Анатолий Бышовец дал интервью «Чемпионату»

История в фотографиях. Анатолий Бышовец

«Шампанское перед финалом Олимпиады заготовили заранее»

– Во-первых, главный вопрос: будете ли праздновать 70-летие?
– Нет. Во-первых, мы с супругой люди верующие, соблюдаем пост. Во-вторых, на 60-летний юбилей я пригласил примерно 150 человек, а ещё 350 обиделись, что я их не позвал.

— Позади у вас славная карьера и игрока, и тренера. Какой матч считаете лучшим в карьере?
— Первым на ум, конечно же, приходит победа над Бразилией в финале Олимпиады-88. Мы прошли путь наибольшего сопротивления, не проиграли ни одного матча. Выиграть у Италии, Аргентины, а затем и, собственно, у Бразилии — успех невероятный. И это в крайне сложных климатических условиях! Не говоря уже о том, что против Ромарио и компании наша команда играла всего через три дня после битвы с Италией.

Главное, что сборная СССР не проигрывала матчи до стартового свистка, не боялась соперников. К слову, шампанское перед финалом мы заготовили заранее. Потому что верили в себя.

Игроки должны видеть и уверенность тренера. Если, не дай бог, подопечные чувствуют твои сомнения, всё пойдёт насмарку. Но, к счастью, мы вместе осуществили мечту, выиграли Олимпиаду. Это исключительная победа.

— А если вспомнить игровые успехи?
— Тогда в первую очередь хочу сказать о победе над сборной Венгрии. 1968 год, четвертьфинал чемпионата Европы, первую встречу мы уступили 0:2. И вот на глазах у 100 тысяч болельщиков в «Лужниках» СССР выигрывает 3:0! А я забиваю третий мяч…

В Венгрии тогда выступали абсолютно выдающиеся игроки. И Варга, и Альберт, и Ракоши… Но Михаил Якушин внёс коррективы после поражения в первом матче. Потому мы просто разорвали соперника!

С тех пор я друг венгерского народа. Всегда, когда приезжаю в эту страну, меня невероятно тепло встречают. В том числе вспоминаю очень позитивное общение с Пушкашем.

— Кого считаете лучшим игроком из тех, кого тренировали?
— Очень редко бывает, что отличный игрок в жизни ещё и отличный человек. Часто случается, что герой на сцене, но, мягко говоря, неизвестно что за её пределами. Таких примеров масса и среди актёров, и среди футболистов.

Но я бы сказал лестные слова о Добровольском, Михайличенко, Колыванове, Пятницком, Мостовом, Аленичеве, Семшове, Семаке, Игонине, Кулькове, Панове… У них есть сочетание профессиональных и человеческих качеств. Кстати, все «отказники», авторы «письма четырнадцати» в 1993 году, были исключительно порядочными людьми.

— Сменим тему: у вас хватало времени на девушек во время многочисленных сборов?
— Помню, я, 20-летний юноша в расцвете сил, познакомился на улице с красивой девушкой. Мы с ней гуляем по Маяковке, дефилируем, всё хорошо… И тут мне навстречу идёт Виктор Александрович Маслов, тренеры, целая группа ветеранов. У всех такое удивление… Мол, неправильно это.

Хотя всё было хорошо. Всегда надо уметь переключаться перед матчами. Тем более девочка-то была хорошая, симпатичная…

— В советское время у тренеров был пунктик, что секс и вообще отношения с девушками вредят футболистам?
— О да! Был такой пунктик — притом у всех тренеров! Нас ведь забирали на базу за 2-3 дня до матча. И сборы длились не пару недель, а месяц-полтора. Но мы были молодые, в крови тестостерона хватало… Плюс хорошо одевались, мылись по три раза в день. Потому, конечно же, пользовались успехом у девчат.

Но, ясное дело, накануне игры сексом заниматься не надо. Да и за пару дней до матча.

— Пить, естественно, тоже.
— Да, но после игры чуть расслабиться — нормально. В советское время мы регулярно ходили в любимые рестораны. А знаете, как в Германии было? Игроки «Шальке» после матчей всегда пили вместе пиво. Если кто-то предпочитал газировочку или колу — платил штраф 500 марок. Потому что надо именно пиво употреблять!

