За тот год, что футболом России правит Николай Толстых, Алишер Аминов выпал из обоймы: приглашения в руководство РФС не дождался, хотя варианты были, а из комитета по развитию был решением исполкома изгнан. Можно, конечно, считать, что им теперь движут простые и понятные человеческие чувства вроде обиды и мести, но кто знает Аминова, не даст соврать: он всегда любил повоевать. Невзирая на обстоятельства, лица и статусы.
Так и сегодня: вопросов не избегает, ответы не редактирует, эмоции не дозирует, инсайд не прячет. Готов к труду и обороне, но предпочитает жесткую атаку.
***
— Почему вы уверены в том, что вправе давать публичную оценку состоянию дел в футболе России?
— Послушайте, я дважды принимал активное участие в выборах президента РФС. У меня была и есть действенная программа развития футбола, одобренная профессиональным сообществом. Я конкурировал с серьезными людьми, дискутировал с оппонентами, работал с субъектами футбола. И к победе Толстых я имею прямое отношение. Прошлые выборы могу квалифицировать как достаточно прозрачные и честные, хотя по прошествии времени понимаю, что у Толстых, конечно же, был сильный административный ресурс в лице министра спорта.
— Неужели только сейчас поняли?
— Летом 2012-го мы с Николаем проехали половину России. Работали в регионах как бы параллельно, много общались, спорили. Откровенного лоббирования его кандидатуры я тогда не ощущал, честно говорю: процесс был облечен в достаточно внятные демократические формы. А сейчас – да, готов утверждать, что роль Виталия Мутко во всей этой истории была если не определяющей, то, по крайней мере, весомой. Толстых не решился бы пойти на выборы, если бы не заручился поддержкой
У ЦСКА бюджет открытый? Серьезно? Вы верите в эти цифры? Вы где видели, чтобы частный клуб получал спонсорский контракт от государственной компании? Кроме того, есть объективные данные: стоимость спонсорского пакета для среднего российского клуба колеблется в диапазоне от пяти до семи миллионов долларов. Вот весь его потенциал. А Гинер получает 20 от государственной компании «Российские сети».
министра.
— Вы сняли свою кандидатуру во втором туре именно в пользу Толстых.
— Был выбор между двумя мировоззрениями. Одно из них для меня категорически неприемлемо – политика президента РФПЛ Сергея Прядкина и стоящих за ним отдельных клубов. Толстых со своей честностью и определенным уровнем профессионализма был гораздо ближе. Сегодня, год спустя, я с ожиданиями распрощался.
— Разочарованы?
— Почти полностью.
— Давайте по фактам.
— Факт прежде всего в том, что год прошел впустую. Понятно, что проблем в футболе накопилось много, и за 12 месяцев кардинально их не решить. И все-таки год – не сутки, это достаточно серьезный срок для того, чтобы приступить к реформам.
— Что должен был новый президент сломать и что построить?
— Как минимум – управленческие тенденции. Я понимаю, разумеется, что основной руководящий орган РФС – исполком, что РФС – общественная организация, и далеко не все зависит от самого президента. Исполком поменять было сложно, но ведь и президент не имеет права быть пустым местом.
— У исполкома есть сроки полномочий. Как его поменяешь?
— Состав можно было ротировать процентов на 15-20 за счет текущих кадровых решений, однако это, конечно, не выход, так как срок полномочий всего состава исполкома заканчивается в 2014 году. Сегодняшний исполком – идеологически чуждый Толстых орган, президент лишен серьезного влияния на него, а это значит, что ни один большой вопрос он не проведет, не продавит. Взаимодействия-то нет.
— Почему?
— Потому что этот исполком формировал еще Виталий Мутко и Сергей Фурсенко. Потому что в исполкоме немало людей, давно пересидевших в своих креслах, — например, руководители межрегиональных объединений, которые обязаны отстаивать интересы провинции, заниматься развитием футбола на местах, а не протирать штаны на московских тусовках. К ним огромные претензии. Они, к сожалению, беззубы, беспринципны, беспомощны. Они совершенно не готовы отстаивать интересы субъектов футбола. Их подмяла под себя политическая власть, они являются послушными исполнителями воли губернаторов и местного спортивного начальства. За кого голосовать, как себя вести в трудных ситуациях, где взять денег и кому их отдать – все вопросы решаются за них. Такие старые послушные болванчики…
— Руководитель региональной федерации по определению не может оппонировать власти, иначе его лишат кресла на второй секунде первого тайма.
