. У меня друзья из Австралии появились, вместе в гольф играли. А вообще Индонезия – страна контрастов: есть суперкрасивые богатые места, а есть чрезвычайно бедные.

– Были проблемы с тем, чтобы клуб вам выплачивал зарплату?
– В какой-то момент перестали платить. Возник небольшой конфликт возник. Клуб хотел стать чемпионом, а у меня травма икроножной мышцы – не мог играть. Прихожу к менеджеру, говорю: у меня травма. Мне делают обследование и говорят: «Нет, у тебя всё нормально, играй».

– Как поступили?
– Взял пару недель отдохнуть, и отношения с руководством испортились. Потом вдруг понял: мне просканировали не ту ногу! Сделал ещё одно обследование, всё подтвердилось. Слетал в Англию, врач сказал, что мне ещё две недели минимум для восстановления. У Джонни Эванса была похожая проблема, он чуть не долечился, вышел на поле – на 10-й минуте мышца снова лопнула – 46 дней лечился. Так что я всё правильно сделал.

– Ваша команда выиграла чемпионат?
– Чуть-чуть не дожали. Отношения с руководством стали холодными. Начал общаться с адвокатами. Говорил, что уже не могу здесь, у меня травма левой ноги, а они смотрят правую. А вдруг что-то серьёзное случится? Потом еще у друга-австралийца случилась паническая атака. Как мы везли его в госпиталь – словно остросюжетный фильм! Там же нет настоящей первой помощи. Врач команды остался, а друга увезли на скорой и не знали, что с ним делать.

– Как разобрались с руководством?
– Мне не платили, типа я притворялся травмированным. В результате кое-как договорились. Меня даже оставили еще на сезон, но случилась другая странная история.

– Какая?
– Могли заявить только одного иностранца, а подписали двух: меня и молодого француза. Говорю: «Ладно, заявляйте его». Мне и так домой хотелось. Я в Индонезии свое отыграл, забивал голы на переполненных стадионах.

– В Индонезии кто-то ходит на футбол?
– По 80 тысяч зрителей!

– Шутите?
– Нет. Например, в Джакарте на матчах «Персиджа». Ну и стадион «Персибаи» впечатляет. Я такого в жизни не видел. Каждый матч – по 80 тысяч на арене, все горит и еще 80 тысяч на улице. Туда просто въехать невозможно. Сплошные драки, каждый год люди умирают, но футбол любят. Поют фантастически, тысячами ходят на тренировки.

– Вау!
– Я думал, что буду заканчивать карьеру в Азии. Зарплата, конечно, не как в Китае, но зато атмосфера какая. У меня были предложения из Дубая, но это не то. Я недавно общался с коллегами с BBC, которые ездили туда на Кубок Азии. Говорят, что стадионы пустые. Я бы не смог так играть. Катар – то же самое. Нигериец Якубу там выступал и рассказывал, что на трибунах по 200 человек.

– После поражений не было страшно уезжать с индонезийских стадионов?
– Из Бандунга, где играл Эссьен, мы ехали на бронированных машинах. И туда, и обратно.

– В вас что-то кидали?
– Нет. Мы же вничью сыграли. Ехали в бронированной машине, дышать трудно, я снимал видео. Я вам скину эти кадры.

– Приходилось играть на «огородах»?
– Были стадионы с тяжелым газоном. Он там другой из-за климата – более жесткий. Порой нога проваливалась, а мяч лежал на траве повыше. Когда был сезон без дождей, то газон был полностью сожжен на стадионе «Барито».

– Как проводили свободное время в Индонезии?
– Я жил недалеко от Бали – ездил искать Сыча (смеется). Мы есть друг у друга в «Инстаграме». Я спрашивал: ищу парня на серфе? Блондин. Худой. Большие бедра.

– Нашлись?
– Нет, по времени не совпали. На Бали бывает грязновато, но природа восхитительная. Все настоящее, а не переделанное. Даже по отелю Hilton ходят дикие обезьяны. Такие смотрят, что-то просят. Необычная цивилизация: много йоги, водопады. Серфисты постоянно ездят на Бали. Особенно австралийцы. Сейчас запускают прямые перелеты из Лондона.

– Не так давно на вашем месте сидел Сычёв и рассказывал как раз про сёрфинг, йогу, путешествия и философию.

– Это супер. У футболист образ недалекого человека. Нам же тяжело было совмещать учебу и тренировки. Здорово, когда у футболистов проявляются и другие стремления. Например, в АПЛ играл Соренсен, который отлично рисовал и собирал деньги на благотворительность. Я купил у него большую картину. А Сычёв, помню, в «Локомотиве» увлекался фотографиями, рассказывал про линзы.