«Пепе дрался с бразильцами, учился постоять за себя»

– Лучший ваш гол в карьере – Австрии?
– Да. И это тоже исключительное достижение – ведь никому из советских футболистов не удавалось забить гол года в Европе. Помню, как Уэйн Руни забил «ножницами» красивый мяч, и Алекс Фергюсон сказал: «Это лучший мяч в истории футбола!». На что в английских газетах написали: «Ферги, Бышовец в 1967-м забил такой же. Даже лучше!».

— О каком своём воспитаннике вспоминаете в первую очередь?
– О Пепе. Он производил потрясающее впечатление в человеческом плане. Когда он приезжал с «Реалом» на Кубок РЖД, то весь стадион оббежал, в раздевалках был. Спрашиваю его – а зачем? Он в ответ: «сказать obrigado! Просто сказать «спасибо»! Пепе был благодарен мне за шанс, который был ему дан. Он не был в моём «Маритиму» игроком стартового состава, при мне у него была зарплата в 500 евро. Чувство благодарности, воспитанное в Пепе, присуще только сильным людям.

Я тоже благодарен своим тренерам – Валерию Маслову, который поверил в меня, дал сыграть уже в 1964-м. Благодарен, что в житейских ситуациях он понимал меня, принимал мою сторону.

Однажды, после одного из матчей, в компании со мной оказался сын одного высокопоставленного чиновника. Нужно было достать выпивку – а где её достанешь, если уже поздно, все магазины закрыты? Правильно, в аэропорту.

Я, естественно, за рулём, трезвый. Поехал за шампанским – мускатным, такое ещё гусары пили. Приехали вместе в аэропорт, зашли в буфет, и я попросил шампанского. Девушка отвечает, что его уже нет. И тогда тот парень говорит: «Для Бышовца и нет шампанского?». Кто-то из работников это услышал, вынес нам ящик.

А на следующий день, перед тренировкой в 12 часов, стали искать этого сына. Маслову позвонили из ЦК, спрашивают: «Где Бышовец?». Когда Маслову сказали, что видели меня с выпивкой, он ответил, что Бышовец не пьёт – у него есть много других слабостей! Потом, уже после тренировки, Маслов надоумил меня, что дружба с тем парнем до добра не доведёт. Что все неприятности с него как с гуся вода. И позже я сам в этом убедился – когда он попадал в участок с друзьями, их закрывали в КПЗ, а его отпускали.

Мне повезло и на Маслова, и на Качалина. Перед ЧМ-1970 я напросился к Качалину: «Гавриил Дмитриевич, притупилось ощущение игры, мяча!». Спросил: что делать? Беговая работа, кроссы, плавание. В итоге я вошёл в символическую сборную мира, забил четыре мяча в трёх играх. На стадионе «Ацтека» стоит мой бюст. Это ведь тоже достижение!

– Вернёмся к Пепе. Правда, что как-то раз вы отправили его в нападение?
– Да, однажды я его поставил вперёд. Он умел открываться из глубины, был центральным полузащитником, даже с уклоном на атаку. По Пепе было видно, что он незауряден – в плане волевых, физических качеств, самоотдачи, преданности. А ещё Пепе совершенно не умеет проигрывать – это и выражается в его грубости.

– Уже тогда он был своенравным?
– Иногда это выходило наружу. Пепе рос в конкуренции, в «Маритиму» тогда было 5-6 бразильцев. Все они были старше Пепе, в чём-то его лучше. Так он учился постоять за себя.

– Дрался?
– И такое было. Но Пепе не уступал.

С Данни мне было немного сложнее. Есть игроки, которым нужно изголодаться по мячу. Мне казалось, что на тренировках Данни делает игровые упражнения не до конца – мы и конфликтовали из-за этого. Но однажды я вспомнил свой опыт, вспомнил Гавриила Качалина. И сказал Данни: «Пробегись! Почувствуй голод к мячу». Он проводил занятия без мяча – и после игры, и перед ней.

– Психовал?
– Нет, наоборот. Он нормально это воспринимал.

