Вопреки расхожей цитате из романа Льва Толстого, каждая счастливая семья счастлива по-своему. Иначе бы не существовало стольких впечатляющих и удивительно добрых историй из личной жизни наших спортивных кумиров. В поиске именно таких подробностей об известных футболистах, их семьях и вторых половинках мы обратились к самым близким людям российских игроков: к их супругам! Героиней нашей рубрики «Первые леди» стала Наталья Игнашевич, главный человек в жизни футболиста Сергея Игнашевича.
Жизнь Наташи была тесно переплетена со спортом: в детстве она занималась художественной гимнастикой, а со студенческих лет вела рубрику, посвящённую жёнам футболистов, на канале «НТВ-Плюс». Теперь у неё у самой супруг-футболист и двое детей, и ей точно есть о чём нам рассказать!
«МОИ СБОРЫ БЫЛИ ПОХОЖИ НА КОНЦЛАГЕРЬ»
Наташа откладывала нашу встречу дважды из-за забот, связанных с детьми. Когда мы наконец встретились, первое, о чём я попросила её, — о собственном детстве.
— У меня было счастливое детство до семи лет. Мой папа – человек очень спортивный и творческий. Он занимался сразу несколькими видами спорта и весьма успешно, у него очень богатый тренерский опыт. И с начала 80-х его каждое лето приглашали работать в пансионат для высокопоставленных сотрудников ЦК КПСС. Это было потрясающее место! Все, кто отдыхал там в эти годы, вспоминают «Клязьму» как какой-то рай. И здорово там было во многом благодаря моему папе. Он организовывал очень интересные соревнования и праздники, к нам приезжали люди из всех соседних пансионатов, чтобы в них поучаствовать. У нас весь день был чем-то занят: то занятие по плаванью, то цирк Дурова приехал – слона привезли, то взрослые в волейбол играют – дети смотрят. На волейболе я болела за дядю Гену (для взрослых он был Геннадий Зюганов). Он всегда с таким теплом ко мне относился: на руки брал, конфетами угощал. Потом, когда я повзрослела и начала заниматься гимнастикой, его водитель подвозил меня в Москву на тренировки.
— Но наступил момент, когда тебя отдали в гимнастику и …
— В семь лет я начала заниматься гимнастикой, а в восемь поехала на первые сборы. На фоне «Клязьмы» это был настоящий концлагерь. Там у нас распорядок был такой: всех будят, пять минут на то, чтобы сходить в туалет, и сразу же кросс. Одна тренерша в начале леса, другая в конце – и вот так туда-сюда 6 километров. Если кто-то накануне провинился – все бегут 9 километров. После завтрака первая тренировка, после обеда вторая, после ужина – растяжка и ОФП. Тянули нас так, что все кричали и плакали. За малейшее нарушение дисциплины – наказание. Либо кросс увеличивают, либо отбирают ужин. Я там заработала себе гастрит, помню, что у меня всё время болел желудок. И когда я приходила в тренерскую, скрючившись от боли, тренер великодушно протягивала стакан воды с содой.
— Как ты после такого осталась-то в спорте? Это же ужасы какие-то!
— Родители поддержали, мама отдала меня в другую школу. Когда я уже ушла из спорта и стала вспоминать те самые сборы, решила найти эту тренершу. Мне стало страшно от мысли, что она продолжает так издеваться над детьми. Но, к счастью, выяснилось, что она работает в спорткомитете и имеет дело только с бумажками.
— Тем не менее ты немалого добилась в спортивной сфере. Однако, насколько мне известно, гимнастика в твоей жизни закончилась так же резко, как и началась?
— В 15 лет врачи мне сказали, что нужно делать операцию или заканчивать со спортом. Поскольку мне на тот момент уже присвоили МСМК, на семейном совете решили, что нужно заканчивать. Для меня это был шок.
Кто-то из ребят сказал, что впервые слышит голос Игнашевича. А что было потом, уже отношения к той съёмке не имеет.
В моей жизни ничего, кроме гимнастики, на тот момент не было. В школу я уже больше года не ходила, потому что тренировались мы по восемь часов в день. Друзей тоже не осталось. Мальчики не воспринимали всерьёз, я была маленькая, худенькая, выглядела максимум лет на 12, наверное.
— Сложный момент. В такие и не веришь, что когда-то всё наладится. Но всё-таки потом всё нормализовалось. Как?
— Потом я решила поступать на факультет журналистики, и с этого момента началась совсем другая жизнь. Я даже была счастлива, что всё так сложилось и у меня есть время, чтобы подготовиться к экзаменам в МГУ. Есть мнение, что журналистика это не профессия, а образ жизни. Вот мне этот образ жизни очень нравился. Много событий, много новых знакомств и такой статус, что ты можешь подойти к совершенно незнакомому человеку и заговорить с ним на интересную тебе тему.
