К нам в гости Роман Широков пришёл не один. Компанию бывшему капитану сборной, а ныне председателю Общероссийского профсоюза футболистов составили коллега — генеральный директор ОПСФ Александр Зотов и руководитель Агентства спортивного консалтинга и развития Филипп Орлов. В итоге вместо гарантированно интересного (а скучно с Романом никогда не бывает), но стандартного интервью у нас получился импровизированный брифинг о проблемах отечественного футбола. Содержательный и очень, на наш взгляд, познавательный. Судите сами.
— Роман, насколько отличается рабочий день руководителя профсоюза от рабочего дня футболиста? Из чего состоят ваши серые – или, напротив, яркие – будни?
Роман Широков: Ярчайшие. Раньше надо было рано вставать и ехать на тренировку, если она утренняя. А теперь я сам хозяин своего времени.
— Работа в большей степени офисная или мобильная? Часто ездите по клубам?
Р.Ш.: По всем клубам тяжело ездить, учитывая количество и географию, сложно всё охватить. Побывал на Кубке ФНЛ – достаточно информативно получилось. Общался с игроками, с руководителями клубов. Объяснил, чем планируем заниматься, что создаётся.
— В чём заключался основной посыл?
Р.Ш.: До игроков надо донести, что строится эффективный профсоюз и это означает выгоду для них. Мы оказываем юридическую помощь, создаём пенсионный фонд для футболистов, плюс есть другие разные бонусы. Несколько банков, инвестиционных и страховых компаний готовы сотрудничать с нами, есть возможность предоставлять для членов профсоюза скидки на недвижимость, автомобили. Также с РФС подписан договор о грантах на обучение. Так что любой профессиональный футболист — член ОПСФ может обратиться и получить грант, чтобы получать высшее образование.
— Каков размер вступительного взноса в профсоюзе?
Р.Ш.: 500 рублей в месяц в ПФЛ, 1000 рублей для ФНЛ, 3000 — для РФПЛ. Не так много –тем более учитывая, что от профсоюза взамен можно получить гораздо больше.
— Получается что-то вроде социального пакета для футболистов.
Р.Ш.: Да, как повсеместно в цивилизованном мире. Но у нас это пока не так развито. Для этого надо, чтобы футболисты более активно участвовали. Тем же банкам важно, чтобы как минимум 150-200 человек участвовали в программе.
— В чём выгода для футболиста? Гарантированная пенсия после завершения карьеры?
Р.Ш.: Если вы кладёте деньги в банк, то получаете скидки, бонусы. То же самое и здесь.
— Раньше всего этого не делалось?
Александр Зотов: Делалось, но мы были больше заняты внутренним развитием. Для нас было важно, чтобы профсоюз был признан футболистами и футбольными организациями. Сегодня ОПСФ является членом РФС, представлен в палате по разрешению споров, контрольно-дисциплинарном комитете, рабочих группах. А в палате мы не просто представлены, но и имеем там половину своих арбитров. У нас была попытка создать систему лояльности с «Альфа-Банком», и она работала, но, к сожалению, тогда было мало рук этим постоянно заниматься. С приходом Романа штат ОПСФ расширился, появилось больше возможностей. Теперь мы можем осуществлять больше проектов. Например, сейчас начали проект совместно с РЭУ им. Плеханова – это специальная образовательная программа, позволяющая футболистам учиться без отрыва от карьеры. А кто уже завершил карьеру, тоже может получить гранты и обучаться не только в «Плехановке». Просто РЭУ открыта для такого рода абитуриентов.
— Как выглядит структура профсоюза? В неё входят известные футболисты?
А.З.: Мы ничем не отличаемся от аналогичных организаций: у нас есть конференция – высший руководящий орган, который определяет состав совета, устав, утверждает бюджет. Роман возглавляет совет профсоюза — основной постоянно действующий орган, который работает между конференциями. Дальше – исполнительный орган: гендиректор и небольшой штат людей, работающих внутри профсоюза, осуществляют юридическую и иную помощь.
