«Уфа» была основана в феврале 2009-го, с сезона-2014/15 начала выступать в Премьер-Лиге, а летом впервые в своей истории сыграла в еврокубках. Но спортивный прогресс – не единственный показатель эффективной модели развития клуба. Ещё больше восхищает тот факт, что за последние годы «Уфа» подготовила несколько ярких кадров для грандов. Речь идёт как об игроках (Лунёв уехал в «Зенит», Зинченко – в «Манчестер Сити, Обляков – в ЦСКА), так и тренерах (Гончаренко теперь успешно работает в ЦСКА, а Семак лидирует с «Зенитом»).
Как всё это стало возможно? Отвечает генеральный директор «Уфы» Шамиль Газизов, который побывал в редакции «Чемпионата» и два часа общался с журналистами.
Как ускорить рост молодёжи
— Начнём с приятного – с недавней победы над «Спартаком». Вы изначально утверждали, что обыграете красно-белых, если покажете такой же футбол, как с «Крыльями». Неужели настолько верили в успех, несмотря на печальное турнирное положение?
— Мы ведь до этого в шести последних матчах хорошо играли: победа, четыре ничьих и одно поражение. Причём «Крыльям» уступили абсолютно не по делу! Я видел динамику – что происходит с командой, как она двигается, как появляется желание. Понимал, что если этот путь продолжится, то «Спартак» мы должны обыграть.
— Обыграла «Спартак» и «молодёжка» «Уфы», причём с разгромным счётом. А что за проблемы были у неё до 14-го тура? Почему 13 поражений подряд?
— Вообще никаких проблем. Мы пошли перед стартом сезона на определенный эксперимент, захотели ускорить прогресс молодых ребят. Создали «Уфу-2», заявили её во вторую лигу, перебросили туда футболистов. А детей 2001, 2002 и 2003 годов рождения подняли в «молодёжку». Естественно, на первых порах им очень тяжело, но через полгода они станут боеспособными. А сейчас «Уфа-2» ушла в своём дивизионе на зимний перерыв. И мы заявили её игроков на матч с «молодёжкой» «Спартака». Победили 3:0.
— А в чём был смысл? Одержать наконец первую победу в сезоне?
— Нет, просто ребятам нужна практика. Матч подтвердил: наш путь – правильный. После второй лиги команда, занявшая в прошлом сезоне 8-е место, теперь способна легко и уверенно обыграть лидера молодёжного первенства. Благодаря тому, что футболисты полгода провели на взрослом уровне и бились с мужиками.
— И сразу же одно спортивное издание обвинило «Уфу» и «Спартак» в договорном матче.
— Серьёзно? Я даже не читал. А почему?
— Якобы коэффициент на победу «Уфы», который изначально был очень высоким, перед стартовым свистком резко упал.
— Договорняк – это когда договариваются два клуба. Какие могут быть договорные отношения, если мы заявляем команду и с ней выигрываем? Нам что, «Спартак» продался? Думаю, «специалист», который написал статью, был просто неправильно осведомлён. Нужно было изучить вопрос, а не только на коэффициенты смотреть. Интересно, кто хотел заработать? Неужели «Спартаку» деньги нужны? Ладно бы нам, могли ещё пригодиться (смеётся)!
А если серьёзно, удивлял и другой момент. Когда в 2016-м мы обыграли «Спартак» со счётом 3:1 в последнем туре и не вылетели из РПЛ, люди начали говорить, что это была договорная игра. Я думал: с ума все сошли, что ли?! Ну как? Как мы можем заинтересовать «Спартак»? Чем?
— Ответ-то есть: шестью очками в следующем сезоне.
— Погодите. Даже победа над «Спартаком» нам ничего не гарантировала. Вероятность, что мы не вылетим, изначально составляла один процент. Просто всё так сложилось. Один процент! Но все матчи закончились так, как нам нужно. Если бы все конкуренты победили, мы бы даже в стыки не попали, а опустились в ФНЛ напрямую.
— Видимо, всем заплатили.
— Наверное. Мне просто интересно, способны ли люди логически объяснить: как «Уфа» может договориться и за счёт чего? Хотя это льстит, конечно. Видимо, кто-то думает, что у нас такие огромные возможности, и мы способны участвовать в этих вещах. А на деле мы просто оказались более мотивированными. Показали жёсткий футбол, а «Спартак», которому мало чего было нужно, уже где-то себя берёг. Обычная история.
— Ещё одно часто встречающееся обвинение в адрес «Уфы»: болельщики недовольны, что вы почти никогда не отбираете очки у ЦСКА и «Зенита». Зато со «Спартаком» — всегда рубитесь!
— Уверен, любые серии когда-нибудь завершаются. А серии с ЦСКА и «Зенитом» закончатся в следующем матче. Очень надеюсь. Не может же так долго продолжаться! Даже по теории вероятности. А вообще, приятно отбирать очки у любого клуба. Но мне кажется, что «Спартак» исторически — действительно главный раздражитель для всех в России.
Как привлечь интерес к клубу за счёт приглашения Фримпонга
— Игроки всегда могут прийти к вам и попросить помощь в житейских вопросах?