— Можешь подойти, заговорить и начать карьеру? У меня было именно так, и кажется, иначе и не бывает. Правда?
— Да. Так я оказалась на «НТВ-Плюс». В своё время телеканал устраивал «Гран-при НТВ-Плюс» по художественной гимнастике. И вот на этом турнире я подошла к Мише Решетову и поинтересовалась, как могу стать его коллегой. Миша в свою очередь познакомил меня с Денисом Косиновым, благодаря которому я и стала комментатором. Денис стал комментатором художественной гимнастики, поскольку он настолько разносторонний и талантливый человек, что в принципе может рассказывать о любом виде спорта. Денис комментировал классно, но, конечно, мечтал о чём-то более интересном для мужчины. Поэтому, когда он увидел перед собой бывшую гимнастку и студентку журфака в одном лице, он решил, что это его шанс. Сначала мы работали в паре, а потом он под предлогом командировки пропустил репортаж и больше не вернулся.
— А в новости ты как попала?
— Это произошло незадолго до Олимпиады в Сиднее. Туда же очень долго лететь, плюс разница во времени. В общем, пока наши ведущие летели, нужно было кому-то вести новости. В прайм-тайм это взялся делать наш директор Алексей Иванович Бурков. А на утренние эфиры решили попробовать меня. Почему? Не знаю. Мне сейчас это кажется совершенно нелогичным. У меня совершенно не было опыта работы в кадре.
— И сразу всё получилось? Если так, то это всё-таки талант. Меня, например, в своё время очень долго готовили на новости. Как ты сейчас оцениваешь свою работу в информационном вещании?
— Для первого раза получилось очень неплохо. Но вообще, мне кажется, я была не лучшей ведущей. Во-первых, я очень волнуюсь в прямом эфире. Во-вторых, у меня специфический тембр голоса. Он больше подходит для авторской программы. Серёже, например, нравится мой голос, но многих он, наверное, раздражает.
— А авторская программа, как считаешь, удалась лучше? Ведь именно на её съёмках ты познакомилась с будущим мужем и тогда, кажется, он сильно тебя удивил?
— У меня получилась отличная программа. Серёжа рассказал больше того, что в сумме наговорил в интервью за предыдущие 10 лет. Когда я вернулась со съёмки и начала отсматривать материал, меня все ребята в футбольной комнате окружили и стали с удивлением смотреть. Кто-то сказал, что впервые слышит голос Игнашевича. А что было потом, уже, наверное, отношения к той съёмке не имеет. Это отдельная история.
«НАШ СЫН – ТОЖЕ ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ЗАЩИТНИК!»
— На этой истории давай остановимся подробнее. С того момента прошло немало времени. Когда ты теперь вспоминаешь встречу с Сергеем, тебе кажется, это была судьба или некое закономерное развитие событий?
— Мы вместе уже восемь лет, и, конечно, сейчас это можно назвать судьбой или чем-то в этом роде. На мой взгляд, мы подходим и дополняем друг друга. Но на тот момент это было очень неожиданно. Я никогда не планировала таким образом устроить свою личную жизнь. Я всегда относилась к спортсменам с симпатией, но мне они казались такими большими детьми, которые живут в таком пионерском лагере и почти не соприкасаются с реальной жизнью.
— Вашему старшему сыну Серёже уже шесть. Ему скоро в школу, а дополнительно он уже чем-то занимается?
— Естественно, он занимается футболом. Недавно мы отдали его в школу ЦСКА, потому что невозможно уже было сдерживать эту прыть. Он играл в футбол везде. Девочек в саду строил, и они ему по очереди били пенальти. У нас все штаны на левом колене с заплаткой, потому что он всё время делает подкаты. Он смотрит все матчи, запоминает, кто забил, в какой угол. Я могу спросить его: а с каким счётом мы в том году с «Кубанью» сыграли? Он ответит и ещё покажет, как вратарь прыгнул и как мяч залетел. На тренировке он сразу встал на место центрального защитника. Ему тренер говорит: «Ты к воротам тоже можешь бегать, мячи забивать». А он: «Нет, я защитник!»
— Почему так?
— Видимо, смотрит за папиной игрой и всё повторяет. Но у него физические качества такие же, как у Серёжи. Он крепкий, пас хорошо отдаёт, удар сильный. Так что, наверное, правильно себе определил амплуа.
«ЖЕНЕ СЕМАКА МОРЕ ПО КОЛЕНО»
— Один мальчик в футболе, а чем увлекается второй?
— Второй, думаю, не будет футболистом. У Серёжи любимой игрушкой всегда был мяч. Приводишь его в детский магазин, он во все игрушки поиграет, а когда я ему предлагала: «Возьми игрушку, которая тебе понравилась, я куплю», — он всегда брал мяч. А Тимофей у нас совсем другой. Его не в детский магазин водить надо, а в какую-нибудь «Техносилу». Его игрушки особо не интересуют, в основном бытовая техника: пылесос, миксер, стиральная машина, всё, что гудит и крутится.
