Немецкий блог Fussballlinguistik, повествующий о том, какими словами СМИ рассказывают о футболе, опубликовал интересный текст. Автор Симон Майер посчитал на сайте главного немецкого футбольного издания Kicker и главного тактического сайта мира Spielverlagerung все упоминания различных схем, использованных командами Бундеслиги с 2006 по 2017 год. Kicker нужен был Майеру механически: это издание, которое рассказывает о футболе всем, и в его задачи не входит подробный анализ тактики, а потому главное, что можно было получить от Kicker — многообразие упоминаемых формаций. Их оказалось 179, и в это число вошли схемы после удалений (например, 4-4-1), схемы игры в отдельных линиях (1-2-1) и даже саркастические схемы (другого варианта, кроме как поиздеваться над крупно проигравшей командой, для использования схемы 0-0-0 я не вижу).
Гораздо интереснее анализ по формациям на сайте Spielverlagerung. Если вы первый раз видите это очередное слово на немецком, которое кажется вам набором букв, то достаточно рассказать об уровне этого блога одну вещь. Один из его сооснователей, хорватский австриец Рене Марич, благодаря Spielverlagerung нашёл работу в молодёжной команде «Ред Булл Зальцбург». Команда, в которой он ассистировал Марко Розе, в прошлом году стала победителем Юношеской лиги УЕФА, пройдя по ходу турнира «Манчестер Сити», «ПСЖ», «Атлетико», «Барселону» и «Бенфику». Летом Марич стал сотренером уже в главной команде РБЗ. И да, он родился в 1992 году.
Так вот, анализ схем на Spielverlagerung выявил две интересные закономерности. Посмотрите на пропорциональное соотношение упоминания восьми основных формаций на сайте в разделе о Бундеслиге с 2011 по 2017 год:
Первая закономерность. Если в 2013 году восемь основных схем собирали почти 80% всех упоминаний (грубо можно сказать, что около 80% команд использовали эти схемы), то в 2017 году их доля составила 60%. Влияние основных формаций постепенно размывалось, и к этому моменту мы ещё вернёмся, чтобы понять, действительно ли команды стали намного разнообразнее.
Закономерность вторая. Синими и коричневыми линиями обозначены схемы с тремя центральными защитниками — 5-3-2/3-5-2 и 5-4-1/3-4-3. Видно, что к 2013 году их почти не упоминали — следовательно, успешные команды их практически не использовали. Однако с 2013 года влияние формаций с тремя центральными стало резко возрастать — теперь их суммарная доля выше 15%. Чуть позже я объясню, почему важно, что произошло это именно в Германии, а пока расскажу, как вообще с этим связан Гвардиола.
Пеп пришёл в «Баварию» в 2013-м и ушёл из неё в 2016-м. Период, который может показаться коротким в глобальном плане развития футбольной мысли, стал для Бундеслиги и всей немецкой футбольной сцены очень важным. Гвардиола показал большую часть своей футбольной истории верившим в строгость выбранной схемы немцам, как важно быть гибким. Его идеи попали на очень благодатную почву — после десятилетия молодых игроков в Германии началось десятилетие молодых недогматичных тренеров, которые учились у Пепа делать футбол чем угодно, но не игрой схем. В том, что доля восьми основных формаций размылась почти на четверть, есть прямая заслуга Гвардиолы. Немецкие тренеры стали чаще отходить от того, что в стране было принято держать за норму — это первый момент.
Я обещал вернуться к тому, действительно ли только команды стали разнообразнее, и второй момент связан с тем, что мы всё же говорим не о самих тренерских схемах, а об их использовании в СМИ. Процесс размытия не был исключительно тренерским, в нём поучаствовали и сами журналисты. Чтобы доказать это, вернёмся к Kicker. Симон Майер пишет, что в 3060 отчётах о матчах бундеслиги на сайте издания за 10 лет всего в 160 упоминается хотя бы одна конкретная схема. Я решил перепроверить свою теорию влияния Гвардиолы, открывал все отчёты за сезон-2015/16 и обнаружил, что конкретная формация упоминалась в 42 из них. То есть: за девять лет до этого было всего 118 отчётов с хотя бы одним описанием схемы (примерно по 13 в среднем за сезон), а за один год — сразу 42.
Это может говорить только об одном. Гвардиола влияет не только на своих игроков и молодых тренеров — он влияет на всю футбольную культуру, в том числе и на массовую, тиражируемую средствами массовой же информации. Размытие восьми основных схем произошло и потому что журналисты стали стараться своим языком объяснить то, что, по их мнению, задумывал тот или иной тренер. Раньше это не было нужно, потому что не было чёткого запроса от аудитории — это можно было понять по довольно скучным пресс-конференциям тренеров Бундеслиги, у которых до определённого момента гораздо чаще спрашивали про то, как погода повлияла на игру, чем про использование инсайдов в полуфлангах. Запрос этот вырос после появления Гвардиолы, потому что людям стало интересно, как временами откровенно скучный по меркам привыкшей за последние годы к спектаклям Германии перекат мяча может быть настолько успешным. Журналисты не всегда точно (они и не обязаны) описывали происходящее своими словами и схемами, размывая общее количество их упоминаний, но главная цель была достигнута. Болельщики стали интересоваться ключевыми основами игры, учиться вместе с журналистами и в итоге глубже понимать игру.
