Пресс-конференция задерживалась всего на пять минут, но человек, который должен был стать главным на ней, уже нервничал — он не терпит опозданий. На зелёных стенах комнаты, стилизованной под раздевалку, были развешаны майки сборной другой страны, перед главным человеком в комнате сидели в несколько рядов журналисты, куда менее надоедливые, чем на его родине. Ларс Лагербек был представлен в качестве нового главного тренера норвежской команды. Пресс-конференция — такая же монотонная, как и сотни подобных у этого седовласого господина — началась. «Я не знаю никакого такого привлекательного футбола или зрелищного футбола. Я знаю футбол, который приносит результат», — этот ответ журналисты могли передавать в новости за полчаса до того, как его услышали. Лагербек рекордное количество раз принимал участие в чемпионатах мира и Европы.
Но кое-что неожиданное всё же случилось.
«Мне нравится Норвегия. Я вырос не так и далеко от границы. Единственная вещь, которая мне в вас не нравится, — вы жутко хороши в лыжных гонках», — сказал тренер. Классическая шведская шутка о западных соседях у Лагербека звучит неестественно. Многие в Швеции до сих пор не уверены, что он умеет шутить.
***
«Нет, если бы я их тренировал, у меня была бы, возможно, более сбалансированная команда», — говорит Ларс Лагербек в перерыве матча Лиги чемпионов «Боруссия» — «Реал» о Дортмунде. С его языка это переводится примерно так: «Я бы вообще всё делал по-другому, о чём там думает их тренер?». Лагербек, который давно работает экспертом на шведском телевидении в дни еврокубковых матчей, максимально раскрывается, когда на
экране появляются игровые эпизоды. Их он комментирует чётко и убедительно, объясняя, почему все неправы, когда считают, что вратарь ошибся на выходе, и почему на самом деле ошиблись защитники и тренер, который заставляет оборонительную линию играть слишком высоко. Иногда его всё же уносит в специфические детали, и он начинает объяснять бедным неподготовленным зрителям особенности расположения игроков во вратарской при розыгрыше стандартов, но в целом это всегда интересно и понятно аудитории. Проблемы начинаются после того, как эпизоды заканчиваются и нужно делать вывод — Лагербек испытывает очевидные внутренние противоречия: он не хочет никого обижать, но и не привык приукрашивать. В итоге тренер ограничивается общими фразами, от которых зрителей клонит в сон. Так годами складывался имидж невыносимого зануды Ларса Лагербека.
Он честно признавался, что никогда ни за кого в жизни не болел. Он продолжал педантично воевать с федерацией футбола Исландии даже в тот момент, когда стало понятно, что сборная почти попала на чемпионат Европы — возмущение у Лагербека вызывал тот факт, что организация быта национальной команды оставалась на слабом уровне. В его речи постоянно повторяются одни и те же слова: «профессионал», «коллектив», «характер», «уверенность», «организация», «борьба». Если в компании, где отдыхает тренер, нет односолодового виски, то другой алкоголь он пить не будет — ограничится водой. Когда он впервые приехал в Исландию, то удивил даже местных, привыкших жить в своём мире. Новый тренер обычно первым делом говорит, что видит в своих игроках потенциал, но Лассе начал с другого: «Я обожаю историю и всегда отмечал, что исландский язык почти не изменялся. Сотнями лет он был одним и тем же, и я очень ценю такое отношение к слову».
Премию за невозможную скуку можно было бы вручать тренеру ежегодно уже за это, но есть ещё кое-что. Его бывший напарник Томми Сёдерберг называл Ларса «человеком из леса», намекая на его любовь к родной сельской местности в историческом Норрланде, а сам Лассе, когда его спрашивают, какие журналы он любит читать, говорит: «Ну, вам вряд ли будет будет интересно. Это журналы по уходу за лесными хозяйствами, в основном».
Уход за лесными хозяйствами!
