Симонян: мои команды – "Спартак" и "Арарат"

Более 60 лет из 81 года своей жизни Никита Павлович Симонян отдал футболу, и самая популярная в мире игра сполна отплатила ему за это, наградив всевозможными титулами, о которых нынешнее поколение футболистов может лишь мечтать.

– Никита Павлович, скажите, вы ощущаете себя частью советской и российской истории?
– О себе, знаете, говорить нескромно. Я просто делал то, что мне уготовила судьба. Вот и всё. Просто играл в футбол. А когда закончил, то стал тренером. Закончил тренерскую карьеру и стал футбольным функционером. Вот уже более 60-ти лет я в футболе. Пусть люди говорят, оставил ли я сколько-нибудь значимый след в истории отечественного футбола. Их мнение по этому вопросу для меня гораздо важнее.

– Скажите, если бы не футбол, какую бы профессию вы для себя избрали?
– С детства я имел склонность к гуманитарным наукам. В школе и по литературе, и по другим гуманитарным предметам у меня были высокие оценки. Дядька мой был юристом и очень хотел, чтобы я пошел по его пути, но меня больше влекла к себе музыка. Вряд ли, конечно, я мог бы стать композитором, но музыкантом точно стал бы.

В школьном оркестре я был первым трубачом, ну а дальше меня нужно было немного подтолкнуть, чтобы я пошел по музыкальной стезе, но просто некому было это сделать. Может быть, на музыкальный дирижерский факультет поступил бы. Конечно, сказать, что у меня абсолютный слух, я не могу, но музыкальный слух у меня есть, и тяга к классической музыке тоже.

– В футболе, как и в музыке, без дирижёра не обойтись…
– Дирижёр на футбольном поле – это капитан команды. Он ведёт свой оркестр. И таким дирижёром у нас был Игорь Нетто. Он был вожаком. Дирижёры ведь тоже разными бывают. Среди них есть гении, такие как Светланов и другие. Так вот гением «Спартака» был Игорь Нетто. Он был признан командами – «Спартаком» и сборной СССР и на протяжении 10-ти лет был их капитаном и выводил на футбольное поле игроков. Кому попало это просто бы не доверили.

В самые трудные минуты только капитан может принять те или иные решения и повести за собой команду. Тренер во время матча фактически не может повлиять на исход игры, и вся ответственность ложится именно на капитана. Его решения, поправки, подбадривания или покрикивания и прочее – это большой дар. Я тоже был капитаном и «Спартака», и сборной СССР, но уступал Игорю Нетто. По всем параметрам. Более того, меня эта повязка тяготила. У каждого свой характер, свой подход.

– Никита Павлович, на ваш взгляд, у футбола и искусства много общего?
– Очень много общего. Искусство актёра заключается в том, чтобы дать образ на сцене. Так же, в общем-то, как искусство спортсмена – выступить во всём блеске, чтобы его признала публика. И не только признала, но и восторгалась им. Помню, когда мы играли, приходили к нам в раздевалку такие деятели искусства как Игорь Ильинский, Виктор Станицын, Рубен и Евгений Симоновы, Анатолий Кторов, Евгений Весник и, конечно же, Михаил Яншин, который был очень дружен с Андреем Старостиным. И я как-то спросил Игоря Ильинского: «Почему вы, когда приходите в раздевалку так внимате, льно за нами наблюдаете?» Он сказал: «У вас и у нас очень много общего. То, как вы готовитесь к матчу, и то, как мы готовимся к выходу на сцену. Вы так же готовитесь отчитываться перед зрителями». Фальшь зритель увидит – как на футбольном поле, так и на сцене.

