Интервью с Дмитрием Гунько

Все, кто интересуется «Спартаком» глубоко, об интересной работе и перспективах тренера Дмитрия Гунько уже наслышаны. А кто ходил на дубль – не раз убеждались в этом воочию. И всё же, будучи тренером молодёжного состава, пусть даже и дважды выигрывавшего российское первенство, на национальную авансцену выйти непросто. После отставки Валерия Карпина — Гунько получил этот шанс.

Обстоятельных интервью с Гунько пока было — раз-два и обчёлся, поэтому мы предлагаем вашему вниманию разговор годичной давности с новоявленным наставником «красно-белых» нашего обозревателя Игоря Рабинера.

«РАЗВЕСЕЛИВШЕГОСЯ ПРУДНИКОВА ПРИШЛОСЬ ВЫСТАВИТЬ ЗА ДВЕРЬ»

— Стал ли неожиданным для вас новый поворот в карьере – приглашение из молодёжного «Спартака» в главный?
— Естественно, да. Хотя думал, представлял, мечтал об этом. Чего хотел – то и случилось. После заключительной игры осенней части чемпионата с «Рубином» Валерий Георгиевич (Карпин. – Прим. «Чемпионата») пригласил в офис на встречу с Леонидом Арнольдовичем Федуном. Когда она завершилась, Карпин и предложил войти в тренерский штаб первой команды.

Вспоминаю, как в своё время тогдашний генеральный директор «Спартака» Сергей Шавло предложил мне перейти из спартаковской академии на роль второго тренера молодёжной команды. Тогда ответил: «Вы думаете, скажу „нет“?» Сразу сказал «да» и теперь.

— Не боялись засидеться в молодёжной команде, которую вы возглавляли почти пять лет?
— Каждый год старался делать что-то новое, какие-то вещи улучшать. Несмотря на то что был на одном месте в течение четырёх с половиной лет, постоянно пытался двигаться вперёд, вводить какие-то прогрессивные методы.

— Например?

Несмотря на то что был на одном месте в течение четырёх с половиной лет, постоянно пытался двигаться вперёд, вводить какие-то прогрессивные методы.

— Допустим, в начале подготовительного периода в прошлом году перед каждой тренировкой стал делать её презентацию. На мониторе или проекторе, когда позволяли условия (к примеру, на сборе в Турции), показывал игрокам тренировочные упражнения и задачи, которые таким образом будут решаться. Также проводил и предматчевые установки. Таким образом, футболисты могли чётко видеть, как они будут располагаться на поле в том или ином упражнении, что делать.

— Это вы взяли с кого-то из знаменитых специалистов пример?
— Нет. Посчитал нужной такую новацию, взял за основу какие-то принципы. Кто-то из футболистов лучше воспринимает визуальную информацию, кто-то – на слух, а кому-то надо выйти на поле и почувствовать. Когда у тренера есть возможность всё это объединить, шанс на то, что игроки его поймут, гораздо выше.

— Игроки эти презентации оценивали?
— Кто как. Был случай, когда Сашу Прудникова это очень развеселило. Я бы даже сказал, чрезмерно. Он прямо там сказал, что представил себе, будто это Александр Бубнов проводит разбор игры и ставит ему двойку. Пришлось принять жёсткие меры и выставить Сашу за дверь (улыбается). А куда деваться?..

— Не было страха, что вас с какого-то момента начнут воспринимать как молодёжного тренера без «взрослых» амбиций?
— Не думал об этом. Хотя бы потому, что мои мысли занимало постоянное стремление развиваться. Каждый год проходил обучение, все стадии которого завершил, и в декабре прошлого года получил лицензию Pro. Так что никакого застоя не чувствовал.

И потом, каждый год молодёжная команда резко обновлялась, и её требовалось строить фактически заново. Этот процесс был интересен: любопытно видеть, как те наработки, которые в прошлом году казались актуальными, в этом уже не действуют, и приходится придумывать что-то новое.

— Иностранными языками тоже занимались?
— Немного владею английским, несколько слов знаю по-испански. Но сейчас, естественно, в планах гораздо более глубокое изучение английского.

