В декабре читатели популярного французского журнала Onze Mondial называют
лучшего, на их взгляд, европейского футболиста. В 2006-м им стал форвард
«Арсенала» Тьерри Анри, слегка опередивший прошлогоднего лауреата Роналдиньо и
ставшего самым ярким открытием сезона во Франции Франка Рибери.
Почетный приз стал не единственной наградой, увенчавшей насыщенный и в целом
весьма удачный сезон талантливого футболиста, которому в этом году многие
прочили «Золотой мяч» и звание лучшего мирового игрока по версии ФИФА. France
Football назвал Анри лучшим игроком Франции. И все-таки награду Onze Mondial он
воспринял с особой радостью, гордостью и благодарностью, в ответ поделившись с
читателями своими сокровенными мыслями.
— Тьерри, публика предпочла вас Рональдиньо и Рибери. Какова ваша первая
реакция на этот выбор?
— Я безмерно рад и горд. Тем более потому, что в этом споре мне удалось
опередить игроков такого калибра: класс «Ронни» знает весь мир, а Рибери — без
сомнения восходящая звезда мирового уровня. В сборной он идет по моим стопам, и,
наверное, потому так быстро стал мне другом.
— Как родилась эта дружба?
— Когда в сборной появляется новичок, я всегда стараюсь взять его под свою
опеку. Если в дальнейшем игрок может прогрессировать сам — тем для него лучше,
но на первых порах адаптироваться в новой команде без чьей-либо помощи, совета,
подсказки тяжело. Так получилось и с Франком. Я в восторге от его стиля. Он
напоминает Месси. Не просчитывает все наперед, ищет, пробует, финтит… В
современном футболе такие, к сожалению, встречаются все реже. Сегодня мало кто
умеет по-настоящему спровоцировать ошибку соперника. Разве что еще Бензема в
«Лионе» (не случайно Доменек уже зовет его в сборную). Мастеров такого типа я
предпочел бы видеть в каждом матче.
— Если бы вам предложили проголосовать вместе с читателями, кого бы вы
назвали лучшим?
— Трудно сказать. Если бы Камерун квалифицировался в Германию — Это'О. Среди
французов — кого-то из «Лиона», скорее всего Малуда. Или же Зизу.
— А как вы оцениваете свой 2006 год?
— Могу сравнить эти ощущения с тем, что чувствует человек, давно мечтающий о
кусочке шоколада. Вот он достает плитку, разворачивает, надламывает и… в этот
момент ее у него забирают.
2006 год запомнится мне прежде всего двумя фантастическими финалами. Даже
несмотря на то, что оба они были проиграны, я стараюсь видеть в них прежде всего
плюсы. Никто не ожидал от «Арсенала» такой прыти в Лиге чемпионов. При
жеребьевке многие даже желали нас в соперники, поскольку воспринимали нашу игру
с насмешкой. А что получили в итоге? В плей-офф мы одолели «Реал», «Ювентус» и «Вильярреал».
Примерно то же получилось и в сборной. Если вспомнить отборочные поединки против
Ирландии, Швейцарии или первый тайм немецкого поединка с Того — тогда трудно
было представить, что мы дойдем в Германии до матча за «золото». Именно поэтому
оба эти выхода в финал я воспринимаю как достижение, а не как осечку. «Арсенал»
— это движение
— И все же, чей успех выглядит более впечатляющим: «Арсенала» или сборной?
— Франция поднялась на ЧМ-2006 так высоко благодаря мастерству и классу целой
группы футболистов, за спиной у которых богатейший опыт соревнований такого
ранга, а «Арсенал» добился того же с группой молодых, еще необстрелянных
игроков, хотя и невероятно амбициозных. Ни в одном, ни в другом случае мы не
добились максимума, а нелегкий путь, пройденный и клубом и сборной, этот
фантастический рывок, эта боль после проигранных финалов, я уверен, всем нам
сослужит добрую службу. Такие моменты закаляют и порождают еще большую жажду
побед.
— Вы по-прежнему счастливы в Англии?
— Английский футбол для меня — рай. Подобного я не испытывал нигде. Здесь каждый
матч — праздник, событие. С гимном, с рукой на сердце, с потрясающей атмосферой
на трибунах. И потом есть Арсен Венгер, который любит игру и футболистов,
которые работают с ним. А еще очень важно, что у нас с тренером схожий взгляд на
современный футбол, близкие идеи. Это просто замечательно, что мы нашли друг
друга.
— Что такое стиль «Арсенала»?
— Это прежде всего движение. Как бы там ни было, мяч летит быстрее игрока. Даже
если у тебя нет мяча, ты должен двигаться. Наша средняя линия — это настоящая
мельница, где все техничны и резки. Им порой достаточно и двух касаний, чтобы
сориентироваться и в нужный момент отправить мяч в нужную точку. Конечно, куда
проще играть, как «Юве» — от обороны, разрушать ведь всегда проще, чем
создавать. «Арсенал» же всегда играл и играет прежде всего на созидание.
— Пребывая в стадии реновации, может ли «Арсенал» в ближайшей перспективе
составить конкуренцию «Манчестер Юнайтед» и «Челси»?
