Олег Блохин рассказал корреспонденту «Советского спорта» Антону Лисину о тирании, методах управления командой, отношениях с футболистами, необходимости для иностранцев учить русский язык и о том, что всегда даст шанс футболисту исправиться…
О том, действительно ли он управляет командами жёсткой рукой тирана: «Даже не знаю, что ответить. Но важно ведь не то, жёсткий я тренер или либерал. Главное, чтобы команда добивалась результата и двигалась вперёд. А предсезонные сборы для того и существуют, чтобы её подготовить...».
Мои обычно говорят так: «Если я проснулся утром и у меня ничего не болит — значит, я уже мёртвый». Не бывает так, чтобы у игрока ничего на предсезонном сборе не болело.
О том, часто ли жалуются его футболисты: «У меня всё болит!»: «Мои обычно говорят так: „Если я проснулся утром и у меня ничего не болит — значит, я уже мёртвый“. Не бывает так, чтобы у игрока ничего на предсезонном сборе не болело. Я сам через это проходил, поэтому своих подопечных очень хорошо понимаю. Но пока в „Москве“ жалоб нет, ребята работают хорошо».
О том, что в греческом «Паоке» футболисты на его тренировках «умирали»: «Зато мои команды хотя бы бегали! Частый сюжет матчей моих клубов с „маленькими“ командами был такой: к концу первого тайма ведём 1:0, а после перерыва забиваем по четыре-пять мячей. Как раз потому, что сил у нас оставалось гораздо больше. Но то, как мы тренировались раньше, и то, как проходит подготовка теперь, — это две большие разницы».
О том, стал ли он жалеть футболистов: «Нет, я их не жалею. Просто со временем у меня накопился опыт, который подсказывает, что нагрузку надо дозировать. Временные рамки предсезонки уплотняются, она становится интенсивнее. И потом футболист не может два часа стоять на поле — он уже головой не понимает, что делает. Это как установка: чуть дольше команду задержал — и у неё пропадает внимание».
Пока я дал одному из своих футболистов время исправиться. Человек привёз на сбор шесть лишних килограммов, весит 86 кг. Пусть скидывает. Но имя не назову.
О том, штрафует ли за лишний вес: «Пока я дал одному из своих футболистов время исправиться. Человек привёз на сбор шесть лишних килограммов, весит 86 кг. Пусть скидывает. Но имя не назову. Я сор из избы не выношу. То, что должно остаться в команде, в ней и останется».
О том, есть ли своя диета для игроков: «Для этого есть врач. Хотя пожелания свои высказываю. По сравнению с прошлогодним меню мы добавили футболистам бананов и исключили пепси-колу. Лучше пусть пьют соки».
О том, если пепси принесут из магазина: «Если кого поймаю, сделаю предупреждение. В первый и последний раз. У меня здесь уже был случай — несколько футболистов на полчаса опоздали на обед. Я сделал одно замечание. Одно! С тех пор проблем нет».
О том, существует ли у него дресс-код: «Пока я не задавался этим вопросом, вот разберёмся с командой, тогда и причёсками займемся. В Греции у меня никакого дресс-кода не было. Зато порядок был — человек должен выглядеть аккуратно. Футболист представляет себя и клуб. Поэтому не должен ходить, как… босяк! Чтоб не ходил в каких-то сандалиях, в лохмотьях. Можно же нормальные вещи себе купить».
О том, займётся ли причёской Бракомонте: «Главное, чтобы она не влияла на его игру. И потом я знаю, что аргентинцы привыкли к подобного рода прическам. А бразильцы — к косичкам. Правда, понятия не имею, как они их моют… Вот Йоп у нас вообще лысый. Но я же не буду заставлять его отращивать длинные волосы, чтобы у меня все футболисты были под одну гребёнку».
О том, контролируется ли личное время футболистов: «Нет. По комнатам не хожу. Есть распорядок дня. После ужина игроки могут делать всё, что хотят. В принципе меня даже не волнует, что они делают дома. Ну, напился — приходи на тренировку, тогда и посмотрим. Хочешь умирать — умирай. Один шанс у тебя есть. Второго уже не будет».
О том, как планирует решать психологическую проблему нахождения три месяца вдали от семьи: «На три месяца даже спланировать подготовку сложно. Не говоря уже о том, что психологически футболистам пережить такой период очень тяжело. Мне ещё предстоит найти решение этой проблемы. Пока же идёт притирка. Присматриваюсь к игрокам и персоналу, они притираются ко мне. Я ведь не дурак, понимаю, что идёт сравнение прежнего тренера с новым. Я, кстати, сразу всем сказал: не сравнивайте. Живите по новым законам».
