Валерий Минько для ЦСКА человек знаковый. В «армейскую» команду попал в 17 лет и отыграл в ней 13 сезонов. Стал чемпионом СССР, а позже серебряным и бронзовым призёром чемпионата России. А после окончания игровой карьеры вернулся в родной клуб, где сначала работал тренером в «армейской» школе, а сейчас помогает в молодёжной команде своему хорошему другу Александру Гришину.
В бытность игроком Минько запомнился прежде всего как настоящий боец. Никогда ни на что не жаловался. В 1993 году, во время матча за молодёжную сборную России получил страшную травму – разрыв почки. Но он не только не бросил футбол, но и почти целый десяток лет после этого играл на стабильно высоком уровне.
С Валерием мы встретились в турецком городе Белеке, где проводили сборы тренеры, учащиеся на лицензию А. «Без лицензии сейчас нельзя присутствовать на тренерской скамейке даже в молодёжной команде, — рассказал он. – Но для меня в любом случае эти курсы очень интересны и полезны. На них я получаю информацию, которая обязательно должна пригодиться в будущем».
За победу над «Барселоной» обещали по 20 тысяч долларов. Но получали их мы в течение трех лет, с выездами за границу. То во французских франках, то в швейцарских, то в немецких марках. И то в итоге нам заплатили не все из того, что полагалось.
«КОГДА САДЫРИН ПРИГЛАСИЛ В ЦСКА, Я БЫЛ В ШОКЕ»
— Вы почти всю жизнь провели в одной команде. Для современного футбола — редкость. Что думаете о футболистах, которые за карьеру меняют по 15 клубов?
— Я не вправе кого-то осуждать. Каждый сам выбирает свой профессиональный путь. Мне было комфортно в ЦСКА. Отличные отношения с ребятами, с руководством. Не видел смысла что-то менять.
— Вы из Барнаула. Помните, как попали в ЦСКА?
— 1989 год. Юношеская сборная СССР, за которую я выступал, проводила с «армейцами» контрольный матч. ЦСКА тогда выступал в первой лиге. Мы проиграли 1:4, но после игры ко мне подошёл главный тренер «армейцев» Павел Фёдорович Садырин и предложил перейти к ним. Я был в шоке. Не столько из-за самого предложения, сколько из-за того, что его сделал сам Садырин. Для меня, 17-летнего пацана, это было что-то невероятное. Поначалу каждая тренировка была мини-стрессом. Выходишь на поле, а рядом с тобой два олимпийских чемпиона — Фокин и Татарчук, другие опытные ребята — Брошин, Кузнецов.
— Пихали вам, «зелёному»?
— Ну а как без этого? Но при этом поддерживали, во всём помогали – и на поле, и в быту. У нас тогда был сумасшедший коллектив. Такие отношения переносились и на футбол. На каждый матч выходили предельно заряженными, отмобилизованными.
Финал Кубка вслед за радостью принёс горе. В ночь после игры на машине разбился наш вратарь Миша Ерёмин. Но трагедия ещё больше сплотила ребят. Мы на могиле Миши поклялись выиграть золото и выполнили своё обещание. В тот год ЦСКА на все сто процентов заслужил чемпионство. По составу, по игре, по отдаче.
— Стать чемпионом союза в 20 лет – грандиозное ощущение?
— Я как раз не ощутил, что мы совершили нечто фантастическое. Ну стали и стали… Мы, молодые, и вовсе думали, что таких побед у нас ещё будет навалом. Теперь я прекрасно понимаю радость тех ребят, которые выиграли золото. Потому что это останется с тобой на всю жизнь.
— У Садырина тогда тоже был пик карьеры. А дальше не заладилось. Как думаете, почему?
— Может быть, его подкосил скандал в сборной. С другой стороны, Павел Фёдорович всегда был целеустремлённым человеком, который умел преодолевать трудности и никогда не перед кем не прогибался.
— Садырина очень многие игроки вспоминают с теплотой.
— Я не исключение. Мне он запомнился в первую очередь весёлым и жизнерадостным. К футболистам всегда относился позитивно. Мог и сильно отругать, но потом всегда подходил и объяснял твою ошибку. И удачно пошутить ему всегда удавалось. Даже если до этого ты обижался, конфликт моментально исчерпывался.