«НА РАЗБОРЕ ИГРЫ В УЕФА СТОЯЛ В ОЧЕРЕДИ ЗА ДЕСАЙИ»

— Учёба на Pro что-нибудь дала?
— Да, как и любая учёба или общение с профессионалами. Впитываю любую информацию! Знаете, мне в какой-то мере повезло, что не стал футболистом (Гунько именно так и сказал, хотя три года играл за спартаковский дубль и ещё семь – за клубы первого и второго дивизионов. — Прим. «Чемпионата»). Потому что у меня нет иллюзий, что футболист и тренер – одна и та же профессия.

У меня не было высокой стартовой площадки. Только работа, ежедневный труд. Без него у меня не было бы просто никаких шансов пробиться вверх по тренерской лестнице. Эти условия заставили меня много читать, слушать, запоминать.

Во время обучения на Pro нашу группу вывезли в штаб-квартиру УЕФА, в Ньон. Где от российской делегации нам с Владимиром Маминовым доверили делать анализ полуфинала Лиги чемпионов «Барселона» — «Челси», причём на следующее утро после того, как он состоялся. Разумеется, ночью практически не спали, готовились. Пользовался, кстати, такой же презентацией, какую практиковал в молодёжном составе «Спартака».

А потом перед аудиторией из представителей УЕФА во главе с её техническим директором Энди Роксбургом, а также четырёх национальных федераций производили такой вот разбор матча. Были следующими в очереди за Марселем Десайи…

— Озноб бил?
— Вначале – немножко. Но как только начал заниматься своим делом – непосредственным разбором игры, — это так захватило, что всякое волнение пропало.

— Как оценили?
— Аплодисментами (улыбается). Однако важнее там для меня была информация – о том, например, как тренер топ-уровня должен работать со звёздами. Какие-то вещи для себя зафиксировал.

— Карпин подчеркнул, что его решение вызвано не только наблюдением за вашей работой, но и общением с вами. Часто контактировали?
— Встречались постоянно. Когда он совмещал посты главного тренера и генерального директора, перед каждой игрой планировали, кто будет играть за молодёжный состав, кто – в запасе основного.

— Игрок спартаковской «молодёжки» и юношеской сборной России Денис Давыдов сказал: «Мы все с ребятами надеялись, что он (то есть вы) будет в основной команде, а со временем, считаю, станет и главным тренером». Сколько лет вы себе на это отводите?

— Это слова Дениса, а не мои (смеётся). Хочу работать на благо команды и прикладывать все силы для улучшения её игры. А думать о том, когда и кем стану в будущем, считаю крайне преждевременным.

— А каков вообще масштаб ваших тренерских амбиций?
— Step by step (шаг за шагом. – Прим. «Чемпионата»).

— Судя по вышеприведённым словам Давыдова, с игроками молодёжной команды у вас сложились очень тёплые отношения. Как удаётся при этом не дать им сесть себе на шею? Молодёжь-то ныне, при лимите, очень непростая пошла...

— Для меня очень важно единство коллектива. И если футболист за что-то наказан, он должен чётко осознавать, почему. И все вокруг должны понимать, за что человек, допустим, оштрафован или почему не играет. Если этим процессом правильно управлять, то атмосфера в коллективе, мне кажется, должна быть нормальной. Если же футболист оштрафован или ещё как-либо наказан неправильно – начинаются проблемы. Но это в молодёжной команде, где удавалось внушить ребятам, что всё делается только для их блага и роста. Во взрослой, понятно, всё гораздо сложнее.

— Согласны с распространённой точкой зрения, что лимит на легионеров портит российскую футбольную молодёжь?
— Раньше думал, что лимит помогает футболистам развиваться, даёт им место в основном составе. Но со временем свою точку зрения пересмотрел и теперь считаю, что лимит не нужен. Если футболист отвечает необходимым требованиям, он должен играть. Мы не должны искусственно создавать ему льготы, ему необходимо пройти через естественную конкуренцию. Склоняюсь к тому, что только тогда он сможет стать мастером.

— Недавно Дмитрий Комбаров рассказал, что при Унаи Эмери никто не платил штрафы. Они выписывались, но зажимались. При вас в дубле такое было невозможно?
— У нас был человек, который отвечал за сбор штрафов – администратор команды. Чтобы кто-то вообще не заплатил – такого не было. Кто-то мог тянуть – тот же Давыдов. Но всегда вносил. Он всё удивлялся: за что такой большой штраф? Принцип один: нет денег – не нарушай. Штрафы шли на общекомандный ужин или на другие мероприятия – пейнтбол, например.

