«Динамо» — «Спартак» — это всегда весело, непредсказуемо и результативно. Куда ни заводят тропы футбольной памяти, вывод один: комбинация двух этих названий попросту не допускает скуки и уныния! Пресловутому «внутреннему напряжению» никогда не удаётся выжечь у двух команд стремление просто сыграть в футбол и получить от этого удовольствие. Отчего так получается – объяснить невозможно. Но получается.
Помню, например, как в сентябре 91-го, в последние месяцы жизни чемпионата СССР и собственно Советского Союза, казалось, обескровленный летними отъездами за рубеж Шалимова, Шмарова и Кулькова «Спартак» вдруг взял да грохнул мощное «Динамо» — 7:1. Команда Валерия Газзаева с Колывановым, Леоненко, Кобелевым, Кирьяковым, Симутенковым в составе не понимала, что происходит на поле, а нынешний спортивный директор красно-белых Дмитрий Попов сделал едва ли не единственный в своей карьере хет-трик. А на следующий год, когда «Спартак» и «Динамо» считались главными претендентами на первое российское чемпионство, всё решили их очные встречи, завершившиеся в пользу команды Олега Романцева со смачным счётом — 4:3 и 5:2.
А сейчас скучнее, что ли? То команды обмениваются крупными победами, при этом «Спартак» «увольняет» Сергея Силкина, а «Динамо» — Унаи Эмери. То Дмитрий Гунько одерживает свою самую запоминающуюся победу в «Спартаке», пусть эти волевые 3:2 с решающим пенальти в добавленное время ни на что в таблице уже повлиять не могут. Но те болельщики, что предпочли телепросмотру «золотого» матча ЦСКА – «Локомотив» поход на турнирно уже не значимую игру, ни на мгновение об этом не жалеют…
И всё же нынешнее соперничество «Динамо» и «Спартака» — сугубо футбольное, не отягощённое ничем, я бы сказал, идейно-философским. Обе команды озабочены тем, чтобы прервать многолетнюю бестрофейную серию: бело-голубые последний раз выигрывали Кубок в 95-м, красно-белые – в 2003-м; «Спартак» не становился чемпионом с 2001-го, а «Динамо» так и вовсе с 1976-го. То есть их совокупный кубковый «голод» составляет 30 лет, а чемпионский – страшно сказать, 51.
Чтобы этот рок переломить, клубы совершенно не против использовать людей из лагеря оппонента. «Спартак», собственно, когда-то и вернулся из первой лиги (куда попал однажды за всю историю), наняв динамовца Бескова, а «Динамо» за последнее десятилетие пробовало и Олега Романцева, и Георгия Ярцева, а теперь – Станислава Черчесова. И кабы не Романцев, «на флажке» сезона-2004 сенсационно сыгравший вничью с ЦСКА и лишивший красно-синих чемпионства, — вылетело бы туда же, куда «Спартак» в 76-м.
Но одни только эти переходы людей из «Спартака» в «Динамо» и из «Динамо» в «Спартак» говорят о том, что лютого противостояния между ними нынче нет. Недаром двукратный лучший снайпер чемпионата России в составе красно-белых Роман Павлюченко несколько лет назад заявил: «В «Зенит» и ЦСКА не пойду точно. Что касается «Локомотива», «Динамо» и других клубов, то говорить однозначное «нет» не буду». В итоге Спящий Гигант приземлился в «Локо», но сложись ситуация чуть иначе – мог бы и в «Динамо».
Когда-то отношения между двумя клубами, поровну разделившими между собой все шесть довоенных титулов чемпиона СССР, были совсем иными. Более непримиримых оппонентов в стране не существовало. Молодым читателям наверняка будет интересно узнать – почему. Несколько лет назад, работая над книгой «Спартаковские исповеди» и общаясь с ветеранами красно-белых, я многое об этом узнал. А теперь предоставляю ту же возможность и вам. При этом подчёркиваю: ни на секунду не сомневаюсь, что старые динамовцы могут рассказать не менее яркие и убедительные истории на ту же тему, только с противоположным акцентом. И относиться к этим рассказам и людям, без которых не было бы богатой и красочной истории нашего футбола, надо с той же степенью уважения.