О том, насколько он либерален: «Я либерал там, где начинается жизнь: заболела жена, ребенок — пожалуйста, отлучайся. А в тренировочном процессе я совсем не либерал. Мы, конечно, с игроками можем пожалеть друг друга. Но кто потом пожалеет нас в чемпионате?».
О том, как он отличает «сочков»: «По глазам. Мы же с помощниками прожили футбольную жизнь. Это раньше футболист тренеру-теоретику, никогда не ступавшему на поле, мог ткнуть: „А где ты играл, чтобы меня в чем-то подозревать?“. А мы ещё можем выйти на поле и обыграть кого-нибудь „в дыр-дыр“! Тут четко всё видно».
Нет у меня ни авторитетов, ни любимчиков. И потом, какие могут быть у меня авторитеты, если я лучший игрок Европы?
О том, возможны ли для него авторитеты среди футболистов: «Нет у меня ни авторитетов, ни любимчиков. И потом, какие могут быть у меня авторитеты, если я лучший игрок Европы?».
О том, что Макси Лопес пришёл в «Москву» из «Барселоны»: "…а он играл там? Если я уживался с Шевченко, то уж с Лопесом мы как-нибудь разберёмся".
О том, как поступит, если он скажет «Коуч, я же Макси Лопес, не надо меня перегружать»: «Да я даже не представляю гипотетически, что мне кто-то такое может сказать. Для того тренер и поставлен управлять командой, чтобы таких ситуаций не случалось. А так за Макси Лопесом ко мне придут Семак, Адамов, Ребежа, Годунок, ведущий полузащитник Петя Быстров, лучший вратарь лиги Жевнов и скажут: „Пацан, ты что с нами делаешь?“. И как тогда? А потом и в игре так будет — эти бегают, а эти не бегают. Простите, но я себе такой ситуации представить не могу».
О том, сталкивался ли он когда-нибудь с иностранными диаспорами в командах: «Нет. Но по мне если они играют в России, то и в контракте должно быть прописано, что через полгода они должны говорить на русском. Берёшь переводчика и учишь, как я в свое время учил греческий. Иностранец должен хотя бы элементарные вещи знать — „пас“, „вперёд“, „назад“, „дай на ход“, „отдай“, „я“.
О том, как планирует общаться с аргентинцами: „Через переводчика. А мне что, учить испанский? А потом английский, польский, чешский — так, что ли? Нет уж, пусть они моим законам подчиняются“.
О том, на атаку или на оборону ориентируются его команды: „А что значит “атакующий футбол»? Это когда играли, победили 3:0 — так, что ли? Вы мне напоминаете Эдуарда Малофеева, который любил повторять: «Мы играем в искренний футбол». Это как? Футбол должен быть в первую очередь гар-мо-нич-ным".
О том, что болельщики предпочитают наблюдать за результативной игрой: «Не надо бежать впереди паровоза. Команде всего пять лет. Это не „Динамо“ (Киев), и не „Спартак“, за которые болеют поколениями ещё с союзных времен. И потом, „Москва“ ещё ничего не выиграла. Будут у „Москвы“ кубки, будет и болельщик».
О том, будет ли задачей на сезон выступить не хуже чем в прошлом году: «Во-первых, задачи на сезон ещё не определены. А во-вторых, надо понимать, что прошлый сезон для „Москвы“ сложился очень удачно — чемпионат провалили „Локомотив“, ЦСКА, „Рубин“ — те команды, которые претендуют на медали. В таких условиях клуб должен был попадать в тройку призёров. А в этом году те же „Локо“ и армейцы постараются реабилитироваться за неудачный год. Плюс в весе прибавили „Динамо“ и „Сатурн“. Надо понимать реалии предстоящего сезона. Может, докупить игроков и бороться за высокие места или этот год устояться, а следующий прыгнуть? Так Юрию Викторовичу Белоусу и сказал — я не фантаст».
О том, что в команде нет футболистов, которых привёл Блохин: «Но нет и тех, которых Олег Блохин выгнал, давайте начнём с этого».
О том, появятся ли его игроки в «Москве»: «Обязательно».
О том, известно ли, какие позиции нуждаются в усилении: «Пока нет. Я только присматриваюсь к команде. Но покупать игрока того же уровня, что уже есть в „Москве“, не будем. Иначе это будет балласт, который потянет команду вниз».
О том, когда ждать пополнения в «Москве»: «Может быть, в феврале—марте. А может, мы никого и не купим до лета… Пока я ничего определенного сказать не могу. Всё будет зависеть от задач на сезон».