— Игроки ЦСКА, знаю, каждый год ездят к Садырину на могилу.
— На день рождения и день смерти. Иногда какие-то ребята не успевают, потому что находятся в поездках со своими командами. Тогда мы договариваемся и переносим встречу на два-три дня.
Финал Кубка России — 1993. Армеец Валерий Минько против торпедовца Игоря Чугайнова
«ПРЕМИАЛЬНЫЕ ЗА „БАРСЕЛОНУ“ НАМ ОТДАВАЛИ ТРИ ГОДА»
— После развала СССР ЦСКА резко потерял свои позиции. Тяжело было с этим смириться?
— Это было предсказуемо. Почти все стержневые игроки разъехались по европейским странам. Это можно понять, ребятам надо было зарабатывать. Но в команде в итоге осталась практически одна молодёжь. А так быть не должно. Кто-то из опытных футболистов всегда нужен в коллективе, чтобы передавать свой опыт и направлять молодых.
— Зато у вас была «Барселона»…
— Ну да. Миг настоящего футбольного счастья. В Москве сыграли 1:1. Но в Испании уже к 20-й минуте горели 0:2. Это, думаю, «Барселону» и сгубило. Соперники посчитали, что дело сделано, и расслабились. Но мы в конце первого тайма отыграли один мяч, потом второй, вслед за ним третий. И «Барселона» уже не смогла собраться. Считаю, что она сама себе проиграла тот матч.
— Какие премиальные получили за ту победу?
— Обещали по 20 тысяч долларов. Но получали их мы в течение трёх лет, с выездами за границу. То во французских франках, то в швейцарских, то в немецких марках. И то в итоге нам заплатили не всё из того, что нам полагалось.
Об этих 20 тысячах долларов за день до игры объявил начальник команды Виктор Мурашко. А после игры Олег Сергеев в раздевалке сразу напомнил: «Ну что, Виктор Яковлевич, когда платить будете?» Но Мурашко всё равно был безумно счастлив. До сих пор перед глазами картинка, как он катится по газону «Ноу Камп» на своём кашемировом пальто.
— Сегодня 20 тысяч долларов можно получить за одну игру.
— Ну так и времена другие, футбол другой. Всё изменилось. Деньги колоссальные крутятся. Я не завидую нынешнему поколению ребят, а радуюсь за них. Век футболист короток. Пусть зарабатывают.
— В середине 1990-х, после прихода в ЦСКА Александра Тарханова, пошёл новый виток отъезда «армейских» игроков за границу. В «Сарагосу» уехал Радимов, в «Расинг» Файзулин.
— Мне Тарханов предложил переехать в «Альбасете». Но я посмотрел на уровень команды и решил не дёргаться. Не то чтобы испугался заграницы – я не из пугливых. Просто предположил, что прогрессировать в такой команде я не буду. Считаю, поступил правильно. А вот после группового этапа Лиги чемпионов, в 1993-м, у меня были предложения от трёх команд немецкой бундеслиги. Но тогда ЦСКА хотел за меня слишком много.
— Сколько?
— Миллион долларов. Для защитника по тем временам это было дороговато.
— В 1996 году в ЦСКА происходил передел собственности. В итоге появились две «армейские» команды – одна под руководством Тарханова, вторая – Садырина. Тарханов позвал с собой лучших игроков. Почему вы не оказались в их числе?
— Александр Фёдорович звал меня, но я был в долгу перед руководством военного ЦСКА. Оно очень сильно поддержало меня, после того как я лишился почки в 1993 году. Мне дали квартиру, обеспечили лечение, и главное – предоставили шанс снова попробовать себя в футболе. А могли ведь вообще выкинуть из команды на помойку. Я не мог подвести этих людей и уйти. Хотя перед Тархановым мне тоже было по-своему неудобно. Тем более что я считал его очень сильным специалистом.
— Помните, как получили эту злосчастную травму?