— Речь не об оппозиции, а о служении интересам футбола. Не власти, а футбола, вы понимаете разницу?
— Толстых тоже ставленник власти, раз его продвигал министр спорта. Значит, те, о ком вы говорите, как раз должны идти в ногу с президентом, разве нет?
— Как бы там ни было, они за год палец о палец не ударили, чтобы помочь президенту. И я четко понимаю: действительно серьезные задачи, связанные, допустим, с созданием эффективной системы подготовки резерва, с этими людьми неподъемны. Даже мечтать не приходится. Полагаться на них нельзя, тылом и опорой президенту они служить, возможно, и хотят, да не могут.
— Толстых, стало быть, получил в поддержку отряд без оружия.
— Совершенно верно. Весной 2014-го состоится очередная конференция РФС, на которой будет избран новый состав исполкома. Надеюсь, президент понимает, с кем ему идти дальше, кто из представителей регионального футбола может стать альтернативой нынешним деятелям. В исполком должны придти молодые, активные, работоспособные люди, готовые решать задачи, которые ставит современный футбол.
***
— В исполкоме далеко не все определяют регионалы. По большому счету, они не определяют ничего.
— А должны определять не только регионалы, но и все субъекты футбола. Но да, в РФС теперь широко представлены клубы, там ходит большой бизнес, рулят госмонополии. И к ним – те же вопросы. Евгений Гинер, Владимир Якунин, Леонид Федун, Сулейман Керимов – все они обязаны понимать, что их задача состоит в соблюдении не клубных, а государственных интересов. Лимит на легионеров, переход на «осень-весну», создание непонятных объединенных чемпионатов – все это, к сожалению, характеризует их с обратной стороны. Я не слышал, например, чтобы Гинер поднимал вопросы подготовки специалистов в области детского футбола или ставил вопрос о возрождении футбольной науки. Зато новый лимит и новый формат, выгодные конкретно ЦСКА, – его работа.
— Всякое большое дело состоит из маленьких. Если бы каждый президент так системно отстаивал свои интересы, как Евгений Гинер, российский футбол был бы крут. О развитии можно кричать на всех перекрестках, ничего при этом не делая. А Гинер для начала у себя дома навел порядок. Попробуйте предъявить ему претензии по клубу.
— Есть претензии.
— Например?
— Гинер был инициатором перехода на систему «осень-весна». Какие он приводил аргументы, какие расписывал перспективы? Например, транслировал сказку об эффективной трансферной политике за счет синхронизации с Европой, правильно?
— Правильно. Вот, пожалуйста: ЦСКА поехал летом в коммерческое турне по Китаю, чего раньше не было никогда, и продал там Вагнера за нормальные такие деньги.
— От этого хорошо только ЦСКА и Вагнеру, никому больше. Ну и китайцам еще, наверное. Что выиграл от перехода на новую формулу футбол России? Ничего. А Гинер – да, выиграл, наверное. Стал чемпионом, продал Вагнера, в Лиге чемпионов участвует. Но к европейскому сезону ЦСКА подготовился так, что на него смотреть больно. В мае закончили, немного отдохнули, две недели поработали – и вперед, на мины.
— Везде так готовятся, во всей Европе.
— В Европе хотя бы климат подходящий, не говоря об инфраструктуре. А Гинер посадил футбольную Россию голым задом в сугроб. Причем страдают от этой аферы не только клубы, страдает и сборная. Разве не очевидно, что провал в Белфасте – следствие слабой физической подготовки игроков? Клубные тренеры в частных разговорах проклинают «осень-весну» последними словами, и вы не хуже меня об этом
В Европе хотя бы климат подходящий, не говоря об инфраструктуре. А Гинер посадил футбольную Россию голым задом в сугроб.
знаете.
— Наступит зима, будет пауза, дозаявочный период, три сбора – все привычные дела. Кто захочет весной быть в порядке – будет. Что изменилось по сути-то?
