— Сейчас, когда, по мнению историков, «Спартак» отмечает своё 90-летие, говорить о символах с вами особенно приятно. Поздравляем с праздником!
— Спасибо. От себя также хотелось бы поздравить с этим большим праздником всех наших спартаковских друзей и просто болельщиков.
— «Мясо» в 90-х и 2000-х — это некий способ выхода на новый уровень общения с публикой. Заявление о том, что команда готова принять любой символ, но главное, чтобы все были едины.
— Согласен полностью. Честно говоря, очень удивился, увидев Сергея Паршивлюка на трибуне вместе с болельщиками.
Спартаковцы готовы к общению с болельщиками, готовы подниматься к ним на трибуны без проблем. Не важно, написано ли у тебя на футболке «мясо» или нарисовано.
Его появление там говорит о том, что мы такие же люди, как и наши болельщики. Спартаковцы готовы к общению с болельщиками, готовы подниматься к ним на трибуны без проблем. Не важно, написано ли у тебя на футболке «мясо» или нарисовано.
— Та эпоха, которую вы и ваши партнёры олицетворяли, символизировала своего рода изменение в общественном сознании. Люди не хотели болеть за представителей армии, внутренних дел или силовых структур, им хотелось чего-то своего. Искали народный способ выражения своих эмоций – именно поэтому «Спартак» был так популярен в 60-е, 70-е, 80-е, 90-е годы. Дальше свободой мы насытились. Нуждается ли общество в «Спартаке» в меньшей степени?
— Посмотрите: многие ведущие политики, люди театра и кино постоянно появляются на наших трибунах. Кто-то рассказывает, что у них уже дети и внуки болеют за нашу команду. Нельзя говорить о том, что это общество, существующее в противовес кому-то. Сложились целые поколения болельщиков «Спартака». Я сам вспоминаю, когда сам ходил на матчи в качестве зрителя. Меня опускали, отнимали символику. Была история на хоккейном матче, когда динамовские болельщики отобрали у меня флаг. Я обернулся – его нет. Для меня это было большое горе. Тогда мне было 13 или 14 лет. В то время я понял, что кроме «Спартака» я больше болеть не буду ни за кого. Когда в 1990 году «Спартак» выиграл со счётом 7:1, я был самым счастливым человеком на свете.
— А какой был первый счастливый момент, связанный уже с выступлениями за «Спартак»?
— Это произошло, когда мы вернулись после «золотого» матча в 1996 году. Мы погуляли и приехали домой с Володей Джубановым и Алексеем Мелёшиным. Было 8 или 9 утра. Когда дверь открыл отец, я увидел слёзы у него на глазах. Тогда я понял, что ради таких моментов стоит играть и биться за «Спартак».
— Присутствует ли ощущение того, что спартаковские болельщики по-прежнему существуют как единый организм, с единым мнением, взглядами и подходами?
— Время движется вперёд, и болельщики постоянно что-то придумывают. По этому же пути шла Англия, шла Италия. Тот уровень боления, которого достигли эти чемпионаты, во многом объясняется качеством стадионов. Люди сидят как в театре, поют песни. Я уверен, что и у нас тоже скоро будут стадионы и мы будем вспоминать болельщика из 90-х годов как некоего хулигана в красно-белой одежде с сигареткой и бутылочкой пива. Таково моё представление о том болельщике – я и сам ходил на стадион, держал в руке пиво.
— В любом случае новому «Спартаку» стадион нужен. Есть ли святая вера в то, что он действительно скоро будет?
— Если уже возвели процентов на 20-30, то вряд ли бросят это дело на полпути. Я думаю, что Федун – совсем иной человек. Он достроит эту арену и всем покажет, что умеет делать дела. Я уверен, что я ещё выйду на это поле и проведу какой-нибудь товарищеский матч.
— Без каких символов нельзя будет обойтись на этом стадионе?