— Какие необычные для ребёнка интересы. Кем ты представляешь его в будущем?
— Ему всего два года, поэтому об особенностях пока рано говорить, но мы замечаем, что он очень общительный. Сам идёт на контакт, может подойти и первым заговорить со взрослым. Мне почему-то хочется, чтобы мой сын был режиссёром. Может быть, как раз Тимофей?
Недавно мы отдали сына в школу ЦСКА, потому что невозможно уже было сдерживать эту прыть.
— Настолько любишь кино?
— Мне кажется, что это самая интересная профессия из всех существующих. Я это поздновато поняла, но всё-таки хочу попробовать. Сейчас пойду немного поучусь и попробую себя в документальном кино.
— А почему документальное кино, а не игровое? Художественное направление популярней.
— Ну, надо с чего-то начинать. У меня опыт телевизионных съёмок есть, это очень близко к документалистике.
— А снимать на какую тему хочешь? Не о спорте ли?
— Пока мне хочется сделать несколько мини-фильмов о детях. Мне сейчас очень близка тема детей-сирот. Мы с Серёжей несколько лет занимались благотворительностью, но недавно я поняла, что мы не совсем правильно это делали. Мы покупали подарки детям, кроватки. На первый взгляд, всё это очень нужно. Но по большому счёту, жизнь ребёнка это никак не меняет. Совершенно ужасная статистика есть на этот счёт: только 20 процентов выпускников детских домов доживают до 40 лет. Больше половины вскоре после выхода из интерната попадает в тюрьму. Система интернатов устроена таким образом, что ломает судьбы. Поэтому независимо от того, получит ребёнок игрушку или нет, это не спасёт его от всех тех ужасов, которые ему готовит система.
— Должно быть что-то, что могло бы мотивировать детей из детских домов, ты об этом думаешь?
— Нужно сделать так, чтобы в детских домах оказывалась как можно меньше детей. Спасти ребёнка можно только одним способом – найти ему семью. Мы подумали, что можем сделать именно мы, чтобы изменить ситуацию. Прежде всего взять ребёнка. Я готова на этот шаг, надеюсь, когда немножко подрастёт Тимофей, Серёжа меня поддержит. А пока я занимаюсь съёмками детей, делаю видео-анкеты. Есть много детей, о которых нет никакой информации в Интернете. У них даже шанса нет найти себе семью.
Аня и Серёжа Семаки уже взяли в семью взрослого мальчика. Его зовут Саша, ему 13 лет.
— А кто-то тебе помогает эту идею осуществлять? Может быть, тоже есть футболисты, их жены или подруги?
— Да, многие друзья разделяют нашу боль по этому поводу. Одна моя подруга, имея троих сыновей, сейчас занимается в школе приёмных родителей и летом планирует удочерить девочку. А вот Аня и Серёжа Семаки уже взяли в семью взрослого мальчика. Его зовут Саша, ему 13 лет. Аню попросили поучаствовать в судьбе мальчика, у которого умерла мама, а папы не было с рождения. Вообще, в таком возрасте очень редко берут детей, в основном интересуются малышами. Но Аня такая девушка — ей море по колено! Я ей искренне восхищаюсь. Мы все что-то взвешиваем, обдумываем, а они с Серёжей буквально за неделю решились на очень серьёзный шаг. Я побывала у них в гостях и просто влюбилась в этого Сашеньку. У всех мам есть мечта, каким будет ребёнок, когда вырастет. Я поняла, что мечтаю о таком сыне, как Саша. Он и сумки поможет донести, и с малышами очень здорово ладит. Аня уехала по делам, возвращается, а он картошку ей пожарил. Я вот пока не уверена, что мои мальчики будут мне жарить картошку (смеётся).
-То есть взять приёмного ребенка это, можно сказать, уже твоя мечта и даже план на будущее?
— Можно сказать и так.
— А о чём ещё ты мечтаешь?
— Сейчас я не могу себе представить, что трачу полдня на то, чтобы рассказать о последних спортивных новостях. Мне это кажется каким-то пустым делом. Мне хочется помогать людям, делать что-то важное и полезное. И я мечтаю, чтобы была такая возможность и чтобы получалось. Чтобы детки, которых я снимаю, нашли родителей. Чтобы мы смогли взять ребёнка и сделать его счастливым.
— И последний вопрос: борщ теперь удаётся тебе? Когда-то ведь Сергей жаловался, что вкус не тот.
— Знаешь, я по-прежнему не готовлю тот борщ, который ему нравится, но, похоже, сейчас это уже совершенно неважно.
Благодарим ресторан «Beefbar Junior» за помощь в подготовке материала.
