«Таких игр, как «Салернитана» — «Бари» (признан договорным футбольной федерацией Италии. – Прим. «Чемпионата») везде полно! Был конец сезона, команда досрочно вышла в Серию А. Коллектив решил, что этот матч выигрывать не будем. Наши болельщики дружат с салернитанскими. Они сами хотели, чтобы мы помогли друзьям. И соперники хотели. Прямо на поле молили: ребята, не убивайте! Чувство было такое, что обыграешь их сейчас — как в спину выстрелишь. Стадион знал, чем всё закончится. Да вся Италия знала!..
Что я мог сделать? Я только три месяца как пришёл в «Бари». Сказал: ребята, сделаю так, как и вы. Выбора не было. Мы хорошо в том сезоне потрудились, выиграли чемпионат. Когда завоевали путёвку, в команде, по сути, началась отпускная жизнь. Мы почти не тренировались в те дни. Было без разницы, как проведём концовку. Возвращаясь в прошлое, ловлю себя на мысли, что, случись такая ситуация снова, поступил бы так же. Винить во всём можно лишь только тех людей, которые все эти закулисные игры организовывали».
Эти слова Виталий Кутузов произнёс в феврале 2014-го, спустя полгода после дисквалификации, наложенной футбольной федерацией Италии за участие в договорном матче «Салернитана» — «Бари» в 2009 году. Отстранённый на 3,5 года от футбола белорус остался в Италии, где повесил бутсы на гвоздь и заявился в любительскую хоккейную лигу вратарём. Корреспондент «Чемпионата» позвонил Кутузову в Милан и выслушал зажигательные рассказы: о том, как из футбола перейти в хоккей, о чёрном юморе Зденека Земана и перевёрнутом Антонио Конте массажном столе, молодом Криштиану Роналду и компьютерном гении Паоло Мальдини, костоломе Марко Матерацци и психологе Клаудио Раньери, однажды доведшем футболистов «Пармы» до слёз.
— Год назад вы сказали, что, случись ситуация с «договорняком» опять, поступили бы так же. Сейчас не жалеете?
— О чём жалеть? Что было, то было. Да и возможность поступить по-другому на тот момент отсутствовала.
— Можно было не выходить на поле.
— Кто старое помянет – тому глаз вон. Какой смысл сейчас копаться во всём этом? Не хочу никого задевать и говорить, кто в той ситуации прав, а кто виноват. Был судебный процесс, был следователь, который всех допрашивал. Был суд: один – спортивный, который накладывает дисквалификацию, другой – гражданский, выписавший штраф. Когда тебе 34 года, унижаться и кому-то что-то доказывать не очень приятно. Вот и решил закончить карьеру и уйти из футбола.
— И стали хоккейным вратарём. Любительская лига в Италии, в которой вы выступаете, — что это такое? И как вообще такой сценарий осуществился?
— Случайно осуществился, как ещё (смеётся). Хоккеем интересовался всегда, а тут появилась возможность заняться – вот я и решил попробовать. В ворота встал, потому что плоскостопие большое. Носиться по льду тяжеловато, а во вратарских коньках ничего, удобно. Любительских команд в Италии много, особенно на севере – в Милане и тех городах, что выше. Народ собирается, играет, иногда канадцы с финнами приезжают – организовываем турниры, пропускаем по стаканчику пива и расходимся по домам. Ближайший турнир, кстати, будет уже в эту субботу – с участием трёх итальянских команд. Они афишу даже придумали – решили в честь меня назвать (смеётся). Ну, это опять же к вопросу о том, что хоккеем здесь люди тоже живут и получают от него огромное удовольствие.
— Какие-то деньги хоккей приносит?
— Да какие деньги! Всё для себя, для удовольствия. Турниры организовываем постоянно, я вот даже настоял на том, чтобы кубок был переходящим – тогда азарт появится. Будет престижно его выигрывать.
— Чемпионат мира по хоккею смотрите?
— По итальянским каналам трансляций нет, но смотрю по российским. Нравится Бобровский – я-то теперь больше за голкиперами слежу. Так вот он для меня – эталон вратарского мастерства. Хотя у Беларуси тоже сильный парень в воротах, но в целом команда, на мой взгляд – тренерская. Результат, который появился сейчас, связываю только с этим.
«Мальдини был главным специалистом по компьютерам в «Милане»
— La Gazzetta dello Sport писала, что «Милан» договорился о вашем переходе чуть ли не в перерыве матча с БАТЭ, в составе которого вы тогда играли.