Мундиаль

– Вы приезжали на ЧМ-2018.
– У меня было контракт с BBC. Больше работал для их радио. Ещё немного сотрудничал с CNN. Пару раз ходил на «Матч ТВ». Увы, не сходил ни на один матч сборной Нигерии из-за работы в студиях.

– Проводили экскурсии коллегам из BBC и CNN по Москве? Вот тут был клуб «Рай», а тут – «Опера».
– Ха-ха! Они сами всё узнали. Москва, кстати, всем понравились. Народ даже удивлялся насколько. А экскурсию коллегам провела моя мама. Был поздний матч, метро закрылось в 1:00 ночи, и моя мама на машине отвезла журналистов в их отель.

– А как вы себя чувствуете в роли журналиста?
– У меня есть знание футбола, но над подачей надо работать. Со мной на BBC выступали Хезэр О’Райли – полузащитник женской сборной Америки, известный слепой журналист Мани Джазми и бывший игрок «Челси» Пат Невин – разносторонний человек, который уверенно рассказывает и о футболе, и о музыке, и о искусстве. Они всё чётко разбирали, а я такой – чисто хи-хи, ха-ха.

– Почему тогда именно вас взяли?
– Я подхожу, потому что говорю и по-английски, и по-французски. Там значительная часть аудитории – Африка. А так я и спеть даже могу. Мне нравится оставаться в футболе. Хотя я ещё только учусь.

– Вас действительно кто-то учит?
– Роб Нортман. Он в своё время помогал Гари Линекеру, у которого своё шоу. Так вот Роб рассказывал мне, в чём мои плюсы, а в чём нужно прибавлять. Например, нужно понимать, для какой аудитории вещаешь. Например, вам я могу сказать: «Бышовец сделал…», а для африканской аудитории должен говорить: «Бывший игрок сборной СССР и экс-тренер «Локомотива» Бышовец сделал…»

– Много времени уходит на журналистику?
– Честно говоря, я готовлюсь в последний момент. Когда у меня дети, гольф, третье, четвёртое, то я могу даже не знать, как сыграли. Еду на запись и звоню друзьям: «Кто выиграл? Кто забил?» У меня есть надёжные друзья – прихожу в студию со словами: «Ок, я готов». Хотя тут в этом плане надо меняться и прибавлять. Сейчас вообще уже комментируют все матчи в «Инстаграме». Будущее за социальными сетями.

– А как ваша агентская деятельность поживает?
– Консультирую. Есть знакомые в России, Нигерии, Гане, Франции и остальной Европе. Друзей хватает. Сейчас два месяца работаю в этом плане, свожу людей. Несколько человек уже перешли.

– Кто-то из России?
– Пока особо нет. Разве что помогал Лайонелу Адамсу. У меня тётя работает в ЦСКА, а он был без клуба и ходил к ней лечиться. Она мне сказала, чтобы я помог парню найти команду. Просил даже посмотреть варианты в Индонезии. Я обратился к друзьям, и он перешёл в «Ислочь» из чемпионата Беларуси.

– Журналистика, агентский бизнес… Какие ещё планы на будущее?
– Хочу выучить испанский и похожие на него языки и получить тренерскую лицензию.

– В какой стране будете проходить обучение?
– Неважно где, главное – быстро (смеётся).

– Тогда у нас.
– Было бы хорошо. Да и на русском мне легче. Категории А и В сделаю в Англии – несложно. А вот Prо, наверное, в России. Я много времени здесь провёл, вырос как игрок. Когда я приехал в Нигерию после ЦСКА, все видели, что у меня уже удар поставлен. Русская школа мне точно помогла.

– Вы выглядите добрым, а тренеру приходится быть суровым.
– Конечно. Я всегда любил игру. И именно этого буду требовать от футболистов. Я купил книги-автобиографии великих тренеров – от Анчелотти до Роя Кина. Можно у них что-то взять, но в первую очередь буду ориентироваться на свой опыт.

– Вы ведь Бышовца застали в «Локо»?
– Да. Я рос в СССР, поэтому для меня Бышовец – громкое имя. Близких отношений у нас в «Локо» не было, но иногда я поднимался к нему в кабинет обсудить план на игру.

– Если станете тренером, возьмёте его советником?
– По возрасту, наверное, не подойдёт (смеётся).

***

Перед уходом из редакции мы предложили Одемвингие сыграть с нами – подобрать эмодзи к людям из мира футбола. Из видео вы узнаете, с кем у него ассоциируется дракон, а с кем – сигарета.

Беседовали: Михаил Гончаров, Максим Еремин, Полина Куимова, Павел Пучков, Григорий Телингатер