— Мы играли в Греции за «молодёжку». Пошла верховая подача. Меня подтолкнули, немного потерял координацию. И тут в меня врезался наш вратарь, Саша Помазун. Почувствовал очень сильную боль. В раздевалке спросили: «Играть сможешь»? Я ответил: «Да». Мне как-то неудобно было жаловаться. Я думал, у меня просто сильный ушиб. А после игры меня повезли в греческую клинику. Сдали анализы, сделали УЗИ. И оно показало, что почка разорвалась на три части.
ЦСКА образца 1996 года. Слева направо: Дмитрий Тяпушкин, Евгений Бушманов и Валерий Минько
— Сейчас та травма как-то даёт знать о себе?
— Никаких проблем. Я и в футбол с ребятами играю, в молодёжной команде исполняю роль нейтрального, и за ветеранов иногда бегаю. Всё нормально. А в игровые годы мне просто предоставляли лишний выходной.
ДОЛМАТОВ СКАЗАЛ: «Я ПОСТАРАЮСЬ СДЕЛАТЬ ИЗ ВАС КОМАНДУ»
— В 1991 году вы стали чемпионом, но тон в команде задавали опытные бойцы. Следующую медаль вы завоевали только в 1998-м. Тот сезон – лучшее, что было в вашей карьере?
— Думаю, да. С приходом в ЦСКА Олега Долматова мы провели великолепный второй круг.
— Были 15-ми – стали вторыми. Сказка?
— Впоследствии о том сезоне ходило много слухов. Нехороших. Но я считаю так: есть доказательства — найдите документы, принесите и покажите! Что попросту языком болтать? Бабки за углом тоже много чего рассказывают. Мы в любом случае тогда выходили на матчи и бились от ножа.
— А за Садырина, получается, не бились? Опять-таки ходили слухи, что некоторые футболисты плавили тренера.
— Не было такого! Упаси бог, чтобы мы плавили Пал Фёдорыча.
— Почему тогда на предсезонке команда бежала и громила всех, а после этого повалилась?
— В тот год у нас были проблемы в коллективе. Команда разбилась на группировки. Доходило до того, что мы ездили на шашлыки в Крылатское и две разные группы сидели на двух разных берегах озера. Причины этому были, но я не хочу о них говорить.
— Что изменилось с приходом Долматова?
— Наверное, кое-кто понял, что сейчас запросто может вылететь из команды. Когда Долматов пришёл в ЦСКА, он первым делом сказал: «Не понимаю, как вы с таким составом идёте на 15-м месте. Смотрю – и не верю. Но я попытаюсь сделать из вас команду». Долматов – очень сильный тактик. Тогда он ввёл ноу-хау – игру в линию. Всем стало интересно, он нас по-спортивному завёл, мотивировал. Мне очень жаль, что он сейчас не востребован.
«ГАЗЗАЕВ УБРАЛ ВЕТЕРАНОВ, НО У МЕНЯ НЕТ НА НЕГО ОБИДЫ»
— С ЦСКА вы расстались в конце 2001-го, когда в команду пришёл Валерий Газзаев и привёл с собой группы молодых игроков. Тяжёлый был момент?
— Мы, ветераны, уже всё понимали. Опытные футболисты такие моменты обычно чувствуют, просчитывают. Мы знали, что в ЦСКА грядёт омоложение команды и придётся куда-то уйти. Меня Олег Долматов пригласил в «Кубань». Я с удовольствием согласился. Тем более что Газзаеву я был уже не нужен. Евгений Леннорович Гинер вызвал меня в свой кабинет, сделал предложение, но я о нём уже знал, поэтому сразу ответил согласием. Приятно было слышать, что меня всегда тут ждут. Гинер сказал, что после окончания карьеры я могу вернуться и мне дадут работу – или в школе, или в селекционном отделе. В итоге я снова был в ЦСКА уже через год.
— А за «Кубань» провели всего три матча.
— Получил травму в матче с питерским «Динамо». Под меня подкатился молодой мальчик. Как итог – полный разрыв внутренней боковой связки плюс два мениска. Восстановление, увы, прошло не гладко. И я решил закончить.
— Психологически было тяжело?
— Очень! После этого я во сне ещё года три в футбол играл.
