Аргентинец Осмар Феррейра, приобретённый Евгением Гинером после феерического выступления на чемпионате мира среди 20-летних, так и не смог полностью раскрыться в ЦСКА. В ПСВ, которому Феррейра был арендован, его талант также не проявился. Но то, что он есть, показали последующие выступления на родине. Скромный «Сан-Лоренсо» стал чемпионом Клаусуры-2007, и невысокий левый хавбек был одним из главных творцов этой победы.
История повторилась: вслед за яркой игрой в Аргентине последовало приглашение в Европу. И теперь для Феррейры это не просто новый вызов. Это — попытка доказать, что он всё-таки способен играть в другой среде. О том, насколько латиноамериканец готов бросить повторный вызов судьбе, об устоявшихся впечатлениях от России и о причинах былых неудач разузнал корреспондент «СЭ в Украине» Вадим Тахтерин.
О символичности подписания контракта в канун дня рождения: «Когда я поставил подпись, директор »Днепра" сказал: «Уверен, это будет для тебя хорошим подарком!».
О том, можно ли сравнить силу «Днепра» с уровнем прежних команд: «Сейчас не готов ответить на этот вопрос. Вот в конце сезона, возможно, смогу провести какие-то параллели. Впрочем, уже сейчас видно, что „Днепр“ — сильная, хорошо укомплектованная команда, которая идёт к достижению своих целей. И я хочу вместе с этим клубом попасть в Лигу чемпионов».
О значении того факта, что в Днепропетровске встретил многих игроков, знакомых по ЦСКА: «Это очень важно. Мы с ними общаемся, а особенно помогают мне на новом месте Гусев и Самодин. Из новых приятелей больше контактирую с Бартуловичем. Вообще, приятно, что все ребята ко мне хорошо относятся, помогают, приглашают вместе сходить за покупками, просто погулять — словом, помогают почувствовать себя в команде своим».
База «Днепра» лучше армейской. Намного лучше. Само место, где она расположена, красивее. Хорошие коттеджи для игроков, да и условия для работы просто отличные.
Об успехах в познании русского языка: «Я понимаю некоторые слова. Но, конечно, хочу учить язык дальше».
О том, с кем живёт в домике на базе «Днепра»: «С Давидсоном. Он, как и я, знает греческий, и в первые дни очень помог мне освоиться в новой команде».
О том, как так получается, что лучшие друзья в командах — бразильцы: «Аргентина и Бразилия — соперники только на поле, а по жизни мы дружим. Бразильцы — отличные ребята».
О базе «Днепра» в сравнении с армейской: «Здесь лучше. Намного лучше. Само место, где расположена база, красивее. Хорошие коттеджи для игроков, да и условия для работы просто отличные».
О том, будет ли семья проживать в Днепропетровске: «Очень скоро ко мне присоединятся жена с дочкой».
О том, является ли женой та девушка, с которой встречался, ещё играя в ЦСКА: «Да».
О своей семье: «Мою жену зовут Агеда. Ей 22 года, и она учится на повара. Жене очень нравилось в России, она нормально себя чувствовала. Дочь зовут Аита. Ей полтора года, и она очень похожа на мать».
О том, как жена с профессиональной точки зрения оценила русскую кухню: «Дело в том, что Агеда начала учиться по этой специальности совсем недавно. Да и в Москве мы ходили в одни и те же рестораны, кухню которых знали. Чаще всего были в итальянских или латиноамериканских заведениях. А в рестораны с русской кухней не ходили просто потому, что не знали, что заказывать».
О том, успел ли что-то открыть для себя в Днепропетровске: «На данный момент ещё очень мало. Я в „Днепре“ всего лишь месяц, и из этого периода лишь четыре дня провёл в Днепропетровске. Так что на данный момент я ничего такого для себя ещё не обнаружил. Но у меня контракт на четыре года, и, уверен, всё ещё впереди».
Жители нашей страны очень мало знают о России или Украине. Разве что знают имя президента России Путина.
О том, насколько Днепропетровск мал по сравнению с Москвой: «Да, очень маленький. А если сравнить с аргентинскими городами, Буэнос-Айрес, имеющий около 10 миллионов жителей, намного больше Днепропетровска. А вот в моём родном Басавильбасо всего 10 тысяч человек».
О том, является ли самым знаменитым жителем родного города: (Смеётся) «Да, вы, наверное, правы».
О проявлении популярности: «Когда приезжаю в Басавильбасо, люди приходят к моему дому за автографом, хотят сфотографироваться со мной… Но изменилось только отношение людей ко мне, а я сам стараюсь быть тем же парнем, что и раньше. Стараюсь не меняться под влиянием славы».
Об удаче сфотографироваться Марадоной: «Да, из моего города я, пожалуй, единственный, кому посчастливилось это сделать».