Р.Ш.: В совет входят Александр Самедов, Дмитрий Тарасов, Вася Березуцкий, Артём Дзюба, Константин Зырянов, Алексей Медведев, Евгений Алдонин и другие.
— За семь месяцев работы в новой роли вы достаточно изучили обратную сторону российского футбола. Потрясения были?
Р.Ш.: Изнанка футбола, скажем так, могла быть и лучше. Раньше казалось, что есть больше людей, готовых что-то менять. Это оказалось не совсем так. Многие моменты долго согласовываются, проходят обсуждение. По большому счёту, когда решения принимаются, они уже становятся неактуальны.
— Бюрократия.
Р.Ш.: К сожалению. Все говорят: мы за инновации. Но где они, я не понимаю. Хотелось бы, чтобы решения принимались быстрее.
А.З.: Огорчает, что не всегда вопросы тщательно прорабатываются. Это касается, к примеру, лимита на легионеров. Вопрос выносился на обсуждение комиссий, но остаётся не до конца урегулированным. Профессиональным клубам важно понимать, какова политика в этом отношении – в том числе государства.
Р.Ш.: У нас за день могут что-то принять, а потом перестраивать.
— Каково консолидированное мнение профсоюза по лимиту – если оно выработано?
Р.Ш.: Лимит нужен, но мне ближе формат «10+15».
— Не обращались к вам за консультациями относительно собственного статуса в РФПЛ футболисты из ЕАЭС?
А.З.: Обращались. Но идти до конца и судиться они не готовы. Была одна попытка судебного разбирательства – со стороны Мартыновича из «Краснодара», но и она заглохла в зародыше… Но если бы появился смелый футболист, готовый пойти до конца, это была бы другая история.
Р.Ш.: Тот же Мартынович мог бы раскачать ситуацию, если бы более жёстко отстаивал свои права. Но вопрос решился во внесудебном порядке.
— Какие вообще проблемы беспокоят футболистов?
Р.Ш.: Футболистов всегда беспокоит одна тема – невыплата зарплаты. Вспомните ситуацию с «Волгой»: Виталий Мутко уже написал три письма нижегородскому руководству – и никакой реакции. А что касается глобальных вопросов, то нас пока мало, и голос профсоюза пока не так громко звучит. Если бы ребята занимали более активную солидарную позицию, к ним прислушивались бы больше.
Фото: Алёна Сахарова, «Чемпионат»
— Каков процент благополучных в финансовом плане клубов в нашем футболе?
Р.Ш.: Совсем беспроблемных практически нет. До недавнего времени «Енисей» всё платил, Хабаровск. Хотя и в СКА в своё время были проблемы.
А.З.: Мы предлагаем создать систему ответственности и гарантий выплаты заработной планы. Своеобразный гарантийный фонд. В последние годы мы потеряли много: «Жемчужина», «Волга», «Алания», «Ротор» и т. д… Считаем, что можно безболезненно для клубных бюджетов создать наполняемый фонд, который бы позволял не полностью, но хотя бы частично гасить задолженности перед футболистами на тот случай, если клуб банкротится. Это возможность игроку оставаться на плаву до момента, пока он не найдёт новую работу.
Р.Ш.: Общались на эту тему с ФНЛ. Там на словах вроде заинтересованы, чтобы что-то делать. Вроде готовы поддержать эту инициативу. Мы планировали, что это будет трёхмесячный фонд оплаты труда. От любой команды будет направляться депозит, и первый год его можно перечислять тремя траншами. Если остаёшься в лиге, его можно не забирать, он просто пролонгируется. Получается фонд по страхованию части зарплат.
— Каждый клуб должен будет вносить одинаковые суммы или усреднённые в соответствии с уровнем своих зарплат?
А.З.: Считаем, что они должны быть одинаковыми.
