Сегодня 95 лет компании «Росгосстрах» — титульному спонсору чемпионата России по футболу. Его ролики по ходу трансляций уже стали неотъемлемой частью футбольной ауры для телеаудитории, которая следит за РФПЛ.
«Чемпионат» решил пообщаться с Леонидом Парфеновым – лицом этих роликов. И журналист рассказал, почему решил участвовать в проекте РГС, как в детстве сам рубился в футбол и не щадил соперников,
как был расстроен после ухода Яшина и почему никогда не будет комментировать футбольные матчи на постоянной основе.
— Проект «Росгосстраха» мне сразу понравился тем, что он больше чем про игру, — говорит Парфёнов. — Ведь футбол — огромная часть образа жизни, страсть миллионов людей в каждом поколении. Поэтому так легко можно сопрягать футбольные события с историей страны и историей страхования в ней. Приём «а в это время» сразу даёт объём: если отобраны характерные черты, то даже по трём явлениям узнаётся время.
— Ваш образ – телеведущего у телевизора – по-своему находка. Как он появился?
— Я даже профессионально горд, что придумал образ для своего ведения: футбольный комментатор из соответствующей эпохи. Это позволяет использовать эфирные интонации и добавляет «материальной культуры»: обстановка в комментаторской кабине, предметы на столе, костюм очередного героя. Ведь ведущие репортажей — звёзды, они у всех на виду, а в советское время — счастливчики, «выездные» за границу, модники при модном деле.
— Почему вы вообще выбрали для себя тему истории?
— Я уже лет 20 в разных форматах занимаюсь советской феноменологией. В последнем, седьмом по счёту, томе книжного проекта «Намедни» описываются годы 1946-1960. И я там подробно объясняю, как в регламентированной послевоенной жизни футбол воспринимался почти единственной честной страстью. Отдушина для людей, которым недодано зрелищ, а что уж говорить про хлеб. Тогда же было положено начало большой политизации игры: нужно победить на Олимпиаде в Хельсинки сборную «ревизионистов» Югославии, потому что Тито — отступник от кремлёвской линии. Победить не удалось, и за это должна была расплатиться футбольная команда ЦДСА. Начало супербума дворовой игры, когда без футбола немыслим любой пацан школьного возраста. И дальше, в других, ранее вышедших томах — феномен прозвища «мясо», тандем Лобановский-Блохин, отказ играть со сборной Чили при хунте, пылкость Котэ Махарадзе, первый взлёт «Зенита» в 1980-х. Ко времени проекта с роликами «Росгосстраха» я хорошо знал по прежней работе, что такое «футбол в России больше, чем футбол», перефразируя знаменитую формулу Евтушенко.
— А когда вообще в вашу жизнь пришёл футбол?
— Это случилось ещё в раннем детстве. Телевизоры уже были, конечно, но не у всех и небольшие, чёрно-белые. Я видел, как болел отец и множество родных — в глубинке Вологодской области это выглядело чудом: в далёкой чудесной Москве, куда я ещё ни разу не ездил, играют «Спартак» и «Динамо», а нам это видно. Отец и дед часто ездили на рыбалку (оба держали лодки с моторами) — и вечером у костра болели, слушая приёмник «Турист». Так я впервые услышал фамилию Синявский. Это теперь удивительно звучит: как так — болеть на слух?! Я постарался это сегодняшнее изумление — и прежним методом боления, и уровнем артистизма комментатора — передать в ролике о Синявском для «Росгосстраха».
Уткину и не снилось: как комментатор Синявский упал с дерева
— Вы сами наверняка гоняли мяч, как и все мальчишки?
— Моим главным личным футболом был деревенский. Полем служила луговина перед конюшней, штангами — чурбаки, аутом считался улёт мяча в ряды картошки. Техника у меня отсутствовала, зато «спортивной злости» — хоть отбавляй. Я яростно кидался на каждого игрока команды соперника, у которого был мяч.
Полем служила луговина перед конюшней, штангами — чурбаки, аутом считался улёт мяча в ряды картошки.
Вскоре с приговором «а чо он куётся, на фиг!» (формулировка смягчённая) свои вынуждены были ссылать меня во вратари.
— Интересный поворот.
— Но я «ковался» и там — едва только кто-то приблизится к воротам. «Коваться» — если кто не знает — это бить по ногам. Особенно порицалось попадание «по косточке». Я умудрялся «коваться» даже босым. Свои пальцы от удара тоже болели, зато игрок соперника валялся на земле и болтал в воздухе ногой. Просто ужасно вспоминать. К тому же выскакивание вратаря навстречу нападающему чревато пасом в сторону и голом в оставленные ворота. Но без этой ярости и неумения деревенский футбол немыслим.
— За кого вы болели в детстве?
— Во-первых, болел «за наших». Увы, сборная СССР чаще проигрывала, чем побеждала. Особенно это было обидно при мировом лидерстве хоккеистов — прям какие-то бразильцы ледовых полей. Ещё я болел за суперзвезду, про которого было известно, что только он у нас — лучший в мире. Не знаю как, но я знал и его отчество, впрочем, самое простое и для меня этот бог именовался только полностью: Лев Иванович Яшин. Помню потрясение примерно в классе пятом-шестом: объявлено, что будет прощальный матч Яшина. Как это он уходит?! А что же будет теперь?! Мне казалось, Яшин вечный.
Прощание с Яшиным и первая строчка в рейтинге ФИФА: как это было
— Вы хотели бы сами комментировать футбол?
Я умудрялся «коваться» даже босым. Свои пальцы от удара тоже болели, зато игрок соперника валялся на земле и болтал в воздухе ногой.
— Нет, комментировать футбол, вообще любой спорт — я бы не смог. Слишком долго в тележурналистике я произносил предварительно написанные мною тексты, чтобы начать импровизировать. Это совсем другое ремесло и другие данные.
— Какие мысли у вас о положении дел в российском футболе? Верите в то, что дела наладятся?
— Даже не знаю, что можно сделать для улучшения нашего футбола. «Росгосстрах» и так ему помогает — партнёрством с национальным чемпионатом. Да и нашей серией роликов мы старались поспособствовать делу: напомнить об истории футбола, о его роли в нашей жизни, о связи со всем остальным, что происходит в стране. Больше чем игра — это должно настраивать на особую ответственность. Ведь стиль и качество футбола, его достижения, биографии звёзд — это часть представлений людей о своём национальном характере. Какими русскими героями остались в истории люди очень разных и очень «нашенских» судеб — Стрельцов, Яшин, Черенков! И таких, по счастью, много. Что значит для Бразилии Пеле, а для Германии — Беккенбауэр! Вообще, в великих футбольных державах футбол — часть национальной мифологии и национальной идеи.