К черту это всё
— Дадо! Дадо, ты здесь? – молодой человек худощавого телосложения прикрыл за собой дверь в автомастерскую. Долговязый Дадо выполз из-под машины, отложил инструменты и уставился на гостя. Это был его напарник по «Сент-Рафаэлю», любительскому клубу, за который они вместе играли по выходным. — Вот ты где. Тренер спрашивает, ждать ли тебя в субботу на игре?
— К чёрту это всё, — бросил Дадо на ломаном французском, не скрывая свой балканский акцент. – Если ему нужен форвард, которым он может помыкать как хочет, пусть поищет кого-нибудь другого.
Поднявшись на ноги, он вытер полотенцем руки и налил себе воды.
— Ты не понимаешь, — ответил собеседник. – Коуч всего лишь хочет, чтобы ты приносил максимум пользы. Да, его методы, может, и спорны, но он хочет сделать как лучше.
Дадо не ответил.
— В общем, мы действительно ждём тебя. Ты — наша главная звезда. Ах, да, и ещё кое-что, — бросил он, обернувшись на пороге. – Говорят, что на игре будут присутствовать скауты из Лиги 1. Не упусти свой шанс.
Об упущенных шансах Дадо Пршо жалел на протяжении последних нескольких лет своей жизни. Вот и сейчас, оставшись наедине с собой в душной автомастерской, он пытался осмыслить, всё ли он правильно сделал в жизни.
Бегство от войны
С младых ногтей отец привил ему страсть к футболу, и уже в 12 лет юный Миладин, или просто Дадо, попал в молодёжную команду «Задар» из одноимённого города на западе Хорватии. В 17 лет, проведя один сезон в сплитском «Хайдуке», молодой форвард отправился в клуб второго дивизиона «Пазинка», однако и здесь не смог проявить себя. Пршо старался изо всех сил, но ни один тренер не мог разглядеть в нём таланта. Кроме выдающихся габаритов, нападающего ничто не выделяло среди сверстников. Он был медлителен, не техничен и ко всему прочему обладал скверным характером.
А потом началась война. Катаясь на выезды вместе с командой, Дадо наблюдал, как его страна погружается в пучины вооружённого конфликта. Оставленные дома, заброшенные деревни, разбомбленные города, пустые трибуны. Всё это стало неотъемлемой частью жизни игрока, и этот период своей жизни он запомнил надолго.
«Мне было 17 лет, когда я выступал во втором дивизионе, — вспоминает Дадо. – Вокруг нас была война. Иногда мы останавливались в отеле перед игрой, но там не было отопления и воды из-за бомбёжки. Такой футбол был в Хорватии в то время».
В итоге семья Пршо переехала во Францию. Здесь он предложил свои услуги выступающему в третьем дивизионе «Руану». Однако, проведя за два года всего 10 игр и отметившись лишь одним забитым голом, вскоре был выставлен на улицу.
Кое-как устроившись автомехаником неподалёку от дома, Дадо махнул рукой на карьеру профессионального футболиста. После тяжёлого трудового дня вечером он отправлялся в бар, где в алкоголе топил свои переживания за близких и друзей, оставшихся на родине. Единственной отдушиной для него стали выступления за местный любительский клуб «Сент-Рафаэль». «Футбол не приносил мне удовольствия. Я был мальчишкой в чужой стране: не говорил по-французски, всё время думал о возвращении в Хорватию. Разумеется, футбол для меня был далеко не на первом месте».
Светлым лучом в жизни молодого автомеханика стала Кэрол, на которой он женился через год после знакомства. Она направила его на верный путь и всегда говорила, что футбол – та стезя, на которой ему суждено проявить себя. Она избавила молодого эмигранта от алкогольной зависимости, заставила поверить в свои силы. И именно во многом из-за неё он решил выйти на поле в следующей игре.
Карьерный лифт
Спустя восемь лет Дадо сидел в просторной раздевалке на «Арене Ауфшальке» в Гельзенкирхене. Рядом с ним переодевались в бело-красную форму Патрис Эвра, Людовик Жюли, Фернандо Морьентес и другие звёзды футбола, с которыми ему через несколько минут предстояло выйти на поле в финале Лиги чемпионов. За стенкой мотивационную речь для своих ребят произносил Жозе Моуринью, молодой выскочка, уже на старте своей карьеры замахнувшийся на самый серьёзный титул на клубном уровне.
Пршо шнуровал бутсы и вновь пытался осмыслить, как ему удалось переквалифицироваться из заштатного автомеханика в одного из самых грозных форвардов Европы. Семь лет назад он засветился перед скаутами «Монако», присутствовавшими на матче «Сент-Рафаэля», в котором он оформил дубль. Вместе с одноклубниками он разорвал всех соперников в четвёртом дивизионе, о них стали писать в газетах.
Вскоре на почту Дадо пришло письмо, изменившее всю его жизнь, письмо, в котором главный тренер «Монако» Жан Тигана объяснил, что хочет видеть его в своей команде. После двух сезонов в аренде в «Аяччо» Пршо вернулся на Лазурный берег и завоевал место в стартовом составе. На протяжении нескольких лет он боролся за место в основе с молодыми дарованиями — Тьерри Анри и Давидом Трезеге, боролся с самим собой. Из-за травмы, полученной ещё в «Аяччо», колени Дадо распухали после каждой игры и он не мог тренироваться на протяжении нескольких последующих дней.
Но он не сдался, продолжая вкалывать до седьмого пота на каждой тренировке. И только к 30 годам судьба вознаградила его. Под руководством нового главного тренера Дидье Дешама Пршо полностью раскрыл свой талант. Он улучшил технику, научился одинаково бить с обеих ног, однако главным козырем форварда стала игра на «втором этаже». В Лиге чемпионов и чемпионате Франции в этом компоненте ему не было равных. Забив за сезон в ЛЧ семь голов, он стал вторым бомбардиром турнира.
И теперь он сидит в подтрибунном помещении одного из самых больших стадионов Европы и готовится выйти на главный матч своей жизни.
«Футбол – непредсказуемая игра. Иногда забиваешь один гол за другим, а иногда не можешь и попасть по мячу. Единственное, что я понял за свою карьеру – ничто не происходит само по себе. Удача приходит только с упорной работой. Я уверен, что причина моего успеха – тренировки и работа над собой».
Он не выиграет тот финал Лиги чемпионов. Не получит предложений от лучших клубов Европы, не отстроит себе дворец на собственном острове. После чемпионатов Европы и мира, на которых он выступит в составе сборной Хорватии, Дадо поиграет в Шотландии за «Глазго Рейнджерс» и в 32 года повесит бутсы на гвоздь из-за злосчастных коленей.
Лаконичным завершением истории одного из самых ярких форвардов в истории балканского футбола станет цитата из его автобиографии, которая как нельзя лучше охарактеризует его жизненный путь: «Я никогда не думал, что переживу что-то подобное».
Дадо Пршо
Фото: Reuters