— Конечно. У нас семейная атмосфера, а мой офис на три этажа выше раздевалки. Так и происходит. Футболисты живут в городе, который для многих неизвестен. Одно дело – Аликин, Засеев, которые 7-8 лет с нами, они и так всё знают. А в основном ребята приезжают с семьями в новый для них регион. Нужно помочь снять квартиру, устроить детей. Иногда даже – найти работу жёнам, поскольку тем хочется чем-то заниматься.
Очень много вопросов по школам и детским садам. Больная тема. Когда к нам приехал Семак, я не ожидал, что он будет со всей семьёй! Это было для них испытанием. Богданыч взял с собой шестерых детей. Жили в гостинице, мы им сняли два номера. Первые три-четыре месяца там и провели. Не знаю даже, как выдержали. Молодцы!
— Легионеры, наверное, в помощи нуждаются ещё сильнее.
— Конечно. Для многих Россия сама по себе неизвестная страна, а тут ещё не Москва или Санкт-Петербург, а далёкая Уфа.
— Как в своё время помогали Фримпонгу?
— Фримпонг – медийный парень! Это он нам помогал. Мы его и брали ведь потому, что надо было выбираться из неизвестности. Требовалась фигура, которая будет «качать» клуб не только в футбольном аспекте, показывать «Уфу» миру с новой стороны. Хотя понимали, что со спортивной точки зрения запросто можем не попасть, прекрасно осознавали риски.
— Какие ещё были кандидаты? И почему именно Фримпонг?
— Можно было бы найти ещё круче, но вряд ли смогли бы в таком случае убедить человека переехать в Уфу. Нам нужен был парень, который поёт, танцует и так далее. Недорогой и известный.
— Всё намеченное удалось выжать из потенциала ганского футболиста?
— Даже больше! Я не ожидал, что он настолько сильный актёр. Выполнил задачу на 100 с лишним процентов, ему ещё и доплачивать нужно было (смеется). Мы – периферийный клуб, и надо чётко понимать, что необходимо привлекать к себе внимание прессы и публики. Большими победами это сделать сложно, к ним движутся постепенно. Но должен быть и мгновенный эффект. Как собирать трибуны? Болельщики сначала любят ушами. Они услышали о Фримпонге, и стадион начал потихонечку заполняться.
Эту историю надо повторять. Самая большая проблема «Уфы» в том, что мы растим звёзд, а потом их отдаём. Люди привыкают, что у нас есть звезда, влюбляются в неё. А мы на пике продаём футболиста. Зрительский интерес падает. Нужны мальчики-персонажи, которые будут делать шоу. Потому что футбол – это самое большое шоу, которое только можно придумать. Зрелище необходимо создавать не только на поле, но и возле него.
— В контракте Фримпонга прописывались какие-то требования, согласно которым он должен не только играть, но и медийно продвигать клуб?
— Нет. Это было бы неправильно. В любом случае, мы его брали как футболиста. Но понимали, что он принесёт пользу и с точки зрения пиара.
— Кто будет следующим «Фримпонгом» для «Уфы»?
— У нас есть пресс-атташе Сергей Николаевич Тыртышный. Можем на нём прилично хайповать!
Шамиль Газизов
Фото: Алёна Сахарова, «Чемпионат»
Как воспитывать патриотизм и конкурировать с хоккеем
— Насколько тяжело собирать в хоккейном городе футбольную аудиторию? Приходится разносить матчи по времени?
— А мы не можем повлиять на календарь, это не наша прерогатива. Клубы играют в еврокубках, лига раскидывает расписание партиями по 8-9 матчей с учетом интересов телевидения. Нужно признать, что хоккей в республике – гордость и спорт номер один по популярности среди болельщиков. Во многих регионах наблюдается то же самое: на хоккейных аренах в холодное время года попросту теплее и комфортнее. Но по количеству занимающихся футбол всё равно популярнее.
Конкуренция больше надумана. Мы с хоккеем занимаемся одним делом: прославляем республику, приносим ей рекламные и имиджевые плюсы. Болельщик – один. Если спорт любят, то разницы нет, за кого болеть: футбол, хоккей, волейбол. В моём понимании, человек должен быть патриотом, любить свой город, двор, школу, где вырос. Он родился в Уфе, живёт в Уфе – и должен идентифицироваться с Уфой. Это именно его патриотическая обязанность! А когда я вижу, как на матчах со «Спартаком» некоторые уфимцы болеют за красно-белых и скандируют «Вперед, «Спартак!», перестаю считать их патриотами. Понимаю их, но они не патриоты республики и города. Готовы ради определенного бренда отказаться от родной команды.
Шамиль Газизов
Фото: Алёна Сахарова, «Чемпионат»
— Может, это просто детская любовь? Начали болеть за «Спартак» с ранних лет, когда никакой «Уфы» ещё не было.
— Тогда были другие команды в городе. Просто таковой была подача в СМИ. Они видели «Спартак» по телевизору – и влюблялись в «Спартак». Такие же болельщики есть в республике и у «Зенита», и у ЦСКА. Но у меня другое мнение. Если я вырос и жил в этом дворе, то должен болеть за него. Как я могу учиться в одной школе, а болеть за команду из другой? Это ненормально.