Р.Ш.: В ФНЛ проще – у них есть финансовый фэйр-плей. В РФПЛ чуть сложнее, пришлось бы договариваться – там бюджетные, частные команды…
— Потолок зарплат, по сути, противоречит интересам футболистов. Почему ОПСФ его поддерживает?
Р.Ш.: Мы готовы его поддерживать только при условии определённых гарантий футболистам. Мы понимаем, что, если его не будет, половина команд низших лиг вообще умрёт. В ФНЛ, где он есть, худо-бедно, но почти всем платят. Лучше хоть что-то стабильно получать, чем вообще ничего.
— Вы говорили, что по-прежнему существуют долги по «Волге». Клуб остаётся с тем же руководством и персоналом, просто сменив вывеску. Почему до сих пор эта история не разрешилась?
А.З.: Потому что «Волга» и «Олимпиец» — условно два разных юридических лица, и сейчас мы занимаемся поиском «одинаковостей». Нужно доказать, что это спортивный правопреемник. Такая же история с «Аланией» и «Спартаком» из Владикавказа. Прежние люди всячески пытаются замаскировать старую структуру под новый клуб. Основная зацепка в случае с «Волгой» — то, что оба клуба висят на региональном бюджете. Надо доказать, что они кормятся из одного финансового источника. Мы пока ограничились письмами, получив ответы, — будем решать. До сих пор поступают звонки от ребят из «Волги» и из «Алании». «Спартак» заплатил все долги «Алании» перед РФС и лигой по взносам, но ничего не вернул тренерам с футболистами.
Р.Ш.: Некрасиво поступили, хотя ребята сами готовы были пойти на уступки – в клубе даже договариваться не хотят.
А.З.: В Нижнем грозились даже завести дело о растрате бюджетных средств, как и в «Алании». В «Волге» была странная история с приездом футболистов из стран бывшего СНГ, которым выписали по несколько миллионов долларов компенсации за переезд, что клуб фактически и убило. Там основные долги были по трём или четырём игрокам. Понятно, что это схема: сомневаюсь, что игроки получили бы хотя бы треть этих денег. Это были основные долги, которые и не позволили клубу получить лицензию.
— Какие самые тяжёлые долговые ситуации встречались в вашей практике?
А.З.: Колоссальные долги остались после развала «Жемчужины», потому что там были большие зарплаты у игроков. Таких случаев немало. Особенно во второй лиге – за последние несколько лет её состав сократился процентов на 30. Огромное количество клубов исчезло.
— С РФС налажен нормальный контакт? Можете позвонить Мутко, написать?
Р.Ш.: В этом плане проблем нет. Наши письма принимаются, рассматриваются. Какие-то резолюции даже исполняются, может быть, не так быстро, как нам хотелось бы. И как хотелось бы для тех людей, которых это касается. Взять ту же «Волгу» — только Мутко я писал три раза.
А.З.: Если не больше. Говорят, губернатор Шанцев обещал Мутко решить вопрос: мол, для нас это дело чести.
— Других рычагов воздействия на клубы не существует?
Р.Ш.: Так у клуба ничего нет. Как мы на него можем воздействовать? У нас, к сожалению, у большинства клубов ничего нет на балансе, кроме долгов.
А.З.: Была история с «Сатурном». Там на балансе клуба ничего не было, кроме внешнего долга, который нам удалось найти. Лиссабонский «Спортинг» задолжал за переход Вукчевича. Эти деньги удалось вернуть, и ребята сами сели и распределили их. Возьмите «Жемчужину». Должен был быть богатый клуб с богатыми хозяевами, а при банкротстве у клуба ничего не осталось.
Р.Ш.: На клуб обычно ничего не вешают, в лучшем случае – две-три машины. Ни стадионов, ни баз, ничего. Всё арендуют.
— Потёмкинские деревни?
Р.Ш.: В целом да, к сожалению.
— У кого в РФПЛ всё хорошо?
