Роман Нойштедтер — о Турции, России, чемпионате мира и стиле жизни

На одну из тренировок сборной России в Нойштифте приехали сразу несколько мальчишек из Турции. Неведомым образом пятеро из них нашли мой "инстаграм" и весь вечер спамили в личные сообщения с одной просьбой.

«Пожалуйста, просто скажи Роману, что он лучший защитник – и мы его любим».

Для нашего футбола подобное отношение к футболисту – нонсенс.

— Было так приятно, — говорит сам Нойштедтер, с которым мы общаемся в отеле сборной. – Пацаны ведь где-то с семьями отдыхали, но специально собрались, приехали. Я, конечно, с ними встретился. Хотя для Турции это нормально, страна просто больна футболом. Увидят тебя на улице – радуются, спрашивают, как дела, хотят сфоткаться. Мне еще знакомые говорят: как ты можешь в Стамбуле в метро ездить, тебя же там порвут?! Да не рвут, всё нормально.

— Прячетесь в вагоне под кепку?
— Не-е-т. Одеваюсь как обычно одеваюсь: шорты, майка, кеды – и поехал. Метро – это удобно, и я не боюсь людей. Не важно, как команда сыграла, глаза в глаза всё только хорошее говорят, не нападают. Ну, фанаты других команд шутят: «Галатасарай» – лучший клуб». А я отвечаю: «Нет, «Фенер» лучше». Они смеются, им нравится.

— Из России Турция, наоборот, выглядит опасной. В вашем матче с «Бешикташем» тренера соперника Шенола Гюнеша выключили бутылкой, и он уехал в больницу.
— Мы в прошлом году играли у «Бешикташа» в гостях, и в нашего тренера кинули чем-то — пробили лоб. Пришлось зашивать. В этом сезоне обыгрывали «Кайсериспор» 5:0, была подача углового, и даже при таком счёте в нас запустили полуторалитровым баллоном воды. Еще были камни, зажигалки. Или когда играли с «Галатасараем» на выезде, то и судья боковой получил, упал — двое из наших его подняли, отнесли в раздевалку, через 5 минут матч продолжили. Если из-за такого каждый раз игру останавливать, то в Турции ни один матч не закончится.

— Дикость.
— Да почему? Нормально. Ну, попало – что теперь делать?! Зато люди фанатеют от игры, на стадионы ходят, атмосфера невероятная. Мне в Турции очень нравится, ни на секунду не пожалел, что там оказался – даже когда не играл.

— В Турции вас считают русским?
— Да – впервые в жизни такое. Не немец, а именно русский. Везде – на ТВ, в газетах.

— У вас были из-за этого проблемы?
— Из-за того, что я русский? Да людей особо не интересует национальность.

— Просто через четыре месяца после твоего перехода был сбит СУ-24. Уже тогда наше посольство в центре Стамбула оградили, повсюду дежурила полиция.
— Политика идёт мимо меня. Никогда не лезу в неё, стараюсь не сталкиваться. Во-первых, турки всегда помогают, очень отзывчивые. Во-вторых, я сам учу язык. Если заказываю что-то в ресторане, то они так удивляются: «Ничего себе, ты говоришь по-турецки»?! О, да ты настоящий турок. Когда человек открыт другому человеку, то проблем не будет.

— В России некоторые легионеры играют по пять лет, но не могут сказать ни слова.
— Это личное дело каждого. Я ведь учу не для клуба или кого-то ещё. Делаю это для себя, для саморазвития. Если есть возможность пожить в Турции и что-то перенять, то этим нужно пользоваться. При этом, не читаю книг, не покупаю учебники, а всему учусь у пацанов в команде – переспрашиваю, пользуюсь их фразами в повседневной жизни.

— На скольких языках разговариваете?
— Немецкий, русский, английский, французский, могу с Черышевым по-испански, вот еще и турецкий. Надеюсь, это только начало.

«Спартак», «Рубин»

— Когда вы получали российский паспорт перед Евро – было много разных теорий. Кто-то предполагал, что это агентская схема по переводу вас в РФПЛ без попадания под лимит.
— Не слышал такого. Тем более, родился в Советском Союзе, у меня все в семье говорят на русском, бабушка живёт в Саратове, тетя — в Москве. Так что именно цели играть в России не было. Может, когда-то это и случится, но не сейчас.

— У вас же был вариант с «Рубином» как раз летом 2016-го. А потом вы объяснялись перед Казанью в "фэйсбуке".
— Там кто-то сделал вброс, что я не поехал в Россию, потому что не нравится Казань. Это враньё. Я сделал пост, что ничего не имею против города. Просто в той ситуации действительно было предложение от «Рубина» — они выходили на моего агента. Но существовало и много других вариантов, например, из Германии, где я и так играл 9 лет. Но мне важно было что-то поменять, увидеть новую и необычную страну, стать частью большого клуба, который всегда борется за чемпионство, где на матчи всегда ходит много фанатов. В этом плане «Фенербахче» подходил идеально, и поэтому я выбрал Турцию, а не «Рубин» и Россию.