***
Ларс Лагербек вырос в Ованшё, небольшом и сказочно красивом районе в коммуне Сандвикен, где непроходимых лесов было больше, чем автомобильных дорог. В школу юный Лассе ходил пешком по несколько километров, в другой населённый пункт, а после уроков оставался играть в футбол — так продолжалось изо дня в день. Ультраконсервативная среда шведской провинции середины прошлого века формировала характер и привычки множества людей. Уве Линдаль, главный герой романа Фредрика Бакмана «Вторая жизнь Уве», ворчливый, застрявший во времени старик, окруженный новой, открытой и пёстрой Швецией — не карикатурный персонаж и даже не собирательный образ. Швеция состояла из таких умных, но не стремящихся выделиться, немногословных и работящих мужчин с компульсивной тягой к порядку и идеальной организацией мира вокруг себя, оставляющих для настоящих споров только один вопрос: «Вольво» или «Сааб». Отец Лагербека был лесником, всю жизнь он не стремился покидать дом, который перешёл ему в наследство от родителей, а затем достался сыну. Он постоянно напоминал Ларсу, как важно всего добиваться честным трудом, и радовался, видя, что сын вырастает в ещё одного Уве Линдаля. Стремление Лагербека к работе в тренерских тандемах, а не самостоятельно, берёт начало в этой среде — между знаниями и харизмой будущий тренер четырёх национальных команд всегда выбирал знания.
Тренер, которого все привыкли считать самым скучным человеком на планете, написал главную сказку десятилетия.
«Какая самая чудная проделка вам вспоминается в первую очередь?» — спросили у Лагербека в одном интервью, и ему пришлось честно ответить: «Вы знаете, да у меня по жизни их и не было почти». Будущая жена Барбро была его одноклассницей, отец водил Лассе по лесам, готовя его себе на смену, однако кое-что всё же пошло не так.
Во-первых, из двух машин отца Лагербек, когда получил права, выбрал «Опель Аккорд» — не «Вольво» и не «Сааб»! Во-вторых, он стал интересоваться политикой и экономикой и читал книги одну за одной, поступив в итоге в колледж на политологию. В-третьих, детская влюбленность Лассе в футбол мутировала в одержимую любовь — он решил, что обязан сделать карьеру в спорте, где у Швеции после Гуннара Нордаля случился сразу Златан.
Стать игроком высокого уровня Лагербеку было объективно сложно. Он рос в местности, окружённой лесами, куда редко добирались скауты столичных клубов — оценить уровень в районных соревнованиях было некому. Кроме того, у Лассе дальтония, что, с одной стороны, стало одним из его любимых поводов поворчать («Любимый цвет глаз? Понятия не имею, я дальтоник. Цвет волос? Вы что, не слышали, что я только что сказал?»), а с другой — существенно мешало играть. Отец решил передать Лагербеку по наследству 300 га любимых лесов, и Ларс воспринял эту новость с радостью, но от идеи попасть в большой футбол не отказался. Болельщики называли его Францем Беккенбауэром из Ованшё, одноклубники уважали за то, что в команде Ларс всегда был самым умным и рассудительным. Параллельно с игрой он начал работать с детьми и заниматься организационными делами, а постепенно перешел на тренерскую работу. В 1981 году он выиграл с «Килафорсом» региональный кубок. Этот трофей до сегодняшнего дня остается единственным в карьере Ларса Лагербека.
На одном из местных соревнований с молодым и никому не известным тренером познакомился человек из Шведского футбольного союза, который предложил работать тренером-теоретиком в Стокгольме. Два раза повторять предложение не требовалось: Лагербек сел в автомобиль и уехал. Единственное, о чём он по-настоящему сожалел, что в столице не было его любимого норрландского леса.
***
Это был 1990 год. Время больших перемен в шведском обществе — после 20 лет бурного экономического роста социал-демократическое правительство побоялось окончательно открыться и предложило крайне консервативные реформы. Основной вопрос, который возник в политической дискуссии, был далёким от экономики; фактически Швеция решала, что важнее в общечеловеческом плане — индивидуальность или коллектив. Ёран Грейдер, автор любимой книги Лагербека «Грёбаная Швеция» и редактор социал-демократической газеты, спорил до срыва голоса с либералами и правоцентристами, радио раскалялось от слов «реформы», «регулирование зарплаты», «покупательная способность» и «спекулятивный пузырь». Социал-демократы проиграли эту борьбу: 4 октября 1991 года премьер-министр Ингвар Карлссон ушёл в отставку. Швеция сделала выбор в пользу расширения индивидуального, а не коллективного потенциала, став той страной, которую мы знаем сейчас — вольномыслящей, открытой для идей и выражения себя.