А.З.: У «Спартака», «Краснодара». «Локомотив» достаточно стабильно финансируется, «Зенит», понятно.
— С «Ростовом» как обстоит ситуация?
А.З.: А у них всегда одинаковая история. Но в «Ростове» есть отличительная черта – там умеют разговаривать с футболистами, пытаются донести до них ситуацию. Соответственно, футболисты идут руководству навстречу и в конечном итоге всё получают.
Р.Ш.: Проблемы были, но дел не было. Всегда у них какие-то счастливые моменты наступали. То Саввиди, то Лига чемпионов. Сейчас они сами себе заработали. В силу того что они достаточно успешно выступили в Европе, зарплату игрокам всю выплатили. Остались только долги по премиальным.
— Из-за невыхода в Европу всё подвисло в воздухе?
Широков: Да, возможность заработка уменьшилась. Но, думаю, там сейчас достаточно грамотный директор Дзюба. Они ищут инвесторов, каких-нибудь да найдут. Если бы вышли в Лигу Европы, сделать это, наверное, было бы проще.
— Какая ситуация в «Томи»?
Р.Ш.: Такая же плохая, как и раньше. Они ещё посреди сезона объявили, что уровень зарплат будет не выше, чем в ПФЛ.
А.З.: Не знаю, как «Томь» прошла лицензирование, не хочу спекулировать на эту тему, но у них приличные долги. Не все ребята были готовы идти на компромиссы. А они нужны были, чтобы пройти лицензирование.
Р.Ш.: Мы предлагали комитету по лицензированию, чтобы в его состав допустили профсоюз. Но там двумя руками и ногами были против.
А.З.: Записали в регламенте, что мы можем своё мнение высказывать.
Р.Ш.: А они могут не прислушиваться. Также с нашей стороны была инициатива, чтобы организовать лицензирование генеральных директоров – у нас же клубами часто управляют непонятно кто! В ответ услышали: не дай бог!
А.З.: В ПФЛ и ФНЛ многие руководители даже регламентов РФС не читают.
— Сейчас есть учреждения, которые готовят спортивных менеджеров. Насколько возрос процент дипломированных специалистов в руководстве клубов или там так и сидят завхозы?
Р.Ш.: Это большая проблема. У нас никто никогда не задумывался о подготовке спортивных менеджеров. Люди приходят в клубы непонятно откуда. Я сейчас учусь в CIES – это учебная программа, аккредитованная ФИФА, уже 20 лет действует. После окончания курсов ты можешь идти в ФИФА работать, как та же Ира Баранова.
— В наших клубах как обстоят дела с менеджерами?
Р.Ш.: Плохо. Где вы видите молодых менеджеров? Никто этим не занимался. Константин Дзюба сейчас пришёл в «Ростов», но он обучался в Америке. Егор Крецан из Питера сейчас тоже учится в Америке.
— Есть спрос на таких специалистов в России или все двери наглухо закрыты?
Р.Ш.: Пока в основном закрыты, но сами клубы должны понимать, что нужно готовить специалистов для себя.
— Но «Зенит» же отправил на учёбу человека?
Р.Ш.: Это скорее Крецан сам себя отправил.
— Разве клуб не оплачивает ему учёбу?
Широков: Оплачивает, но он добился от них этого. Егор готов был учиться за свои, потому что ему интересно было. «Зенит» подумал и принял разумное решение оплатить учёбу человеку с условием, что он ещё какое-то время у них проработает.
— Из других клубов заявок нет?
Р.Ш.: Как я понимаю, нет. Хотя задуматься стоило бы. И руководству РФС не мешало бы задуматься, кто на смену придёт. Они же не будут вечно там сидеть. Всё равно какая-то свежая кровь должна быть, а тут знак качества ФИФА, сертифицированная программа.
— Футболисты в большинстве своём задумываются, что дальше?
