В мае 2005-го, проработав чуть более полугода, Олег Романцев покинул тренерский
мостик столичного «Динамо». С тех пор длится самая длинная пауза в трудовой деятельности
титулованного футбольного наставника, десять раз приводившего московский «Спартак»
к чемпионским медалям. И именно с тех пор болельщики и журналисты неизменно задаются
вопросом: состоится ли возвращение Олега Ивановича к работе в большом футболе? В
беседе с корреспондентом «Футбола» эта тема затрагивалась даже дважды. Оба раза 53-летний специалист дал совершенно разные ответы, но, как показалось, в обоих случаях
был откровенен.
О работе в «Нике»: «Не сказал бы, что сейчас я работаю с юношами и молодёжью.
Скорее, я консультант в футбольном клубе „Ника“. В скором времени мы запустим в
строй интернат, и у нас в полный ход заработает школа, в которой будут учиться и
тренироваться футболисты разных возрастов – начиная от семилетнего возраста до команды
мастеров. У нас и сейчас достаточно много команд и тренеров, и, естественно, их
интересует мой опыт. Поэтому я по мере своих сил подсказываю им и помогаю выявить
общую тенденцию и направленность в работе. Хотелось бы, чтобы все наши футболисты
пытались играть в одинаковый футбол. Чтобы не было такого, что одна команда демонстрирует
силовую игру, а другая – комбинационную. Команды всех возрастов в „Нике“ пытаются
играть в тот футбол, который я старался прививать в своих клубах».
О том, что не скучает по работе в клубах Премьер-Лиги: «Не жалею и особо
На данный момент меня всё устраивает. Видимо, слишком много сил было отдано за то время, пока я работал практически без отпуска и выходных. Мне даже сейчас кажется, что и двухгодичного перерыва мне пока маловато.
не рвусь. На данный момент меня всё устраивает. Видимо, слишком много сил было отдано
за то время, пока я работал практически без отпуска и выходных. Мне даже сейчас
кажется, что и двухгодичного перерыва мне пока маловато».
О том, что не следит за ходом чемпионата России: «К своему стыду, могу признаться,
что практически не слежу за чемпионатом России. Я просто очень часто выезжаю в такие
дальние регионы страны, где даже телевидения нет. Мне сейчас более интересно общение
со старыми друзьями, совместные походы на рыбалку».
О том, что футбол отошёл на второй план: «Стопроцентно. Даже не на второй,
а может, уже на третий. Так что, если принимать решение возвращаться к работе, мне
нужно для начала войти в курс дела. Конечно, матчи чемпионата мира и Лиги чемпионов
я стараюсь не пропускать. Недавно внимательно просматривал игры юношеского и молодёжного
чемпионатов мира. Но мне и на рыбалке сейчас интересно».
О том, что для него главное в рыбалке: «Результат, как правило, не интересует.
А если он и интересует, то ровно настолько, чтобы нам хватило пожарить уху или сварить
рыбу. То есть на еду. Я никогда не ставил перед собой цели поймать как можно больше
рыбы. Но рыбалка, конечно, это отдельный разговор. Тишина, покой, горные речки,
озёра – это ведь здорово. Ну и, естественно, общение. Я могу, конечно, и один посидеть
с удочкой несколько часов, но знаю, что где-то рядом друзья охотятся или разводят
костёр».
О том, что в жизни шутник и балагур: «Иногда можно и с журналистами пошутить
– почему бы и нет? Что касается общения с близкими, то, как правило, это люди с
хорошим чувством юмора, скажем так – с приколами. Мне скучны люди без изюминки,
не умеющие шутить и не понимающие приколов. К счастью, вокруг меня как раз находятся
люди весёлого нрава».
О сравнении рыбалки с футболом: «Рыба, если она даже срывается с крючка или
просто клюёт, – это уже интересно. Сравнить рыбалку с футболом, конечно же, нельзя
– ощущения от хорошей игры и важной победы совершенно другие. Они намного сильнее,
острее и значимее».
О том, что не рвётся снова работать тренером: «Не рвусь, так как объективно
оцениваю свои физические возможности. Пока я не восстановился ни психологически,
ни даже физически. Недавно попытался с друзьями сыграть в футбол, но снова спину
схватило. А работать с оглядкой на здоровье я не умею. Если что-то делать, то отдаваться
с головою, опять „пахать“ 24 часа в сутки. А это значит, что нужно отказаться от
тех прелестей жизни, которые мне сейчас интересны».
