– Валерий Кузьмич, вас можно поздравить или не стоит? Как восприняли своё попадание в список 13-ти? Это для вас важный момент?
– О себе говорить не хочу. Это вообще очень важный список. Меня только немного смущает, почему в нем 13 фамилий? Почему не 23, не 45, а всего 13! Если бы в списке было три или пять кандидатов, он бы больше походил на что-то реальное.
Это вообще очень важный список. Меня только немного смущает, почему в нём 13 фамилий? Почему не 23, не 45, а всего 13!
– Как думаете, может ли ситуация сложиться таким образом, что главным тренером сборной России станете вы?
– Я исключаю это напрочь!
– Почему?
– Очередь не дойдёт (смеется).
– А если предположить чисто гипотетически?
– Отвечу так: мне нравится ваша шутка. Больше мне сказать нечего.
– Кроме журналистов вам кто-нибудь звонил?
– Вы имеете в виду представителей РФС? Нет, никто не звонил — это должно быть и так понятно. А вот друзья звонили. Улыбаются, как и мы с вами. Дело в том, что меня сейчас нет в Москве. И все шлют мне вдогонку эту новость.
– Если говорить серьёзно, в списке есть российские тренеры и есть зарубежные. На кого правильнее ориентироваться, кому сейчас лучше доверить сборную?
– Важно понять, какую цель будут ставить перед новым тренером сборной. Перед иностранцем обычно ставится задача добиться результата в конкретном отборочном цикле. Если ему скажут: давайте построим пирамиду отечественного футбола – это будет больше похоже на сказку. Хотя об этом много говорил Хиддинк. Но если судить объективно, иностранному специалисту сложно этим заниматься. Он даже команду будет формировать, глядя в сегодняшний день, а не в будущее. А наш специалист будет думать и о завтрашнем дне. Нашей сборной нужно обновление. Конечно, я не отношу себя к числу тех людей, которые считают, что всех надо разогнать и это лучший выход из ситуации. У нас способная команда, но обновление требуется. Нужна конкуренция. Необходимо, что те ребята, которых приглашают, не сидели на скамейке, а готовы были играть. Отечественный тренер будет работать именно с этих позиций. Если руководство нашего футбола будет смотреть в 2018 год, оно должно понимать, что российскому специалисту этим заниматься легче.
Но в принципе я вполне лояльно отношусь к иностранным специалистам. Те люди, которые есть в списке РФС, – это тренеры хай-класса. Я не думаю, что они не поймут нашего менталитета. Все они поймут. Примеы Лучано Спаллетти и Дана Петреску доказывает, что иностранцы могут добиваться у нас хороших результатов.
Я вполне лояльно отношусь к иностранным специалистам. Те люди, которые есть в списке РФС, – это тренеры хай-класса. Я не думаю, что они не поймут нашего менталитета. Всё они поймут.
– У вас тоже был многолетний опыт работы за рубежом – в Камеруне, Южной Корее, Китае…
– И это доказывает, что паспорт для тренера не главное. Я не чувствовал дискомфорта, когда работал там. Напряжение было, но оно и должно быть. Это мотивирует тренера. Но чужим я себя не чувствовал. Через какое-то время ко мне начинали относиться как к члену семьи.
– Сейчас у вас работа не тренерская. Насколько она вам интересна и комфортна?
– Не скажу, что для меня всё вновь, но присутствует напряжение. Я должен делать выводы, выносить свой вердикт по разным вопросам. Для меня это пока непривычно, и я нахожусь в некотором напряжении. Но думаю, что со временем это пройдёт.
– В чём именно заключаются ваши функции в ЦСКА?
– Работа многоплановая. Во-первых, трансферы. И речь идёт не только о первой команде — хотя она, понятное дело, стоит на первом месте. Но надо ещё и делать задел на завтра. Это серьёзная ответственность. Очень важный аспект – работа школы. Важно, чтобы её уровень повышался. Правда, мне уже понравилось то, как серьёзно к делу относятся тренеры в школе ЦСКА. Моя задача — выстроить пирамиду от начальных групп подготовки до первой команды. Переход из юношеского спорта во взрослый футбол чреват большими потерями. Игроки уходят в другие клубы. А надо не потерять их, сберечь дома. В этом тоже заключается моя роль. И это очень серёзный вызов для меня.
– Со Слуцким часто общаетесь?
– У нас всё происходит само собой. Для начала мне нужно было выяснить его приоритеты по отношению к тем или иным людям. Но это нормальный момент. Наши отношения нельзя назвать чиновничьими, и это хорошо.