Р.Ш.: К сожалению, пока не задумываются. Но это вопросы клубов, как они будут коммуницировать с игроками, объяснять. Не все из футбольных школ выйдут профессиональными игроками. Задача клубов – объяснять, что если ты не станешь футболистом, то есть хорошая возможность поучиться и остаться в футболе на позиции, например, менеджера.
— Пару лет назад в Испании профсоюз чуть не сорвал старт чемпионата, помните?
А.З.: Конечно. Даже, по-моему, чуть раньше. Нам хотелось бы прийти к такой же солидарности, когда люди отказываются играть в Премьер-Лиге до тех пор, пока в низших дивизионах не будут погашены задолженности. Потому что они понимают: это их коллеги, и каждый может оказаться в подобной ситуации.
Р.Ш.: Сегодня ты в Премьер-Лиге, а завтра можешь быть уже там. Это не касается пяти-шести клубов, а остальные – сегодня ты здесь, а завтра в ФНЛ, если не в ПФЛ.
— Что это за программа #МыРоссия#ПротивДискриминации?
А.З: Осенью мы с Романом общались по поводу инициатив профсоюза. Это не наша прямая обязанность – заниматься этим вопросом, но мы видели, что данное направление в российском футболе мало охвачено, а предстоит Кубок конфедераций и чемпионат мира. В том числе это возможность для профсоюза заявить о себе. И мы решили создать платформу, на которой можно объединить инициативу ФИФА и РФС, тех людей, которые что-то пытаются сделать, необязательно даже в футболе. Сделать некий единый продукт. Сейчас в РФС назначен инспектор по борьбе с дискриминацией – Алексей Смертин. Он и Роман Широков – два известных футболиста, которые возглавили кампанию. Мы готовим международную конференцию по этой проблематике, будем проводить опрос среди футболистов. С осени вплотную будем работать со школами, проводить совместные уроки толерантности. Много интересных задумок. Мы не говорим, что у нас в России какой-то дикий, оголтелый расизм. Сегодня вот в Штатах дом Леброна Джеймса расписали расистскими лозунгами. В России всякое бывает, но сложно представить, что у нас такой вот жёсткий расизм. Но дискриминация – это не только расизм, и с этим надо как-то работать, улучшать ситуацию.
Фото: Алёна Сахарова, «Чемпионат»
— Иностранные футболисты входят в профсоюз?
А.З.: Да, конечно.
— Они сталкивались с проявлениями расизма?
Р.Ш.: У нас были случаи, всем они известны. В основном – бананы.
— Алвес просто взял и съел банан.
Р.Ш.: Давно надо было это сделать. Люди обижались на бананы из-за того, что ассоциируют себя с обезьянами? А если не ассоциируешь, взял и скушал вкусный банан. Всё, спасибо, до свидания. И всё это закончилось бы 10 лет назад.
— Просветите нас насчёт Double Pass.
Р.Ш.: Это всем в футбольном мире известная компания, занимающаяся построением системы подготовки молодых талантов. Мы видим, как проседаем в детско-юношеском футболе. Саша внимательно и предметно изучил, нашлась компания, которая разрабатывала методики, внедряла их сначала в Бельгии. Немецкая федерация тоже работает с ней. Результаты налицо. Они также работают в Японии с J-League, с MLS и федерацией футбола США, английскими Премьер-Лигой и футбольной ассоциацией, Дания, Венгрия. Всех не перечислить.
А.З.: Основатели компании — это серьёзные дядьки, которые имеют за плечами профессорский научный опыт, но при этом люди из футбола. Либо бывшие футболисты, либо имеющие тренерскую лицензию. Специалисты, которые совместили спортивный и научный опыт.
— Адаптировать программу к российским реалиям?
Р.Ш.: У них нет единой, универсальной методики – для каждой страны разрабатывается индивидуальная.
А.З.: То же самое с клубами. Для «Зенита» — одно, для «Спартака» — второе, для «Чертаново» — третье, для условной школы в Ульяновске — четвёртое и так далее.
