Признаться, рассчитывал услышать от голкипера московского «Торпедо» совсем
другие слова — мол, хочу уйти. Первая лига для вратаря сборной — не вариант.
Но Дмитрий Бородин рассудил на свой лад. Предложения со стороны больше не
рассматривает, определившись с будущим.
Еще год — в «Торпедо».
ДИАЛОГ С ЯРЦЕВЫМ
— Так вы решили остаться?
— Совершенно верно. Переговорили с Ярцевым. Решили сосредоточиться на цели
вернуться за год в премьер-лигу.
— Не самое простое решение?
— Я взвесил все «за» и «против», не сомневайтесь. Давно мы с этой командой не
решали каких-то задач, так хоть сейчас постараемся.
— Что было «против»?
— Первая лига. Еще меня волновал вопрос сборной.
— Туда из первой лиги не ездят.
— Так повелось, что не ездят. Но подумал, что я не полевой игрок, а ворота в
любой лиге одинаковые. Задача что в премьер-лиге, что где-то еще у вратаря одна
— отбивать мячи. Бить будут не слабее. Да и команда наша базируется в Москве,
тренеры сборной всегда могут прийти и посмотреть, растерял ли я что-то как
голкипер. Этот сезон, думаю, пойдет мне на пользу. Год работы с Дасаевым,
который теперь тренирует торпедовских вратарей, — фантастическая школа.
— Должно быть, Ярцев ждал от вас рассуждений на совсем другую тему — почему вы
хотите уйти.
— Скорее всего. Разговоров у нас состоялось несколько, и были они не самыми
простыми. Но в итоге решили, что лучше мне не дергаться. Да и контракт с
«Торпедо» действует еще год, отработаю его как следует.
— Ярцев умеет заражать идеями?
— Еще как. Убедительные доводы привел.
— Какой-то особенно запомнился?
— Все секреты Георгия Александровича я раскрывать не буду, разговоры у нас были
конфиденциальные. Но когда я начал рассуждать про сборную, Ярцев вспомнил, как
Ловчев туда вызывался из первой лиги. Никто игрока не забыл. Показать себя можно
где угодно. У нас с Ярцевым хороший диалог.
— С Алешиным диалог тоже есть?
— С Алешиным разговаривал один раз, в конце прошлого сезона. Когда мы вылетели.
Говорили о том, почему такое могло произойти, что было не так. Тогда Владимир
Владимирович и высказал пожелание, чтобы я остался в команде, помог ей
выбраться. Просил сразу не принимать решение, а все взвесить.
— Но «да» вы Алешину не сказали?
— Тогда — не сказал. Это произошло позже.
— Но разговоры о вашем переходе в «Спартак» идут до сих пор.
— Думаю, никаких разговоров уже быть не может. Мы с Георгием Александровичем
пожали друг другу руки и обо всем договорились. Мне неудобно подводить этого
человека.
— Сто процентов, что вы останетесь в «Торпедо»?
— Сто.
— Неужели вы не подумали о спартаковском предложении, что это тот самый шанс,
который дается человеку раз в жизни?
— Лично я переговоров ни с кем не вел, ими занимался мой агент. Мне трудно
судить, как складывалась ситуация.
— Значит, сами вы под спартаковское обаяние не попали. Разве что попали ваши
агенты.
— Раз я в «Торпедо», значит, и агент не попал. Лично мне никто ничего не сулил.
Я спокойно проводил отпуск — мне лишь звонили и говорили, как проходят
переговоры с несколькими клубами. Я, кстати, очень спокойно реагировал на эти
новости.
— Когда «Торпедо» будет играть в премьер-лиге?
— В 2008 году.
ВОЗМУТИЛИ ВЫСКАЗЫВАНИЯ ПЕТРЕНКО
— Вы ответили для самого себя на вопрос, почему «Торпедо» вылетело?
— Для меня тайн не осталось, сезон разобрал для самого себя досконально.
Основная причина вылета — отсутствие бытовой и игровой дисциплины в команде.
Недавно прочел в «СЭ» интервью нашего бывшего тренера, Сергея Петренко, и вот
некоторые высказывания меня неприятно удивили.
— То есть?
— Петренко представил ситуацию так, будто больших ошибок он лично не совершил.
Что его всего-навсего подвели лидеры команды, на которых он рассчитывал. Это они
не смогли создать вокруг себя коллектив, а ни в тактике, ни в подготовке к
сезону ошибок не было. Вот это для меня и удивительно.
— Почему?
— Потому что, на мой взгляд, прошлогоднюю подготовку к сезону мы провалили.
Физически команда подошла к сезону неготовая, и это не только мое мнение — всех
ребят.
— По себе чувствовали?
— По себе я чувствовал, что не устал на прошлой предсезонке.
— Это — неправильно?
— Конечно, неправильно. Футболисты должны уставать. Я общаюсь прежде всего с
ребятами постарше, и сходимся во мнении: многое было понятно, когда мы не могли
никого обыграть перед сезоном. Пропускали как минимум по два мяча от средних
команд. Трудно было не догадаться, как для «Торпедо» сложится сезон. А
руководство тем временем говорило о высоких задачах.
— О каких, кстати?