– То есть вы запретили работать с мячом игроку, который это любит, и он спокойно отреагировал?
– Это нормальное явление (улыбается).

«В истории Стрельцова не было изнасилования»

– Как вам игралось вместе с Эдуардом Стрельцовым?
– Я жил со Стрельцовым два года в одном номере, и разница в девять лет в нашем общении не сказывалась. Он опекал меня, а я помогал ему что-нибудь перевезти. Он был немногословен, не выпячивал себя. На командных собраниях сидел во втором-третьем ряду.

– Часто говорили со Стрельцовым о его истории?
– В сборной СССР частенько возвращались к этой теме. В его истории не было изнасилования – могу сказать точно. Проблема заключалась лишь в одном.
Тренером был Гавриил Качалин – слишком интеллигентный человек. Есть такое выражение – «невольно сдал солдата». И в ЦК, когда обсуждался вопрос по Стрельцову, Качалину задали вопрос: а в сборной нам нужны насильники? Гавриил Дмитриевич говорит: нет. А потом было уже поздно что-то менять.

– Стрельцов вспоминал эту историю?
– Да, он спокойно об этом говорил. Но у него появилась злость, обида, он искал причину в себе. Он считал, что не прав в любом случае. Это частичка нашего русского характера.

– А о тюрьме Стрельцов рассказывал?
– Нет. Да и мне это было не особо интересно. О футболе говорили, о своих интересах.

– Какой человек из искусства произвёл на вас сильнейшее впечатление?
– Как-то мы проводили тренировку в «Лужниках», мячи иногда улетали за сетку. Я увидел, как кто-то подаёт мячи – и в том человеке что-то меня привлекло. Захотелось подойти поближе. Подхожу – а это Анатолий Папанов. Они вместе с Леоновым жили на Фрунзенской набережной. Я предложил Папанову выйти на поле, на что Анатолий Дмитриевич ответил: «Да я после инфаркта, просто двигаюсь». И это меня удивило.

Помню ещё, как мы сидели с ним в ложе на «Динамо» – Папанов тогда только-только перенёс операцию. Заканчивается первый тайм, он предлагает мне по коньячку. Говорю: ты же после операции. «Ну вот и хорошо», – отвечает.

Иногда я балуюсь афоризмами. Например, недавно 80 лет исполнилось Валентину Гафту. Когда-то он снимался в роли главного тренера на базе «Динамо». Сначала я подначивал Гафта: «Коллега, я вас приветствую!». А затем увидел, как он вжился в роль, начал руководить командой. Получалось так здорово, что я даже предложил ему поменять сцену на футбольное поле. Гафт в ответ: «Хватит подначивать!». К его 80-летию, вспоминая эту историю, я написал такой афоризм:
«В выборе на роль с талантом Гафта не до драфта».

Ещё моим соседом был Олег Табаков, которого я очень хорошо знаю. На 80-летие я тоже посвятил ему афоризм (Лёлик – подпольная кличка Табакова):
«Более чем велик наш Лёлик, потому что он большой талант и трудоголик».

– Каким вам запомнился Высоцкий?
– Он умел дружить, умел ценить талант. В отличие от Миши Боярского, Славы Добрынина, Высоцкий не был болельщиком. Он просто был потрясён игрой против «Фиорентины», увидел зрелище. Ведь когда мы больше всего ценим футбол? Когда он похож на искусство.

У Высоцкого было замечательное чувство юмора. Ведь все его песни – с лёгкой подначкой внутри: «Я рванул на 10 тыщ, как на 500…». Это значит, что ты переоценил свои возможности. Он писал об этом стихи. Я писал афоризмы:
«Забудь заумные мечты, и ты увидишь: мир прекрасен».

«Сейчас говорят, что наши молодые игроки закормлены. Враньё!»

— Когда вы последний раз слушали песню Высоцкого, в которой есть слова про вас?
— Для меня в словах этой песни есть главное. Не просто миллион за Бышовца, который платит «Фиорентина», а оценка. «Пеле как Пеле» – вот оценка меня, как игрока.

