Выборы
Демократически безупречная процедура избрания главы УЕФА таит в себе богатейшую палитру человеческих переживаний и чувств. Что происходило в закулисье Дюссельдорфа?
Один из моих давних приятелей с юных лет поражал знакомых тем, что едва ли не всюду таскал за собой массивную по тем временам кинокамеру. А не так давно снятый им документальный фильм получил один из первых призов на престижном фестивале. Побывав в минувшую пятницу на конгрессе Европейского футбольного союза в городе, давшем миру Генриха Гейне, я пожалел, что моего товарища детства не оказалось рядом. Внешний лоск и степенность чинов и гостей УЕФА скрывали кипение страстей, позволявших вооруженному оку накопить видеоинформации на «Оскар».
Блеф и трепет
Итак, пятница, 26 января. Утро. Вестибюль Конгресс-холла, расположенного на окраине Дюссельдорфа, на самом берегу Рейна. Столпотворение. Делегаты прибывают с чемоданами и кейсами. Как выясняется, многие из них сразу же по окончании заседания отправлялись в аэропорт, к тому же УЕФА оплатил лишь одни сутки проживания в фешенебельном «Хилтоне». Вот и приходится гостям таскать багаж с собой. Остряки тут же шутят, что участникам форума просто боязно оставлять в гостинице дорогие подарки, полученные от кандидатов в президенты и членов Исполкома УЕФА.
Да-да, гвоздь программы XXXI Конгресса, конечно же, эти самые выборы, на фоне которых финансовые отчеты, как и вопросы об увеличении контингента финальных турниров чемпионатов Европы или о приеме в УЕФА Черногории и Гибралтара (последнему, впрочем, было отказано, несмотря на постановление арбитражного суда о необходимости, по букве устава, принятия его заявки) — казались рутиной.
В перерыве перед выборами большинство депутатов высыпает в фойе, а основные кандидаты на пост президента УЕФА — 51-летний Мишель Платини и 77-летний Леннарт Йоханссон остаются в своих креслах и даже какое-то время о чем-то говорят. Естественно, оба изо всех сил стараются скрыть волнение, ведь накануне этого дня и француз, и швед заявляли, что большинство — на их стороне. Каждый из них уверял, что за него проголосуют как минимум 30 из 52 стран. Понятно, что это блеф, а может быть, и переоценка результатов их предвыборной гонки.
Уже после развязки станет ясно, что стратегия более молодого Платини, попутешествовавшего по всей Европе и сделавшего ряд революционных деклараций, окажется более верной. Неслучайно в парижской прессе накануне Дюссельдорфа мелькали фото кумира всех французов на фоне не очень известных публике офисов, типа бухарестского Дома народов (говорят, в столице Румынии на встрече делегатов 17 стран Восточной и Центральной Европы и решилась судьба президентского жезла). Но пока и Платини, и Йоханссон еще ведут борьбу, и вот обоим предоставляют возможность произнести последнюю перед голосованием речь.
Профессия или кошелек
Мишель заметно волнуется, путает слова, много жестикулирует, а в какой-то момент в горле у него, видимо, пересыхает и он беспомощно показывает — «воды...». Занимающий ближайшее к нему место в президиуме Григорий Суркис протягивает Платини спасительный стакан с водой, и тот получает возможность закончить свою пламенную речь.
Йоханссон выступает куда более уверенно, все-таки 17 лет такого рода опыта не проходят даром.
«Мишель обращался к сердцам голосующих, а Леннарт к их кошелькам», — прокомментирует эти речи ближайший друг Платини, известный в прошлом польский форвард и партнер короля европейского футбола в «Ювентусе» Збигнев Бонек.
Объявляют голосование. Один за другим президенты 52 национальных федераций подходят к прозрачной урне и, стараясь не смотреть на президиум, отправляют свои бюллетени внутрь ее. И вот объявляется итог — победа Платини с минимальным -27 против 23 голосов, — но все же преимуществом.
Прощание с добрым Ленни
Ах, какой была реакция зала! Французский сектор, где сидели и родители Платини, в восторге вскидывает руки вверх, немецкий и английский — в оцепенении, сектор почетных гостей со слезами на глазах смотрит на Йоханссона. Сам Ленни держит удар, хотя показалось, что рука его сама собой потянулась к лежащей рядом с молотком ведущего упаковке таблеток.
