— Ничего бы этого не было, если бы не мои великолепные ассистенты — Тихон Калугин и Антон Аверьянов, — говорит Карасев. — Мы сильно друг от друга зависим. Сейчас был сбор, когда именно они сдавали главные тесты. Благодарен им, они великолепные люди и сделали всё, чтобы наша бригада отобралась в финальный список. Однако никто не гарантирует, что мы будем судить на чемпионате мира. Просто мы в списке 36 бригад. Часть судей будет в числе так называемых support referee. Они нужны для непредвиденных ситуаций. Например, в случае травмы кого-то из основы. Что будет на чемпионате мира, мы пока не знаем. Будем рады получить возможность судить и надеемся, что отработаем на достойном уровне.
— Как узнали, что попали в финальный список?
— Буквально недавно получил письмо от главы департамента судейства ФИФА Массимо Бузакки. Если коротко, он поздравил нас, что мы проделали большой путь, который начался ещё в 2014 году.
— Поясните.
— Всё началось четыре года назад. На первом сборе в Цюрихе нас было 120-130 человек. Это только главные судьи. Из них 80 — молодые арбитры в возрасте 30-35 лет. В то время я ещё не входил в элитный лист ФИФА. Это были просто перспективные рефери. Уже потом к нам добавили топ-арбитров, таких как Чакыр, Скомина, Брых. Это был долгий путь.
— Что было на последнем сборе?
— Ощущение, что мы должны завершить долгий цикл подготовки. На предыдущем сборе работали только главные судьи. Ассистенты последний раз приезжали туда год назад. Нужно было, чтобы Аверьянов и Калугин прошли тяжелейшие тесты. Они это сделали, оставалось только ждать результатов. Прошло несколько дней, и сегодня опубликовали окончательный список на чемпионат мира. Конечно, испытал облегчение.
— Насколько это тяжёлые тесты?
— Если брать главных судей, то на каждом сборе мы проходили интервальный тест. Это 10 400-метровых кругов: бежишь 75 метров спринт за 15 секунд, 25 метров идёшь отдыхаешь, потом опять спринт. Получается четыре спринта на круг и четыре ходьбы. Перед этим проводится спринт-тест. Он включает в себя два зигзага со сменой направления, на время. Потом на легкоатлетическом треке четыре раза бежим по 40 метров. Временной лимит — 5,8 секунды. Далее основной тест, который я описал выше.
— Обычный человек справится?
— Тест непростой — кому интересно, может попробовать. Это настоящий вызов организму. К примеру, в стандартном тесте ФИФА даётся 15 секунд на бег и 18 на отдых. За 10 кругов эти три секунд разницы серьёзно сказываются. Это настоящий экстрим. Особенно для уже немолодых людей. Судьи походят к чемпионату мира в возрасте 40-45 лет. Это говорит о том, что они должны быть настоящими профессионалами и уметь держать себя в форме. Ежедневные тренировки, правильное питание. Практически каждый день мы работаем по специальному плану и отсылаем результаты в ФИФА. Чтобы сдать все тесты, надо реально много тренироваться.
— Что дальше?
— Это не был финальный сбор. Там лишь отобрали 36 бригад. Ещё будет сбор в середине апреля. Надо подтвердить, что мы заслужили право оказаться в окончательном списке. За 10-12 дней до старта турнира заезд на тренировочный лагерь.
— Вы посмотрели на судей со всего мира. Какие впечатления?
— Это запредельный уровень, восхищаюсь этими людьми. Мы очень сдружились с ребятами из Латинской Америки и Африки. Если европейцев мы знаем, то с латиноамериканцами столкнулись впервые. Восхищён, в какой они форме. Ни грамма лишнего жира!
— За этим строго следят?
— Проверка на жир проходит три раза за сбор. Эти 36 человек находятся в сумасшедшей физической форме. Видел их на завтраке, обеде и ужине — подмечал, что они едят. Они знают всё от и до: как правильно питаться, как отдыхать. Поэтому и попали в финальный список.
— Сомневались, что вас отберут?
— Естественно, мы верили в себя. Но, честно скажу, порой закрадывались сомнения. Мы старались гнать их подальше. Просто делали то, что должны и что нам говорят. Дело ведь не только в сборах. За нами следили, и следили давно. Об этом тоже говорилось в письме. Главное, наша работа на футболе. Качество судейства на первом плане. Руководители ФИФА и УЕФА не считают нормативы самым главным. Но если ты не готов держать темп, тебя высадят с этого поезда. Ясное дело, судьи иногда ошибаются. Не важно, как ты бежишь, если на поле ошибаешься.