Р.Ш.: Нет единой методики, но есть единые стандарты анализа. Книга с 800 параметрами, нам её показывали.
Ф.О.: Программа рассчитывается на 8-10 лет.
Р.Ш.: Но это в Европе программа быстро дала результат. У нас, естественно, чуть хуже ситуация. Поэтому ждать результатов раньше не стоит.
— Программа уже заработала?
Р.Ш.: Нет, мы только привезли специалистов компании сюда. Допустим, тот же «Зенит» уже заключил с ними контракт, они ему даже аудит провели.
А.З.: Сейчас в РФС лежит проект договоров.
— Для юношеских сборных?
А.З.: Для всей системы.
Р.Ш.: Сразу она не заработает. Нужно выбрать пилотные регионы или тех, кто захочет – и внедрять, пробовать.
— Во что всё упирается? В финансы?
Р.Ш.: Программа абсолютно не дорогостоящая.
А.З.: Вопрос в том, чтобы себя полностью посвятить этому. Это как лечение у специалиста, которое нужно пройти полностью. Нельзя что-то делать, а что-то не делать – эффекта не будет. Так и здесь. Ты должен полностью погрузиться в работу. Стать участником процесса, а не так, что ты сидишь на стуле, а они вокруг тебя пытаются что-то исправить. Так это не работает. Там сложный процесс. Достаточно болезненный на первом этапе. Часто бывает полная реструктуризация, тем более я уверен, что у нас будет так. Их методика направлена не только на то, как тренировать. Это очень много аспектов: инфраструктура, уровень тренеров, учёба футболистов, изучение ими языков. Стандарты по всему: инфраструктуре, тренерской методике, руководителям академии, питанию, режиму сна. Много аспектов. Этот процесс способен рождать талант. Это уже гарантировано.
Р.Ш.: Единая идеология.
А.З.: Психологическая атмосфера. То, как обучены тренеры, как они общаются с футболистами. У меня дети играют в футбол, часто хожу на матчи первенства Москвы. Мне иногда хочется просто беруши в уши вставить, чтобы не слышать, что кричат некоторые тренеры молодым ребятам.
— Для внедрения программы необходима очередная программа развития футбола?
Р.Ш: Нет. Стратегия «2030» подразумевает разработку новых методик для развития футбола.
Ф.О.: На Кубке конфедераций и чемпионате мира мы увидим ребят, которые на этой системе выросли, в частности немецкую сборную. В Германии в программе участвовали несколько тысяч академий и школ. Там система построена с низов.
А.З.: Немецкая федерация через регламент заставила клубы работать с Double Рass. Когда мы приехали в «Локомотив», ходили со спортивным директором Эриком Штоффельсхаусом и основателем Double Рass Хуго Шукенсом. Эрик показывал нам инфраструктуру и не скрывал радости, что Double Рass может начать работать в России. Он ещё в «Шальке» на личном опыте убедился в эффективности этой системы.
Р.Ш.: Всё это очень важно. Они делают всесторонний анализ. Интересно посмотреть и дальше понимать, готовы наши футбольные функционеры меняться или нет.
Ф.О.: В Германии была изменена даже работа с общеобразовательными школами – чуть ли не при каждой была построена мини-академия. Есть конкретные кейсы, которые можно применять у нас. Это не требует многого. Нужно просто признать, что мы это хотим делать, и осознать, что результат получим лет через пять-семь.
А.З: Программа в основном коснётся ребят, которым сейчас 10-12 лет. Результаты увидим через 8-10 лет.
— Насколько мы знаем, профсоюз предлагает кардинальную реформу любительского футбола.
Р.Ш.: Российская футбольная любительская лига пока находится в зачаточном состоянии. Хотя с нашей стороны проработано абсолютно всё, но люди, которые занимаются этим вопросом в РФС, не совсем поворотливы.