Основатель «Спартака» Николай Старостин не переносил «Динамо»
Никита Симонян:
«Писатель Лев Кассиль, наш потрясающий и великий болельщик, в 1962 году на чествовании по случаю чемпионства вышел на сцену и сказал: «Я болею за «Спартак». Впрочем, все порядочные люди болеют за «Спартак». Насчёт всех – это, конечно, была гипербола. Мой друг Евгений Евтушенко – болельщик «Динамо», как были ими и Дмитрий Шостакович, и Юрий Никулин. Но люди всегда тянулись к команде, которая не имела никакого отношения к силовым структурам. Вы же понимаете, с чем у людей тогда ассоциировались эти ведомоства. В итоге и получилось, что целые театры, такие как МХАТ, Малый, имени Вахтангова, болели за «Спартак». И нас не волновало мнение закоренелого динамовца, главного редактора журнала «Огонёк» Сафронова, говорившего: «Динамо», мол, это не какая-то артель – имея в виду нас, конечно.
Мы отвечали взаимностью. Кстати, отношения между поклонниками «Спартака» и ЦДКА в то время были доброжелательными или, по крайней мере, нормальными. Главным врагом и для одних, и для других были московские динамовцы.
Николай Петрович Старостин до конца жизни ненавидел «Динамо» и был убеждён, что в лагеря их с братьями отправил именно куратор бело-голубых – Берия. И именно как конкурентов спартаковцев. Вот и я, будучи игроком, не мог себя представить в «Динамо».
А вот какой случай был с Сергеем Сальниковым. Как народ был возмущён, когда в 1950 году он ушёл из «Спартака» в «Динамо»! Посчитал это предательством из предательств. Освистывали его нещадно. А на самом деле он перешёл из благородных побуждений. Его отчим по какой-то причине был арестован. Для того чтобы его вытащить из мест не столь отдалённых или, по крайней мере, как-то облегчить судьбу, Сальников в «Динамо» и перешёл. Но после того, как отчим вышел из заключения, Серёжа тут же вернулся в «Спартак». За это с него сняли звание заслуженного мастера спорта, но переход разрешили. Помню, играли мы в Донецке, и приходит телеграмма: «Лишился заслуженного, приобрёл вас!»
Евгений Ловчев:
«Старостин приезжал в Тарасовку на электричке. По дороге покупал газеты и читал их. На газете же писал себе тезисы, пока шла тренерская установка, чтобы последним аккордом настроить команду. И вот тренер Гуляев говорит: «Динамо» — это серьёзный соперник». Возникает секундная пауза, и в тишине жужжит муха. Чапай (так футболисты «Спартака» называли основателя клуба Николая Старостина. – Прим. ред.) берёт газету, на которой только что писал тезисы, сминает её. Муха садится на стекло – и Старостин со словами: «Ух, «Динамо» проклятое!» оставляет от неё мокрое место. Конечно, матч тот мы выиграли.
Люблю рассказывать историю, здорово характеризующую Старостина, показывающую его не как икону, а как живого человека. В связи с многолетним заключением матчи с «Динамо» были для Николая Петровича самым принципиальным, что только может быть в футболе. Однажды дают пенальти в ворота динамовцев, и Логофет кричит великому Яшину: «Держи, Вася!» И бьет в другой угол.
Возмущенный Лев Иванович идёт к раздевалке, дожидается после игры Старостина, к которому с уважением относился. И жалуется: «Николай Петрович, этот молодой, щенок, крикнул мне: «Держи, Вася!» Это что ещё такое?» Николай Петрович пообещал разобраться. Видит Логофета, хмурит брови: «Геннадий, это правда, что ты Яшину сказал: “Держи, Вася!”?» – «Правда». Старостин выдержал паузу и сказал: «Ну и правильно сделал!»
В 76-м году, когда Крутиков не хотел видеть Старостина в команде и около нее, Николай Петрович появился в раздевалке всего один раз. Как прошёл? Да это же Старостин – кто ж его не пустит? А пришёл он после победы над «Динамо». И сказал довольно: «Ну, вы сегодня с ними как кошка с мышкой!»
Однажды я спросил Николая Петровича, за что он сидел. Он рассказал о знаменитом случае, когда уже после победы в финале Кубка «Спартака» заставили переиграть полуфинал с тбилисским «Динамо». Вызвали меня, говорит, к Молотову, а там сидит Берия, который курировал всё общество «Динамо». И Молотов говорит: «Николай Петрович, есть мнение, что надо переиграть». Старостин ответил, что переигрывать они не будут. В конце концов его всё-таки «сломали», но, прощаясь, он повернулся и сказал, что «Спартак» всё равно Кубок выиграет. «Когда за 15 минут до конца матча, при счёте 3:1 в нашу пользу, Берия встал и посмотрел в мою сторону, я сразу понял, куда поеду», — говорил патриарх.