— Когда ЦСКА принял Газзаев, он провёл с вами какую-то беседу?
— Нет. А зачем? Я могу понять, если тренер расстаётся с молодым футболистом. Его надо подбодрить, объяснить, что впереди его ещё может ждать карьерный рост. А опытные футболисты сами всё прекрасно понимают. У меня не было никаких обид на Газзаева. Если приходят сильные люди, они и должны играть. А я в любом случае не хотел сидеть на лавочке – даже если бы меня оставили.
— В ЦСКА сейчас работает много ребят из ЦСКА 1990-х. Вы, Боков, Корнаухов, Варламов, Гришин.
— А ещё Карсаков, Аксёнов. Приятно, что Евгений Леннорович поддерживает этих ребят, даёт им шанс проявить себя в новом амплуа. И ребята стараются отплатить за доверие профессиональной работой. Мне кажется, клубный патриотизм – не пустые слова.
— Разве что Семака в ЦСКА не хватает. Вы сейчас виделись с ним на сборах ВШТ в Турции. Не переманивали его в «армейский» клуб?
— Сергей Богданович – фигура элитная (улыбается). Да и зачем его сейчас переманивать? У него на данный момент отличный вариант в «Зените». Работа со Спаллетти — шанс вырасти в отличного тренера. Но если в «Зените» у него не сложится, мы все, разумеется, счастливы были бы видеть Семака в ЦСКА.
Мне Тарханов предложил переехать в «Альбасете». Но я посмотрел на уровень команды, и решил не дергаться. Не то, чтобы испугался заграницы – я не из пугливых. Просто предположил, что прогрессировать в такой команде я не буду. Считаю, поступил правильно. А вот после группового этапа Лиги чемпионов, в 1993-м, у меня были предложения от трех команд немецкой бундеслиги. Но тогда ЦСКА хотел за меня слишком много.
«ЙЕЛЛЕ ГУС ХОТЕЛ ОТЧИСЛИТЬ БАЗЕЛЮКА»
— Молодёжной командой, в которой вы работаете, руководит Александр Гришин. Когда он был футболистом, многие считали его главным балагуром и шутником в команде. Но это не помешало ему стать тренером, который способен добиваться определённых успехов.
— Саша всегда был умным и начитанным. С ним приятно общаться. Что же касается его позитивного отношения к жизни, разве это минус? Люди смотрят на него и понимают, что не всё так плохо в жизни. Он до сих пор умеет удачно пошутить. Может порой такой анекдот перед тренировкой рассказать, что ребята животы надрывают. Саша – очень чуткий психолог. Бывает, у меня плохое настроение, но когда я его вижу, негатив моментально превращается в позитив. Тем более когда он траванёт тебя пару раз или анекдот расскажет. Такие люди тоже должны быть. Без них мир был бы чёрно-белым.
— Вам интересна ваша работа?
— Очень. Я всегда к этому шёл. С 26 лет начал конспектировать наши тренировочные занятия – сначала Тарханова, потом Садырина, Долматова. Поэтому я и выбрал этот путь.
— Чему учите своих мальчишек?
— В первую очередь мы должны воспитать их личностями и патриотами своей страны. Второе – культура – как в быту, так и в футболе. Если мальчик организованный в обычной жизни, значит, он будет таким же и на поле. Ну и, конечно, футбольные аспекты – техника, тактика.
— Когда ждать основательного пополнения ЦСКА своими воспитанниками?
— Сложный вопрос. Но молодёжи надо доверять. А если не давать ей шансов, то ничего из ребят не получится. В 18 лет в основной команде могут заиграть только вундеркинды, вроде Щенникова или Акинфеева. Но при этом есть люди, которых нужно подводить к составу постепенно.
— Какими видите перспективы в основной команде Базелюка, который в прошлом году получил приз «Первая пятёрка»? И как он дорос до основы?