— Так это не ваши ли стервецы к динамовской базе со стороны леса подошли?..
– (Смеётся.) Нет, это не наши. Гарантирую!

«ТИТОВ ОЧЕНЬ ПРИВЯЗАН К СЕМЬЕ. МОЖЕТ, ПОТОМУ И НЕ СТАНОВИТСЯ ТРЕНЕРОМ»

— С Егором Титовым, вместе с которым прошли весь путь в спартаковской школе, отношения поддерживаете?
— Конечно. Вот и перед отъездом в Эмираты по телефону разговаривали. Неполной, правда, компанией заехали к нашему первому тренеру Анатолию Королёву, которому 24 января исполнилось 70 лет. К сожалению, Егор по семейным обстоятельствам не смог, но всё равно пообщались.

— Похоже, тренером он становиться не собирается. Как думаете, почему?
— Может, дело в том, что Егор очень сильно привязан к семье, а профессия тренера подразумевает острую нехватку личного времени.

— О Королёве разное доводилось слышать – в частности, что при высоком уровне тренировочной работы он мог довольно грубо с детьми разговаривать, унижать их.
— Жёстко, требовательно, справедливо – да. Но чтобы унижать – нет. Расскажу такую вещь. Королёв был инициатором того, чтобы я стал его помощником в молодёжной команде, которая была тогда третьей в структуре клуба после основной и дубля. Оцените динамику развития событий. 28 февраля я понял, что играть больше не смогу: у меня отнялась правая нога. Две межпозвоночные грыжи…

3 марта он пригласил меня на работу. А 4 марта сказал: «Через неделю принеси мне годовой план». Также поставил в жёсткие рамки, как в годы учёбы в школе. За ту неделю я прочитал все книги, которые только нашёл по этому вопросу. И принёс.

— Это как метод обучения плаванию: бросить в воду — и пускай выплывает.
— Именно так. Так что это неплохая методика воспитания не только игроков, но и тренеров.

— Основываясь на вашей работе в спартаковской академии, правильное ли решение недавно принято, чтобы не один тренер вёл команду с 6 до 17 лет, а у каждого возраста был свой специалист?
— Для трёх младших возрастов, думаю, нужен один тренер. Это же ещё совсем маленькие дети, они долго привыкают к новым людям. А вот потом раз в два года смена тренера, считаю, нормальна. У футболиста не должно быть привыкания к тренеру, у тренера не должно быть привыкания к футболистам. Если тренер меняется, у парня может быть всплеск, потому что он мотивирован и ему хочется доказать свою состоятельность.

— С Леонидом Слуцким, который начал свою карьеру с детского футбола, знакомы?
— Лично – нет, но он приходил читать лекции, когда я был слушателем ВШТ на категорию В. Задавал ему вопросы, хотя, конечно, он меня не помнит.

«НЕ ПОМНЮ СЕБЯ — ФУТБОЛИСТА»

— Титов рассказывал, что у вас были шансы попасть в основной состав «Спартака», но всё испортил перелом. Это так?

У меня не было высокой стартовой площадки. Только работа, ежедневный труд. Без него у меня не было бы просто никаких шансов пробиться вверх по тренерской лестнице. Эти условия заставили меня много читать, слушать, запоминать.

— Мне как футболисту травмы всё время мешали. Пятую плюсневую кость ломал, серьёзные проблемы паховых колец имелись. В 96-м году все ребята из дубля перешли большой группой в основной состав – и Головской, и Евсеев, и Джубанов, и Мелёшин, и Дуюн, и Коновалов. И именно тот год я пропустил, не играя девять месяцев, из-за проблем с паховыми кольцами. Может, тогда и был упущен, пусть и волей обстоятельств, единственный шанс выйти на высокий уровень.

Футболистом я был не очень перспективным. Поэтому на операцию не послали, лечился здесь, амбулаторно. Время ушло, а ребята в это время заиграли. И за дубль начал стабильно играть только в 97-98-м годах.

— В защите вы на какой позиции действовали?
— И справа, и в центре.