Платини поднимается со своего места для произнесения тронной речи и по дороге обнимает поверженного соперника. И тут же благородно призывает всех встать и поблагодарить шведа за его 17-летний вклад в развитие европейского футбола.
Платини заявляет, дескать, Йоханссон должен продолжить работу в качестве почетного президента, но в это время в зале уже понимают, что эра социализма в УЕФА завершена. Кое-кто злорадно улыбается, другие наверняка прикидывают, как будут работать с не очень угодным им боссом, а кто-то уже понимает, что потерял теплые места в аппарате организации.
Повестка дня еще не исчерпана, идет ротация шести членов исполкома, одним из которых становится Григорий Суркис, УЕФА поздравляет черногорцев во главе со знаменитым Деяном Савичевичем. Но чувствуется, что Йоханссону уже не до этих вопросов и он ведет заседание «на автопилоте». И как только повестка дня исчерпывается, Ленни поспешно покидает зал и лишь бросает печальный взгляд на противоположный конец сцены, где уже выстроилась очередь — представители всех делегаций ждут момента, чтобы лично засвидетельствовать свое почтение новому главе футбольного семейства.
Занавес.
— Мишель, сегодня многие утверждают, что вы родились под счастливой звездой — успех вам сопутствовал всегда...
— На футбольном поле, возможно, так и было, но сегодня я выиграл только прелюдию, даже не первый тайм. Самое главное в поединке начнется чуть позже, и от этого результата будет зависеть будущее европейского футбола.
— После объявления итогов было видно, что вы с трудом сдерживаете эмоции.
— Предвыборная кампания была очень непростой. Честной и корректной, но довольно тяжелой. Ее действительно можно сравнить с битвой, из которой я вышел победителем и потому очень довольным собой. Не буду лукавить, что в эти мгновения ощутил действительно огромное воодушевление.
Я всегда был четок и конкретен в своих идеях, философии и никогда не колебался. Я рад, что выиграл, ничуть не изменив жизненным принципам и оставшись самим собой.
Блаттер не при чем
— Было ли у вас какое-то предчувствие удачи?
— Несмотря на всякие опросы, предвидеть конечные цифры было невозможно. Для меня до последнего момента ситуация оставалась 50 на 50. Либо я — президент УЕФА, либо — никто, и тогда нужно было бы начинать своего рода новую жизнь. Вот почему в моем еженедельнике не было ни одной записи или пометки после «26 января». Но с сегодняшнего дня его страницы только и успевают заполняться одна за другой.
— Стало ли для вас сюрпризом соотношение голосов: 27 — 23?
— Честно говоря — нет. 27 голосов в поддержку — это очень высокий показатель, но не забывайте, что за всем этим стоит долгий и кропотливый труд. Накануне предполагал, что смогу набрать где-то 26 «за», а оказалось еще лучше.
— Радость, которую вы испытали после победы, можно сопоставить с тем удовольствием, которое получает футболист, выигравший большой финал?
— Нет, это совершенно разные вещи. В футболе рядом с тобой всегда есть партнеры и тренеры, в руках — медали и кубки, вокруг — переполненные трибуны, для которых вы делаете круг почета. В то время, как деятельность в залах и кабинетах — это только дебют, старт большой, серьезной и долгой работы.
— Когда вас «короновали» на пост президента УЕФА, о ком вспоминали прежде всего?
— О семье и тех людях, которым я во многом обязан. О Жаке Жорже, четвертом президенте УЕФА (с 1983 по 1990 гг. — Прим.ред.), Фернанде Састре, вместе с которым мы организовывали ЧМ-1998, и многих других, помогавших мне состояться как личности и очень многому научивших.
— Как думаете, что склонило чашу весов в вашу сторону?
— Наверное, то, что в ходе этой кампании я всегда оставался прост, доходчив и убедителен в своих аргументах. Главное, чего я хотел бы добиться — чтобы всегда и везде, из любой ситуации футбол выходил победителем. Чтобы он, как и раньше, прежде всего оставался игрой, а не продуктом. Популярнейшим видом спорта, а не рынком. Увлекательным и потрясающим зрелищем, а затем уже бизнесом. Я дал понять всем, что сегодня мы держим в наших руках настоящее сокровище: самый популярный и любимый вид спорта в мире. Сохранить, защитить, донести его до наших потомков во всей его красе и полноте — вот наша первостепенная задача.
— Какое влияние на результат оказала поддержка Зеппа Блаттера?