— Обычно в таких случаях у людей два любимых клуба. Первый – условный «Спартак» (или «Зенит», ЦСКА, «Локомотив), второй – local team, местная команда.
— Согласен. Но в детстве люди всегда более честные и искренние. Когда учишься в школе, болеешь за неё, за своих одноклассников. Чем старше становишься, чем чаще начинаешь болеть за других. Такая вот тенденция. Я понимаю, что бороться с этим невозможно. Есть один вариант: у нас сейчас есть своя школа, где учатся 1100 детей. И это наш патриотический авангард.
— Слышали, как воспитывают патриотизм в академии «Краснодара» у Галицкого? «Болеете за «Спартак» – не вопрос, идите тогда в академию красно-белых. А нам нужны люди, которые болеют за «Краснодар».
– Сергей Николаевич – вообще красавец! Поддерживаю! Патриотами не рождаются. Все идёт от воспитания родителей и школы.
— Вы упомянули про важность пиара и шоу. Не считаете, что название «Уфа» звучит немного скучно? Особенно если сравнивать с «Салаватом Юлаевым».
— А по мне, наоборот, — жёстко, звонко и лаконично. Но вообще мы могли дать клубу имя «Сармат». Когда только начинали, в декабре 2010-го проводили голосование. «Сармат» уже почти победил. Но главе Башкирии не понравилось, он дал понять: «Что-то здесь не так». Мы передали этот тезис в СМИ, там его прочли болельщики – и тут же в опросе всё перевернулось. «Уфа» начала побеждать. В итоге так и назвались. Считаю, это самое удачное решение. Республика тратит на нас деньги, а мы отрабатываем рекламный бюджет.
— На жизнь и развитие клуба может повлиять смена главы республики?
— Мы же живём в России. И всегда зависим от более старших людей. Не нужно лукавить: клубы в регионах зависят от губернаторов, мэров и так далее. Причём зависимость почти полная.
— Пришедший на должность Радий Хабиров увлечён футболом?
— Мы уже встречались, общались. Сейчас Радий Фаритович входит в курс того, что творится в Башкирии. Думаю, в спорте, и в частности – футболе, всё будет замечательно.
Как зарабатывать на периферии
— Почти все клубы РПЛ – убыточные. «Уфа» тоже?
— Конечно. Наш бюджет – порядка миллиарда рублей в год. Убыточность? Деньги, которых мы не досчитались, позволили впервые в истории сыграть в квалификации Лиги Европы. Причём добиться этого за небольшой срок существования клуба. А упоминание Башкирии и Уфы, которое пошло благодаря этому успеху, сполна компенсирует затраченные финансы. Другой вопрос: как привлечь инвесторов и перевести имиджевые плюсы в финансовые, превратить упоминания обратно в деньги. Наверное, это уже задача не моего уровня.
— Может, туризм? У вас как раз написано на футболках «Terra Bashkiria».
— Да. Один из вариантов. Приезжают туристы, тратят деньги, которые остаются в Башкортостане. Республика зарабатывает. Круговорот должен быть примерно такой. Либо – приход инвесторов. В Европе есть своеобразный «джентльменский набор». Если есть футбол – значит крутой регион. Нет футбола – отсталый. Так думает большинство людей в Европе и мире. Они не смотрят на наличие заводов и так далее. Если есть большой футбол элитного уровня, значит, там есть и всё остальное.
— Но есть ведь и такие примеры, как «Амкар» или «Анжи». В Перми был футбол – теперь не стало. В Махачкале всё на грани. Разве это главный показатель? Футбол должен быть в здоровом состоянии, а не находиться на стадии выживания.
— Не могу судить о других клубах, все развиваются по своей модели. Нужно понимать, как команду воспринимают в правительстве, как ей помогают, развивают, как дают жить. Этот симбиоз должен срабатывать. Когда мы играли в первой лиге, а «Анжи» был бомбическим, я мечтал, чтобы в Кубке нам попались именно махачкалинцы. Мне не нужен был «Спартак» или ещё кто-то! Я хотел именно «Анжи» с его звёздами, понимал, что для болельщиков их приезд станет праздником. Но не получилось. Что там потом пошло не так? Никто не знает. Но это всё равно было крутое дело. Очень крутое шоу!
– Игроки «Уфы» выступали в Лиге Европы в футболках, на которых фамилия была написана кириллицей. Это тоже патриотизм?
– А почему мы должны писать латиницей? Хотя бы нескольких иностранцев заставили поизучать русский. Если кого-то этот необычный момент зацепил – уже здорово!
Фото: progres.lu
– Технический спонсор запрашивал дополнительные деньги за новую форму?
– На самом деле, у нас был комплект, где фамилии написаны латиницей. Мы осознанно на него не перешли. Да, в групповом этапе пришлось бы сделать это по регламенту.
– ЦСКА в своё время так же поступил. Не с него пример брали?
– Вообще, ЦСКА – пример для всех. Не нужно ничего придумывать: просто делай так же, как они. Там менеджмент чётко выстроил работу.
— А конкретно?
— Конкретику называть не буду, а то все научатся и мне работы не останется (смеется).
– В чём «Уфе» надо прибавлять?
– Мы отстаем в плане маркетинговой работы. Мне бы хотелось, чтобы стадион заполнялся, чтобы лучше выстраивалась связь с болельщиками. Здесь проседаем, признаю.
