Начиная с этого сезона 33-летний нападающий Станислав Дубровин выступает в «Урале» из Екатеринбурга. На старте чемпионата у новичка уральцев игра не заладилась: сначала не забивалось, а затем он был травмирован. Но в последних матчах форвард играет очень продуктивно. Так, выйдя на замену во втором тайме, он помог «Уралу» избежать поражения в важнейшей игре с «Ростовом» — его точный удар головой в самой концовке принёс хозяевам поля ничью. А затем он открыл счёт в выездной игре со «Звездой», которую уральцы выиграли 2:1.
Начинал Станислав играть в родном Ташкенте, где занимался в школе «Пахтакора». Но первые матчи в команде мастеров он сыграл в «Кончи» из небольшого города
Ангрена, куда отправился вместе с Максимом Шацких, ныне форвардом киевского «Динамо», и незаурядным в будущем дриблёром московского «Спартака» Валерием
Кечиновым. Там Дубровин отыграл один сезон, а в 1992 году вернулся в Ташкент, в «Пахтакор». Правда, не тот, в школе которого учился играть и который был
флагманом узбекского футбола, а в «Пахтакор-79».
— В России вы дебютировали в 1994 году, в Вологде.
Однажды у нас был выезд Махачкала-Грозный: сначала сыграли с «Анжи», а затем заехали в столицу Чечни, отыграли там при пустых трибунах — в городе уже было введено чрезвычайное положение — и быстро уехали домой.
— Всё очень просто. Мой детский тренер переехал из Ташкента в этот город, возглавил местное «Динамо», выступавшее во второй лиге, и пригласил меня. Контраст
был, конечно, сильный: очень трудно было привыкнуть после жаркого Ташкента к холодам. Но, наверное, благодаря любви к футболу закрывал на это глаза и вскоре
адаптировался.
— Футбольные впечатления от игры в вологодском «Динамо» остались?
— Удивила обширная география зоны, где мы выступали: ездили и в Махачкалу, и в Грозный, и в Таганрог. Кстати, в «Торпедо» из Таганрога играл Дмитрий
Кириченко — он уже тогда мне очень запомнился. Вроде бы, играл неярко, но много забивал — настоящий бомбардир. Ещё запомнилась игра в Грозном, где уже
начиналась война. Однажды у нас был выезд Махачкала-Грозный: сначала сыграли с «Анжи», а затем заехали в столицу Чечни, отыграли там при пустых трибунах — в
городе уже было введено чрезвычайное положение — и быстро уехали домой. Это было, по-моему, в июне, а через месяц там начались боевые действия.
— В следующем сезоне вы оказались уже в команде высшей лиги — сочинской «Жемчужине», которую возглавлял колоритный Арсен Найдёнов. Какие впечатления остались
от работы с ним?
— Запомнились его установки перед матчем. Мог спокойно говорить, потом резко повысить тон — и также неожиданно его сбавить. Но вообще воспоминания от того
времени у меня остались не самые приятные. Играть мне тогда давали мало, выходил всего в 11 матчах. Хотя, вроде, освоился в высшей лиге, успел забить три
гола. Почему меня не ставили, понять не мог, узнал об этом позже.
— И каковы были причины?
— Не хочу о них говорить. Отмечу лишь, что они были неспортивного характера. Так или иначе второй круг сезона-95 я доигрывал в «Волгаре-Газпроме» из
Астрахани — вернулся во вторую лигу. А зимой я снова оказался в Сочи. В городе создали вторую команду — «Динамо-Жемчужина-2» и заявили её в третью лигу,
которая тогда была профессиональной и мало отличалась по уровню от лиги второй. Вот в этой команде я себя проявил в полной мере: в 33 играх забил 32 мяча.
— В вашем досье на сайте «Урала» написано, что 33...
— Нет, 32.
— С 1999 года вы стали выступать в Латвии. Как оказались там?
— Предыдущий сезон для меня получился скомканным, да и времена в России тогда были тяжёлые — дефолт. В общем, нужно было что-то менять. И тут я получил
предложение от Игоря Макарова, с которым вместе играли в «Жемчужине». Игорь тренировал в Латвии «Динабург» из Даугавпилса и предложил переехать к нему. В
итоге я согласился выступать в этой команде.
— Бытует мнение, что в прибалтийских странах к россиянам относятся не очень тепло. Сталкивались с этим?
— Да, приходилось. Заходишь, бывает, в магазин, говоришь на русском, а тебе не отвечают — просто отворачиваются и не продают. Но в Даугавпилсе таких проблем
не возникало. Там большинство населения — русские.
— А каков был уровень в латвийском чемпионате? Кажется, счета вроде 10:0 там в порядке вещей.
— Там был уровень нашей первой лиги. Выступали хорошие футболисты — моим партнёром по атаке в «Динабурге» был, например, Владимир Джубанов, поигравший в
московском «Спартаке». Чемпионство из года в год разыгрывали «Сконто», «Вентспилс» и «Металлург» из Лиепаи. А вот в нижней части таблицы были команды
значительно слабее лидеров. В матче с одним из таких аутсайдеров мне удалось установить рекорд местного чемпионата — семь мячей за игру. Вообще забивал тогда
много: наконец-то появилась некоторая стабильность, играл в одной команде целых три года.