— Играть в футбол нам не только весной нужно, но и сегодня. Весной, подозреваю, в Европе России уже не будет. А через год-другой и про осень забудем, потому что о выполнении директивы ФИФА и УЕФА по финансовому фэйр-плей никто в РФС и РФПЛ даже не задумывается. Я за последний год предал огласке многие факты коррупции…
***
— «Локомотив»?
— В том числе. Но дело не только в конкретных фактах. Я давал расширенный статистический анализ системы профессиональных соревнований и пришел к однозначному выводу: футбольные клубы России по-прежнему совершенно бесконтрольно тратят деньги, и не только государственные, но и частные тоже. Ключевое слово – бесконтрольно. На примере «Анжи», скажем, этот тренд очень хорошо проявился. Неужели до сих пор не ясно: если не регламентировать расходы на трансферы и фонд оплаты труда, наш футбол упрется лбом в стену и рухнет на колени? Футбол России – банкрот по своей сути, а запросы у него – золотые.
— Давайте, если уж вы упомянули «Анжи», расставим в этом вопросе точки. Сулейман Керимов ни у кого копейки не взял, он вкладывает в клуб и его развитие свои собственные миллионы. Перед кем он обязан держать отчет?
— Футбол – не частный бизнес Керимова, который сначала потратил на команду 450 миллионов евро, а потом бросил команду.
— Не бросил. У «Анжи» все нормально, а Керимов признал ошибку. Где криминал?
— Прямой криминал: человек нанес ущерб российскому футболу. Он его перекормил. Пацану Кокорину, который один-единственный сезон провел на относительно приличном уровне, дают четыре миллиона евро зарплаты и четыре миллиона подъемных. Я считаю, это безобразие.
— Такие примеры и до Кокорина были, сколько угодно. Это не с «Анжи» началось.
— Хорошо. Сколько Керимов заработал на футбольном бизнесе, скажите мне? Футбол – не только голые траты, это же еще и экономическая модель, правильно? РФС – член ФИФА и УЕФА? Да. Есть директива по выполнению финансового фэйр-плей? Есть. Как выполняют РФС и РФПЛ эту директиву?
— У директивы пока нет жестких рамок.
— Есть такие рамки!
— Но Россия в них вписывается.
— Россия пальцем не шевельнула для того, чтобы начать важнейшую работу. Лига по теме всего один раз собиралась, по-моему: обсудила вопрос, не приняв ни одной эффективной меры, и разошлась по домам. У клубов по-прежнему нет чувства коллективной ответственности, оно безнадежно атрофировано. Руководители клубов, большинство из которых живет на государственные деньги, наоборот, заинтересованы в дальнейшем раздувании бюджетов. Какой тут, к черту, фэйр-плей?
— Обнародует ли УЕФА данные, в соответствии с которыми российские клубы были приняты и допущены к участию в соревнованиях Лиги чемпионов и Лиги Европы в этом году, или им есть что скрывать?
— Мы-то знаем, какое реальное финансовое состояние российских клубов, состоящих в РФПЛ, которая зарабатывает на 16 участников соревнования 50 млн долларов, что не покрывает и трех процентов бюджетов клубов, участвующих в Лиге чемпионов и в Лиге Европы.
— Как может не быть самосознания у того же Гинера, который содержит клуб на свои деньги? Ни права такого у него нет, ни возможности.
— Гинеру выгоден слабый РФС со слабым президентом. И пусть он для начала раскроет, кто реально владеет клубом. Пусть конкретно скажет.
— Что от этого изменится?
— Профессиональный футбольный клуб, согласно все той же директиве, должен быть прозрачен и открыт.
— У ЦСКА бюджет открытый. ЦСКА его первым в России показал – смотрите, нет проблем.
— Да? Бюджет открытый? Серьезно? Вы верите в эти цифры? Вы где видели, чтобы частный клуб получал спонсорский контракт от государственной компании? Кроме того, есть объективные данные: стоимость спонсорского пакета для среднего российского клуба колеблется в диапазоне от пяти до семи миллионов долларов. Вот весь его потенциал. А Гинер получает 20 от государственной компании «Российские сети».
***
— Что в этом плохого?
— Это называется принудительное спонсорство.
— Откуда такое знание?