— Костя и в юношеском футболе выделялся. При таком росте был координированным и достаточно техничным. При этом обладал поставленным ударом с левой ноги. Но был период, два-три года, когда у него совсем не шло — как раз перед выпуском. Голландец Йелле Гус, который тогда руководил школой ЦСКА, сказал прямо: надо отчислять. Но тут вмешался Александр Сергеевич Гришин и сказал: «Мы попробуем из Базелюка что-то слепить». В молодёжной команде он у нас был два года. Какие методы к нему только не применяли: и разговаривали, и объясняли, а в конце поставили вопрос жёстко: «Не начнёшь проявлять себя и прогрессировать – будем прощаться». Но в то же время работали с ним индивидуально, оставались после тренировок, объясняли различные технические аспекты. В конечно итоге так вышло, что он выстрелил. Значит, не просто так работали. Важно, чтобы ему сейчас доверяли. Конечно, попасть в основной состав ЦСКА тяжело. Надо доказывать свою состоятельность на каждой тренировке. Но теперь очень многое уже зависит от самого Кости.
— Его характер позволяет добиться больших высот в футболе?
— В каких-то моментах он может настроиться и быть упёртым. Но иногда даёт себе слабину. Но в таком возрасте с человеком нужно обязательно работать индивидуально, беседовать.
— На сбор с первой командой ЦСКА отправились и другие молодые игроки – Караваев, Георгиевский, Амбарцумян. Расскажите о них.
— Перспективные ребята. Но всё будет зависеть о того, как они сами поставят себя в команде. Некоторые приезжают и ведут себя скромненько, тихо. Это неправильно. Надо работать с пониманием, что ты приехал сюда что-то доказать. Да, рядом играют знаменитые футболисты, с титулами. Но им не надо смотреть в рот. В бане и на футбольном поле все равны.
— Можно про вчерашних дублёров поподробней? Караваева публика уже видела. Он выходил на поле в матче с «Викторией».
— По характеру Караваев боец. Никогда не уступит в единоборстве, будет бороться до конца. Сразу видно, что парень с характером. Считаю, что с «Викторией» он провёл великолепный матч. Хотя были моменты, когда Тошич не успевал возвращаться назад и он оставался один против двоих. Но ничего, справился, молодец. По крайней мере, видно, что парень хочет, стремится.
Играя за «Кубань», получил травму в матче с питерским «Динамо». Под меня подкатился молодой мальчик. Как итог – полный разрыв внутренней боковой связки плюс два мениска. Восстановление, увы, прошло не гладко. И я решил закончить.
— Создаст конкуренцию Марио Фернандесу?
— На данный момент сделать это ему будет тяжеловато в силу возраста. Но со временем, думаю, да.
— Георгиевский?
— Один из самых перспективных мальчиков за всё то время, что я в ЦСКА. На уровне и техническое оснащение, и видение поля. Может и пас классный отдать, и обыграть, и пробить. Способен сыграть как крайнего полузащитника, так и второго нападающего. Но у него есть проблема – жалеет себя. Надо добавить в объёме действий.
— Амбарцумян?
— Чистый опорник. С отличным видением поля. Хорошая левая нога, пас. Он, наоборот, с объёмом – каждый эпизод отрабатывает ответственно. Но опять-таки всё зависит от того, как проявит себя.
— Какой у «молодёжки» контакт с первой командой?
— Великолепные. Когда мы вместе на базе – постоянно общаемся с Леонидом Слуцким. Леонид Викторович иногда приезжает на матчи молодёжной команды – когда позволяет время. А его помощник Сергей Шустиков ходит на все игры.
— Если игрок попал из «молодёжки» в основу, вам благодарность – пусть и условную – не объявляют?
— А зачем? Мы и сами прекрасно осознаем, что работаем на перспективу нашего армейского футбола. Это понимание и заставляет работать и выкладываться по полной.
— У вас есть тренерская мечта?
— На данный момент – воспитать хотя одного футболиста для первой команды, для ЦСКА и для сборной. А дальше – посмотрим.
— Вас устраивает быть на вторых ролях?
— У нас в «молодёжке» такого нет – ты первый, я второй. Мы с Сашей постоянно общаемся, давно дружим. Он всегда спрашивает мое мнение. Я не чувствую себя ущемленным.
— Главным тренерам – больше славы, больше внимания.
— Я к этому спокойно отношусь. Главное – знать, что ты полезен… И что в твоей команде всё хорошо.