Для переезда в Стокгольм время у Ларса Лагербека выдалось не лучшим — он никогда не переставал свято верить в коллектив, ему было обидно понимать, что его точка зрения становится старомодной. Быстро продвигаясь по карьерной лестнице, он сменил несколько должностей методистов, теоретиков и ассистентов в юношеских, молодёжных и резервных сборных Швеции — и в 1998 году ему предложили войти в штаб Томми Сёдерберга в главной команде страны. Они быстро решили, что не будут чётко делиться на главного и помощника и станут работать в тандеме, но это не было большой сложностью. Сёдерберг и Лагербек были единомышленниками в любви к коллективу, но общество, выбравшее стремление к индивидуализации и либерализации, навязывало им необходимость делать то же самое и в футбольной сборной. Два тренера пошли по этому пути наугад: например, на первом же собрании они объявили, что пиво после матчей — это выбор самих игроков, и если большинство проголосует за то, чтобы пойти и выпить, то так и будет. Игроки, большинство из которых выступали в Европе, переглянулись, не понимая, что за чудаковатых мужчин, передвигающихся исключительно парой, им поставили в тренеры. Сёдерберг и Лагербек быстро поняли, что прогибаться под мир у них получается слишком комично и надо пробовать идти своей дорогой. Первой жертвой был Пер Зеттерберг: креативный полузащитник стал жаловаться, что в новой жёсткой схеме получает слишком мало свободы, стал негативно влиять на команду — и был без эмоций отчислен из сборной навсегда.
Сёдерберг и Лагербек были единомышленниками в любви к коллективу, но общество, выбравшее стремление к индивидуализации и либерализации, навязывало им необходимость делать то же самое и в футбольной сборной.
Однако самый известный случай проявления менталитета Лагербека в сборной произошёл уже в то время, когда Сёдерберг вернулся в «молодёжку». Осенью 2006 года звёзды сборной — Улоф Мёлльберг, Кристиан Вильхельмссон и Златан Ибрагимович — нарушили чёткое правило сборов и прибыли в отель после отбоя. Лагербек не спал всю ночь, размышляя над решением, которое ему предстояло принять, и понял, что не придумает ничего лучше, чем довериться своим же убеждениям. «У меня было три пути: просто предупредить их, заставить извиниться перед всей командой или отчислить. Я всегда повторял: «Если ты большой игрок, то и ответственность у тебя должна быть повышенной», — они это не уяснили. Я знал, что они всего лишь выбрались отметить день рождения Мёлльберга, причём без алкоголя, и если бы они втроём подошли ко мне и отпросились, я бы без вопросов отпустил их. Но они не предупредили и нарушили режим», — вспоминал Лагербек.
Утром Мёлльберг, Вильхельмссон и Златан были отчислены из сборной.
Журналисты устроили атаку на Ларса — несколько недель тренер думал, что пора всё бросить и вернуться ухаживать за лесом в Ованшё. Мёлльберг и Вильхельмссон принесли извинения и были приняты в сборную снова, а Златан, как и подобает Златану, устроил бойкот. Во время бойкота сборная Швеции провела лучший матч в своей новейшей истории — на старенькой «Росунде» была прагматично задавлена та самая сборная Испании, что выиграет три следующих международных турнира подряд. Испанцы за 90 минут нанесли всего четыре удара, а второй гол шведов, закончивший игру, стал настоящим манифестом тренерского стиля Ларса Лагербека — героическое спасение с линии ворот, атака от одного конца поля к другому через три паса, нападающий одним финтом убирает и защитника, и вратаря, закатывая мяч в пустые ворота. Этим нападающим был Маркус Альбек, тот самый, что раз за разом оставался в запасе из-за Златана, но ни разу не проявивший по этому поводу недовольства.
Весной 2007 года примирение между Златаном и сборной состоялось, но получилось оно натянутым — на Ибрагимовича давили спонсорские контракты, а Лагербек за всё это время так и не вспомнил о том, что у него есть обиженная звезда. С возвращением в команду футболиста, который всегда считал себя больше любой команды, той атмосферы коллективного труда, которая позволила обыграть Испанию, уже не было. Шведы провалились на чемпионате Европы, и Лагербек понял, что его время в сборной истекло раньше, чем время Златана.
