Тактические идеи интересны. Реализация – средняя
Против Турции Станислав Черчесов попробовал расстановку 4-4-2 с разнородными функциями крайних полузащитников: Александр Самедов был больше привязан к флангу, а Александр Головин, вышедший слева, открывался под передачи из глубины в полуфланге. Головина наделили усложнённой задачей – опускаться в глубину под пас центральных защитников, создавать численное преимущество в зоне и создавать пространство для подключений в атаку Юрия Жиркова. Под Жиркова Головин даже ситуативно забегал вперёд, чтобы получить пас под рывок.
По цифрам Головин в порядке: он лучший игрок сборной по количеству обводок в целом (5), удачных обводок (2), точных острых передач (2). Передач он отнял больше, чем Зобнин и Газинский, что подчёркивает его более качественное движение при начале атаки. Однако даже на фоне экспериментальной сборной Турции Головин допускал тактические ошибки и был слаб в борьбе – выиграл всего 29% единоборств.
Вторая идея – функционирование Смолова и Дзагоева в паре нападающих. Когда сборная России получала пространство на финальной трети поля, Смолов смещался с мячом на фланги, а Алан Дзагоев заполнял штрафную вторым темпом. Так сборная России создала лучший момент, который не кончился ударом: Смолов открылся под пас Дзагоева справа и отдал из фланга передачу вразрез, на которую как раз ускорялся Дзагоев.
При этом возникло впечатление, что Дзагоев самостоятельно расширяет свои задачи. Его смещения за мячом в глубину, когда Алан опускался к центральным защитникам, а Газинский поднимался выше, могут быть экспромтом. Дзагоев признавался в интервью «Чемпионату», что при Викторе Гончаренко мог влиять на свою позицию на поле, посоветовать изменить схему или роль. Похоже, что вчера Дзагоев опускался в глубину за мячом тоже по своей воле, когда не видел движения от Зобнина и Газинского.
Серьёзные проблемы с началом атаки
У меня на руках нет карты передач, но по визуальным впечатлениям она должна иметь U-образную структуру. Это когда защитники намного чаще пасуют друг другу, чем кому-то из игроков верхней шестёрки – тогда на карте формируется жирная буква U. Частичное доказательство тезиса: если Игнашевич и Кутепов отдали за 50 передач (53 и 52), то у Газинского и Зобнина набралось 55 на двоих. Газинский – игрок, на котором должно строиться начало атаки, если он появляется на поле – отдал всего 26 передач.
Причина – слабое движение в центре поля. Газинский редко опускался за мячом к центральным защитникам, а когда не опускался, турки спокойно запирали его прессингом. Зобнину тоже не хватало движения под мяч. Не сваливать атаки в край получалось, только когда чуть ниже под создание численного преимущества в зоне опускались Головин или Дзагоев – то есть когда в билд-апе было необходимое движение. Правда, даже дополнительный игрок, получая мяч в глубине, не находил выход пасом через центр.
Поэтому сборная России часто строила атаки через крайних защитников. На флангах они оставались с меньшей опекой, чем центральные хавбеки (что логично), откуда либо заряжали длинную вертикальную передачу в борьбу или на ход нападающему, либо… да, конечно, центральному защитнику. Внезапно одним из главных инструментов в билд-апе стали диагонали Акинфеева на фланги или броски мяча на фланг, где передачи от вратаря получали Жирков и (реже) Смольников.
Проходить стартовый прессинг Турции через короткий пас не получалось. Газинский и Зобнин получали мяч в основном либо на подборах, собранных после длинной передачи, либо после удачного прессинга. Неудивительно, что самым пасующим полузащитником сборной стал Александр Головин – единственный, кто действительно двигался под пас. Всё это очень печально, если вспомнить, что основная мотивация Черчесова при переходе на четвёрку защитников – наладить контроль мяча и лучше двигать его в правильные позиции.
