Первая часть интервью Колоскова
«Коллеги Фурсенко по УЕФА были удивлены»
– Вы назвали катастрофой частую смену руководства РФС. Вас что-то удивило в отставке Фурсенко?
– Конечно, это катастрофа. Это вообще немыслимо, чтобы сначала один президент не отработал до конца срока, потом другой. Есть же программы, задачи, какие-то перспективы. Есть, в конце концов, люди, перед которыми взяты определённые обязательства. Если судьба президентов будет зависеть от результатов сборной, мы можем менять руководство федерации каждые два года. В отставке Фурсенко меня удивило следующее. На приёме у президента России он мотивировал свой уход тем, что задача не выполнена и он, как человек совестливый, готов уйти в отставку. А на исполкоме РФС Фурсенко уже сказал, что в своё время подписал Кодекс чести и вынужден уйти в соответствии с этим кодексом – как человек, не выполнивший задачу. И то, и другое мне представляется не очень серьёзным объяснением.
Коллеги Фурсенко по исполкому УЕФА были искренне удивлены его решением уйти в отставку с поста президента РФС. Но не более того. Они не будут что-то выспрашивать или сочувствовать. Ушёл – и ушёл.
– Какая реакция на Западе на отставку Фурсенко?
– Я был на финале чемпионата Европы в Киеве. Мои друзья из УЕФА и ФИФА выражали недоумение тем, как это могло произойти. Ведь Фурсенко, помимо всего прочего, — член исполкома УЕФА. Его коллеги по исполкому были искренне удивлены его решением уйти в отставку с поста президента РФС. Но не более того. Они не будут что-то выспрашивать или сочувствовать. Ушёл – и ушёл.
– Вы сейчас чем-то занимаетесь в РФС?
– Никаких конкретных функций у меня нет. С приходом Фурсенко к руководству РФС для меня изменилось одно – стали приглашать на заседания исполкома. При этом я имею право только совещательного голоса. Последнее поручение, которое у меня было от Фурсенко, касалось анализа проекта программы подготовки сборной России к чемпионату мира 2018 года, что я и сделал, оставив свои замечания.
– Расскажете поподробнее?
– Это было поручение Путина, в то время ещё председателя правительства. Программа подготовки сборной была разработана специалистами РФС. Мне она была представлена как проект. Я мог внести свои замечания и рекомендации, что с удовольствием и сделал, исходя из опыта и знаний. Программа была на 35 страницах. Я посчитал, что её нужно сделать более компактной. Семь-восемь страниц, не больше, уделив особое внимание вопросу отбора кандидатов в национальную команду, начиная с 15-летнего возраста, поэтапной подготовке этих кандидатов и контролю за их подготовкой. Уже в 15 лет можно понять, есть у парнишки задатки играть в сборной или нет. Для этого есть тренеры, есть объективные данные, есть всевозможная диагностика. Я предлагал составить список из 50-60 человек, включая нынешних сборников, которые по возрасту смогут играть на ЧМ-2018, заключить контракты с тренерами школ, интернатов и академий, где тренируются мальчишки и на каждом этапе отслеживать их показатели. Вот что было мной предложено. Но, насколько я знаю, ничего из этого не сделано.
Просто Гинер – наиболее подготовленный человек из всех членов исполкома. Он единственный, кто читает все документы (если не сам, то его юристы точно). Поэтому по каждому пункту повестки дня у него есть какие-то замечания.
«Гинер просто самый подготовленный»
– Вы были на последнем исполкоме РФС, на котором был изменён лимит на легионеров?
– Да, был.
— О том исполкоме сказано немало слов: бардак, хаос, цирк. Как охарактеризуете то, что там творилось?
— Цирка там не было, бардака тоже. Была некая хаотичность, определённый беспорядок. Когда повестку дня заседания готовит президент, а ведёт его первый вице-президент, который не посвящён в конкретные детали повестки дня, сразу возникают некие вопросы, которые не были подготовлены. Например, вопрос об изменении лимита на легионеров. Его ведь не было в изначальной повестке дня! Я получил эту повестку за день до заседания исполкома. И вдруг за ночь кто-то успел пролоббировать внесение этого пункта. А люди, которые приехали на исполком, в итоге оказались не готовы к серьёзному обсуждению этого вопроса. Как и некоторых других.