– Вам же близок PR.
– Мы ещё молоды. Вокруг нас ребята тоже учатся.
– Современная коммуникация с болельщиками идет через «твиттер» и другие соцсети. Что мешает найти SMM-щика, который работал бы на уровне «Зенита», «Енисея» и «Локомотива»? Это тоже привлекает людей.
– Да, я сам хотел уже писать в «Твиттере». Зарегистрировался три недели назад, но ни разу не написал.
– Почему?
– Понял, что если туда пойду, что-то своё потеряю. Моя работа больше любит тишину.
– Речь же не о секретных деталях трансферов, а про условные конкурсы «Угадайте, на какой минуте забьют, и получите два билета». Современное поколение плотно сидит в социальных сетях.
– Нужно людей вытаскивать оттуда, показывать другую плоскость. Хотя понимаю, о чём вы говорите. Надеюсь, скоро в клубе появятся люди и мы в этом прибавим за зиму.
– В чём главная проблема низкой посещаемости «Уфы»?
– Давайте так. Где у нас аншлаги?
– В Москве и Питере. В Ростове по 30 тысяч зрителей.
– У «Ростова» это началось после Лиги чемпионов и нового стадиона. Где молодые команды собирают аншлаги? Краснодар? В начале пути у него не всё складывалось просто.
– В Уфе планируется строительство нового стадиона?
– Да. Если арена будет с крышей, всегда будут приходить по 15-17 тысяч. Само собой, при стабильном выступлении в РПЛ. Даже с нашей моделью существования, когда мы продаем лучших футболистов.
– Какая планируется вместимость?
– Как раз 15-17 тысяч. Максимум 20. Нам больше не нужно.
– Многие клубы РПЛ и ФНЛ распространяют бесплатные билеты. Вы за или против? Что лучше: привлекать зрителей в ущерб финансам или хоть как-то, но зарабатывать?
– Нужно понимать, что билеты – не основной доход для периферийного клуба.
– Основной – трансферы?
– Безусловно. Ещё медийные права и спонсоры.
– В вашем случае какой объём заработка клуба составляют трансферы?
– 80-90%. В наших реалиях заработать можно именно на перепродаже футболистов. У нас ведь билеты стоят от 100 до 500 рублей. Разве это деньги для клубного бюджета?
Как продавать футболистов в «Манчестер Сити»
– Сколько вы заработали на трансферах в этом году?
– Около 6,5 миллиона евро. Минус налоги – около 5.
– Самая дорогая продажа в истории «Уфы»?
– Зинченко. Хотя его можно было продать намного дороже.
– Что помешало?
– Саша просто захотел именно в «Манчестер Сити». Другой клуб АПЛ предлагал баснословные деньги, была очень большая заинтересованность, но я не жалею. Понимал, что продажа игрока в «Сити» будет для нас прорывом.
– Как Зинченко упрашивал отпустить именно в Манчестер?
– Просто: «Камилыч, я хочу к Гвардиоле».
– Скауты «Сити» много раз приезжали в «Уфу»?
– История тянулась долго. Мы знали об интересе к Зине. Сначала 3-4 месяца шли вялотекущие разговоры, а последние 3 месяца – реальная активность. Где-то информация просачивалась, но мы её сдерживали. Когда сделка состоялось, никто не верил! Все же думали, что это бредовая фантазия. Мол, провинция совсем охренела. Мы и сейчас сдерживаем информацию по трансферам.
– 50 грамм выпили после продажи Зинченко в «Манчестер Сити»?
– Мы были в Барселоне. Он там проходил медосмотр. После сделки пожали руки руководству «Сити». А с друзьями и коллегами взяли бутылку вина и хамон. Как без этого? Не помню, выпил ли Саша Зинченко пива, но тоже присутствовал. Рады были все. Это было достижение.
– Почему из всех игроков «Уфы» так выстрелил именно Зинченко?
– Он своим трудом пробил себе дорогу. У него все получается: поёт, танцует, играет, шутит. Этот парень – настоящая находка.
– Кто его привёл в «Уфу»?
– Близкий мне человек. Не буду называть имя. Привёл со словами: «Уверен, это будет топовый футболист». Хотя на тот момент Зинченко был никому не нужен. Его просматривали «Зенит», «Рубин», «Спартак»… Много кто. Вроде «Локомотив» тоже. Все боялись его брать из-за проблем с «Шахтёром». Он был в Донецке. Начались военные действия. Мама уехала и забрала его. Ему тогда еще не было 18 лет. Первый раз я с ним встретился 16 декабря 2014 года в отеле. На тот момент уже всё знал о нем.
– Он имел действующее соглашение с «Шахтёром»?
– Нет. Ему там не предложили контракт. А вообще, дело даже не в «Шахтёре». Если бы кто-то из российских клубов хотел Зину, то взял бы, несмотря ни на что! Просто все прошляпили, а мы не побоялись взять.
– Бесплатно?
– Заплатили «Шахтёру» за воспитание игрока по закону.
– А донецкий клуб имел претензии.
– Да, подавал в суд, потом еще в CAS, но мы выиграли во всех инстанциях.