— Так и было. Ко мне после игры подошёл президент и сказал: «Виталик, хочешь в Европе поиграть? С «Миланом» уже договорились». Итальянцы тогда взяли восточно-европейский вектор: покупали Шевченко, Каладзе. Меня, насколько я понимаю, тоже вели давно: я к тому моменту прошёл все юношеские и молодёжные команды Беларуси, был капитаном. С итальянцами мы раза три-четыре встречались, так что какая-то база у них на меня уже была. А тут удачно матч с БАТЭ подвернулся, где я против них и сыграл. Ответную игру уже смотрел с трибуны «Сан-Сиро».
— Впечатления от Милана после Минска – космос?
— Космосом поначалу казались условия, которые предоставил клуб. Я молодой парень, спокойно играл в чемпионате Беларуси и ни о чём не думал, а меня сразу поселили в самую крутую гостиницу в центре Милана. Такого номера, как мне тогда выделили, в жизни не видел! Спускаюсь в ресторан – а там всё так обустроено, как будто в оперу пришёл. Денег у меня на тот момент почти не было. Какой тут ресторан, думаю. Ну а потом узнал, что для меня всё бесплатно – «Милан» оплатил. После этих слов начался пир! (Смеётся.)
— Первое, что удивило в клубе после трансфера?
Виталий Кутузов
Родился 20 марта 1980 года в Пинске, Беларусь.
Профессиональная карьера: БАТЭ (1998 – 2001), «Милан» (2001 – 2004), «Спортинг» (2002 – 2003, аренда), «Авеллино» (2003 – 2004, аренда), «Сампдория» (2004 – 2006), «Парма» (2006 – 2009), «Пиза» (2007 – 2008, аренда), «Бари» (2009 – 2012)
Достижения: Чемпион Беларуси (1999), серебряный призёр чемпионата Беларуси (1998, 2000), бронзовый призёр чемпионата Беларуси (2001), обладатель суперкубка Португалии (2002), победитель Серии В (2005 – 2006)
— На медосмотре всего изучили вдоль и поперёк, начиная от дантиста и заканчивая теми специалистами, с которыми я прежде даже не сталкивался. Четыре зуба мудрости мне сразу вырвали – там это обязательное условие для всех новичков. Но чувствовал я себя после этой диагностики очень здорово. С переходом во взрослый футбол «Милан» мне очень помог. Хотя в других клубах Италии такого медосмотра больше не было – там люди привыкли друг другу доверять. Чтобы один гендиректор подсунул другому больного кота в мешке – такое исключено.
— Привыкнуть к новому языку, стране и быту было сложно? Каладзе с Шевченко вам помогали?
— Ошибаться в новых словах я не боялся, хоть поначалу надо мной и смеялись. В итоге через полгода мог уже сносно объясниться по-итальянски. А Каладзе с Шевченко… Если их попросить, они откликались, конечно, но я старался их не беспокоить. Люди только выходят с базы – налетают болельщики, журналисты. Интервью, женщины, банки, квартиры, машины – свободного времени, сами понимаете, немного. Да и я как-то привык решать проблемы самостоятельно. Хотя Мальдини мне однажды помог. Нужно было настроить компьютер, подключить Интернет: я в клубе спрашиваю, к кому обратиться-то. А мне в ответ: «К Паоло, он у нас по этим вопросам специалист». Мальдини в итоге три часа со мной, молодым, возился. Всё подключил, и мы с ним вместе пошли на тренировку.
— Глядя на Индзаги в тот момент, могли представить, что это будущий главный тренер «Милана»?
— Да я и сейчас это с трудом представляю (смеётся)! Филиппо всегда был душой компании, они в этом плане с братом очень похожи. Будучи и так парнем неуклюжим, постоянно смеялся, шутил и вечно попадал в какие-то нелепые истории. Идёт серьёзная тренировка, все настроены, а он с метра по пустым воротам мимо бьёт – вся команда тут же в слезах! Потом шли упражнения на ловкость, в которых надо на скорость барьеры переступать – так Индзаги в самом начале их всех посносил, запутался, упал и получил травму.
Мы с ним недавно виделись, кстати. Про Черчи меня расспрашивал, с которым мы в «Пизе» играли.
— На звёздных одноклубников вам везло. В «Спортинге», куда «Милан» вас отдал в аренду, успели поиграть с Криштиану Роналду.