— Прошлым летом вы редко играли, и мы в России знали, что вами интересуется «Спартак». Сами слышали об этом?
— Да. Были какие-то звонки, подходы, но я отвечал: «Пишите моему агенту, если чего-то хотите. Если у вас нет номера, то могу дать». У меня такие правила. Не знаю, может, в России привыкли как-то иначе?! Но к агенту так никто и не обратился.

— Но в тот период вы были готовы рассмотреть переход, раз направили посредников к агенту?
— Нет, не готов. Это было не так, что я ответил: «Начинайте переговоры». Просто сказал, что не хочу с этим связываться, тратить энергию, вникать, кто звонил, поэтому все вопросы нужно задавать агенту. Тогда наоборот понимал, что у меня новый тренер, новая команда в «Фенербахче» – нужно тренироваться и доказывать.

«Фенербахче», Адвокат, «Зенит»

— Почти весь прошлый сезон вы просидели на лавке, а в этом играли в основе. Понимаете, почему?
— Фатих Терим брал меня под схему в пять защитников, но пришёл Дик Адвокат и перестроил её на четыре. Кьяер и Шкртел хорошо играли, поэтому мне нечего было возразить. А в этом году Айкут Коджаман много со мной общался, ему нравилось, как я играю. Нет ничего важнее доверия. Поэтому я и хороший сезон провёл, пять голов забил – значит, чувствовал себя очень комфортно.

— У вас половина команды – бывшие зенитовцы. Нету, Шкртел, был Адвокат, теперь ещё и Жулиано.
— Ну да. Постоянно разговариваем об РФПЛ. Жулиано – молодец, очень хорошо по-русски говорит, так что мы с ним всегда что-то обсуждаем. Он спрашивает, как там сборная, как Жирков?! Помнит о Петербурге.

— Удивительно, что какой-то клуб мог отказаться от такого игрока как Жулиано?
— Честно – да. Он очень сильный. Хотя, всё же зависит от тренера и позиции. У нас Жулиано сначала справа играл, потом его поставили под нападающим, где он стал показывать очень высокий уровень игры, очень много голов забил.

— Вы вместе с ним за «Зенит» болели?
— Нет, я нейтрально отношусь к российским клубам. Хотя рад, что выиграл «Локомотив». Они давно не брали титул и заслужили. Там футболисты классные: Миранчуки, Фернандеш. Фарфан, с которым вместе играли в «Шальке».

Смолов, музыка, мода

— Вы говорили, что в сборной чаще всех общаетесь со Смоловым. О чём?
— Чаще не о футболе. Просто он интересный парень, который занимается и общественной деятельностью. Ходит на шоу, снимается для журналов, выставляет разные фото в соцсети. Мне странно, когда люди пишут: «Иди лучше тренируйся». Жизнь – это не только футбол. Нужно рассказывать, какой ты парень вне поля, какую ведёшь деятельность, чем интересуешься.

— Вы — верующий?
— Да. Православный. Это всё благодаря маме. У нас в Висбадене была церковь, ездили туда по воскресеньям. В Турции пока не нашёл.

— Что для вас православные ценности?
— Меня многому родители не учили. Я в церковь хожу, чтобы молиться и думать о том, что делаю.

— Просто получается несоответствие: церковь многое запрещает, а вы пропагандируете свободные ценности.
— У меня получается смешение. С одной стороны – православие. С другой – немецкая, современная культура, открытость. У меня ни с кем нет проблем: ни с мусульманами, ни с иудеями. Мы все одинаковы, в какого бы бога не верили.

— Вот пример — я открываю «Киккер» и вижу: «Навальный, расизм, полигоны, Путин, ужасы и всё такое».
— Ну это обычный процесс. Знаю, как в России говорят о Европе. Как в Турции – о России и Германии. Если встретятся люди из разных стран, то поймут, что все мыслят стереотипами. Правду же можно ощутить на своём примере. Если я не был в Африке, то никогда не скажу, что там плохо. О России же перестал говорить, потому что всегда повторяю одно и то же: «Здесь всё нормально и всё свободно» (чтобы избежать кривотолков, Роман убрал из интервью все вопросы ответы про гомофобию и расизм. Прим. "Чемпионат").

— Ещё одно средство вашего самовыражения – сайт. Зачем он нужен в 2018 году?
— В последнее время веду реже. Но соцсети его не заменят, потому что сайт хочется наполнять выборочным контентом. Теми же редкими статьями, какими-то кулинарными рецептами от меня. Вот сейчас собрал серию собственноручно сделанных необычных фото с красивых стадионов. Как будет время – выложу. Всё это не делается для чего-то специально – мне просто интересно делиться с людьми.