О том, что переживает за «Спартак»: «Сейчас в футболе сложилась такая ситуация,
когда каждый тренер моментально обязан давать результат. Иначе их убирают. Раньше
было всё по-другому, даже самые великие специалисты, такие как Аркадьев, Маслов,
Лобановский и Бесков, в один голос говорили о том, что на создание команды необходимы
Надеюсь, что хоть Черчесову дадут поработать, чтобы он смог воплотить свою идею в жизнь. Команда быстро не создаётся. Естественно, я очень переживаю за Станислава, он ведь часть моей жизни, часть моей профессиональной, да и не только, деятельности.
три года. Теперь же в порядке вещей, если тренер находится в команде всего два-три
месяца. Проиграл – свободен. Надеюсь, что хоть Черчесову дадут поработать, чтобы
он смог воплотить свою идею в жизнь. Команда быстро не создаётся.
Естественно, я очень переживаю за Станислава, он ведь часть моей жизни, часть моей
профессиональной, да и не только, деятельности. Мы ведь общаемся не только на поле,
но и вне его».
О том, что Черчесов вернул «романцевский» режим: «Если это так, то это правильный
шаг. Прежнего режима, на мой взгляд, как раз „Спартаку“ и не хватало. Но это всего
лишь моё мнение, я не имею права давать какие-то советы. Что касается самого режима,
то, опять-таки, на мой взгляд, он был оптимален. Я очень много изучал работы практически
всех великих тренеров, от каждого из них что-то пытался взять. В итоге выстроилась
такая система, которая давала результат. Надеюсь, результат будет и у Черчесова».
О Черчесове: «Станислав всегда скрупулёзно относился к футболу. Он, кстати,
вместе с Ринатом Дасаевым, с которым мы друзья по жизни, один из немногих футболистов,
который был предельно внимателен к своей профессии. Черчесов, даже вёл дневник,
в котором записывал, как тот или иной игрок пробивает по воротам или исполняет пенальти.
А это увеличивало шансы разгадать направление удара. Станислав очень ответственно
относится к своему делу. Видимо, когда он работал с Константином Бесковым и со мной,
записывал или впитывал информацию, которую сейчас и использует. Но использует он
именно то, что ему необходимо. Если я вам скажу, что моя система наиболее оптимальная,
то буду выглядеть смешным. Стас, как скрупулёзный парень, должен был взять все хорошее
и убрать то, что считает ненужным».
О Сергее Юране: «С Сергеем Юраном всегда было сложно, так как он слишком
прямолинейный. Всё-таки человек должен быть более дипломатичным, иногда должен сглаживать
какие-то грани. У Сережи, опять же на мой взгляд – не дай бог он ещё обидится на
меня – было либо белое, либо чёрное. И он откровенно об этом говорил. Но оказывается,
что в футболе есть полутона. Прежде всего – в отношениях с людьми, которых нужно
иногда воспринимать. Но я почему-то думаю, что Юран мало того что это понял, но
ещё и претворяет это в жизнь. Как тренер он ведёт себя очень грамотно и правильно.
Не скажу, что он полностью изменил свою психологию. Нет, он просто сделал некоторые
поправки в своих отношениях с людьми. Многие из них, кстати, реализовали себя и
после футбола – например в большом бизнесе».
О том, кто из футболистов проповедует «спартаковский» футбол: «Из тех футболистов,
которые играли у меня, ещё никто на тренерской должности какое-то большое время
не поработал. Все они работают относительно недавно. Но почему-то я считаю, даже
можно сказать, что уверен: все они хотят развить то, что сами прошли в „Спартаке“.
И объяснить это очень просто. Они играли в такой футбол, который не может не нравиться.
В тот футбол было приятно не только играть, но тренировать».
О возвращении к работе: «Предложение у меня есть, но могу признаться, тогда
Не хочется выглядеть красной девицей, не отвечающей на вопросы, но которой хочется, чтобы к ней заново обращались. Кого это интересует, скажу: в 2008 году я, может быть, изъявлю желание вернуться к работе.
ответил именно так, чтобы мне этот вопрос меньше задавали. Вы вот уже второй раз
вернулись к этой теме, да и другие интервью не обходятся без подобного вопроса.
Не хочется выглядеть красной девицей, не отвечающей на вопросы, но которой хочется,
чтобы к ней заново обращались. Кого это интересует, скажу: в 2008 году я, может
быть, изъявлю желание вернуться к работе».