— Насколько я знаю, благодаря ему Платини смог получить как минимум еще два голоса, но, думаю, и потеряно не меньше. У главы ФИФА тоже ведь хватает как сторонников, так и оппонентов. Мы с ним знакомы уже давно и всегда симпатизировали друг другу. В 1998-м я содействовал его избранию, а вот сегодня он помог мне. Но это не значит, что отныне Платини будет работать под диктовку Блаттера. Я намерен действовать самостоятельно, прежде всего, в интересах футбола и УЕФА.
Всеобщее равенство, футбольное братство
— Бывший футболист на посту президента европейской конфедерации — не начало ли это новой эры?
— Не нужно излишних преувеличений, подождем… Как ни странно, но в свою эпоху я был первым во Франции игроком, участвовавшим в публичной рекламе, первым стал приходить на прямые трансляции телевидения и радио, и вот сегодня — первым футболистом на посту руководителя УЕФА. Возможно, таково веление времени, с которым я стараюсь идти нога в ногу. Символично, что я родился в ту же пору, что и УЕФА, рос и мужал вместе с ним и сегодня тоже живу его жизнью.
— Ваш случай может послужить примером для подражания.
— Давайте сперва посмотрим, что из всего этого получится и убедимся, действительно ли это хорошее дело, когда спортсмен становится во главе такой влиятельной структуры.
— Как и было обещано, первое, что вы сделали после назначения — это попросили конгресс избрать Йоханссона почетным президентом УЕФА...
— Я считаю это вполне нормальным и закономерным. После 17 лет работы на благо европейской семьи и всего того, что этот человек сделал для развития футбола, он должен быть отмечен и вознагражден по заслугам.
— Президент немецкого футбольного союза Тео Цванцигер считает, что ваш триумф стал возможен благодаря голосам так называемых малых наций. Что скажете на этот счет?
— За меня голосовали не только маленькие, но и большие страны. Германия и Испания заранее заявили о поддержке Йоханссона, Франция была за меня, а для других этот вопрос оставался открытым до конца. Это и есть пример демократии. А Цванцигер пусть остается при своем мнении. Сегодня мы не должны говорить о футболе «больших» и «маленьких» наций, как и разделять клубы на именитые и анонимные. Футбол у нас один. Именно он объединяет миллионы людей на всей планете, заставляет трепетать сердца и замирать трибуны стадионов.
Я также далек от мысли, что эти выборы представляли собой борьбу двух кланов, двух больших блоков, типа Восток против Запада, или что-то в этом роде. Все было гораздо тоньше, деликатней, дипломатичней и… сложнее.
Взгляд в будущее
— Йоханссон был сторонником расширения финальной части чемпионата Европы до 24 участников вместо нынешних 16-ти. Что думаете об этом вы?
— Прежде чем говорить о решающей стадии турнира нужно хорошо подумать о квалификационном этапе. Не забывайте, что для многих стран эта стадия не менее важна, чем финальная.
— Какое первое решение примет президент Платини?
— Первое, что предстоит сделать — избрать вице-президента УЕФА. Конгресс должен был сделать это сразу, но я попросил отложить вопрос на две недели.
— С какими препятствиями вы можете столкнуться в работе?
— Самое главное — суметь убедить всех сесть за стол переговоров и в спокойной обстановке, без взаимных обид и нападок, серьезно и аргументированно поговорить о том, каким мы хотим видеть будущее. Это очень важно. Европейский футбол нуждается в целом ряде перемен, но прежде чем приступить к их реализации, нужно добиться солидарности всех федераций континента и положить конец никому не нужным распрям с ФИФА. У нас должны быть общие цели и проекты, а не взаимные уколы и нападки. Только добившись этого, можно приступать к обсуждению таких вопросов, как защита интересов национальных ассоциаций, расширение прав и возможностей для наставников сборных, реорганизация европейских кубковых турниров и еще целого ряда давно уже наболевших проблем.
— Чувствуете ли вы себя на сто процентов готовым к выполнению столь ответственной миссии?
— Если бы у меня не было этой уверенности и готовности, я бы вообще не выдвигал свою кандидатуру. За моей спиной 35 лет футбольного опыта — как игрока, так и функционера различных инстанций. Я знаю футбол от «А» до «Я», со всеми его тонкостями и нюансами. Всю свою жизнь я безмерно люблю этот вид спорта и сегодня хочу сослужить ему добрую службу, сполна отблагодарив его за те незабываемые, фантастические мгновения, которые он дал мне прочувствовать и пережить.