— Мы должны воспитывать в каждом болельщике и в каждом футболисте, который приезжает в Россию и в «Спартак», любовь к истории, любовь к ромбику. Мне непонятно, почему сейчас говорят, что раньше футболисты играли за ромбик, а теперь нет. Раньше тоже играли за деньги, но это были другие деньги. Играли за американский доллар, за российский рубль, но мы любили «Спартак» и любим его до сих пор. Надо, чтобы современные игроки получали большие деньги, но относились к клубу так же, как это делали мы в своё время. Надо испытывать уважение к эпохе Старостина, Симоняна, Нетто, Ильина и многих других. «Спартак» огромен, и это касается не только болельщиков, но и тех футболистов, которые любили и любят команду.
— Что произойдёт, если Егор Титов, проходя по фойе новой арены «Спартака», не найдёт на стенах своего изображения?
— Я думаю, что стадион будет настолько большим, что место найдётся и для меня. Не важно, где фотография будет находиться, но я надеюсь, что своё изображение я там увижу.
— С момента завершения карьеры отношения между вами и руководством «Спартака» не всегда были гладкими, не так ли?
— Могу сказать, что после того, как я из «Спартака» ушёл, у нас нет никаких отношений. Иногда общаюсь с Валерой Карпиным, у нас бывают разовые акции. У меня нет никаких обид, как и отношений с руководством клуба. Руководство меняется – раньше были одни люди, сейчас – совсем другие. За исключением разве что
Была история на хоккейном матче, когда динамовские болельщики отобрали у меня флаг. Я обернулся – его нет. Для меня это было большое горе.
Леонида Арнольдовича.
— Судя по разговорам на стадионах, вы верите.
— Да, однозначно верю. Ещё в 90-е услышал впервые фразу о том, что хотят построить стадион, и я начал верить в это.
— Насколько верна его политика ведения клуба с исторической точки зрения и с точки зрения результата? Ведь «Спартак» ничего не выигрывает.
— Если вернуться в далёкие 90-е, когда не стало Старостина, «Спартак» потихоньку начал меняться. Если игра была по-прежнему приятной, «своей», но в руководство начали приходить люди, не имевшие никакого отношения к «Спартаку». Не знаю, как там всё делалось, но какое-то время «Спартак» был на плаву. После ухода последнего из того поколения, Олега Романцева, всё потихоньку стало меняться. Теперь мы имеем более современный «Спартак». Хорошо, что теперь у клуба есть такой мощный спонсор, как «Лукойл». К тому же он по цветам красно-белый. Что будет дальше – не знаю и не имею права рассуждать. Меня не было в Тарасовке уже четыре года.
— А в Валеру верите? В чём заключается значимость его фигуры в нынешнем «Спартаке»? Сумел ли он реализовать себя как тренер?
— Однозначно верю. Видно, что он учится, каждый год у него появляется что-то новое. Да, есть ошибки, но самое главное – есть и поступательное движение. Это факт. Есть только вопрос, готовы ли ему простить ошибки болельщики и сколько они готовы ждать. Но учитывая последние результаты, болельщики готовы простить ему многое. Одно время мы шли пятыми-шестыми, но теперь вышли в зону Лиги чемпионов. Было очень много критики, и только он знает, насколько это нелегко перенести. Хочется верить, что теперь «Спартак» удержится на втором месте и сможет побороться в Лиге чемпионов. Самое главное, чтобы было видно, что команда растёт.
— А какие конкретно ошибки можно разглядеть в ведении команды?
— Чтобы эти ошибки видеть, надо быть в Тарасовке и наблюдать за процессом. Думаю, что когда-нибудь у вас в качестве гостя в кресле будет сидеть Олег Иванович, и тогда он всё расскажет. Как говорилось в одном из баннеров, он видит всё.
— А способен ли сейчас Олег Романцев управлять работой команды?