— Олег Романцев также мог играть и на фланге, и в центре обороны. Прослеживается некое наследие...
— Ещё отчество – Иванович (смеётся). Естественно, мы знакомы. Он помнит меня как игрока. А недавно, по-моему, после игры с «Зенитом», он зашёл к нам в раздевалку и сказал ребятам тёплые слова. На что я ответил, что это дорогого стоит. И даже если кто-то чего-то не понимал или не знал, то после того, как Олег Иванович вышел, я объяснил, что этот человек сделал для «Спартака».

— «Тюмень», «Спартак-Чукотка», тульский «Арсенал», владимирское «Торпедо»… Что вы чувствовали, ездя после спартаковского дубля по футбольным деревням? Ведь не о том наверняка мечтали?
— Если честно, уже забыл про это. Не помню себя — футболиста! Не помню, как тренировался, какие эмоции испытывал. Но что-то в памяти, конечно, осталось. В «Тюмени» провёл все 42 матча, от звонка до звонка, — но команда покинула первую лигу, и футбол ничего общего со спартаковским не имел. Далее был «Спартак-Чукотка», который благополучно развалился по ходу сезона. Провели первый круг, а затем клубы-соперники… проплачивали нам перелёты, чтобы мы не снялись с чемпионата и они не потеряли взятые у нас очки!

Затем – «Арсенал». С очень хорошей базой, условиями для тренировок. Там мне посчастливилось полгода поработать с Федотовым. Правда, сначала Владимир Григорьевич отказался от моих услуг, но затем вернул в команду. И многое мне дал.

У нас был очень талантливый 76-й год, и я там не выделялся. Надо было очень много тренироваться, чтобы завоевать место в составе. Поэтому больших планов как игрок не строил.

«КАК Я ПИСАЛ ДЛЯ „СОВЕТСКОГО СПОРТА“

— С Константином Геничем на поле пересекались?
— Конечно, играли в молодёжной команде. Я был капитаном и выводил его на поле. Потенциал будущей телезвезды и аналитика тогда в нём не видел, а вот потенциал футболиста был безусловный. К сожалению, Костя порвал крестообразные связки, а на тот момент процесс реабилитации был не на таком высоком уровне, как сейчас. Это его подкосило. Сейчас, конечно, общаемся.

— Вы же тоже какое-то время журналистом побыли – правда, газетным. Как это произошло?
— В 2007 году окончательно понял, что спина не даёт мне играть и конец карьеры близок. Увидел в Интернете объявление о наборе журналистов в „Советский спорт“ — и отправил туда своё резюме. В нём надо было указать много-много пунктов, последним из которых шла любовь к футболу. Опустил всё, что было сверху, и написал: „Из всего перечисленного у меня есть одно – любовь к футболу“. И отослал.

Тем не менее шеф отдела футбола Сергей Егоров позвонил и предложил встретиться, проявив интерес, — и я приехал в редакцию „Советского спорта“. На тот момент мне помогло то, что закончил известный курс 10-пальцевого слепого метода машинописи Владимира Шахиджаняна и на каком-то, пусть невысоком уровне им владел.

— Поразительное совпадение – я его тоже закончил, причём под руководством самого Шахиджаняна на журфаке МГУ! А как вы с этим курсом соприкоснулись?
— Сидя на базе после лечебных процедур и не имея возможности играть, понял, что надо что-то делать. Узнав об этом курсе, понял, что жизнь движется именно в этом направлении, связанном с компьютерами и информацией. А Егоров предложил мне делать интервью с коллегами-футболистами. Сказал, что такого ещё не было и я буду первым. Согласился.

Первое интервью взял у собственного главного тренера Олега Стогова. Помогло то, что мы вместе играли в Туле. Опубликовали в „Советском спорте — футболе“. Помню, даже дали премию в 100 рублей как за лучший материал недели! И таких интервью сделал семь.

Но когда, уже закончив карьеру футболиста и начав тренерскую, зашёл в раздевалку и ребята из молодёжной команды „Спартака“ открыли номер с моим материалом, посчитал, что, наверное, это неправильно. Сказал в газете, что если это аналитика – то да, а вот брать интервью мне как тренеру, наверное, неправильно. Но с аналитикой там и без меня всё было в порядке…

— Тем более что ещё был жив Юрий Севидов.
— Писали Севидов, Юрий Цыбанёв. Естественно, тягаться с такими мэтрами мне было невозможно. И это дело плавно сошло на нет. Хотя интервью запомнились – с Олегом Кузьминым, Дмитрием Вязьмикиным.