***
«Футбол замечателен тем, что в любом матче у андердогов больше шансов, чем в баскетболе, хоккее, гандболе или волейболе», — восторгается социальной справедливости своего вида спорта Ларс Лагербек. Исландия была обречена стать местом его силы. К моменту его появления в стране там тоже закончился определяющий вектор развития финансовый и парламентский кризис — и в отличие от Швеции исландцы сделали выбор в пользу коллектива. В Исландии было невозможно представить, что игрок сбежит после отбоя (островной менталитет — куда бежать, если далеко всё равно не удастся), в Исландии никто не говорит о себе в третьем лице, зато все готовы говорить во множественном числе. Главная звезда сборной, участвующая в своём клубе в половине голевых атак, без капризов реагирует на перевод в глубину поля, где нужно бороться, а нападающий, который в клубе забивает по 20 мячей за сезон, спокойно относится к тому, что тренер выбирает в основу другого. Все элементы совпали для Лагербека.
«Нужно говорить себе правду. У нас не лучшие в мире футболисты, и мы обязаны это осознавать. Если мы начнём считать себя Златанами и Лео, то перестанем побеждать. У нас таких нет. Но мы при этом всё ещё можем быть самой организованной командой в мире, самой волевой. Мы можем бегать быстрее всех и бороться лучше всех в мире», — объяснял своим игрокам тренер. Он никогда в своей карьере не поднимал голоса, но здесь это впервые и не требовалось. Все футбольные предпосылки к успеху у Исландии были — осталось лишь вселить в игроков уверенность в то, что они способны изменить мир. Слёзы сборной после поражения от Хорватии в матче за выход на чемпионат мира — 2014 стали моментом начала новой истории.
Все матчи чемпионата Европы во Франции исландцы начали одним стартовым составом — при большом количестве времени в обороне игроки основы были достаточно дисциплинированными для того, чтобы обойтись без двух жёлтых карточек. Лагербек, когда его попросили объяснить причину успеха сборной, указал именно на это. Все его установки были выполнены. Утопичная вера немолодого человека в коллектив не дала ему выиграть трофей, но принесла нечто гораздо большее. Тренер, которого все привыкли считать самым скучным человеком на планете, написал главную сказку десятилетия. На президентских выборах в Исландии, которые прошли по ходу Евро, большинство испорченных бюллетеней были с фамилией шведского тренера. Если бы его внесли в список кандидатов, он выиграл бы выборы с большим отрывом.
***
«В футболе сегодня слишком много денег. Мало что может объединить людей так, как это делает мяч, и в принципе, все готовы понимать, что людям там хорошо платят. Но с каждым годом гонорары в футболе всё более аномальные, кажется, что столько людей голодают, а 20-летний парень получает по миллиону в месяц», — с возрастом левые взгляды Ларса Лагербека окончательно победили, хотя он признаёт, что так и не может определиться, какой партии симпатизирует. До, во время и после Исландии у него было несколько предложений переехать на Ближний Восток, но ни одно из них он даже не стал рассматривать, оставляя профессиональные идеалы в приоритете. «Я работаю не ради денег. Я, конечно, буду лжецом, если скажу, что для меня это вообще не имеет значения, но я всегда доволен тем, что уже имею. Не зря же я долго договариваюсь об условиях!» — объясняет он.
На президентских выборах в Исландии, которые прошли по ходу Евро, большинство испорченных бюллетеней были с фамилией шведского тренера.
Вместо катарской жары он выбрал Норвегию. Ситуация здесь похожа на исландскую: самое талантливое поколение в истории во главе с Мартином Эдегором нуждается в человеке, который ровным, спокойным голосом объяснит им основы игры при схеме 4-4-2 и заставит поверить в то, что они могут обыграть всех. «Если мы смогли сделать это в Исландии, то почему не сможем в Норвегии?» — спрашивает на первой пресс-конференций Ларс Лагербек, и этот вопрос не обращен в пустоту. Это вопрос игрокам, которых на сборе тренер ещё не видел ни разу, но подготовку к прорыву он уже начал.
От Осло до Ованшё добираться примерно столько же времени, сколько и от Стокгольма. Своим жильём в столице Швеции Лагербек так и не обзавелся, поэтому после матчей будет возвращаться в родительский дом. Здесь он сможет сесть на деревянную ступеньку, потрескавшуюся от времени, и смотреть на лес, который по-прежнему принадлежит ему. Чуть дальше шумит беспокойная река Юнг, которую на полгода остановит только лёд. Ларс Лагербек зайдёт за книгой и стаканом односолодового виски в дом и, прежде чем открыть новую страницу, в очередной раз подумает о главном парадоксе своей жизни.
«Футбольное поле? Хм, нет. Моё любимое место — это мой дом в лесу».
Сборная Норвегии, возможно, станет его последним местом работы.