— А я сказал уже: ни один клуб РФПЛ не стоит больше семи миллионов. Эта цифра складывается из уровня посещаемости и медиа-рейтингов. Кому из серьезных генеральных спонсоров, думающих о продвижении бренда, интересен клуб со средней посещаемостью 11 тысяч зрителей и телевизионным рейтингом ниже трех процентов? Я вам скажу кому: руководителю администрации президента Сергею Борисовичу Иванову, болельщику ЦСКА и другу Евгения Ленноровича Гинера.
— Я повторю мысль: если бы все руководители клубов так знали дело, как Гинер, так защищали свои интересы и обладали такими вот связями, – российский футбол цвел бы пышным цветом. 16 Гинеров в лиге – и у всех принудительные богатые спонсоры. Это плохо?
— Плохо. Потому что клубы не живут и не собираются жить по законам рынка.
— «Манчестер Юнайтед» не по 20, а по 200 миллионов получает, причем не долларов, а фунтов. И замечательно себя чувствует.
— Правильно, но «Манчестер Юнайтед» не подтягивает к решению своих проблем Блэйра с Кэмероном.
— Как знать, как знать…
— Уверяю вас: большие европейские клубы – все без исключений – работают в условиях единого жесткого рынка.
— А законы лоббирования едины для любого рода человеческой деятельности.
— Да, но при чем тут государственные компании? При чем тут, например, государственная монополия «Газпром», которая легко дает 200 миллионов на «Зенит»? «Газпром» проводит свои ежегодные футбольные инвестиции в размере 400 млн евро через совет директоров? Если проводит – покажите документы. Кто позволяет «Газпрому» тратить деньги на рекламу Лиги чемпионов, на «Црвену звезду», на «Шальке»?
— Это вопрос маркетинга, вопрос стратегии развития компании.
— Ошибаетесь. Это вопрос ответственности и контроля со стороны государства. Если государство не позволяет господину Миллеру единолично принимать такие решения, его должны допрашивать следователи.
— А если позволяет – нужно допрашивать государство?
— А если Алексей Борисович Миллер – менеджер, нанятый государством, он должен отчитываться перед обществом за каждый потраченный рубль. У меня очень большие сомнения в эффективности этих вложений. Глобальные сомнения. Реальность, в которой существует наш футбол, на самом деле близка к катастрофе. При таких позорных показателях – медийном, зрительском, чисто спортивном и экономическом, когда 1,5 миллиарда государственных долларов ежегодно ухают в «черную дыру», мы обречены. Порядок нужно наводить в как можно более короткие сроки и как можно более жесткими методами. Вот что для нас хуже, скажите: государственное финансирование или частное?
— Давайте по-другому поставим вопрос: не что хуже, а что лучше.
— Хорошо. Понятно, что вопрос риторический, потому что частные деньги работают, конечно, лучше. Но ведь в России и частники показывают себя неэффективными собственниками!
— Опять «Анжи»?
— Да не только. Смирительные рубашки нужны и тем, кто живет за счет государства, и частникам. Когда олигарх покупает крупный бизнес, он обязательно оценивает тенденции рынка и потенциал актива, не так ли?
— Конечно. Он ведь думает о прибыли и хочет из рубля извлечь два.
— А что он хочет извлечь из клуба?
— Удовольствие. Утехи. Амбиции. И он не просит рубль у государства, потому что у него есть свой.
— Это называется «выброс адреналина».
— Может быть. Но какой закон запрещает выбрасывать адреналин? Ровно то же самое регулярно и на западных футбольных рынках происходит: покупают, радуются, разочаровываются, продают...
— Таких случаев гораздо меньше. На порядок. К нашим так называемым инвесторам деньги как приходят легко, так и убегают от них стремительно. Отсюда мораль: бережно относиться к футболу они не умеют. Футбольный клуб – сложная по своей организации структура. Купить и раскрутить углеводородный актив намного легче, чем футбольный клуб, поверьте. Клуб нужно еще и взрастить, потому что ты имеешь дело не только с деньгами, но и с человеческим капиталом. Тот же Керимов мог истратить на развитие дагестанского футбола, допустим, 30 миллионов долларов…
— Он истратил гораздо больше.
— На что?
— Стадион. Академия. Поля.