Центр поля снова слаб. Состав и схема неважны
В сборной России сейчас большой комплект качественных центральных полузащитников, но именно центр – слабейшее звено команды в контрольных матчах перед чемпионатом мира. Вариант 4-1-4-1 с Зобниным, страхующим верхнюю пятёрку, стоило забыть после Австрии: Зобнин – не опорник, особенно при высокой интенсивности игры. Против Турции Черчесов добавил к спартаковцу Юрия Газинского и перестроил команду на 4-4-2, но лучше не стало. Уже расписанные проблемы в начальной фазе атаки даже вторичны: важнее слабая работа обоих без мяча, явно вызванная тренерским заданием.
При прессинге Газинский и Зобнин часто поднимались до чужой трети поля, но оба двигались слишком агрессивно, а между прессингующими и четвёркой защитников оставалось большое пространство. Из-под такого давления Турция удачно выходила через длинный пас, а принимающий между опорной зоной и защитниками получал огромную свободу.
Главное, что характеризует пару Газинский-Зобнин по итогам матча с Турцией, – синхронное, но не синхронизированное движение. Судя по стартовым минутам, Черчесов видел в центре поля разделение на прессингующего и страхующего полузащитников, но прессингующими были оба. При фланговых атаках оба сваливались на фланги, особенно этим грешил Юрий Газинский, вылетавший в край из своей зоны и облегчавший доступ в центр. Неоднократно возникала ситуация, когда Газинский располагался неправильно и опаздывал за атакой соперника – такие моменты были у Юрия и в «Краснодаре» при Игоре Шалимове.
Ещё одна болезнь двух наших опорников по матчу с Турцией – накрывать соперника примерно в одной точке, когда он развивает атаку через центр. Это провоцировало открывания турок между линиями – во втором тайме такое проходило неоднократно.
Ещё момент:
После такого матча присутствие Юрия Газинского в сборной – загадка. Черчесов объяснил его вызов сильной концовкой сезона в «Краснодаре», и частично такое объяснение логично, но проблемы Газинского без мяча хорошо известны. Как и другие центральные полузащитники в сборной Черчесова, Газинский – не страхующий, вернее, слабый страхующий. Это накладывается на слабое движение в начале атаки, отстранение Газинского от продвижения мяча по ходу матча (когда ниже под мяч уходил Дзагоев) и его слабую помощь в этом компоненте. Всё это формирует вопрос: нужен ли вообще Газинский сборной?
Когда Черчесов перестроил сборную на 5-2-2-1 в концовке, пару Зобнину в центре составил Александр Головин. Это более динамичная пара хавбеков, но и они были уязвимы при атаках Турции через центр. Свой лучший момент при счёте 1:1 Турция создала как раз через центр, когда Окай Йокушлу потащил мяч в соло. Зобнин проиграл подбор и не прочитал движение Окая, куда именно ускорится турок, Головин не смог отобрать мяч на подстраховке и натурально ВСТАЛ (из-за этого был последним догоняющим при атаке), а исправлять ошибку бежали Жирков и Алексей Миранчук, перерабатывающий без мяча больше, чем нужно игроку его роли.
Всё так плохо?
Уже писал, что поиск оптимальной тактики, работа над гибкостью перед крупным турниром – это нормально, если есть позитивные подвижки и вещи, улучшаемые в конкретной тактике. Но проблемы сборной России не меняются простой сменой тройки защитников на четвёрку. Тренерский штаб явно добивается, чтобы команда лучше контролировала мяч, лучше двигала его вперёд, но единственный игрок, готовый разгонять атаки из глубины – Головин – полезнее выше. Другие – Зобнин, Газинский – совсем не тянут роль.
Есть вопросы и по другим позициям, ключевым в таком стиле. Тотальный игнор Алексея Миранчука для стартового состава удивителен: никто из нынешнего состава сборной России не понимает пространство так, как Миранчук. Символично, что одну из двух хороших атак сборной во втором тайме классным открыванием ускорил как раз Миранчук.
Главное, что характеризует нынешний тренерский штаб, – главные сильные стороны сборной России остались с весны-2017. Мы знаем, что сборная умеет высоко прессинговать, причём высоко – не значит качественно: прессинг частично стал причиной пропущенного гола от турок, а позицию в давлении неудачно выбрал Зобнин. Мы знаем, что у сборной есть стандарты в атаке, функционирующие от случая к случаю. Всё это было и полтора года назад.
Страшно сознавать, что за это время Черчесов не построил ничего нового.