– Во сколько раз дороже перепродали Зинченко в «Сити»? В сотни?
– В десятки.
Александр Зинченко
Фото: Michael Regan/Getty Images
– Скоро ждать новых таких продаж от «Уфы»?
– Я вообще убеждён, что нашим клубам необходимо пробивать европейский рынок. Там – деньги. И перепродавать туда нужно не только россиян, но и иностранцев.
– Вот почему вы так хвалили ЦСКА.
– Конечно. Смотри на старшего товарища и повторяй. Только у нас в пять раз ниже суммы. Все-таки «армейцы» в Лиге чемпионов играют.
– Вас уже больше не шокируют факсы от «Манчестер Сити»?
– Нет. Шокирует другое. Когда талантливые парни гробят свою карьеру.
– Кокорин и Мамаев?
– Нет, речь про молодых парней. Я сейчас не про «Уфу», а шире. А эти приятности на электронной почте – супер. Клуб у нас небольшой, но чем больше мы продвигаемся с трансферами, тем скорее станем интересны какой-нибудь инвестиционной компании.
Как выгодно покупать игроков у соперников по Лиге Европы
– А бывало, что вы сами прошляпили футболиста?
– Случалось, конечно. Много историй. Бывает, что я тренера послушаю: мол, не то. А потом жалею.
– Фамилии назовёте?
– Нет, но эти люди сейчас светятся. И не только в РПЛ. Талантливых ребят хватает, но многое должно сложиться: попасть в состав, хорошо сыграть… А если ты пропускаешь какой-то период из-за травмы, всё идет иначе. Надо смотреть на характер. Если человек готов к преодолению трудностей, то у него сложится. Если нет – лотерея.
– Как понять характер футболиста до его покупки? Про игроков вроде Роналду много всего написано. Но мы недавно искали информацию про новичка «Динамо» Кардозу – её крайне мало даже на португальском и испанском.
– Мы общаемся с окружением футболистов. В том числе с агентами.
– Видимо, больше с независимыми? Ведь каждый агент будет расхваливать своего игрока.
– Не всегда. Представители бывают разные. Да, большинство хочет всучить, но сейчас другое время. Да и вокруг футболистов столько информации, что её не скрыть. Парень может быть молодым, но уже известно, где он засветился с хорошей или плохой стороны. Просто нужны люди, которые проштудируют интернет по фамилии за последние четыре года.
– Сколько у вас человек в селекционном отделе?
– Сейчас – один парень. До этого было два. Тренерский штаб тоже поиском занимается. Два года назад у нас была одна модель. Теперь другая. Посмотрим, к чему придём. Мы в состоянии консультировать другие команды. За счёт этого тоже можно зарабатывать, кстати. По сути та же агентская работа, которую ты можешь делать и для себя, и для других.
– Как это работает?
– Если найдём сильного игрока и предложим большому клубу: «Возьмите, мы сами не тянем, но видим уровень. Готовы брать на себя часть риска. Гарантируем деньгами, что футболист выстрелит. Если это случается, вы с нами делитесь». Вариант? Почему на этом нельзя зарабатывать? Я только за.
– Многие из РПЛ соглашаются на такую схему?
– Я молчу (улыбается). Но тут необязательно РПЛ. Речь может идти о сотрудничестве с западными клубами.
– Вы сказали, что в «Уфе» тренеры помогают селекционному отделу. Отсюда и покупки у «Домжале» и «Прогресса»?
— Того же Тилля мы вели ещё до матча с «Прогрессом» – он интересный игрок. А тут попали на люксембуржцев в Лиге Европы, начинали серьезно изучать команду. Увидели, что человек там просто звезда. Всё! Какие проблемы? Прошли бы мы их или нет – договоренность с клубом была достигнута уже до второго матча, ещё во время их приезда в Уфу на первый.
— Игрок знал?
— Нет. Ему только говорили, что он может уйти, но про Россию речи не было. Ну а как бы мы ему сказали? Он же против нас играл.
— «Прогресс» сразу согласился?
— Мы сделали предложение, от которого они не смогли отказаться.
Давайте возьмём Ваню Облякова. Он вообще парень уникальный – из академии сразу попал в клуб РПЛ. Я даже не знаю, было ли ещё такое когда-нибудь или нет. Думаю, вряд ли.
— А как с Бизяком было?
— Мы его присмотрели уже по ходу изучения «Домжале». Понимали, что у нас есть дорогой с точки зрения зарплаты (по нашим меркам) форвард Фатай, надо его пристраивать. А на его место искать игрока подешевле и с возможностью дальнейшей перепродажи. Тем более, в последнее время Фатай показывал не то, что нам хотелось бы.
— С руководством «Домжале» тоже по ходу матча достигли соглашения?
— Да. Встретились еще до игры, а уже во время неё спокойно руки пожали и договорились. Со всеми, с кем играли, сложились очень хорошие дружеские отношения. В футболе всё можно быстро решать.
— Между собой шутили, что матч со следующим соперником – «Рейнджерс» — тоже просмотр новичков?
— Нет, там мы уже понимали, что всё: не потянем. Игроки, которые нам интересны, были в больших клубах, так что, как говорится, не по Сеньке шапка. Мы отдаём же себе отчёт, где находимся. Всё равно неспособны предложить условия, которые заинтересовали бы игрока. Такое себе могут позволить «Зенит», «Краснодар», московские команды, но не мы.