— Но он не создал систему подготовки резерва, хотя все возможности для этого были и есть. Это Сулейману в минус. Почему Гаджиев, тренер высочайшей квалификации, оказался от Керимова дальше, чем агент Ткаченко, который обвел шефа вокруг пальца и затащил в глухой тупик?
— У меня лично позиция Керимова вызывает уважение: он волевым порядком вернулся из революции в эволюцию.
— Важно, чтобы человек, получив опыт, сделал правильные выводы и не ушел из футбола, и тогда футбол отдаст ему все долги. А драма «Анжи» должна послужить примером другим олигархам, которые придут в футбол.
— Придут?
— Придут. Важно, чтобы они не совершали фатальных ошибок. А для этого нужны ясные правила игры.
***
— Мы вернулись к тому, с чего начали. Что, с вашей точки зрения, должен был сделать РФС за минувший год?
— Если продолжить финансовую тему – создать рабочую группу по выполнению директивы фэйр-плей. Это, строго говоря, вопрос прошлой осени, один из первых шагов, который обязан был инициировать президент РФС. А вся его деятельность свелась в итоге к просьбе о смягчении требований и предоставлении России каких-то там преференций.
— Чтобы получить отказ.
— По факту – не знаю. Но знаю точно, что серьезных послаблений УЕФА не намерен делать никому. Какие бы ни были теплые отношения у Мишеля Платини с Владимиром Путиным, сколько бы они ни улыбались друг другу в Сочи, у этой дружбы есть рамки. Платини один раз может закрыть глаза на невыполнение требований, два раза, а на третий включит гильотину.
— Значит, по вашей логике, когда наступит момент и жареный петух вцепится российскому футболу в задницу – все разом обвалится?
— Будет коллапс. Однозначно. Неизбежно выявится полное и абсолютное банкротство российского футбола, которое пока завуалировано.
— Ну дайте надежду: хоть что-то хорошее за год произошло?
— Система лицензирования осталась прерогативой РФС, а клубы перестали платить «черные» зарплаты.
— Ой ли? Вот взяли и перестали?
— Большей частью да. Во всяком случае, теперь РФС видит все формулы. «Черных» и «серых» схем стало меньше.
— Уже неплохо.
— Неплохо, да, но это не кардинальная мера.
— Футбол – это ведь и политика тоже, а в политике далеко не всегда нужно махать шашками и бить прямым в челюсть.
— Правильно. У Толстых политическая должность, но политик он никакой, откровенно говоря.
— Есть у него, на ваш взгляд, рычаги для перелома ситуации?
— Он должен сесть за стол переговоров с первым лицом государства. А для того, чтобы говорить о футболе на высшем государственном уровне, должна быть программа действий. Обуздать непрофильные футбольные расходы государственных компаний и местных бюджетов в состоянии только президент России.
— То есть принимаем за факт, что эти расходы обуздать нужно.
— Нужно!
— И тогда половина клубов просто перестанет существовать.
— Ничего подобного. Если провести классификацию расходов, поймем: все они понятны, за исключением двух статей, – фонда оплаты труда и трансферов. Трансферы – та самая «черная дыра», в которую успешно всасываются государственные средства. Кроме того, мне, например, неинтересно ходить на футбол, когда я знаю, что в заявке «Ростова» 17 иностранцев.
— А в Ростове ходят с удовольствием.
— Пять с половиной человек?
— И в Краснодаре ходят.
— Вы берете частности. А общая статистика какова? И пока только первая треть сезона позади – в комфортных условиях, в тепле и уюте. Сейчас войдем в зиму и посмотрим, сколько народу будет на трибунах. А ведь посещаемость – прямое отражение качества продукта. У вас есть сомнения, что оно невысокое?
— Я вам честно скажу: чемпионат России смотрю с гораздо большим интересом, чем Примеру или Серию А.
— Это, опять же, частность, ваши личные симпатии. В целом же сериал «Глухарь» народу России куда интереснее футбола.
— Разные ведь аудитории. Кто смотрит «Глухаря» и кто – футбол?
— Тогда такой показатель: компания «НТВ плюс», владеющая правами на показ чемпионата России, платит лиге всего 30 миллионов долларов за сезон.
— Потому что компания считает свои деньги.