Теперь к трём защитникам. Очевидно, что это главный мировой тактический тренд в футболе, и возвращение в моду строенного центра приписывается разным тренерам — ван Галу, Конте и иногда даже Бьельсе. Все эти тренеры использовали трёх защитников от себя (то есть, сами делали ставку на такой центр обороны), а было бы неплохо посмотреть на ситуацию от противника. В «Барселоне» Гвардиола пытался сделать команду из полузащитников (4-6-0 или даже 3-7-0), в «Баварии» ему достался восхитительный атакующий материал. Вопреки распространённому заблуждению, Пеп далеко не догматик, а потому он не стал переучивать Левандовски и Мюллера на центральных полузащитников или крайних защитников (ну ладно, с Манджукичем он попытался сделать это, но, как оказалось, был прав — в «Ювентусе» Марио действует именно так, каким его видел Гвардиола). Он адаптировал свою juego de posición и сделал из неё машину positionsspiel: в позиционной атаке «Бавария» располагалась по схеме, которую точнее всего трактовать, как 2-3-5.
Именно от соперника (то есть от «Баварии») и вырос тренд на использование трёх центральных защитников. Обжигаясь на том, что при игре в четыре команда Гвардиолы получает слишком много возможностей для игры в его любимые изоляции, соперники стали адаптироваться. Они выработали хотя бы частичный антидот, отобразив в обороне формацию «Баварии» зеркально. Использование пяти защитников переводило команды в режим готовности к перегрузке фланга и быстрому переводу мяча в другую зону.
Я обещал объяснить, почему это было важно именно в Германии, и почему именно игра соперников в три/пять защитников против «Баварии» окончательно установила этот тренд в Европе. Дело в том, что для немецких тренеров последнего поколения ключевыми вопросами в формировании стратегии стали «Где (начинать прессинг)?» и «Как (владеть/распоряжаться мячом?)». Оба этих вопроса связаны с неизменным стремлением к компактности игры, что заметно ускоряет её — переход мяча от одной команде к другой случается чаще. Со временем тренеры стали понимать, что использование пяти защитников осложняет ответ на вопрос, как владеть мячом, даже «Баварии» — а значит и против команд, которые хуже действуют в позиционных атаках, это будет работать. В свою очередь, в лигах, где харакири-компактность менее в почёте (то есть примерно во всех остальных европейских лигах), стали справедливо замечать: если строенный центр работает при высокой компактности игроков на поле, то при меньшей это вообще подарок свыше. Так формации с тремя защитниками стали популярны в Европе, а в России поглотили умы всех тренеров, так как создать атакующую компактность у нас не умеет примерно никто.
Параллельно с адаптацией 2-3-5 Гвардиола повлиял на массовую культуру (а мы всё же говорим и о том, как передаются его идеи журналистам/экспертам и через них болельщикам) и с точки зрения оценки действий игроков отдельных позиций. Со вратарями, которые обязаны играть ногами всё давно понятно, но интересна трансформация понимания роли опорника. Дело в том, что 2-3-5 невозможна без полузащитника, который готов в одиночку взять на себя роль разбрасывающего все мячи игрока. Если в «Барселоне» из-за обилия действующих в глубине игроков этим мог заниматься кто угодно, то здесь всё сводилось к ответственности одного человека, на которого ложился нереальный объём работы. Пеп научил журналистов обращать внимание на этого человека, и так в массовом сознании стало появляться понимание: опорный полузащитник — ключевая позиция на поле. Джака, Вайгль, Дауд, Кейта — опорники из Бундеслиги моментально словили волну хайпа, а самое забавное, что наконец по достоинству оценили Бускетса. Гвардиоловское облако в центре поля «Барселоны» рассеялось, на Бускетса свалилось огромное количество действий — и вот уже немыслимые до того момента просто по своей дерзости догадки тексты о том, почему этот парень — лучший футболист в мире, стали мейнстримом.
И эта сфера влияния Пепа кажется мне главной. Очень круто, что он вдохновляет молодых тренеров, но гораздо круче то, что его работа позволяет журналистам и болельщикам посмотреть на футбол глубже, не только с точки зрения горящих глаз или — напротив — сухих цифр классической или продвинутой статистики. Роль Гвардиолы как педагога и миссионера уже примерно равна такой же роли, какая была у Йохана Круиффа. И всё больший запрос аудитории на глубокое понимание игры позволяет Пепу развивать своё влияние, а вместе с ним — и всю футбольную культуру.