Смородская: каждый человек в команде – личность
Смородская: нужно обходиться без комплексов
— На пресс-конференции перед матчем со «Штурмом» Жозе Коусейру неожиданно агрессивно реагировал на любой вопрос журналистов, искал какой-то заговор против его команды. Он сказал, что замечает давление на «Локомотив». Вы как-то можете объяснить такое его поведение?
— Я не считаю, что против «Локомотива» существует заговор. Это нормальный процесс: если игра не складывается – журналисты критикуют тебя, если всё хорошо – могут и похвалить. Но надо быть всегда готовым ответить на критику.
— В этом году было «дело Григорьева» — как продвигается этот процесс?
— «Дело Григорьева» состоит из двух составляющих. Одна часть – это «Спартак» против МИТОСа, а в другой задействован «Локомотив». Мы выступили против заявки Григорьева вне рамок трансферного окна. Наша позиция по этому делу предельно проста и понятна: 10 марта трансферное окно было закрыто, и Григорьева в тот момент в заявке «Ростова» не было.
«Дело Григорьева» состоит из двух составляющих. Одна часть – это «Спартак» против МИТОСа, а в другой задействован «Локомотив». Мы выступили против заявки Григорьева вне рамок трансферного окна. Наша позиция по этому делу предельно проста и понятна: 10 марта трансферное окно было закрыто, и Григорьева в тот момент в заявке «Ростова» не было.
— Насколько нам известно, «Локомотив» не смог приобрести Романа Павлюченко из-за того, что не успел всё сделать в рамках трансферного окна…
— Да, нам не хватило одного часа.
— А другие клубы в это время заявляли игроков, в том числе, получается, и «Ростов», и «Рубин» в своё время Ансальди заявил после закрытия окна…
— Я считаю, что публичное обсуждение «дела Григорьева» заставит задуматься об этой проблеме, и в будущем подобные ситуации будут недопустимы. Когда речь касается международных трансферов, есть реально работающие сроки, все операции регистрируются на компьютере, подтасовка просто невозможна. В случае с «Ростовом» трансферное окно было закрыто уже 20 дней, Григорьева к тому моменту не было в этой команде. И вдруг он выходит на поле! Это явное нарушение, которое нельзя просто так оставлять.
— И всё-таки какое решение по этому делу вас удовлетворит?
— Мы обратились в Спортивный арбитражный суд. Меня удовлетворит признание того факта, что заявка игрока прошла с нарушением. Если во время международных трансферных операций мы соблюдаем закон, то и во время внутренних трансферов должны придерживаться тех же правил.
— Последствия в «деле Григорьева» вас интересуют? Хотелось бы получить два очка за игру с «Ростовом»?
— Для меня «дело Григорьева» — это прежде всего дело принципа. Если же нам добавят два очка, то это будет приятным бонусом!
— Но может сложиться ситуация, что все остальные команды воспользуются моментом и также подадут жалобы, ведь Григорьев сыграл не только против «Локомотива», он был задействован в массе встреч. Если аннулируют очки «Ростова» в ряде игр, он просто-напросто вылетит…
— Да, это возможно. Но в «Ростове» работают взрослые люди, которые должны нести ответственность за свои поступки.
— Если вернуться к истории с Павлюченко, почему вам не хватило времени?
— В «Тоттенхэме» весьма бюрократическая структура и непростой президент. Из-за этого мы потеряли много времени, и в результате нам не хватило для подписания всего лишь одного часа.
— Сейчас успеете?
— Вы же знаете, что я не комментирую наши планы по трансферам.
— Насколько для вас важно реноме, которое постепенно у вас складывается в российском футболе. Вы отстаиваете свою позицию, жёстко заявляете о каких-то вещах. Вам важно быть жёстким президентом и важно ли демонстрировать в кругу равных себе, что вы будете вести дела определённым образом и никак иначе?
— Я не знаю, что такое «жёсткий президент». Я знаю, что у меня в клубе должен быть порядок, а законы должны быть равными для всех. Это мои собственные принципы, правила жизни, если хотите. Я живу с этими убеждениями и считаю, что они разумные. Тот факт, что в Премьер-Лиге появляется все больше людей, которые опираются на принципы честного, открытого футбольного процесса, придает мне уверенности. Значит, мы такие не одни, и у нас есть шансы все изменить.
— Неужели не было давления в «деле Григорьева» со стороны футбольных властей, ведь была прямая конфронтация?
— Я не хотела выводить этот скандал на международный уровень. Но мы не получили правосудия ни в Палате по разрешению споров, ни в Комитете по статусу игроков. Поэтому другого выхода у нас не было.
— И всё же у этой ситуации две стороны. Вы своей принципиальностью можете добиться особого отношения к «Локомотиву», но, возможно, по этим же самым причинам вас начнут поджимать. Валерий Карпин нам говорил о ситуации с Веллитоном. Ведь были же аналогичные случаи, но наказания никто не понёс, хотя «Спартак» обращался в различные инстанции. Из-за этого к «Спартаку» иное отношение, негативное.