— Жалеете, что не удалось получить этот «миллион»? В том плане, что не удалось сыграть за итальянский клуб?
— Нет-нет. Во-первых, до этого нужно было дорасти. Во-вторых, у меня было киевское «Динамо». Конечно, у «Фиорентины» была тогда прекрасная команда. С Амарилдо, де Систи в составе. В Кубке чемпионов «Фиорентину» мы тогда не прошли. Сыграли вничью дома и в гостях. Тяжёлые были игры.

— Вы сейчас хотите тренировать? Ведь в своей карьере вы, можно сказать, реализовали себя почти во всём.
— Независимость, свобода – такое понимание, когда у тебя есть право выбора. Меня часто спрашивают: «Анатолий Фёдорович, у вас есть сейчас предложения?». Я говорю, что да – есть. Задачи, интересы, возможности, но пока я отказываюсь. А иногда отказывают мне, на что я тоже реагирую по-своему и отвечаю им: «Слава богу, меня это радует».

Сейчас вот говорят, что наши молодые игроки закормлены, что у них есть бешеные деньги. Я в это всё не верю. Враньё! Такие разговоры появляются от неумения, незнания. Скажите, какой игрок не хочет стать чемпионом мира или Европы? Или поехать играть в «Реал»? Полная ерунда.

Это от того, что вы не умеете работать с молодёжью, а не потому что у них приоритеты держаться за деньги. Вы приглашаете игроков-иностранцев, и они закрывают дорогу молодым. У нас есть талантливейшие игроки, способные играть! Потому и не хочется заниматься тем, что я вижу, когда победа не вызывает ни лести, ни чести, когда там договорились, тут поговорили…

— То есть в сегодняшнем футболе вы себя не видите?
— Есть задачи, есть ещё мечта.

— Какая?
— Мне хочется ещё послужить делу, и возраст не помеха. 70 лет – вторая молодость. Но только при отсутствии эйфории, иначе эта молодость может быстро впасть в детство. Ты сегодня плохо видишь, но ты зоркий. Сегодня, может, меньше сил, но ты разумно распределяешь их.

«У Мутко была борьба с Садыриным»

— Еще в 1990-х вы работали в «Зените» под началом Виталия Мутко — до того как он стал столь значимой фигурой в нашем спорте. Чем Мутко тогда запомнился?
— У меня был контракт в Португалии, но когда Мутко предложил мне тренировать «Зенит», то вопросов особо не возникло. За два месяца надо было что-то сделать с командой. Ситуация была очень сложной. Из Питера уходили 5-6 игроков основы, и состав предстояло создать с нуля. А с бывшим тренером, Павлом Садыриным, у Мутко была борьба.

— Вы тоже потом оставили «Зенит».
— Я уходил из «Зенита» из-за просьбы возглавить сборную на уровне президента. А совмещать должности тренеров клуба и национальной команды запрещали. Помню, мы тогда боролись за первое место со «Спартаком».

— Почему вы решили уйти в национальную команду?
— Когда говорят, мол, Бышовец ушёл из-за денег… Это было не так! Я начал тренировать сборную, уйдя из благополучного «Динамо», а также из состоятельного «Зенита». В сборной нет никаких многомиллионных контрактов, в сборной вообще почти денег не получают. Поэтому, когда я Вячеславу Колоскову сказал, что, чтобы быть счастливым, достаточно быть успешным и правдивым, он согласился.

— Сейчас вы с Колосковым не враги?
— А мы никогда и не были врагами. Просто у нас немного разные взгляды. Что Колосков, что Лобановский… У нас разное видение жизни, футбола. Я благодарен, что эти люди были в моей жизни. По этому поводу я перефразировал известное клише «скажи мне, кто твой друг и я скажу, кто ты» на «скажи мне, кто твой враг, и я скажу, кто ты». Мы нормально с ними общаемся.