— Мы какое-то время даже жили в одном номере, поэтому общались много. С мячом он уже тогда вытворял всё, что хотел. Хотя в плане общения оставался очень открытым и простым. Я был чуть старше, поэтому Криштиану не стеснялся после игр спрашивать: «Подскажи, что я не так сделал? Может, открылся где-то неправильно, отдал не туда?». Ну и про Россию иногда просил что-нибудь рассказать, хотя чаще задавал вопросы про «Милан».
— Португальский футбол сильно отличался от итальянского?
— Ну, в плане эмоций, я вам скажу, лиссабонское дерби будет похлеще итальянских матчей. Хотя обычные игры мы со «Спортингом» проводили в специфической обстановке. В середине сезона наш стадион начали реконструировать к чемпионату Европы: снесли две трибуны, оставили поле и раздевалки. Когда приехали на первый матч и увидели, что полстадиона нет, обалдели.
— В Италии с инфраструктурой тоже беда.
— Мне сразу вспоминается «Артемио Франки» во Флоренции, где путь от раздевалок до поля занимает минут 10. Какие-то туннели длинные, лестницы, лифты, в общем, чёрт ногу сломит. Не знаю, как они всё это проектировали.
— С Бышовцем, который в то время тренировал «Маритиму», в Португалии не пересеклись?
— Мы их обыграли 3:0, а я даже гол забил. После матча перекинулись несколькими словами, узнали, как друг у друга дела, да разошлись. Тот матч запомнился другим. Мадейра – это ведь родина Криштиану Роналду. Родственники его уже у отеля ждали, очень много человек приехало. На поле с такой поддержкой он летал. Чувствовалось, что дома ему особенно легко играется.
Криштиану Роналду и Виталий Кутузов в составе «Спортинга»
Фото: Reuters
«При Земане во время кроссов меня обгоняли даже вратари!»
— Вернувшись в Италию, вы оказались в «Авеллино», где работал Зденек Земан – человек, чьи команды играют в самый безбашенный футбол на Апеннинах.
— Мы играли 4-3-3, а я всегда располагался в нападении на фланге. Земан постоянно требовал, чтобы я не смотрел, дают мне передачу или нет, а в абсолютно любой ситуации просто бежал вперёд и открывался. «Тренер, а если мне не дадут пас?» — спрашивал я. – «Это не твои проблемы». Но это работало: по сути, в первом полноценном сезоне в Италии свои 15 мячей я забил, два из которых пришлись на дерби с «Салернитаной». Болельщики меня после этого полюбили, так что когда тиффози прессинговали команду, меня никто не трогал.
— Физическая нагрузка на сборах была запредельной?
— Чемпионат Португалии заканчивался рано, и отпускная пауза у меня растянулась месяца на два. Приезжаю на сборы, утром тренировка: полтора часа с полной выкладкой, а после 10-километровый кросс. Каждый километр – на время. Меня даже вратари обогнали!
— Они тоже кроссы бегали?
— Ещё как! Первое время они меня на круг стабильно обгоняли. Притом что на первом кроссе меня хватило километров на восемь. После начались судороги по всему телу. Рвало у Земана многих. Помню, я пробегал один километр с пульсом 180, потом была минута отдыха, и уже следующий отрезок я бежал на 160.
— Как восстанавливались?
— Однажды после тренировки остались в раздевалке с вратарём. Оба были без сил, жара в горах страшная, и тут он мне говорит: «Виталь, может, пойдём хотя бы по бокальчику пива пропустим? Бар за углом». Ну, мы посидели полчасика и разъехались по домам. Проходит неделя. У всей команды собрание, Земан как обычно с сигаретой. Сказал пару слов по игре и вдруг поворачивается ко мне: «Я понимаю, когда кто-то на кроссах прибегает первым и может себе позволить пропустить стаканчик пива. Но когда человек бежит последним…».
В общем, постепенно вратарей я начал обгонять, хотя первый месяц находился в коме: усталость дикая, координации никакой, соответственно на тренировках совершенно ничего не получается. Играем двусторонку, у меня один момент – штанга, второй – вратарь ловит, третий – мимо. Земан не выдержал: «Кутузов, ты когда у меня гол-то забьёшь?».
— Он вообще эмоциональный человек?
На медосмотре меня изучили вдоль и поперёк, начиная от дантиста и заканчивая теми специалистами, с которыми я прежде даже не сталкивался. Четыре зуба мудрости мне сразу вырвали.