— Мы отыграли 32 тура и никакого «особого отношения» не почувствовали. Возможно, у РФС и РФПЛ есть уверенность в своей правоте, но мстительности, о которой говорит Валерий Карпин, на своем клубе я не чувствую. Впрочем, и никаких послаблений «Локомотиву» в этому году не было. Сколько мы ни просили о переносе некоторых игр – нам всегда отказывали. Играли в кошмарном графике.
— И первые два матча третьего круга вы провели на выезде…
— Вы знаете, я стараюсь не обращать на это внимания. Да, играли два матча на выезде, ну и что? В той ситуации можно было понять и «Зенит», которому предстояло провести важный матч в Лиге чемпионов. Естественно, что им удобнее было сыграть игру в Санкт-Петербурге, чем в Москве. Мы не стали вредничать. Мне искренне хотелось, чтобы российские клубы удачно выступили в Лиге чемпионов. Это престиж страны, всего российского футбола.
— Вы чувствуете близость к «Спартаку»? В том плане, что Карпин также любит громко заявлять о своей позиции, любит говорить правду. Карпин не то чтобы персона нон-грата, но он тоже кажется белой вороной в российском футболе. Вам не кажется, что вы с ним стоите на одинаковых позициях?
— Если Карпин белая ворона, то я уже серая (смеётся) Я старше, так что жизнь меня била чуть больше, чем Валерия Георгиевича. А если серьёзно, то я за свободу мнений. Пусть каждый высказывает то, что он думает. Никто же никому не мешает это делать. Почему Карпин всё это говорит? Он уверен в правильности тех вещей, которые он делает в «Спартаке». Если «Спартак» будет хорошо играть, то никто ему потом и слова не скажет.
— Клубы в России не владеют правами на показ своих матчей, РФС делегирует их РФПЛ, как относитесь к этой ситуации?
— Негативно. Необходимо перемены. В свое время пункт о правах на трансляции записали в Положение о Премьер-Лиге. И за это Положение все быстро проголосовали. А я предлагаю посмотреть, как это всё коррелируется с Законом о спорте. Причём обратить внимание на юридическую составляющую. Клубы производят контент, который затем продаётся, но услышать мнение клубов по вопросам телевизионных прав почему-то не хотят. Причём такое невнимание к клубам проявляется не только в этом вопросе – нам большинство решений спускается сверху, без обсуждения. Поэтому тот факт, что клубы воспротивились скороспелой реформе молодежного первенства, я считаю серьезным прогрессом. Мы сумели объединиться, устроить открытое слушание по данному вопросу и отложить реформу. Любые изменения должны происходить взвешенно и разумно.
— А что происходит с понятием «легионер»?
— Я не понимаю, почему люди, имеющие настоящие, «неделанные» российские паспорта, должны считаться легионерами только из-за того, что играют за другую сборную. Возьмём «Локомотив»: у нас есть Станислав Иванов, есть Артур Саркисов. Артур родился в России, учился в Москве, закончил футбольную школу в Строгино. В 24 года его пригласили играть за сборную Армении, и он согласился. И только на этом основании он будет в собственной стране считаться легионером? Мы будем бороться против подобных трактовок, ведь это нарушение прав граждан, настоящая дискриминация. Европа объединяется, там не считаются легионерами футболисты из других стран еврозоны. А мы продолжаем искать чёрную кошку в тёмной комнате.
— В данной ситуации вы выступаете именно против таких ситуаций, как у Иванова и Саркисова, либо вообще считаете, что, если у человека есть российский паспорт, то он не должен считаться легионером?
В «Тоттенхэме» весьма бюрократическая структура и непростой президент. Из-за этого мы потеряли много времени, и в результате нам не хватило для подписания всего лишь одного часа.
— Я вообще выступаю за либерализацию лимита. Нельзя вводить лимит на иностранцев, прикрываясь лишь интересами сборной России. Подобными действиями мы наоборот можем навредить нашему футболу, так как отсутствие конкуренции приводит к стагнации. При этом разговор идёт не о полной отмене лимита, а о его смягчении.
— Если говорить о коллективных решениях президентов клубов, насколько вы готовы вырабатывать единые решения?
— Мы — активная сила, но нашим мнением, к сожалению, пока мало интересуются.
— Тогда насколько оптимальна нынешняя система РФПЛ?
— Перемены неизбежны. Уже сейчас среди президентов клубов появились люди, которые не согласны быть статистами на празднике жизни российского футбола. Да, пока у нас нет Совета президентов, основные решения принимаются где-то наверху, но проводя реформы, неплохо было бы спросить наше мнение.
— Популярный сейчас вопрос: «Барселона» или «Реал»?
— Знаете, чем мне не нравится «Барселона»? (Улыбается.) Эта команда играет в футбол, который если и будет доступен другим, то лет через сто: быстрый короткий пас, бесконечный контроль мяча… Что с этим можно поделать? Глядя на этот футбол, жить не хочется (смеётся). А когда играет «Реал», то этот футбол уже ближе к жизни. Но на самом деле, мне импонирует игра английских клубов: «Манчестер Юнайтед», «Манчестер Сити» и «Тоттенхэм».