– Отсюда…
– Отсюда и не совсем разумные решения, которые были приняты. Тем более что вести это заседание должен был Фурсенко. Уйти он должен был только в конце. Но в итоге он принял другое решение – всех поблагодарить, попрощаться и уйти. В итоге пришлось выкручиваться Никите Павловичу. Благодаря его опыту и авторитету удалось поддержать относительный порядок. Но всё равно – это не дело. Так исполкомы не готовятся.
— Как думаете: Фурсенко не захотел нести ответственность за происходящее, предвидя, что на исполкоме будут выноситься спорные решения?
– Это надо у него спросить. Я не могу отвечать за Фурсенко.
Сегодня выросло новое поколение, представители которого могли бы возглавить РФС. А меня бы, старика, оставили в покое.
– Как вы лично восприняли смягчение лимита на легионеров?
– Я был категорически против. Максимум, что можно было сделать, уже сделано – это схема «шесть плюс пять». В своё время такую формулу – правда, как рекомендацию – озвучил конгресс ФИФА. Я участвовал в исследованиях, связанных с оптимальным числом легионеров по отношению к людям коренной национальности. Важно, чтобы клубы не потеряли свою идентичность по отношению к тем странам, которые они представляют. В этой связи и было принято такое решение. Я полагал, что эта формула будет действовать как минимум до 2018 года. Но в итоге случилось то, что случилось.
– Анзор Кавазашвили сказал, что последнее заседание, по сути, вёл президент ЦСКА Евгений Гинер. Это так?
– Это не совсем верно. Просто Гинер – наиболее подготовленный человек из всех членов исполкома. Он единственный, кто читает все документы (если не сам, то его юристы точно). Поэтому по каждому пункту повестки дня у него есть какие-то замечания. Соответственно он и выступал чаще других. А люди, особенно с мест, получают кипы документов, которые просто не могут изучить за три дня. Потом, не все из них, так как Гинер, заинтересованы в обсуждении этой повестки дня. Естественно, в аргументах Гинера все время просматриваются интересы клуба. Интересы регионов же должны отстаивать те люди, которые эти регионы представляют. Но они этого не делают, потому что не изучают документы. У них нет никакой позиции. Поэтому на прошедшем Исполкоме по большому счету выступали только два человека – Гинер и Янунин, президент РЖД.
– Якунин оппонировал Гинеру?
– Не всегда. В частности, в вопросе лимита на легионеров он говорил, что его надо менять — но не сейчас, а надо изучить эту тему.
– Свой вариант, насколько известно, предлагал Михаил Гершкович.
– Он возглавлял комиссию, которая была создана на предыдущем Исполкоме. В нее входили представители наших ведущих клубов – ЦСКА, «Зенита», «Спартака». После долгих дискуссий они приняли решение, которое получило одобрение на бюро Исполкома. Оно было следующим: в предстоящем сезоне ничего не менять, а изменения внести перед сезоном 2013/14. Согласно этим изменениям, в списке 25 футболистов должно было быть не больше 10 иностранцев. А в матчевый протокол разрешалось бы вносить восемь иностранцев, и все они могли бы играть, начиная с сезона 2013/14. Вот такое было предложение этой комиссии. Но поскольку народ не был подготовлен к уважительной дискуссии, то в итоге верх взяли напор и аргументация. Свою роль, повторюсь, сыграла и бездеятельность региональных представителей.
– Для вас осталось загадкой, кто внёс пункт о лимите на легионеров в повестку дня?
– Да. Но очевидно, что это был кто-то из представителей ведущих клубов. Явно не «Спартак» — там были категорически против изменения лимита. Поэтому это либо ЦСКА, либо «Анжи», либо они вместе.
– Пока РФС без главы. А вы бы согласились вновь поработать на этом месте, поступи вам такое предложение?
– После 26 лет работы на передовой и семи лет достаточно спокойной жизни в окопы возвращаться абсолютно не хочется. Убежден, что ни у кого, на мое счастье, таких идей не возникнет. Тем более, все прекрасно понимают, как я уходил с этой должности. Сегодня выросло новое поколение, представители которого могли бы возглавить РФС. А меня бы, старика, оставили в покое. При этом я бы с удовольствием консультировал новое руководство и помогал ему, когда это будет нужно.