— Почему сомневались? Не из-за того что перепутали карточки в эпизоде с Кришито?
— Нет, дело в другом. На чемпионат Европы отбор идёт из топ-списка 27 судей, в окончательный попадают 17 арбитров. На Евро-2016 отбор стартовал примерно за полтора года.
А на чемпионат мира идёт длительный 4-летний отбор. Конкуренция запредельная, все готовы и хотят участвовать в чемпионате мира, со всех стран и континентов. Попасть в этот список сложнее.
— Что нового ждёт нас на чемпионате мира с точки зрения судейства?
— Система видеоассистентов. Надеюсь, она удивит всех в положительном смысле. На последних сборах много обсуждали, как применять её правильно. Главное, нужно пользоваться ею только в тех моментах, когда это действительно необходимо. Футбол — очень динамичная игра, важно стараться пользоваться видеоассистентом не больше одного раза за игру и принимать это решение достаточно быстро. Мы тестировали систему, получили большой опыт от ребят из чемпионатов Италии, Германии, Португалии. Карлос Веласко очень помог перенести этот опыт с теории на практику. Делали практические упражнения с футболистами. Они моделировали ситуацию, а мы принимали решения.
— Не обсуждали с коллегами, почему русских судей топ-уровня так мало?
— Всегда так было — одна русская бригада на большой турнир. На сегодняшний день только мы входим в топ-лист УЕФА. Под наблюдение мы попали в 2014-м. Сначала ездил туда как перспективный арбитр, через год попал в топ-список. Только я и мои ассистенты могли рассматриваться от России. Но это касается не только нашей страны, так со всеми. На такие турниры, как чемпионат Европы или мира, организаторы пытаются пригласить бригады из как можно большего количества стран. На Евро-2016 были две английские бригады — Клаттенбурга и Аткинсона. Но это очень редкий случай. Кстати, на этом чемпионате не будет англичан. Гипотетически мог поехать только Клаттенбург, но год назад он завершил карьеру и уехал работать в Саудовскую Аравию.
— Россию обвиняют в отравлении Сергея Скрипаля. Никто не смотрел на вас косо из-за этого?
— Никогда не чувствовал на себе косых взглядов. Мы дружим и общаемся с португальцами, поляками, французами. Обсуждали Россию с Антонио Лаосом, Артуром Суарешем, Даниэлем Орсато. Они недавно судили наши команды в еврокубках и просто восхищены стадионами в Краснодаре, Санкт-Петербурге, Москве. Единственный минус — очень холодно. В остальном — всё топ. Я их подбодрил, сказал, что в июне будет тепло.
— Ошибки разбирали?
— Обязательно. Но не для того чтобы ткнуть носом, а чтобы понять, почему так случилось. Мы хоть и хорошие судьи, но футбол сейчас такой быстрый, что происходят ошибки. Вроде столько лет судишь и не должен ошибаться, но иногда что-то не позволяет тебе разобраться в эпизоде. Разбираем как позитив, так и ошибки. Самое главное — найти причину, а не просто поругать.
— Вас хвалили?
— Так не бывает, чтобы всё было классно. Нам говорят: «Ребята, вы здесь не для того, чтобы мы вас хвалили. Это ваша работа, вы обязаны видеть эпизод. Вы топ-судьи, работаете на чемпионате мира. Если бы вы были не топ, мы бы вас не приглашали. Ищите пути, как видеть лучше. В обычном моменте разберётся каждый судья. Но только вы сможете правильно рассудить сложный эпизод». Убеждён, что это верная мысль.
— Какие лично у вас ожидания от чемпионата мира?
— Будет огромный праздник. Все ребята подходили к нам, интересовались: «Ну как там в России?» Я всех успокаивал, говорил: приезжайте. Это будет один из лучших чемпионатов в истории. Россия славится гостеприимством, всё будет на высшем уровне. Мы готовы к турниру и очень ждём его. Конечно, поздравили друг друга с ассистентами, но не забываем — впереди ещё сбор в апреле. Будем ждать первой игры и, когда мы её получим, будем самыми счастливыми людьми на Земле. Потом внукам расскажем об этом. Но мы реалисты и должны хорошенько поработать в этом направлении. Это большая ответственность, тем более турнир пройдёт у нас дома. Мы не должны подвести наших учителей. Кто-то из них жив, кто-то уже нет. Надо помнить о них и о том, как мы делали первые шаги и в итоге дошли до хорошего уровня.