Ф.О.: С нашей стороны были инициативы по объединению массового футбола. На примере ряда европейских стран. Мы хотели, чтобы это объединилось в какую-то общую историю. В Москве есть ЛФЛ, в ряде регионов тоже что-то пытаются развивать. Но в целом наблюдается печальная картина. Мы предложили проект по объединению всего любительского футбола в рамках РФЛЛ. К примеру, в Германии 180 тыс. любительских команд – невероятное количество! У нас этим просто не занимаются. На наш взгляд, это один из способов популяризации футбола среди болельщиков. Люди не понимают, почему клубы тратят огромные деньги на себя, но не строят полей в Ростове, например, или в других регионах. Детско-юношеский и массовый футбол — это те две основные вещи, которые смогут возродить футбол.
Р.Ш.: Мы разговаривали с представителями многих клубов РФПЛ, и они заинтересованы в сотрудничестве с нашей лигой – коммуницировать с болельщиками, вместе делать какие-то активности. Чем выше лояльность людей, тем больше болельщиков на трибунах.
Ф.О.: Любительский футбол интересен спонсорам. Чемпионат мира пройдёт, и любительский футбол — это то, что интересно. Для нас эта лига может иметь большую значимость, чем РФПЛ. Массовый футбол объединяет 150-200 тыс. человек, которые играют в футбол, – это достаточно сильная история.
Р.Ш.: Мы от себя всё зависящее сделали. Ждём реакции РФС.
— Полагаете, после чемпионата мира интерес к футболу возрастёт? Не наоборот?
Р.Ш.: Мы надеемся, что после чемпионата мира он поднимется.
А.З.: Это телерейтинги после чемпионатов мира в стране-организаторе обычно падают. Но играющих, записывающихся в школы и секции становится больше.
— То есть вы не разделяете мнения, что после чемпионата мира всё рухнет?
Р.Ш.: А что рухнет? Каких-то инвестиций – да, будет меньше.
Фото: Алёна Сахарова, «Чемпионат»
— Футбол, специализированный телеканал…
Р.Ш.: Специализированный телеканал и так убил всё, что только можно. Если раньше на платном канале была подписка на уровне 400 тыс. человек и она росла, то сейчас они своим бесплатным футболом убили её вообще. Где деньги берут? Свои показы канал делает через бюджет. Во всём мире за футбол платят люди. Пускай сегодня 400 тыс. абонентов, завтра 500, потом 600, но они бы пришли к миллионам. Миллион на триста рублей. Это уже какая-то сумма.
— Наметившаяся гонка «Спартака» и «Зенита» освежит чемпионат России?
Р.Ш.: Победа «Спартака» и так подняла зрительский интерес. За счёт того, что на «Спартак» стало ходить много людей в Москве, на него хотят и в регионах смотреть. Если «Зенит» включится, будет ещё лучше. Надеемся на ЦСКА. Если клубы будут вести борьбу не номинально, если подтянется «Краснодар», то и зрительский интерес будет выше. Важно правильно подавать наш футбол в прессе. Одна из наших инициатив заключается в том, чтобы футбольные клубы обязали тесно общаться с прессой, чтобы давали послематчевые интервью. Не менее двух футболистов от клуба на видеоинтервью и четырёх для пишущих.
— В чём проблема?
Р.Ш.: Весь вопрос в том, как клуб работает с игроками. Клубы должны понимать, насколько важно общение и коммуникация с прессой. Общение через соцсети. Игрокам нужно с детских лет объяснять, как правильно общаться с журналистами. Тогда и эффект будет другой.
Ф.О.: Непонятно, что больше работает: пиар Роналду на «Реал» или пиар «Реала» на Криштиану. У нас в России с этим не умеют работать. Мы абсолютно уверены, что пиар игроков нужен. Футбольный, спортивный мир превращается в шоу-бизнес. На этом шоу-бизнесе можно и нужно зарабатывать деньги.