Бедность, дети, Индия, Россия

— В "фэйсбуке" у вас есть фото из Индии с группой ребят. Почему вы называете их семьей?
— Это непростая история. Когда-то просто хотел полететь и посмотреть эту страну… На счастье, там оказался Мануэль Фридрих, с которым мы играли в «Майнце». У него был год контракта с «Мумбаи Сити», подразумевающий и благотворительную деятельность. Я узнал об этом, набрал и сказал, что тоже хочу помочь. Мы полетели в Индию, встретились с одной организацией, которая собирает детей, живущих на улице. Там ведь многие не ходят в школу, а с двух-трех лет вынуждены работать.

— Вам было жутко?
— В один момент стало. Мы провели вместе три дня – играли, ели, танцевали, учили язык. И когда пришлось прощаться — стало очень больно. Сказал тогда: «Давайте вас домой провожу». И так шли: по правую руку 10 детей, по левую — еще 10, один на шее сидел. Через десять минут мы остановились на улице. Я спросил: «А почему не идём дальше»? Они показали на кусты и ответили: «А вот это наш дом». Понимаете, дом – это просто кусты в центре города. И знаешь, что самое удивительное? Ты сам в этот момент страдаешь, но их лицам не видишь, что ребятам плохо. Они просто рады, что живут, что к ним кто-то приехал. Иногда вот сидим вместе, организация дарит ужин, и каждый ребенок подходит: «На, Рома, кушай. Я уже не очень хочу, это для тебя, ты голодный». Или: «На, попей водички, тебе очень жарко, а мне не надо». Не знаю, не понимаю, как в эти секунды себя вести. Я просто все забываю, думаю о них и благодарю бога, какая жизнь мне досталась.

— Они просят забрать с собой?
— Сначала просят, а потом смеются. Все понимают. Восхищаюсь людьми, которые забирают – они помогают и миру, и детям. Я же пока обещаю ездить в Индию, как только будет возможность. Они ведь спрашивают: «А когда Рома вернётся»? Во второй раз уже нарисовали картину, как мы вместе в футбол играли, разучили танцы. Там, знаете, организация даже отказывается от денег. Главное, чтобы было внимание, чтобы мы показывали и рассказывали, что есть другой мир.

— В России у вас есть благотворительность?
— Нет, я там не живу и не думаю, что все так плохо.

— Но у вас бабушка в Саратове – там же ужас.
— Не ужас. Просто страна чуть помедленнее развивается, чем Европа. Я же вырос в Киргизии и знаю реалии, как может быть. У меня там было счастливое детство. Большая семья, все жили в одном подъезде, вместе играли, на дачу ездили с дедушкой, шашлыки жарили. Нет, в России не плохо.

— В Турции вы попали в неприятную историю, когда выложили фото из туалета стадиона и написали нелицеприятный комментарий о том, что это как деревня.
— Да это просто шутка. Мы играли на Кубок с командой из первой лиги и, чтобы справить нужду, необходимо был сесть как в детстве – на корточки и без бака. Поэтому было забавно. Все поняли, что я никого не хотел атаковать, а просто будто что-то вспомнил. Сначала были неприятные комментарии, но потом люди успокоились.

Сборная, критика, «Реал»

— Из России вам тоже пишут в директ "инстаграма"?
— Да, бывает.

— Просто смотрите: я выложил фото с Черчесовым, и там сразу вылезло 50 оскорблений в его адрес, сборной и меня. У вас также?
— Я ничего такого агрессивного не вижу, но если есть… Может, менталитет такой, культура?! Хотя я был на шоу в Германии, где читал комментарии в соцсетях – там тоже было не без оскорблений. Но для меня, если честно, нет проблем, если кто-то что-то свалит вину на Нойштедтера. Главное, чтобы критиковали, но не обзывали, хотя и с этим бороться бесполезно.

— Вот в матче с Францией все ошибки в обороне повесили на вас. Так проще?
— Я давно не читаю прессу и тем более комменты под статьями. Просто, понимаешь, если защитник делает ошибку – это сразу гол. Да, я ошибался, да, люди критиковали, но мне важно не их мнение, а то, что думает тренер и другие игроки. Люди же не знают, что от тебя требовал наставник, не понимают, какой была тактика. Анализ сводится к простому: «А, забил – значит, лучше всех был на поле»! Не забил – плохо. Пропустил – виноват во всем. Возьми ту же Лигу чемпионов – кто герой?