— Считает, правильно. Давайте и мы посчитаем: на футбол тратится 1,5 миллиарда, а зарабатывает он 50-60 миллионов. Вот и вся математика. Получите экономическую модель нашего футбола.
— 50 миллионов – адекватная цифра?
— Наверное, да. Примерно столько и стоит наш чемпионат.
— Но лига-то просит 200.
— Просить она может все что угодно. Мы ведем речь о реальных деньгах, а не о фантазиях. Помните, приходила на рынок швейцарская компания, которой управляет племянник президента ФИФА, и давала за телеправа 70, по-моему, миллионов? Но лига носом крутила – мало. Думаю, трезво оценив ситуацию, швейцарцы трижды перекрестились, что их в эту аферу не занесло.
***
— Давайте притормозим на качестве спортивного продукта.
— Посещаемость, повторяю, – его зеркало. В Лиге чемпионов с нами что хотят, то и творят, в Лиге Европы ситуация тоже нерадостная. И я не думаю, что она изменится. Недавно состоялся молодежный чемпионат мира: команда Николая Писарева удачно прошла отборочный цикл, но жестоко провалилась в финальной пульке. На фоне Испании, Голландии и Германии мы потерпели полное фиаско, и это закономерно.
— А за пару месяцев до этого команда Дмитрия Хомухи выиграла чемпионат Европы.
— Выиграла, правильно. Но посмотрим, многие ли из пацанов дорастут до национальной сборной? Да и вообще – станут ли они игроками хотя бы среднего клубного уровня? Мы в свое время проходили уже этот сценарий с командой Колыванова. При действующем лимите на легионеров шансов на прогресс у российской молодежи минимум. Вот без эмоций, простая статистика: средний показатель тех, кто играл в сборной Писарева, – 10 игр в сезоне за свои клубы.
— Мы сейчас уткнемся в вечный вопрос и придем к вечному ответу: любой тренер, у которого есть выбор между сильным россиянином и сильным иностранцев, выберет россиянина.
— Статистика – злая штука, но справедливая. Молодые голландцы, немцы и испанцы играют за клубы по 25-35 матчей в год. А наши – по 10. О каком росте мастерства может идти речь?
— Это не вопрос лимита, по большому счету, а вопрос качества подготовки.
— Разумеется. Когда на футбол тратятся бесконтрольные государственные деньги, о воспитании молодежи никто думать не станет. Ладно, формула «6+5» или «7+4» – вопрос дискуссионный, не это главное. Но какой резон держать в составе по 15-17 легионеров?
— Я так понимаю, вы вот к чему ведете: кто пишет в заявку 15 иностранцев – живет на распиле.
— Конечно. Более того, у футболистов контракты, как правило, слабенькие, а доходы при этом высокие. И подъемные бешеные. И агентские выплаты космические.
— Лимит, значит, нужен еще и затем, чтобы успешно бороться с коррупцией, минимизировать ее уровень?
— А Толстых в этом направлении не сделал ничего. Ни одного функционального предложения ни со стороны РФС, ни со стороны РФПЛ…
***
— Мы снова возвращаемся к началу разговора: у президента РФС отнюдь не ручной исполком. Это две разнонаправленные силы.
— Пусть так. В любом случае президент не проявил инициативы в одном из ключевых стратегических вопросов. Вот если бы исполком заблокировал его предложение – другое дело.
— Потому и не предложил, вероятно, что понимает: шансов продавить решение – ноль.
— Извините, но тогда у меня ремарка: если президент ничего не инициирует, не решает, не может найти деньги – зачем такой президент нужен? Клубы должны, просто обязаны поменять отношение к фундаментальным вопросам своей деятельности, а если они не хотят делать это добровольно, их
Неужели до сих пор не ясно: если не регламентировать расходы на трансферы и фонд оплаты труда, наш футбол упрется лбом в стену и рухнет на колени? Футбол России – банкрот по своей сути, а запросы у него – золотые.
нужно нагнуть. Кнут должен тоже работать – не только пряник. Если люди годами сидят на распиле, разве можно упросить их добровольно отказаться от дармовых денег? Нет, только кнутом! И это должна быть инициатива РФС. Ее нет. Почему? Толстых ждет, пока его возьмет за руку Мутко?
— Не видно, кто еще мог бы взять президента за руку.