– До сих пор не утихают споры о том, кто больше всех голов забил за один сезон в чемпионатах СССР – вы, или Олег Протасов?
– Я не хочу никаких стрел метать в адрес Олега Протасова. Он блистательный форвард и очень хороший человек! Думаю, что в этом вопросе ключевую роль сыграли руководители его команды: «Давайте мы войдем в историю, побьём рекорд Симоняна, а какими средствами – неважно». Могу сказать, абсолютно не бросая камень в его огород: мне бы не принесло никакого удовлетворения, если бы, допустим, передо мной открылись защитники, чтобы я забил. Ведь каждый гол – плод творчества твоих партнёров и тебя. Когда говорят о плохой реализации голевых моментов, я сразу спрашиваю, а в какой области, в какой сфере лежит эта плохая реализация? На мой взгляд, лишь в отсутствии должного высокого мастерства! И вот парадокс, когда у меня были голевые моменты, у меня была дьявольская уверенность, что я этот мяч забью, но когда мне доверяли бить пенальти, меня эта уверенность наполовину покидала. Пенальтист – это тоже профессия. Им может быть человек только с устойчивой психикой, чтобы реализовывать этот удар на все 100 процентов. Даже у таких мастеров, как Барези и Баджо, нервы сдавали в ответственный момент. А вот Гроссо на последнем чемпионате мира смог поставить жирную точку в финальном матче. Если вспомнить, он бил последний пенальти очень хладнокровно и точно туда, куда наметил.

– Никита Павлович, вам Хиддинка жалко?
– Тренеров вообще надо жалеть. Нет тренера, который бы не хотел добиться успеха. Другое дело, кому-то удается это, а кому-то нет. Кто-то принимает гениальные решения, а кто-то допускает грубейшие ошибки. Но это такая сложная профессия, где очень большие нагрузки. Она очень интересная и творческая. Есть тренеры, которые легко переносят и неудачи, и победы. Некоторые тренеры, когда их команда проигрывает за 15-20 минут в два мяча, уезжали домой. Борис Аркадьев, к примеру, обладал крепкой нервной системой. И своим более молодым коллегам советовал беречь центральную нервную систему – и после игры отключать телефон, наполнять ванну теплой водой, ложиться в неё и читать книгу. Виктор Прокопенко тоже был уникальный человек. Когда мы работали в «Черноморце», после неудачной игры, когда увидел, что я казню себя, сказал: «Что вы так переживаете? У нас же нет другого выхода, кроме как выиграть следующую игру». Вот такой психологии был человек. Что касается меня, то я болезненно переносил неудачи. Даже победа – это всё равно бессонная ночь. Пытаешься уснуть, а в голове прокручивается весь матч. А если неудача, то пытаешься проанализировать, где ты ошибся.

– Как вы относитесь к избыточному количеству легионеров в российском чемпионате?
– Я с самого начала был противником такого числа иностранцев в наших клубах. Мне думается, что пять человек в стартовом составе – самая оптимальная цифра. В Израиле, к примеру, вообще всего пять иностранцев в заявке. Так что, чем быстрее мы сократим количество легионеров в чемпионате, тем меньше проблем будет у национальной сборной и тем меньше головной боли у Хиддинка. Это заставит обратить внимание на подготовку собственных резервов. О чём кричит сегодня Хиддинк? У него нет выбора игроков!

– Как вы считаете, справедливо ли в своё время «Спартак» поступил с Дмитрием Аленичевым?
– Все мы допускаем ошибки. Дима тоже допустил ошибку, выступив в печати, но вместе с тем Старков не дал ему ни одного шанса. Не выпускал его на поле. Показал бы всем, чего стоит Аленичев. А как можно оценить, что игрок для команды ничего не стоит, если его на поле не выпускаешь? Ладно, уехал Старков, Аленичева давно нет в команде, но он фигура! Он – единственный из российских игроков, который выиграл и Лигу чемпионов, и Кубок УЕФА! И он заслуживает, чтобы его по-человечески проводили из команды. Он ведь очень много сделал для отечественного футбола! Думаю, было бы правильнее с этической точки зрения «Спартаку» всё-таки организовать Диме торжественные проводы.

– Никита Павлович, какой подарок от жизни вам особенно дорог?
– Конечно же, моя супруга Людмила Григорьевна, моя семья, дети, которые делят со мной все тяготы нелёгкой футбольной жизни. Моя супруга сама футбол не смотрит, только самые интересные матчи, но тем не менее всё-таки переживает за всё и вся. Ну и, естественно, мои команды – «Спартак» и «Арарат».