Как зарабатывать на переходах тренеров
— Согласно Transfermarkt, у семи игроков «Уфы» в конце этого сезона заканчиваются контракты: Сысуева, Сухова, Кротова, Йокича, Живоглядова, Салатича и Аликина.
— Неправильная информация. Пятеро уже переподписаны. Заканчиваются только у двоих.
— Аликин – один из них?
— Почему, он всё время прибавляет, прогрессирует. 201 матч отыграл за «Уфу». С нами ещё со второй лиги.
— Юран действительно был среди кандидатов на пост нового главного тренера?
— Фамилия его возникла в СМИ по понятным причинам: он был в «Зорком», а новый глава республики пришёл как раз из Красногорска. Но мы Юрана не рассматривали.
— У вас были хотя бы какие-то альтернативы Кириченко?
— План с Кириченко был продуман заранее. Когда после ухода Семака мы назначали Сергея Томарова, понимали, что надо подстраховаться. Хотя Томаров сам пригласил Кириченко — ещё летом.
— Как вы на это отреагировали?
— Я тоже с ним встречался, разговаривал с ним. Он супер.
— Почему?
— Да все, с кем я работаю, супер! Каждый со своим колоритом, видением. У каждого учусь.
— В чём колорит Кириченко? Вот Семак – интеллигентный и правильный. Гончаренко – эмоциональный и прогрессивный.
— А Кириченко — уверенный.
— Поэтому такой молчаливый?
— Подождите, ещё начнёт говорить. Пока скромничает.
— Чем теперь будет заниматься Томаров?
— Думаю, возглавит аналитический отдел. Сейчас ему надо просто отдохнуть и успокоиться. Его выбор был очевиден. Моя задача, как руководителя и человека, который развивает футбол, — кадровая политика. Мы готовим тренеров, менеджеров – всех специалистов в аспекте футбола. И если своим молодым не даём возможности поработать, то грош нам цена. Уверен, через определенное время у Томарова получится.
— «Уфа» и игроков готовит на продажу, и тренеров. Гениально. У вас какие-то особенные условия для этого?
— Мы просто никого не держим. Как ты можешь пригласить специалиста, если нет возможности платить ему хорошие деньги? Только одним способом – даёшь раскрыться и говоришь: «Когда получаешь приглашение от большого клуба – мы тебя не держим». Причем жмём друг другу руки — всё. Мне хватает рукопожатия, чтобы быть уверенным: люди выполнят условия.
— Сколько получили за уход Гончаренко и Семака?
— Вот тут секрет. На это влияло много факторов, в том числе, устные договоренности, которых было немало. И все – абсолютно все люди – сдержали свое слово.
— Серьёзно?
— Абсолютно. Если люди нормальные, то запись в документе необязательна.
— Подождите. Вы условно обещаете человеку $ 10 тысяч, а потом любой из вас же может сказать: «Нет подписи – нет обещания».
— Удивительно, но таких моментов у нас не возникает. Рукопожатия хватает. Слово дает даже больше гарантий. Документ документом, но, если ты работаешь с людьми, которые держат слово, попасть на деньги почти нереально.
— Вы никогда не обжигались?
— Бывали ситуации. Но этих людей рядом с нами больше нет.
— Создаётся впечатление, что «Уфа» — селекционный отдел РПЛ.
— Мы бы очень хотели им быть (улыбается)! Сейчас хотели приобрести нескольких игроков, чтобы их раскрутить, давали деньги. Но они ушли в другой клуб. За еще большие деньги.
— Мы общались с покойным Анатолием Капским из БАТЭ, который сказал, что Гончаренко после странного увольнения из «Кубани» и известной истории с побегом из «Урала» пришёл в «Уфу» и рассказал: «Наконец-то я пришёл в клуб, где домашняя атмосфера и никто не воткнёт мне нож в спину». У вас действительно такое формирование клуба?
— Да. Кстати, один из людей, у которых стоит поучиться, это как раз Капский. Другой – Евгений Гинер. Думаю, что сейчас Михалыч в ЦСКА тоже чувствует себя хорошо и спокойно. Он продвигает молодёжь, как и любит, ничего не боится. Гончаренко абсолютно уверенный в себе специалист. Убежден, у него огромное будущее.
— В ЦСКА он даже отошёл от оборонительного футбола, который проповедовал в «Уфе».
— Ну, всё-таки есть разница между «Уфой» и ЦСКА. Хотя мы в будущем тоже отойдем от оборонительного футбола. Если пройдет время и мы чаще будем играть в Европе, стиль точно поменяется.
— Тяжело было расстаться с Гончаренко?
— Ну что значит тяжело… Ему же можно всегда позвонить. Я у него дома в Беларуси был. Часто общаемся, созваниваемся.
— Хорошо, спросим по-другому. Как тренера его трудно было отпустить?
— Я изначально отдавал себе отчет, что этот специалист не может долго у нас находиться. Не отношусь к своему клубу плохо – просто понимаю наш уровень. Уровень Гончаренко значительно выше нашего. Так что я был только «за», чтобы он возглавил ЦСКА.