А.З.: В Штатах девушки-журналистки заходят в раздевалку и берут интервью с пылу с жару. Это прописано чуть ли не в коллективном соглашении. Спорт – это пот, кровь, эмоции. Они должны быть неразрывно связаны с частью шоу, которое только что произошло, произойдёт или происходит.
Р.Ш.: Если журналисты с футболистами будут между собой будут коммуницировать, то и комментарии со стороны прессы будут более лояльны. Всем это только на руку будет.
— История Луческу в «Зените» — с точки зрения пиара позитивный кейс или негативный?
Р.Ш.: Не думаю, что для «Зенита» это положительный кейс. С одной стороны – больше цитируемость и узнаваемость. Но «Зенит» и сам по себе неплохо узнаваем. Но для имиджа главного спонсора всё это не очень хорошо. Для «Газпрома» важно, чтобы вокруг компании и клуба было больше позитива. А от Луческу исходил только негатив: плохо там, плохо здесь. Всё это било по клубу, отворачивало людей от команды.
— Луческу воевал с судьями и Москвой, Виллаш-Боаш – с лимитом, поздний Спаллетти тоже чем-то недоволен был. Манчини продолжит эту линию?
Р.Ш.: Манчини пусть воюет с Каррерой! Такая борьба пойдёт только на пользу нашему футболу.
— Как восприняли смену менеджерской верхушки в «Зените»?
Р.Ш.: Если проанализировать ситуацию, она не была неожиданной. Последние два года «Зенит» в Лигу чемпионов не попадает – для него это провал. Если до этого что-то исправно выигрывали, приобретали хороших легионеров, то сейчас на всех направлениях спад. Естественно, нужно что-то менять. А так как у нас никто никогда не задумывался о подготовке менеджеров, логично, что обратились к тем же людям, которые, по сути, и создали этот «Зенит». Вся надежда на их опыт и умение строить команду.
— В чём заключалась глобальная проблема «Зенита»?
Р.Ш.: Всё в комплексе – и трансферная политика, и выбор тренера. Они думали, что это правильный выбор, и просчитались.
— Идея заключалась в том, чтобы создать новый русский костяк – на смену тому, в который входили вы, Зырянов, Денисов и так далее.
Р.Ш.: Значит пришедшие игроки не оправдали надежд, раз «Зенит» постоянно проваливается. Молодым футболистам стоило бы на себя критично посмотреть. Пересмотреть отношение к делу, повышать уровень – для того чтобы и команда поднималась, и они росли. Сколько сейчас игроков «Зенита» в сборной? Два-три? А раньше было шесть-семь. Тоже говорит о многом.
— В свете экономической ситуации и финансового фэйр-плей реально «Зениту» взять звезду калибра Халка или Витселя?
Р.Ш.: Всё реально. Нужно смотреть, что у них выходит по финансам. Всё-таки Константин Сергеевич (Сарсания. – Прим. «Чемпионата») не совсем своим делом занимается, когда тренирует кого-то. У него очень хорошо получается собирать команды.
Для «Зенита» его возвращение – большой плюс. По мне, так его нужно было в своё время назначать спортивным директором РФС – он смог бы там всё выстроить. «Зенит» сделал очень хороший выбор.
— С возвращением Бердыева в Казань у московских клубов и «Зенита» появится ещё один серьёзный конкурент?
Р.Ш.: Думаю, да. Казань вообще амбициозна в спорте – у них очень хорошо этот сегмент развивается. Последние два года в волейболе отличные результаты. Хоккей на высоком уровне. А футбол в последнее время немного отстал. Возвращение Курбана Бекиевича даст сильный импульс «Рубину» – и возможность вклиниться в московско-питерско-краснодарскую тусовку. Тогда минимум пять клубов у нас будут конкурентоспособны.
Беседовали Самвел Авакян, Галина Козлова, Никита Кузин, Олег Лысенко и Михаил Тяпков.