Вы наверняка видели эту новость: за несколько часов до начала кубкового матча между «Рубином» и «Крыльями Советов» было продано 450 билетов. Я до последнего не хотел этому верить: думал, что абонементы считаются отдельно, потом уверял себя, что цифра вырастёт. В итоге на трибунах было так мало людей, что казалось, что не пришли даже те, кто купил билеты.
Первым делом нужно высказать уважение тем, кто продолжает ходить на «Рубин»: вы реально лучшие. Команда и то, что происходит вокруг неё в последние несколько лет, вашего геройства не заслуживает. Во-вторых, нужно признать, что в Казани вчера действительно было холодно, и это сильно повлияло на посещаемость. При этом необходимо понимать, что посещаемость уже очень давно и в лучшую погоду стремительно скатывается к нулю, и вчерашняя пустота — лишь повод снова поговорить о проблеме.
Проблема заключается в том, что для нашей страны футбол стал жутко вторичным. Он проиграет любую конкуренцию почти во всех случаях. В Казани он проигрывает хоккею, но в тех городах, где нет и хоккея, футбол всё равно не становится главным местным развлечением. Люди предпочитают залечь в выходные в барах или даже на собственных диванах, становятся пассивными болельщиками. Они смотрят Лигу чемпионов и изредка матчи сборной, но не свои клубы и уж точно не на стадионе.
Я достаточно много гоняю по провинции и везде пытаюсь понять, что не так с посещаемостью, почему за 15-20 лет она катастрофически сократилась. Почти всегда люди называют две причины. Первая очевидна: на стадионы запретили проносить алкоголь («Как иначе смотреть наш футбол-то вообще?»). Вторая — и это стало всё же скорее неожиданностью для меня — жуткая смесь обиды на местные власти и смирения с тем, что с ними придётся жить и дальше. Футбол за пределами МКАД по определению связан с местными властями, ведь абсолютное большинство клубов — бюджетные; а потому клубы не могут не восприниматься иначе, кроме как через призму работы местных гор- и обладминистраций.
В одном из городов, где уже давно нет команды Высшей лиги, мы встречались с болельщиком с полувековым стажем, и в середине разговора он неожиданно сказал: «А я ведь на стадион уже полтора года не хожу». Я округлил глаза и оставил вопрос, почему так произошло, незаданным — ответ всё равно последовал незамедлительно. «Решил для себя, что пока они там, ноги моей не будет», — сказал мужчина, кивая на слове «они» в сторону здания областного правительства, которое по иронии расположилось почти напротив стадиона. Я был бы рад надавить на эмоции и написать про его полные грусти глаза при этих словах, но грусти в них не было. В них вообще не было ни одной эмоции. Грусть давно сменилась отрицанием, отрицание — злой иронией, злая ирония — апатией.
А какой футбол возможен без эмоций?
Корреляция в итоге выходит прямой: чем быстрее падает явка на местных выборах (в моём городе на последних выборах она барахталась у отметки в 20%), тем меньше людей на трибунах стадионов. Люди действительно перестали ощущать, что что-то решают, а вместе с этим оставили без внимания и одну из самых дорогих парадных игрушек местных властей и бизнесменов. Сознательно или бессознательно, но это происходит.
Случай с Казанью показательный, ведь здесь сошлись два фактора формирования посещаемости в России. Первое: нужно чётко осознавать, что даже пара чемпионств не принесёт клубу стабильной базы болельщиков — только тех, кто любит победы. Второе: чем больше неэффективных (ключевое слово — «неэффективных») денег вливается в клуб, тем быстрее запускается процесс отторжения, который неизменно приведёт к апатии.
Сегодня смотреть на «Крылья Советов» в холод пришёл хоть кто-то. Завтра здесь, на новом стадионе, не будет и их.