— О месте в тройке. А мы, игроки, между собой шутя переговаривались: с таким
составом хорошо бы за десятку зацепиться. К сожалению, в этой шутке доля правды
оказалась слишком велика. Не было у нас ни тактических занятий, ни собраний.
Практически не было ни одного разговора тренера с игроком один на один.
Например, ко мне подходил Яагер и говорил: «Я за два года деградировал как
футболист, вообще не понимаю, чего от меня хотят». Тот же Костя Зырянов вторил:
«Не понимаю, куда бежать и что делать». Если три года назад мы боролись за
медали, то в прошедшем сезоне сложно было понять, что творится. Лучшего
бомбардира Панова просто не замечали — по непонятным причинам. К человеку же
нужен подход, правильно?
— Разумеется.
— Но Петренко, к сожалению, не смог найти подход к людям — тому же Панову.
— А пытался?
— Он пытался воздействовать на него через капитана команды и его помощников:
«Ребята, вы поговорите с Пановым, чтоб начал бегать, сбросил вес». Но, наверное,
все-таки такие разговоры должен вести тренер, а не игроки. Тем более надо было
искать ходы к душе человека, который два года был нашим первым бомбардиром.
Получилось, что только один матч Саша полностью сыграл, в других выходил на
замену, да на замену. На сборах он лишь однажды появился в основном составе,
наигрывали связку Гейнрих — Луценко. Потом в сезоне все равно вернулись к
Панову. Так зачем надо было его мурыжить? Сейчас смешно вспоминать тогдашние
тактические установки. Знаете, что нам говорили?
— Что?
— «Все бейте вперед на Пехну, а Женя Луценко пусть угадывает, куда мяч отлетит,
— и попробует забить». Это тактика? Надо было команду как-то встряхивать, чтоб
она хоть билась. А разговоры «бейте вперед, окружайте ворота» — это прошлый век.
МОЛОДЕЖЬ МНОГО СМЕЯЛАСЬ
— Как реагировала молодежь?
— У молодежи очень много было смеха. Всю предсезонку ходили, хохотали. Если бы с
самого начала к ним проявили какую-то жесткость, все могло быть иначе. А то
сезон начинается — выходим и проигрываем «Москве» — 1:2 на Кубок. Я сегодня
думаю: может, лучше бы мы им и второй матч проиграли.
— Почему?
— Потому что это поражение нас немножко встряхнуло бы. А то непонятно каким
образом «Москву» прошли: пропустили гол и забили три в ответ. До сих пор не
пойму, как.
— Потом пошли поражения?
— Да.
— Значит, еще на предсезонке вы думали — хорошо бы не вылететь?
— У нас ходили такие разговоры: выезд Назрань — Махачкала в следующем сезоне
вполне реален. Было видно, что команда войдет в сезон совершенно неготовой. Ушел
Семшов, и в центре разладилось все. Надо было команду как-то заводить, что-то
делать.
— Что именно?
— Не знаю. Это не моя работа. Моя — как правильно заметил в том же интервью
Петренко — «ловить мячи». Что мог, я сделал. Да, пропустил два нелепых гола от
«Ростова», про эту игру можно сказать, что ее я провалил. Но сколько было игр, в
которых нас просто разрывали и могли в ворота «Торпедо» забить гораздо больше,
чем забили? Считаю, что сезон сыграл на хорошем уровне. Травма помешала выходить
на поле в конце — очень обидно, когда твоя команда борется за выживание, а
помочь ей не в состоянии.
ОТ КОМАНДЫ НИЧЕГО НЕ ОСТАЛОСЬ
— Петренко в интервью «СЭ» сказал вполне трезвое — мол, ничего в моих
тренерских подходах не отличалось от сезона, в котором «Торпедо» боролось за
медали.
— Правильно. Только исполнителей осталось — три человека. Я, Костя Зырянов и
Будылин. Поменялась вся линия защиты.
— Петренко — слабый тренер?
— Я этого не говорил. Петренко, безусловно, чего-то добился, но добился вместе с
командой. И раз уж она в какой-то момент провалилась, то не надо уходить от
ответственности и обвинять во всем только игроков.
— Обидно такое читать?
— Конечно, обидно. У меня не было с Петренко трений и в будущем желаю ему удачи.
Но если мы в дерьме, то все. Надо принять ситуацию такой, какая она есть. После
сезона я не давал интервью, не говорил, кто виноват. Но сейчас, после интервью
Сергея Анатольевича, терпеть сложно. Все мы плыли в этой лодке — и вместе
утонули.
— В какой момент вы поняли, что от первой лиги не уйти?
— Я верил до конца. Но Сергей Анатольевич потерял нить управления командой
гораздо раньше собственной отставки. Да и сама отставка — непонятная.
— Чем?
— Обычно тренеры подают в отставку сразу после матча, а не на следующее утро.
События напоминали ком, который катится с горы и остановить который невозможно.
— Команда моментально чувствует тренерскую растерянность?
— Конечно, ее видно невооруженным глазом. Только не подумайте, что тренер один
виноват.
— Не один?
— Нет, конечно. Мы все виноваты. И руководство за селекцию, и тренеры за
подготовку, и игроки, которые не смогли решить задачу.