Была в моей жизни большая ошибка – уход в «Динамо». Миллион раз извинялся перед спартаковскими болельщиками за тот шаг, но «кушать» эти подколки, видимо, придётся до конца жизни. Вроде бы шёл в «Динамо» — всех ребят знал, в сборной с ними играл. Но вскоре понял: это не моё. Чинопочитание, приезды генералов и полковников, которые объясняли нам, как в футбол играть… В «Спартаке» мы могли быть нерадивыми, но всё равно оставались любимыми. И даже несмотря на то, что Старостин на меня очень обиделся за уход в «Динамо», он не позволил журналисту «Советской России» Колядину «утопить» меня, когда тот приехал собирать материалы для фельетона.
…Да, Бесков пригласил в «Спартак» многих ребят, вылепил из них классных футболистов. Но они были для него не более чем рабочей силой и должны были полностью подчиняться ему – имел место беспрекословный диктат. По-динамовски. А Старостин их любил…
В 75-м на базе «Спартака» сформировали олимпийскую сборную, а тренировал её Бесков. После ничьей в югославском Нови-Саде переехали в Белград, и ребята пошли по магазинам. Заносят свёртки с товарами, идут на ужин. Бесков на разборе распаляется: «У меня в «Динамо», когда мы в 70-м играли под Новый год турнир в Чили, 31-го пришли ко мне ребята и предложили провести 1-го тренировку. «Динамо» — профессионалы, а вы, «Спартак» — шмоточники!
Когда я в тот момент посмотрел на Чапая, то понял, что его сейчас кондратий хватит. У него желваки по лицу пошли, он встал и говорит Бескову: «У тебя всё?» И говорит: «Что ты несёшь? Что плохого в том, что люди купят своим детям, жёнам, родителям вещи, которых нет в стране?» Эта история показала, как Бесков относится к «Спартаку».
Владимир Маслаченко:
«Интеллигенция считала шиком болеть за «Спартак». Это считалось неким элементом скрытого диссидентства. Потому что «Спартак» создавался в пику динамовскому движению, которое ассоциировалось у людей сами понимаете с кем и чем…
…Когда с Бесковым у «Спартака» всё было на мази, я спросил Старостина: «А как же его динамовские корни?» «Да ты знаешь, есть вещи, которые, наверное, надо как-то преодолеть». При этом опустил голову и в раздумьях теребил что-то в руках (Анатолий Крутиков сказал: «Николай Петрович ненавидел «Динамо», а Бескова – пусть даже руками своего брата Андрея, который с ним дружил, — пригласил. Мы все поражены были этим поступком». – Прим. ред.). Но ход с Бесковым в итоге оказался правильным. Константин Иванович всегда подчёркивал, что является профессиональным тренером и ему всё равно, где работать. До прихода в «Спартак» он трудился не только в «Динамо», но и в «Торпедо», и в «Локомотиве», и в ФШМ, и ЦСКА, и в сборной. То есть стал таким внеклубным футбольным деятелем, не ассоциировавшимся исключительно с «Динамо», где сделал себе имя как футболист. Это, наверное, тоже облегчило решение пригласить его в «Спартак».
Анатолий Исаев:
«В 77-м я остался в «Спартаке» одним из помощников Бескова в первой лиге, но всё закончилось после матча с «Тереком». Я предложил, причём по просьбе Бескова, свой вариант состава, с Ловчевым не на фланге защиты, а в центре поля. Бесков сидел красный как помидор. Ему же никогда и никто слова поперёк не мог сказать, а тут я ему свою схему сказал, да ещё и при всех – это вообще преступление!
Но я привык так в «Спартаке» работать – честно говорить, что думаю по тому или иному поводу. А задача главного тренера – выслушать все предлолжения и выбрать тот или иной вариант. Когда мы с Симоняном работали, было именно так. Спартаковская демократия! А тут высказал своё мнение – и «сгорел» из-за этого. Бескова же подхалимы окружали: «Константин Иванович сказал, Константин Иванович попросил»… Всё совсем по-другому. «Спартак» и «Динамо».
Николай Петрович его вообще ненавидел. Бывало, приду к нему, а он вздыхает: «Анатолий, ты представляешь, динамовцы окружили везде. Председатель «Спартака» — динамовец, старший тренер – тоже. Врачи, массажисты, администраторы…» А для Старостина «Динамо» — это самое большое бельмо в глазу было. Как он нас на них настраивал… И к нам у динамовцев такое же отношение было. Тот же Якушин «Спартак» не переносил.
Геннадий Логофет:
«Однажды я поехал с «Динамо» на матчи в Америку. В Шереметьево ехали с Николаем Петровичем. И тот наставлял: «Что бы они ни делали, что бы ни говорили – молчи. Это тебе не «Спартак». На месяц закрой рот. Я же эту систему очень хорошо изучил. Правда, в заключении». И мне в обстановке динамовской палочной, дисциплины действительно было неуютно…»