— В общем, вы один из редчайших представителей тренерской профессии, который знает журналистский труд изнутри. В связи с этим нам можно рассчитывать на какие-то поблажки?
— Наверное, не буду отказывать в интервью (улыбается). Чуть-чуть побывав в вашей шкуре, прекрасно понимаю, что находиться по ту и эту стороны – совсем разные вещи. Но требующие равной отдачи и профессионализма.

»МЫ СОГЛАСНЫ С РЕФОРМОЙ ПИСАРЕВА"

— Какой поворот в послефутбольной жизни стал самым неожиданным?
— Всё, что происходило в 2008 году. Вначале — приглашение с поста второго тренера команды академии 1992 года рождения на должность помощника главного тренера «молодёжки», которое сделал Шавло. Ждали Игоря Ледяхова, который должен был приехать из Испании и стать главным тренером дубля. После того как Мирослав Ромащенко с Валерием Кечиновым уехали в Томск, я две недели в Тарасовке готовил команду один, и это тоже было испытанием.

Но ещё не представлял, что меня ждёт дальше. Что через три тура (после отставки Станислава Черчесова. – Прим. «Чемпионата») Ледяхов получит назначение и.о. главного тренера первой команды и остаток сезона буду доводить «молодёжку» вдвоём с тренером вратарей. И мы станем чемпионами, а потом Леонид Арнольдович пригласит познакомиться, после чего утвердит в должности…

— Два выигранных с молодёжной командой титула придают психологической уверенности, что и на взрослом уровне это возможно?
— Это совершенно разные вещи.

— За кого из молодых футболистов особенно обидно, что они не смогли раскрыться в основе, хотя вы были в них уверены? Помню, как Микаэль Лаудруп выпускал в стартовом составе и Малояна, и Советкина, и Лугачёва, и Рыжкова. Из них всех только Григорьев, уйдя в «Ростов» и затем «Локомотив», приглашается уже в первую сборную. А остальные пропали неизвестно куда.
— Наверное, Рыжков мог бы играть на хорошем уровне. К сожалению, не получилось, а причины футболист должен искать в себе. Когда сам ответит, почему не играет, – возможно, что-то в его жизни поменяется. А если ищет причины в ком-то другом – это тупик. Переход из молодёжного состава в основной – это проблема. Футболисты, возможно, думают, что жизнь удалась.

— С остальными перечисленными футболистами – та же проблема? Или просто таланта не хватило?
— Мы должны понимать, что «Спартак» ставит максимальные задачи. И их конкуренты – легионеры, игроки сборных.

— Ошибки молодых игроков нужно терпеть, а без них ни один игрок ещё не состоялся.
— Тренер может пойти по этому пути. Но кто будет терпеть тренера за отсутствие результата?

— Гус Хиддинк, возглавляя сборную России, говорил, что многие российские футболисты пропадают из-за возрастного разрыва, отсутствия национального первенства для тех, кто только выпустился из футбольных школ.
— Над тем, чтобы этот разрыв ликвидировать, многие думают. Мы согласны с той реформой, которую предлагает Николай Писарев, – созданием фарм-команд второго дивизиона, у которых будет общая заявка с «материнским» клубом. Этот самый пласт, который сегодня пропадает, тогда будет иметь приличный соревновательный уровень, причём с возможностью перехода в ФНЛ. Футболист должен играть. Нужна постоянная практика людям, которые пока чуть-чуть не дотягивают до основного состава. Там он сможет развиваться. Это – выход.

«ЖАНО НУЖНО ОЧЕНЬ МНОГО РАБОТАТЬ. НА ГОЛОМ ТАЛАНТЕ НЕ ВЫЕДЕШЬ»

— На сбор в Эмираты поехали три дублёра – защитники Пуцко и Фадеев, а также хавбек Зубарев. Почему именно они?
— Исходя из их готовности и желания посмотреть на перспективу, как они себя проявят. Это спорт. Всегда говорил ребятам: «Жизнь даёт шанс, и он может быть один». Может, будет и другой – но не факт. И надо делать всё и даже больше, чтобы этим шансом воспользоваться.