— Бомбардирские успехи и привели вас в Израиль?
Заходишь, бывает, в магазин, говоришь на русском, а тебе не отвечают — просто отворачиваются и не продают. Но в Даугавпилсе таких проблем не возникало. Там большинство населения — русские.
— На одну из наших игр в чемпионате Латвии приехал агент, посмотрел на меня и после матча предложил попробовать свои силы в Израиле. Так я стал игроком
«Маккаби» из Кирьят-Гата.
Первое, что запомнилось в местном чемпионате, — все знают наш мат. Меня даже сразу предупредили: на поле не ругайся, судьи всё понимают и могут дать
карточку. Хотя и сами израильтяне очень эмоциональные, любят выкрикнуть какое-нибудь ругательство с трибуны.
— Кстати, почему в то время вас не вызывали в сборную Узбекистана? За неё, помнится, даже заявили двух болгар из «Левски» — нужны были толковые футболисты...
— Я и сам этого не понимаю! Наверное, обо мне просто забыли…
— Вернёмся к выступлениям за «Маккаби». Израильская жизнь чем-нибудь удивила?
— Каждую пятницу после появления первой звезды на небе всем запрещалось работать — начинался Шабат. Извещал об этом гудок, звучавший во всех городах. После
него нельзя было пользоваться электричеством, зажигали только свечи. Закрывались и все магазины — кроме разве что тех, которые держали арабы. Люди в это
время отдыхали, выезжали за город. И так продолжалось до вечера субботы.
Вообще я успел объехать весь Израиль — мне было очень интересно. Сам себе стал гидом, благо, и иврит выучил на разговорном уровне. Конечно, не раз бывал у
Стены плача, клал в отверстия между ее камнями бумажки с желанием.
— И как — сбывались желания?
— Удивляюсь до сих пор, но да, сбывались!
Как побили «Партизан»
— С «Маккаби» вы играли и в еврокубках. Какой из матчей запомнился больше всего?
— Конечно, игра с белградским «Партизаном» в мой последний сезон в Израиле — в 2005 году. Они вылетели из третьего раунда Лиги чемпионов и попали в Кубок
УЕФА, где играли с нами за выход в группу. В первом матче мы принимали сербов на своём поле и проиграли 0:2. У них было два момента — и оба завершились
голами. Мы же не реализовали пенальти и вообще имели немало возможностей забить. Зато на выезде мы их разгромили — 5:2. Это было что-то! Болельщики в конце
игры аплодировали нам. Мне в той игре забить не удалось, но я сделал два голевых паса — просто в «Маккаби» я играл не нападающего, а правого полузащитника.
Тренер увидел, что могу отработать назад, и поставил меня на эту позицию. А тот матч я вообще доигрывал как защитник — Лузон знал, что я хорошо играю
головой, и весь второй тайм мы отбивались от наседавших на наши ворота хозяев.
— Что творилось после игры?
— Мы радовались как дети. Тренер разрешил нам пить шампанское, и мы за ужином в гостинице отметили выход в группу.
— А вот в группе команда не блеснула. Чего стоит хотя бы домашнее поражение от московского «Локомотива» — 0:4. Что случилось?
президент после победы над «Партизаном» сказал, что премиальных за игры в группе не будет, будут только за выход в неё. И ребята в команде задумались: «А зачем нам тогда играть?» До сих пор не могу понять это решение президента — он попросту обрёк нас на поражения.
— А вот что: президент после победы над «Партизаном» сказал, что премиальных за игры в группе не будет, будут только за выход в неё. И ребята в команде
задумались: «А зачем нам тогда играть?» До сих пор не могу понять это решение президента — он попросту обрёк нас на поражения.
— Вскоре вы вернулись в Россию — в «Спартак» из Владикавказа. Почему?
— Понял, что к израильской жизни будет тяжело привыкнуть, и попросил своего агента найти мне команду в России. Он предложил поехать во Владикавказ, где перед
командой была поставлена задача по выходу в первую лигу.
С этой задачей команда Дубровина в итоге справилась, а сам Станислав стал лучшим бомбардиром южной зоны, забив 29 мячей в 28 играх. В следующем сезоне он
снова оказался самым метким в своей команде, а нынешней зимой получил приглашение от Александра Побегалова, главного тренера «Урала» из Екатеринбурга.
— Мне повезло, коллектив в «Урале» оказался очень сплочённым. Думаю, наши главные конкуренты в борьбе за выход в Премьер-Лигу — «Ростов», «Кубань» и
«Сибирь». Можно ли сравнить уровень первой лиги с израильским чемпионатом? Команды, которые я назвал, и наша, считаю, могут выступать в тамошней премьер-
лиге.
— Была бы в Екатеринбурге своя Стена плача, воспользовались бы ей для загадывания желанием выйти с «Уралом» в элиту?
— Обязательно!