О том, является ли Марадона культовой фигурой: «Да, конечно! Он — всеобщий идол. Самый лучший футболист в мире».
О том, не смущает ли его пристрастие Марадоны к наркотикам: «Я говорю только о спортивной составляющей».
О слухах, которые сватали Марадону в российский «Уралан»: «В Аргентине никогда не слышали об этой новости. Даже не знаю, что сказать».
Об ассоциациях с Украиной или Россией: «Из футболистов многие сразу могут назвать Шевченко. А вообще, жители нашей страны очень мало знают о России или Украине. Разве что знают имя президента России Путина».
О первом впечатлении от Москвы: «О, Москва! Конечно же, я хорошо помню время, проведённое в России. Когда ехал туда, практически ничего не знал об этой стране — только общие сведения, добытые в Интернете. И сразу был шокирован огромными размерами города! А вообще, у меня осталось много хороших и приятных воспоминаний о России».
О том, что не сложилось в ЦСКА: «Скорее всего, я так и не смог адаптироваться в чужой стране. Не получилось найти себя ни в игре, ни в повседневной жизни. Выходил на поле, и было такое ощущение, что играю не я, а кто-то чужой. И это главная причина. Перемены в жизни были слишком быстрыми, и я не сумел приспособиться к новым условиям».
О том, стало ли проблемой то, что футбол в Восточной Европе более жёсткий, чем в Аргентине: «Да, это правда. Я не настолько силён физически, как местные игроки. В „Днепре“, кстати, я тоже сразу заметил, что все футболисты — крепкие ребята. Но я стремлюсь развиваться в этом направлении. С тех пор, как я приехал в Россию совсем молодым парнем, прошло уже много лет. Мне 25 лет, с возрастом пришёл опыт. Я очень хочу, скажем так, взять реванш у судьбы».
О первом голе в России: «Помню, конечно. Я забил прямым ударом со штрафного, и этот гол был очень важен для меня. До переезда в Россию много забивал, а тут — как отрезало. Ничего не получалось. Я хотел играть, забивать, доказывая, что люди не зря вложили в меня большие деньги. Очень благодарен руководству ЦСКА за то, что мне, так сказать, выдали кредит доверия».
Артур Жорже, тренировавший ЦСКА, использовал меня на позиции левого защитника, где я никогда до этого не играл.
Об изменении образа жизни: «Мне пришлось адаптироваться не только на поле, но и в повседневной жизни, что было непросто. Я не мог самостоятельно даже пойти за покупками, потому что не знал языка. А главное, меня не понимали партнёры на поле. В игре и на тренировках очень важна поддержка партнёров, коллективный дух. Непривычным было и то, что Артур Жорже, тренировавший тогда ЦСКА, использовал меня на позиции левого защитника, где я никогда до этого не играл».
О том, почему далеко не последние аргентинские игроки Нанни и Кавенаги также не смогли заиграть в Украине и в России: «С Кавенаги и Нанни происходило то же самое, что со мной. Они не смогли адаптироваться к новой языковой среде, к новой культуре. Такие кардинальные перемены в жизни очень тяжелы для любого аргентинца. Но в то же время есть и положительный пример — Бракамонте хорошо адаптировался в России и около пяти лет играл на хорошем уровне».
О том, поддерживает ли по-прежнему тесные отношения с Кавенаги: «Да. Мы с ним дружим с детских лет. Не потерять контакт в течение сезона помогают телефон и интернет. А во время отпуска обязательно встречаемся с ним дома в Аргентине».
О том, считается ли полугодичная аренда в ПСВ, когда удалось провести лишь один поединок, положительным опытом: «Конечно. Очень жалею, что провёл там не год, как изначально предусматривалось договором аренды ПСВ и ЦСКА, а только половину этого срока. В Эйндховене мне предпочитали кумира местных болельщиков Филипа Коку, поэтому игровой практики практически не было».
Об истории происхождения своих прозвищ — Comitas, El Polaquito и El Malevo: «Первым прозвищем было Comitas — в честь аргентинского футболиста, на которого, как говорили, я внешне похож. Меня так называли в родном городе. (Хорхе Комас по прозвищу Комитас — нападающий 1980-х годов, выступавший за „Велес Сарсфилд“, „Бока Хуниорс“ и мексиканский „Веракpуc“. Как и Феррейра, Комитас родом из провинции Энтре Риос. — Прим. ред.) Второе прозвище El Polaquito, можно сказать, перешло по наследству. Мой отец родом из Польши, и естественно, что его в Басавильбасо называли Поляком. Ну а Еl Malevo, что означает Злобный, просто связано с моей фамилией.
О том, какими знакомствами гордится, кроме Диаса и Марадоны: „Считаю великими людьми отца и брата. Они не футболисты, но в человеческом плане для меня они являются примерами“.