— Нет, абсолютно. Юмор у него если и был, то чёрный (смеётся). Хотя подколоть иногда мог. Например, Земан всегда требовал, чтобы мяч из аута вводился в игру максимально быстро – тогда у соперника нет возможности отдышаться. И вот проводим мы товарищескую игру, мяч улетает за линию, но я не ввожу его, а кидаю своему защитнику, чтобы ввёл он. Земан тут же подрывается со скамейки: «Кутузов, почему ты не ввёл мяч в игру?». Я говорю, мол, тренер, только что шесть ускорений сделал, хочу хоть воздуха набраться. «Иди сюда, садись рядом со мной на скамейку и набирайся», — говорит.
— После «Авеллино» с ним не пересекались?
— Я перешёл в «Сампдорию», а до этого мы с ним нормально попрощались. Я извинился, если что было не так, мы пожали друг другу руки. И он впервые за всё время попрощался со мной по-русски. Он на самом деле свободно владеет языком, акцент почти не чувствуется, но при всей команде он ко мне ни разу не обращался на русском, видимо, считал это не совсем корректным по отношению к остальным.
В следующем сезоне он тренировал «Лечче». Я выхожу играть против них и забиваю гол. После первого тайма уходим в раздевалки, а Земан тут как тут: «Кутузов, ну ты нашёл кому забивать!». Самое смешное, что это был только третий тур. Во втором круге мы играли на выезде, и я снова отличился.
— Вместе с «Сампдорией» вы ведь пробились в Кубок УЕФА. Премиальные большие выплатили?
— Нет, в Италии в принципе не принято разбрасываться деньгами. Какую-то сумму мы, конечно, получили, но с Россией, я думаю, она всё равно не сравнится. Максимум, что на эти деньги можно было купить, – автомобиль эконом-класса.
«После первого собрания Раньери в «Парме» я расплакался»
— Мы поговорили про звёздных игроков, с которыми вы сталкивались. Но было немало статусных тренеров. Земан, Раньери, Анчелотти, Вентура, Конте – с кем из них работалось интереснее всего?
— Анчелотти меня очень удивил своей простотой и доступностью. Он как никто другой умел расположить к себе. Постоянно интересовался: «Всё ли в порядке? Скажи мне, я помогу». Если хорошо выложился на тренировке, Карло не оставлял это без внимания, а всегда подходил и благодарил. Если что-то не получалось и он это видел – наоборот, подбадривал.
Раньери, кстати, тоже очень сильный психолог. После его первого собрания в «Парме», я, если честно, даже расплакался. Он не кричал, не пихал, но всегда находил такие слова, которые брали за душу. Коллектив у нас был сложный, результаты команды напоминали серпантин, но при Раньери вкалывать начали даже те, кто до этого валял дурака и не собирался ничего менять. Считаю, в Серии А мы с «Пармой» остались только благодаря ему. Хотя в плане тактики я ничего особенного выделить не могу.
— В тактике, наверное, не было равных Джампьеро Вентуре, который сейчас работает в «Торино»?
— Это точно. При нём я понял, что такое настоящий футбол. А начал Вентура знаете с чего? Запретил читать газеты. Мне это очень помогло! Неважно, выиграла команда или проиграла – я не слушал никого, кроме Джампьеро, зная, что если выполню то, что он мне сказал, будет как минимум ничья. Играть при нём было очень легко, потому что он таким образом избавлял
Играем с «Сассуоло», ведём 2:0, и тут в раздевалку влетает разъярённый Конте и переворачивает массажный стол!
футболистов от волнения, психологической боязни допустить ошибку и прочих вещей. Мы как-то поехали на сборы, в центре обороны у нас наигрывалась пара защитников Раноккья – Бонуччи – пожар был полный! Постоянные «привозы», ошибки и «обрезы» — все сборы мы проигрывали командам из третьего-четвёртого дивизионов. Так вот Вентура за всё это время ни разу не сказал, что кто-то из них что-то сделал не так. Он видел, что они не выполняют его задания, видел, как они ошибаются, но ни разу не «напихал», а подходил и кропотливо корректировал их игру. Начался сезон. Первая игра – с «Интером» на «Сан-Сиро». Раноккья с Бонуччи сыграли настолько фантастически, что все вокруг ахнули. Не было ни одной ошибки, отработали парни просто феерически! Хотя ещё в начале сборов все были уверены: нам крышка.