— Со многими тренерами-соперниками у вас были не лучшие отношения. Когда встречались с ними на футбольном поле, было ли это дополнительной мотивацией обыграть их команды?
— У нас были разные достижения цели, желания. В этом вопросе всё просто. И опять же к тому, кто такой тренер. Тренер – тот человек, который не знает, а ищет. Я однажды «Анжи» привёз в Летний сад, чтобы это как-то отвлекло от игры. Нужно было играть против «Зенита». С той стороны баррикад – тренер Морозов.
Все понимали, что матч носит принципиальный характер. Все ждут нас на стадионе, а что делает Анатолий Фёдорович? Мы с командой не едем на предыгровую разминку. Я заказываю катер, мы в него садимся и отправляемся по рекам и каналам Питера. А все ждут нас на стадионе. Второй момент. Утренняя зарядка, снова все ждут. А мы идём в Летний сад и проводим там свою разминку и пробежку.

— Матч тогда закончился не в вашу пользу.
— Мы почти выиграли. Можно сказать, чудом не победили. Если ты тренер, то всегда находишь какие-то решения, они даже могут идти вразрез известным, общепринятым стандартам.

Я тогда по старинке, живя рядом с Летним садом, решил взять хлеб и подкормить голубей. А кормить птиц там нельзя. На что служащая говорит: «Анатолий Фёдорович, даже если вы Бышовец – всё равно нельзя». И в этом смысле подготовка была на уровне.

— Всем известна ваша любовь к шахматам. С кем бы из знаменитых тренеров вы бы хотели сыграть? С кем уже играли? С кем было интереснее всего? (Петр Полежаев-младший)
— Сейчас я играю только с внуком и с компьютером. Вообще, знаком с тремя чемпионами мира. По старшинству: Спасский Борис, Карпов Анатолий и Гарри Каспаров. Когда я создавал три команды с листа – олимпийскую, сборную СССР и сборную России, то шахматы мне помогали, в анализе тактических действий.

— Вопрос, волнующий почти всех наших читателей. Как известно, за ваше нестандартное мышление в Интернете вас называют Светочем. Вам это нравится или раздражает?
— Моя аудитория и мои поклонники – люди любящие, знающие футбол, разбирающиеся в игре. Мы популяризируем здоровый образ жизни. Я к этому отношусь спокойно. Я дорос уже до такого уровня, когда состоявшегося человека меньше всего волнует общественное мнение. То, что сегодня пишут, это то, о чём я всегда говорю.

Вопросы из сети «ВКонтакте»

«10 лет назад предложил Федуну того, кого сейчас не хватает «Спартаку»

— Как относитесь к нынешней ситуации в «Динамо»? Прежнее руководство во главе с Ротенбергом развалило команду. Нет предела человеческой мерзости. (Александр Чижов)
— Я думаю, что здесь дело в непрофессиональном отношении к футболу. Потуги непрофессионалов и житейские мелочи – самое страшное, что есть в жизни.

— В «Спартаке» тренеров меняют, как перчатки, но это не помогает. Что ещё предложите поменять красно-белым? (Артём Кондрашов)
— В своё время я как-то встретился с Федуном. Говорю ему, что есть парень хороший в Днепропетровске – Руслан Ротань – разыгрывающий игрок. Почитайте, что пишут сегодня. Кого не хватает «Спартаку»? Об этом игроке я и говорил Федуну около 10 лет назад. Футбол – осмысленное преодоление пространства с мячом и без мяча. Осмысленное, как шахматы.

— Что скажете о нынешнем сезоне «Ростова»? (Михаил Финтисов)
— Выстроенная оборона, игра в линию, последовательность, систематичность, расставленные приоритеты — вещи, за счёт которых добивается успеха «Ростов». Семь человек в обороне и хорошая контратака. Даже Ротенберг – не выдающийся игрок, но он знает свой маневр. Всё это в сумме с хорошей физической подготовкой. И фактор Бердыева.

— Вы выиграли Олимпиаду в Сеуле. Как советский, российский тренер, вы не имеете себе равных по работе со сборными командами в стране. Не хотите повторить тот олимпийский успех? Вывести команду на Олимпиаду и выиграть её? (Сергей Иванов)
— У меня есть мечта. Пусть она несбыточная, но, в конце концов, она мне напоминает о петухе, который погнался за курицей, а в результате не догнав, мысленно себе сказал: «Ну, не догнал, зато согрелся».

Беседовали Денис Целых, Антон Матвеев, Григорий Телингатер, Егор Антипин и Мария Минина.