— Лично мне по первой тренировке понравился Зубарев. Видно, что у парня светлая голова, он тонко разбирается в сложных игровых ситуациях. Или я выдаю желаемое за действительное?
— Мне — тоже.

— Центральный полузащитник – его позиция?
— Да, но не только. Он универсальный игрок: уровень его интеллекта позволяет выполнять функции даже правого защитника. Например, гол «Амкару», который болельщики признали самым красивым в сезоне «молодёжки», он забил, именно играя справа в защите. Правда, там просто мяч у него хорошо свалился – в дальнюю девятку (улыбается).

— У Пуцко и Кутепова есть потенциал центральных защитников спартаковской основы? А то заждались россиян в «Спартаке» на этой позиции.
— Потенциал, считаю, у обоих есть. Важно, как его использовать.

— Судя по признанию самым ценным игроком Кубка Содружества, Дмитрий Каюмов вернул кондиции, которые были у него до тяжёлой травмы и позволили дебютировать в главной команде красивым голом.
— К сожалению, не было возможности посмотреть все игры Кубка Содружества, однако, надеюсь, он близок к этому. Дай бог, чтобы он не просто вернулся на тот уровень, но и шагнул выше. А когда Каюмов так хорошо попал в ворота «Томи», я даже встал и зааплодировал на трибуне.

— Из тех, с кем вы работали в дубле, в главную команду пробились Дзюба, Жано, Паршивлюк, Макеев.
— В прогрессе Дзюбы своей заслуги не вижу, он попал в основной состав раньше. Как и Паршивлюк. Просто они «опускались» на определённые игры. А к другим перечисленным вами игрокам добавлю Яковлева.

— За Павла очень досадно. Такие красавцы-голы парень клал в тех же «Крыльях» — а завоевать место в стартовом составе «Спартака» никак не может.
— Думаю, всё дело в психологии. Выходя на поле в «Крыльях Советов», чувствуешь одну степень давления (а возможно, его и нет вовсе), а в «Спартаке» — давление со всех сторон. Пресса, партнёры, болельщики…

— Макеев регулярнее всех из молодых получает игровую практику. Но не видно роста.
— Он и так сделал очень большой шаг в своём развитии, добравшись до этого уровня. И если не сбавит, то обязательно сделает шаг вперёд. Не сомневаюсь в этом. Но для этого нужно время.

— Показалось, что у Жано в прошлом году наконец-то наметился давно ожидаемый всеми прорыв.
— Наметился. Но вот вы говорите о Макееве, 89-го года, и о Жано, вообще 92-го. Надо брать во внимание, что молодой футболист не может быть стабильным. Это качество обретается лет с 24-25.

— В чём Жано для взлёта нужно прибавить?
— В силе. Ему обязательно нужна сила ног. А ещё – игровое время. И тогда он будет показывать должный уровень. Тем не менее ему надо очень много работать. Данные – это одно. Но без каждодневного труда талант не раскрыть. И надо не просто работать, а работать лучше всех. Только тогда твой талант даст плоды. А если пытаться выехать на голом таланте, будут только фрагментарные всплески. И не более. Думаю и надеюсь, Жано к этому придёт.

— Кстати, у Прудникова, по-вашему, ещё есть шанс заиграть на высоком уровне?
— Есть – прекрасные физические данные-то остались при нём. Но только при изменении отношения к футболу и самому себе. Смена самооценки – единственный путь. И этого Саше, с которым мы много общались, очень желаю. В футболе нет прошлого, есть лишь настоящее, которое только и оценивается.

— Как Миодраг Божович сказал: «Когда вы идёте заниматься с девушкой любовью, то не будете говорить ей, что два года назад были в полном порядке. В футболе так же».
– (Смеётся.) Полностью с Божовичем в этой аналогии согласен.

Чуть-чуть побывав в вашей шкуре, прекрасно понимаю, что находиться по ту и эту стороны – совсем разные вещи. Но требующие равной отдачи и профессионализма.