— Имелась какая-то договорённость, что он при первой возможности уходит?
— Конечно. Всё сразу обговорили, как только Виктор Михайлович пришел. Единственный клуб, куда он мог уйти без нашего разрешения, — это ЦСКА.
— Поняли, что он уйдёт, когда Слуцкий заявил об отставке?
— Даже раньше, ещё за пять матчей до его ухода я об этом знал. Объявлять заранее смысла не видели, просто тихо готовились к смене тренера. С Михалычем тоже договорились, чтобы он никому ничего не говорил. Ему ведь ребята очень верили – вдруг им бы плохо стало, и пять оставшихся матчей команда завалила.
— Про Семака говорят, что он человек без изъянов. Какое впечатление оставил у вас?
— С Богданычем – хоть куда! Мы с ним договорились о продлении контракта всего за два месяца до его окончания. «Богданыч, ай-да подпишем!», — предлагал ему заранее. Он говорит: «Камилыч, ну мы же договорились?» «Договорились». «Ну и всё. Зачем сейчас это делать?» Потом, когда уже время пришло, подписали. И он сразу же ушёл.
— Позволив «Уфе» заработать.
— Ага, подписал новое соглашение, а там сумма компенсации уже указана (смеётся). Вот такой разговор. И как таких людей не уважать?
— В адекватности Семака вообще невозможно сомневаться.
— Согласен. Он человек необычный, очень грамотный. Сейчас для него «Зенит» — большое испытание. Прогнозировать, кто будет чемпионом, — крамола, но думаю, у Богданыча всё будет хорошо.
— Как он вам сказал об уходе?
— Сказал: «Так и так, есть интерес». Я ему ответил лишь: «Круто! У «Зенита» должен быть российский тренер. Это будет крутяк!». Он засмущался: «Камилыч, да ладно, что ты. Съезжу, поболтаю – думаю, это несерьёзно». Раз съездил, второй. До его последней встречи мы так и не знали, уйдёт или нет.
— За сколько до объявления узнали?
— 15 минут. Он позвонил и сказал, что всё. Но мы и раньше обговаривали. Я его убеждал: «Богданыч, будет предложение – нельзя отказываться».
— Как думаете, Семак действительно успел созреть для «Зенита»?
— Гончаренко в 30 лет играл с БАТЭ в Лиге чемпионов. Когда люди созревают, кто знает? Богданыч должен сам пройти этот путь. И падения должны быть, и недовольства, и рукоплескания. Но, думаю, что для Семака нет медных труб.
— Как он общается с игроками? На равных?
— Он для них старший товарищ. Очень по-семейному. Никогда не ставит себя выше – с игроками на одной плоскости. Но! Видно, что это Богданыч. Когда он мат отменил, мне пришлось сдерживаться. Хотя у меня на эмоциях часто словечки вылетают. Но при Богданыче мне как-то неудобно было (смеется).
— Себя за мат не штрафовали?
— Нет. Но мне правда было крайне неудобно ругаться. А у Семака хватает и интеллекта, и словарного запаса выложить свои эмоции нормальным русским языком. Я от него даже грубых слов ни разу не слышал.
— А если на команду нужно накричать, а он не может?
— Я могу сам всё сказать. Мне простительно – футболисты подумают: «Ай, Камилыч просто нервничает, печётся за нас сильно». Тренеру этого делать нельзя.
— А штрафы реально были?
— Они есть. Дело другое – забираем мы деньги у футболистов или нет. Все записано. Суммы копятся, а ты в какой-то момент говоришь: «Парни, сейчас если выигрываете, то зарабатываете. А если проигрываете, придется заплатить штраф».
— Когда играют «Зенит» Семака и ЦСКА Гончаренко, за кого болеете?
— Крамола! Не буду говорить. Я вообще только за «Уфу» болею.
Как не потерять интерес к футболу после «убийства» первого клуба
— У «Уфы» есть какие-то финансовые проблемы?
— Так для чего-то же мы продаем футболистов! Если у нас есть дефицит бюджета, мы его компенсируем. Пока – тьфу-тьфу-тьфу – никаких финансовых трудностей не испытываем. Но мы и живём только на те деньги, которые есть. Никогда не тратим больше. Не нужно выпрыгивать за рамки бюджета. Ты знаешь, что у тебя есть рубль, его и тратишь. Как ты можешь потратить два?
— Логично. Но это не мешало некоторым клубам тратить даже третий рубль, а потом менять юридическое лицо и не выплачивать долги.
— Я говорю исключительно про себя и «Уфу». Если вдруг появляются проблемы в клубе, нужно выходить и спокойно всем говорить: «Уважаемые сотрудники, возникли финансовые сложности. Если эта ситуация вас не устраивает, можете уйти, потому что гарантии, что всё наладится, нет. Нужно быть честными с людьми. И они не должны выносить проблемы за пределы клуба. Сложности семьи должны оставаться внутри неё. Нельзя же говорить на людях, что, допустим, меня супруга плохо кормит.
— Сколько задержек зарплаты в «Уфе» было при вас?
— Ни одной. Ни месяца, ни дня. Мы платим вовремя.
— По российским меркам это подвиг.