— Остался Конте. Андреа Пирло писал в книге, какой хаос творился в перерыве в раздевалке «Ювентуса», когда Антонио швырял в сторону его шкафчика всё, что попадалось под руку.
— При мне такое тоже было. 2009 год, «Сассуоло» — «Бари»: за 10 туров до финиша мы идём на первом месте и уже одной ногой в Серии А. «Сассуоло» на тот момент плёлся на третьей строчке. В первом тайме я забил гол и отдал результативный пас. 2:0, свисток на перерыв – мы довольные заходим в раздевалку, у всех хорошее настроение. А что расстраиваться-то? Игра даётся, всё получается. Но тут в дверях появляется разъярённый Конте. Вбегает в раздевалку, берёт массажный стол и переворачивает его вместе со всем, что на нём лежало. Грохот был такой, что мы сначала вообще не поняли, что произошло. Все были просто в шоке! А Конте кричал: «Что это за улыбки?! Впереди второй тайм! Всем готовиться!». Попробуй после такого проиграй! Команду он мобилизовал очень здорово. Во втором тайме мы с перепуга создали ещё уйму моментов, забили третий мяч и не оставили «Сассуоло» ни единого шанса.
— В Италии же в принципе очень тяжело много забивать – в обороне там умеют играть и середняки, и аутсайдеры. Какого защитника было сложнее всего пройти?
— Однозначно Мальдини. Я давно заметил, что если в обороне играют четыре игрока, а один из них Паоло, то трое других становятся совершенно другими футболистами. Уровень тех, кто находился с ним рядом, взмывает вверх. Они то ли сами понимали, что просто не имеют права ошибаться, когда рядом играл такой человек. То ли Мальдини одним присутствием на поле вселял в них уверенность. Но я ещё на тренировках «Милана» осознал: когда в защите есть Паоло, пройти оборонительную линию становится нереально. Хотя хороших защитников в Италии много, вы правы.
— Марко Матерацци – хороший защитник?
— (Смеётся.) Я сразу вспоминаю матч сборных Италии и Беларуси. Я раза четыре боролся с Матерацци на втором этаже, и каждый раз он выпрыгивал и бил мне локтем по голове. Я не выдержал, говорю: «Слушай, я уже даже не прыгаю. Ты можешь меня не трогать? У меня шишка уже – ты ведь в одно и то же место попадаешь! Целишься, что ли?» Но Марко и бровью не повёл – он в таких моментах ничего не соображает, а просто выполняет свою работу, ни на кого не обращая внимания.
— Кто был главным балагуром Серии А?
— Франческо Флаки из «Сампдории» (в мае 2007 года Флаки был дисквалифицирован за употребление кокаина, после чего «Сампдория» разорвала с ним контракт. – Прим. «Чемпионата»). Все торжества, все дни рождения и праздники – всё было на его плечах. В раздевалке он тоже был заводилой, мог отстоять позицию команды перед тренером. Бывало, они с главным тренером Вальтером Новеллино могли даже накричать друг на друга, хотя потом выходили из раздевалки и обнимались. Новеллино, кстати, очень своеобразный человек. Мы играли с «Палермо» на выезде, и в самом начале матча я запорол два хороших момента. В итоге проиграли 0:3 – хет-трик оформил Лука Тони. Так вот Новеллино после этого со мной месяц не разговаривал! Даже не здоровался. Я когда проходил рядом, он опускал вниз голову и уходил в сторону.
— У каждого, кто поиграл в Италии, есть своя история, связанная с ультрас. Вы ведь не исключение?
— Ой, их было полно. Так получилось, что и с «Бари» мы вылетали, и с «Авеллино», так что настроение у болельщиков было соответствующим. В «Бари» я вообще жил в центре города – тиффози мне каждое утро звонили в домофон. Выходил в тапочках на балкон, мы общались. Я старался от них не закрываться. Если кто-то хотел поговорить – нет проблем. На базу часто приезжали. Не всегда их визиты были связаны с агрессией, но случалось всякое.
— Последний вопрос – про Фабио Капелло. Как человек, который постоянно находится в Милане, скажите, что о Капелло говорят и пишут?
— Честно говоря, его в Италии если и упоминают, то вскользь. Информации в газетах и по телевидению тоже очень мало. Да и меня о Фабио за всё время в Милане никто ни разу не спросил. Мне кажется, его проблемы тут никому не интересны.
Виталий Кутузов в составе «Пармы»
Фото: Reuters