— Давайте я подыграю и скажу: «Бэйл».
— Но это не значит, что он выиграл матч. Нет, там другие футболисты были очень важными. О Каземиро никто никогда не говорит, а для меня лично – это главный футболист в «Реале». Он всё чистит и организует. Роналду назад не бегает, Бэйл и Бензема тоже. Атакующие игроки, конечно, умно действуют — так располагаются и экономят силы, чтобы при перехвате сразу выйти один на один. Но без Рамоса, Каземиро, Кросса и Модрича тот же Роналду не был бы таким хорошим. По ТВ этот автоматизм не читается, а на самом деле «Реал» — это заведенная машина, где Роналду – такая же часть, как и все остальные.

И ещё — это кажется, что вот, «Ливерпуль» давил, но «Реал» все чётко делал. Раз – мяч под контролем. Раз – что-то идёт, пас назад. Раз – отдохнули, подождали. Все четко, с запасом, как будто на тренировке, без лишнего напряга.

— Почему у сборной России на Евро-2016 был напряг?
— Я не знаю. Может, мы тогда ещё не сыгрались.

— Вы тогда были вынуждены затыкать позицию опорника, а потом выслушивать комментарии депутатов, что этот немец не оправдал надежд и зря получил паспорт.
— Я не слушаю и мне не интересно, что говорят депутаты. На Евро мы все плохо сыграли, виновата вся команда.

— Слуцкий ответил на критику, что вы – хороший центральный защитник, и вашим подписанием РФС сделал инвестицию в будущее.
— И этого тоже не читал. Приятно, что он так говорил. Был бы я слабым, Слуцкий меня бы в команду не позвал.

— А был ли хоть один момент, когда вы подумали: «Зачем мне вся эта история с Россией?»
— Ни разу! Из-за чего?! Из-за визы? Да у меня есть вид на жительство в Германии, так что ничего не поменялось. Из-за чего ещё? Что в сборную не вызывали. Ну так какие могут быть вопросы к тренеру, если я не играл в клубе.

— Черчесов – какой тренер? Вы много с кем работали.
— Да я из русских только со Слуцким работал. Но я думаю, то, что мы в сборной делаем сейчас, как разбираем что-то на теории и на поле, как Черчесов команду настраивает – это современно и очень по-европейски. Видно, что игрокам такая работа помогает, они развиваются.

— Что сборная должна сделать на этом чемпионате мира?
— Выиграть первую игру, у Саудовской Аравии. Это моё правило – думать о первом матче, а потом над всеми остальными. Если победим, в нас поверят, люди поймут, что мы можем вместе чего-то достичь, будет единение. И так от игры к игре. Важно, чтобы турнир пошел на пользу, чтобы после ЧМ люди здесь на футбол ходили. Это такая важная тема.

Татуировки, правила жизни, мечта

— У вас есть две интересные татуировки. Первая: «Каждый умрёт, но не каждый живет». Все о ней писали, но вы толком ни разу не объяснили значение.
— Смотри. Если у тебя есть возможность, то ты должен реально жить и все увидеть. Побывать здесь и там, съесть что-то необычное искупаться с акулами, прыгнуть с парашютом.

— А что тогда «не жить»?
— Ну, ездить в отпуск в одно и то же место вместо того, чтобы что-то новое испробовать. Нет, если кому-то нравится смотреть телевизор, если есть возможность заниматься чем-то ещё, – это его путь. Но по мне, «жить» — это другое.

— Назовите самое необычное место в жизни.
— Ну я много где был. В Мехико Сити, например. Все говорят, что там очень опасно, но на деле мне понравилось. То же самое и с Буэнос-Айресом. Правда однажды поехал в Мексике на велосипеде к реке и увидел табличку: «Осторожно, крокодилы». И смотрю: в десяти метрах от меня реально пять хвостов. Ну я вскочил на велосипед и уехал. Тогда понял, зачем на крышах полицейских машин оружие. Это если крокодил нападает.

— Есть страна, где вы бы хотели жить?
— Япония. Было бы интересно оказаться там года на два. Уже гостил там как-то раз, мне Токио показывал Учида, с которым играли в «Шальке». Там вроде очень много людей, но так тихо, что кажется, будто ты один. Никто никуда не лезет, не толкает. Если есть линия в метро – за неё никто не зайдет. Если есть очередь — все будут её соблюдать. Там каждый указатель, да, короче, любая мелочь сделана для людей. Мне кажется, японцы опередили Европу лет, наверное, на 10.

— То есть, в России вам жить не хочется – она отстает ещё сильнее?
— Почему? Хотелось бы и в России когда-нибудь. И в Индии пару лет. И в Эмиратах, хотя, кажется, оттуда через три месяца сам сбегу. Я – как человек мира. Хочу ездить, узнавать новое, кому-то помогать.

— Есть ещё: «Благословлён быть мечтателем».
— У меня ведь тоже не все всегда было возможность делать то, что хочу, но я мечтал и это сбывалось.

— О чём вы мечтаете?
— Прямо сейчас?! Сыграть на ЧМ за Россию. И всё.