— Да бросьте, у нас много таких клубов, которые спокойно живут по средствам. Как пример, соседей моих назову – «Урал». Тратят деньги, которые у них есть, и благополучно работают. Просто истории, когда возникают задолженности и забастовки, больше обсуждаются и дольше остаются в памяти. А те, кто работает тихо и спокойно, никому неинтересны. Поэтому и приходится брать Фримпонга, чтобы привлекать внимание (смеется)!
— Вы уже давно в российском футболе и имеете репутацию сильного руководителя. Предложения от других клубов поступали?
— Да. Примерно год назад одно было. Отказался. Считаю, что пока нужен «Уфе» и способен приносить ей пользу, останусь здесь.
— Приглашал топ-клуб?
— Если поступило предложение, то ясно, что звал клуб выше бюджетом и более амбициозный с точки зрения спортивных задач. На тот момент. Звали на аналогичную должность. Но знаете, я могу продавать футболистов, тренеров. А себя продать пока не могу!
— Пропишите в контракте, что в случае вашего ухода «Уфа» получит серьёзное финансовое вознаграждение.
— Да, надо будет сделать это. Но я даю слово, что если уйду вдруг в другой клуб, «Уфа» тоже заработает!
— А не ушли как раз потому, что привязаны к своему региону?
— Со мной рядом многие люди выросли, руководство республики мне доверяет. Как я могу всё это бросить?! За деньги? Это не продаётся…
— Без вас система будет работать?
— Конечно. Понятно, что всё держится на людях, но сейчас структура создана такая, что продолжит функционировать без меня. Возможно, модель изменится немного, но ничего не рухнет. У меня уже был неудачный опыт в мини-футболе c клубом («Тималь», существовал в 2006-2009 годах. – Прим. «Чемпионата»), который я сам содержал, и тогда всё завершилось печально.
— Печально?
— Да, очень. Я не смог удержать команду. Некоторые люди из руководства республики тогда очень негативно относились к футболу, и мне на всех ветвях не давали развиваться. Создавали максимальные препоны, которые только были возможны. Даже вспоминать не хочется.
— А какой смысл? Зачем запрещать мини-футбольную команду в городе? Мстили за что-то?
— Что вы, я был пешкой, мстить было не за что. Просто в регионе так к футболу относились. Хотя модель, которая сегодня реализована в «Уфе», была создана уже тогда. Я покупал молодых игроков и продавал их по более высокой цене. А в 2005-м у меня состоялась первая продажа тренера. Я понимал, как это всё делается. В мини-футболе добиться результата, как мне кажется, полегче. Воспитать игроков проще.
— Вам тогда просто запретили играть в единственном городском манеже?
— Да. Просто не давали работать.
— А как объясняли?
— Да никак. «Мы тебе не дадим работать», — так и говорили. Что я им мог ответить? Манеж же не мой. А играть негде. Однажды приехало «Динамо», которое тогда стало обладателем Кубка УЕФА. И мне не дали провести календарный матч с ним. Есть видео, на котором людей спрашивают: «Вы что, совсем с ума сошли? Вы что делаете?». А они отвечают: «Не пускать – и всё». Уже зрители собрались. А командам не позволяют на разминку выйти. Сумасшествие! Пришлось пройти через это – и закалиться. А тогда просто извинился перед Ассоциацией мини-футбола и попросил тихо сняться.
Жаловался ли я? Нет. А зачем? Не нужно меня жалеть. Просто на тот момент определенным людям в правительстве оказался не нужен футбол. Не нравился он им – и всё. Ничего не сделаешь. Хотя денег я ни у кого не брал, вкладывал в команду исключительно свои.
— Как после такого не разочароваться в спортивном менеджменте?
— Обида какая-то появилась, но футбол в этом не виноват. Он давал мне эмоции и возможность учиться. Тогда я понял для себя на определенной модели, как должен двигаться клуб. Уже в мини-футболе отбивал порядка 50-60 процентов бюджета на продажах игроков.
— Неплохая тренировочная база для рывка наверх.
— Да, вышло так, что на свои деньги очень быстро учишься! Если берешь их у кого-то – то процесс не такой стремительный. А тут сразу понимаешь, что нужно минимизировать, чтобы создавать эффективную модель.
— Сколько в середине и конце 2000-х стоило годовое содержание мини-футбольного клуба?
— В районе 20 миллионов рублей в год.
— На чём ещё зарабатывали?
— Помимо продажи игроков, это реализация билетов и рекламные контракты. Процентов 60 вложений отбивал, даже не напрягаясь.
— Сейчас не хотите по примеру Григория Иванова из Екатеринбурга отвечать и за футбольный клуб, и за мини-футбольный?
— До мини-футбола у меня руки пока не доходят. Но это направление нужно развивать, что, собственно, в Башкирии сейчас и делается. Ведь для наших регионов это спасение. А уж для северных – единственный вариант игры в футбол на высоком уровне.
— Последний и шутливый вопрос, от читателя. У вас когда-нибудь заканчивался газ?
— Передайте ему: у Газизова газы не кончаются! Я довольно позитивный, работаю на своём газе. Когда-то он, конечно, кончится, но я уже буду в другом мире.
Беседовали: Григорий Телингатер, Михаил Гончаров, Полина Куимова, Андрей Панков.