— А я хочу думать, что Толстых – самостоятельная величина. Я точно знаю, что президент РФС – самодостаточная должность. Он обеспечен поддержкой всей структуры мирового футбола, у него серьезные полномочия, он должен быть независим от внешних воздействий. Почему, скажите мне, Николай Александрович не может обратиться с вопросами развития футбола напрямую к первому лицу государства, особенно в свете предстоящего чемпионата мира 2018 года? Ладно, пусть при поддержке министра спорта, который вхож к президенту: «Виталий Леонтьевич, я хотел бы организовать совещание у президента – чемпионат мира на носу, у меня масса тем: вопросы развития, вопросы финансирования, вопросы эффективного взаимодействия с государством. В футболе непорядок, здесь коррупция процветает»… Другое дело, если будет получен отказ: тогда следует идти самостоятельным путем, потому что РФС – независимая общественная организация, находящаяся под юрисдикцией ФИФА и УЕФА.
— Ни ФИФА, ни УЕФА не станут финансировать РФС.
— Да это и не нужно. Уже целый год ходят разговоры о том, что у РФС нет денег. Их действительно нет. По нескольким, как я понимаю, причинам. Первая: бывший президент Фурсенко наделал долгов и не собирается их возвращать. Вторая: Толстых работает в условиях политической блокады. Но при этом мы ничего толком не слышим и не знаем: какова структура долгов, какими методами регулируется ситуация, за счет каких источников латаются дыры, какими контрактами и с кем связан РФС? Ну сделай эти вопросы публичными!
— Помогло бы?
— Конечно. Гласность – великая сила. Но РФС по-прежнему закрыт.
— Команды открываться не было.
— Слушайте, давать президенту РФС команду ни у кого нет права. Организация, повторяю, живет по законам футбола.
— Вы, стало быть, считаете, что кухня РФС должна быть доступна обществу.
— Только так! За последние годы устоялось мнение: в РФС сидят жулики и пилят деньги. Я знаю, что это не так. Или не совсем так. Как очиститься? Решить проблему поможет только открытость, только гласность, других методов нет. Покажи не общие цифры, скажи не общие слова – дай конкретику, за каждую копейку отчитайся, каждую бумажку обоснуй.
— Этот ваш монолог можно расценивать как добрый совет Николаю Александровичу?
— Конечно. Это именно то, что должно ему помочь.
— Он сам не понимает?
— Не понимает.
— Может быть, в силу своего особого характера?
— И в силу комплексов тоже. Толстых все делает втихую. В том числе и борется с коррупцией.
— Вопрос, ответа на который я не знаю: имеет право потребовать от РФС гласности, например, президент УЕФА?
— Открытость, прозрачность, гласность – уставные задачи руководителя федерации. Недавно вот стало известно, что председатель финансового комитета РФС Гинер будет долги регулировать…
— Это было понятно при назначении.
— Вот с Гинера и спросим, раз Толстых не в теме. Свои интересы он будет отстаивать или наводить финансовый порядок в организации?
— Может быть, это вопрос февральской конференции? Там, глядишь, все и расскажут…
— Я в такие байки не верю. На майской конференции, на которую собрались люди со всей страны, было объявлено, что у РФС куча долгов. И никто, ни один человек не встал и не сказал: «Я хочу подробностей. Где результаты аудиторской проверки? Отчет ревизионной комиссии где? Почему мне его не прислали?».
***
— Давайте резюмируем: чем все-таки целый год занимался президент РФС? Что он делал? Ведь что-то делал?
— Занимался текущей работой. А также поддерживал демагогические тезисы господина Воробьева о развитии игры, уводящие футбол России от насущных проблем.
— У всех – и у друзей Николая Александровича, и у его врагов – на устах один и тот же вопрос: зачем он вообще пришел? С какой целью?
— Теперь уже трудно сказать. Но моделирую сценарий: после Олимпиады в Сочи, от которой трудно ждать спортивного успеха, после конференции РФС, после совершенно очевидного провала на чемпионате мира 2014 года последуют оргвыводы и смена президента. Исполком, разумеется, не станет его защищать.
— Договорю за вас: Виталий Мутко вернется в Дом футбола летом 2014-го.
— Судя по сегодняшним раскладам – да, именно так все и будет.