«МОЙ ДЕВИЗ – ФРАЗА ОТЦА ПУЙОЛЯ»

— «Спартак» растерял множество своих воспитанников – Погребняка и Самедова, Шишкина и Торбинского, Тарасова, Ребко, Григорьева...
— Посмотрите, как хорошо работает школа!

— Отлично. Но эта расточительность выглядит вопиющей. Хочется-то своего костяка, стержня на годы.
— Вы думаете, этого не хотел каждый из тех тренеров, кто работал со «Спартаком»? Но любое решение принимается в конкретный момент. То, что «он там заиграл», не даёт никаких гарантий, что он заиграл бы здесь. Неправильно автоматически ассоциировать Погребняка, сделавшего дубль в полуфинале Кубка УЕФА, с Погребняком, игравшим в «Спартаке».

— Но какой-то урок из всех этих историй клубом должен быть извлечён?
— Появление клуба второй лиги – это как раз будет уроком. В этом случае, если футболист играет и развивается, он не уезжает в аренду и тем более его не продают. Тогда он здесь, на виду, а если фарм-клуб выйдет в первый дивизион – это вообще идеальный вариант.

— Теперь вы – во взрослом «Спартаке». Что необычного увидели в работе с ним за последние недели?
— Гостиницу в Абу-Даби (смеётся). Остальное представлял себе так, как и оказалось. Потому что всегда и везде стремился работать правильно.

— А что это такое?
— Мне очень понравилась фраза отца Карлеса Пуйоля. Когда сын только начинал играть, он сказал: «Мне не важно, станешь ли ты игроком „Барселоны“ и вырастешь ли в хорошего игрока. Но мне очень важно знать, что ты сделал для этого всё возможное». Вот это «всё возможное» максимум и есть для меня правильная работа.

— Карпин говорит, что вы думаете о футболе 24 часа в сутки.
— Понял, что в сутках очень мало времени (улыбается).

— В его бытность игроком никогда с Карпиным не пересекались?
— Нет. Но был на трибуне спорткомплекса «Олимпийский» на том знаменитом матче с ЦСКА, когда Карпин дебютировал двумя голевыми передачами и «Спартак» выиграл – 5:4.

— Карпин вышел тогда на замену в голубых кальсонах, но потом изумлял публику уже другим.
— Не хотел этого говорить (смеётся). Это вы сказали. Хотя тоже помню. А в прошлом году посчастливилось сыграть с ним в матче тренерского штаба академии «Спартака» против команды болельщиков. На тот момент я ещё мог чуть-чуть бегать. А сейчас спина вообще не даёт.

— Болячки игровых времен по-прежнему дают о себе знать?
— И очень сильно. Даже стоять нормально не могу. С операцией торопиться не буду – наш китайский доктор «Спартака» Лю Хуншен иголками меня периодически лечит. На 2-3 месяца помогает, но потом начинается по новой.

— По словам Карпина, вы будете ещё и проводником между первой и молодёжной командами, в том числе по части общения с игроками. Раньше такая проблема была?
— Наверное, да. Если условный Давыдов когда-то доберётся до основного состава, при мне, возможно, будет чувствовать себя немножко увереннее. Футболисту порой достаточно чувствовать, что есть человек, у которого можно что-то спросить. Они ведь иногда боятся задать какой-то вопрос, к кому-то подойти. Спросить даже о том, что непонятно. Со мной им это сделать будет проще. Может, в этом тоже заключается маленький нюанс, который поможет.

— Болельщики надолго запомнят ваш «дембельский аккорд» — 6:0 у молодёжного состава «Зенита» в предпоследнем матче прошлого года.
— Была очень плохая погода. И, несмотря на неё, была сумасшедшая самоотдача ребят. Для меня было открытием, что в такую погоду можно играть в хороший футбол. Самое важное – ребята, которые выходили в течение года на поле, получали кайф от футбола. Несмотря на то что большая группа ребят курсировала из первой в молодёжную команду и обратно.

— Эти 6:0 у «Зенита», знаковый результат, повлияли на вашу судьбу? Стали последней каплей для вашего приглашения в первую команду?
— Но ведь потом ещё были 2:2 с «Рубином». И что, после этого обратно меня «зачехлять»? (Смеётся.) Уверен, что никакого отношения одно к другому не имеет. Мнение о человеке складывается на протяжении какого-то времени. Так, думаю, произошло и на этот раз.