После проигранного матча «Спартаку» (1:3) полузащитник «Зенита» Анатолий Тимощук
рассказал о прошедшей игре и оценил судейство Гончара.
— Счёт по игре?
Гол, который Баженов забил рукой – сломал всю игру. Одно дело, проигрывать в один мяч и иметь какие-то шансы отыграться. Совсем другое, когда команда в меньшинстве, надо отыгрывать два мяча, а до конца 5 минут.
— Думаю, нет. Мы первыми создали момент во втором тайме, а после удаления Малафеева,
конечно, стало тяжело, но всё равно мы проводили хорошие контратаки. Плюс тот гол,
который Баженов забил рукой – сломал всю игру. Одно дело, проигрывать в один мяч
и иметь какие-то шансы отыграться. Совсем другое, когда команда в меньшинстве, надо
отыгрывать два мяча, а до конца пять минут.
— После третьего гола вы практически всей командой налетели на судью, что пытались
ему доказать?
— Да что можно говорить, если арбитр стоит рядом со мной, я вижу, что футболист
забивает рукой, а он нет. Он смотрит сразу на бокового, а тому с пятидесяти метров,
конечно, не было видно, как забивался этот мяч.
— Тем не менее, в первом тайме у «Спартака» было больше моментов, соперник выглядел
активней, почему?
— Тяжело сказать. Они вышли очень сконцентрированными. Мы тоже. Старались не давать
сопернику какие-то зоны для развития атак. Суперголевых моментов у них не было.
А когда забивал Павлюченко, мы просто потеряли игрока в своей штрафной площади.
— Что Адвокат говорил в перерыве?
Да что можно говорить, если арбитр стоит рядом со мной, я вижу, что футболист забивает рукой, а он нет. Он смотрит сразу на бокового, а тому с пятидесяти метров, конечно, не было видно, как забивался этот мяч.
— Мы перестроились, вышли играть с другой схемой. Это поначалу приносило свои плоды,
были моменты. Другое дело, их ещё нужно реализовывать, особенно с командами такого
уровня, как «Спартак». Соперники такое не прощают.
— Удаление Малафеева сильно повлияло на исход игры?
— Можно сказать и так. Но у нас и после этого были шансы забить. Могли отыграться.
— Удаление вратаря справедливо?
— Не знаю. Надо спрашивать у Славы. По-моему, это не было фолом последней надежды.