— Думаю, Олег Иванович мог бы внести некую свежесть, повлиять на болельщиков и на команду. Многие иностранцы не знают, кто он такой, ведь он не работает уже семь или восемь лет, но раньше он был одним из лучших наставников Восточной Европы. Дело в том, что он сам говорил, что не готов вернуться. 58 лет, скоро юбилей. Хиддинку, например, уже за 60, Адвокату немало, и они полны энергии. Но период простоя у Романцева был слишком велик, и возвращаться очень трудно. Почему он не смог проявить себя в других командах? Романцев привык быть главным во всём. Все решения принимались только за его утверждением. Что в «Сатурне», что в «Динамо», он не привык, чтобы им командовали. К тому же он привык общаться на родном для себя языке, а иностранцев и в той, и в другой команде было много. Даже когда Рехагель приглашал его уехать в Германию, я не удивился его отказу. Я знал, что он не уедет никуда, ведь это русский мужик.
— Несмотря на то что команда вышла на второе место и стала набирать очки, претензий остаётся много. Постепенно «Спартак» изживает проблемы, над которыми смеются: оборона, нестабильность, ротация состава. Есть ли чувство, что когда-нибудь он сформируется в конкурентоспособную команду?
— Самое главное и то, чего нет, — это стабильность. Футболисты меняются, текучка огромная. То, чем раньше славился «Спартак» — это стабильность во всём: в Тарасовке, на поле, в руководстве. Мы имеем то, что мы имеем: ошибки Сухи и Парехи, которые являются ведущими центральными защитниками. К счастью, сейчас в последних матчах играл Ребров, и оказалось, что всё не хуже, чем с Диканем. Возможно, не было бы счастья, если бы несчастье не помогло. В моё время у нас тоже были случаи, когда в ворота вставал молодой Кабанов – и играл здорово. Думаю, что доля правды тут существует.
— Согласны ли с мнением о том, что процесс покупки новых игроков стал более грамотным, чем прежде?
— Процесс покупки игроков стал более цивилизованным, последние приобретения об этом свидетельствуют. Покупка Эменике себя полностью оправдывает, и пускай все его обзывают уголовником. Парень забил 12 мячей в 18 матчах. Де Зеув вроде бы игрок сборной Голландии и не может быть плохим, но пока не знаю, что с ним. Получается та же история, что и с Кариокой.
Почему Романцев не смог проявить себя в других командах? Он привык быть главным во всём. Все решения принимались только за его утверждением. Что в «Сатурне», что в «Динамо», он не привык, чтобы им командовали.
Вполне возможно, Кариоку будут отдавать, чтобы выручить деньги и усилиться точечно. Покупка де Зеува для меня загадка. Но посмотрим. К тому же лимит есть, его никто не отменял. Рад, что Комбаровы вернулись домой. Пусть один играет больше, другой меньше, но, по крайней мере, у нас есть подспорье в лице двух центральных игроков. А Димка вообще может закрывать практически любую позицию, любой тренер был бы рад такому приобретению.
— Существует ли в нынешнем чемпионате России некая реинкарнация Егора Титова? Необязательно из «Спартака».
— Это мы уже глубоко копнули. Думаю, что сейчас футбол поменялся. Раньше мы играли в один футбол, а теперь он стал немного другим. Я не стал бы говорить, кто на кого похож. Каждый футболист сейчас играет в первую очередь за своё имя, потом за клуб, а потом приходит в кассу. В кассу мы приходили реже, потому что и задержки были. Так что не надо ставить так вопрос. Но едва ли кто-то выкладывается так, как это делали мы – в том числе и я. Хотя видно, что у команды настрой потрясающий и есть запал. Лучше бы его сохранить до 28 апреля. А лучше – до утра 29-го.
— Сейчас для команды важно выигрывать конкретные матчи?
— Да. Каждый конкретный матч теперь – как кубковый. Преимущество в размере двух очков есть, и его надо держать. Календарь, в принципе, неплохой – в основном московские матчи и всего один выезд в Питер. Цепляйтесь зубами, чем угодно, но место в Лиге чемпионов отпускать нельзя ни за что.
— Есть ли опасность, что, получив место в Лиге чемпионов, «Спартак» впоследствии не сможет пробиться дальше?
— Очень многое будет зависеть от жеребьёвки. Но учитывая то, что «Спартак» давно не выходил в Лигу чемпионов, клуб бросит значительные финансы на отборочный этап. Пройдя дальше, можно получить многое в плане финансов, так что жалеть средства нельзя.