— В нашей команде все только за это, и все знают, что это в наших собственных
руках. Даже несмотря на то, что по подбору исполнителей мы пока не можем
тягаться ни с теми, ни с другими. У «Челси», например, по две-три «звезды» на
каждой позиции, но я уверен, что мы можем их побеждать. Потому что игра у этой
армады легионеров идет не всегда, хоть Моуринью из кожи вон лезет, чтобы его
машина функционировала как часы. Многие сегодня завидуют «Челси». Я же хочу
однажды их здорово «надрать», при этом сохраняя уважение и к самой команде, и к
тренеру, сумевшему создать в клубе потрясающий настрой на победу.
— Мишель Платини как-то сказал, что вы совершили ошибку, отказавшись перейти
в «Барселону».
— Мне он говорил другое, представив, как бы могла смотреться «Барса» с
Роналдиньо, Это'О и Анри. Я могу его понять, но предпочитаю прислушиваться к
зову своего сердца.
Зидан велик. Он — само спокойствие
— Возникало ли у вас когда-либо желание покинуть «Арсенал»?
— Я размышлял над этим целый год. Мне ведь скоро стукнет 30, а значит осталось
3-4 года активной карьеры. Смогу ли я за это время преуспеть в новом клубе так
же, как в «Арсенале»? Как показывает пример Шевченко, не все так просто. Здесь я
привык, адаптировался. Меня знает и любит публика. У меня прекрасные отношения с
руководством клуба, тренером, спонсорами, одноклубниками. И потом — я просто
обожаю Лондон. Так что в этом случае чувства возобладали над разумом, но я об
этом нисколько не жалею.
— Может быть, вы просто не решились уйти, побоялись ситуации, на которую
пошел Шева?
— Единственное, чего я боюсь — это смерти. Я столько успел пережить и повидать
за годы карьеры, что бояться мне просто нечего. Все знают, что может Анри, как и
все знают, на что способен Шевченко. У любого игрока есть свои взлеты и падения,
но настоящее мастерство остается всегда, и рано или поздно оно даст о себе знать
в любой команде.
— Как считаете, почему ваша игра с годами не тускнеет?
— Потому что я не снижаю требований к себе. Где бы, в какой бы системе ни играл
— всегда должен действовать на максимуме своих возможностей. Когда я был еще
совсем юным, думал лишь о том, чтобы забивать. Об обороне, отборе мяча не могло
быть и речи. Но я очень доволен, что прошел школу «Монако» и «Ювентуса», где
почерпнул массу нужного и полезного, что и сегодня позволяет мне держаться на
высоте.
— Как в Англии воспринимают «Юве», «Барсу», «Лион»?
— Там их не знают и не хотят знать. Таков их менталитет. Я же лично просто
восхищен «Лионом». Если «Арсенал» в этом году не выиграет Лигу чемпионов, пусть
это будет команда Улье. У нее есть все данные для этого.
— Порой складывается впечатление, что после поражения в финале 2006-го вы еще
не отошли до конца...
— Французы слишком часто возвращаются к этому. Телевидение и пресса то и дело
сыплют соль на раны. В такой ситуации непросто оставаться хладнокровным и
абстрагироваться от прошлого.
— А еще говорят, что теперь именно вы станете преемником Зидана.
— Я всегда воевал с этой идеей, этим видением проблемы. Вызов игрока в сборную
говорит о том, что он уже лидер, невзирая на возраст и статус. До, во время и
после ухода Зидана каждый исполняет в команде свою, отведенную ему роль.
— Чем Зидан запомнится вам?
— Это замечательный человек и гениальный футболист. Очень жаль, что кто-то
постоянно пытался нас противопоставить друг другу. Вначале лбами сталкивали его
и Джоркеффа, затем Зизу и меня, хотя мы всегда оставались друзьями и партнерами.
Первое время я не понимал, к чему все эти интриги. Но позднее меня осенило: за
развитием событий, в которых замешано «звездное» противостояние, следить куда
интереснее. Для масс-медиа — это настоящая находка и целый кладезь сенсаций,
слухов и сплетен.
Зинедин — добрейший и порядочный человек, у него всегда были замечательные
отношения со всеми. Мне просто трудно представить, что у такого могут быть враги
или недоброжелатели.
Каннаваро не защитник, а мясник
— А вам не кажется, что потрясающий успех французской сборной на чемпионате
мира остался в тени инцидента Зизу и Матерацци?
— О, да! В Англии нечто подобное происходит каждый уик-энд. Ты можешь сыграть
фантастический матч, забить потрясающий гол, но пресса и телевидение предпочтет
сделать акцент на грубости, драке или словесной перепалке тренеров команд.
Естественно, то, что допустил Зидан, не заслуживает одобрения, но делать его
козлом отпущения и бесконечно говорить об этом невозможно.
— Окажись вы в тот момент рядом, что бы сделали?
— Я бы постарался их как-то развести и утихомирить. С другой стороны, кто мог
предположить, что нечто подобное может произойти? Ведь Зидан всегда был само
спокойствие.
— Вы когда-либо оказывались в подобной ситуации?
— Естественно. Это происходит регулярно, и не только со мной. Хотите вы того или
нет, но это стало неотъемлемой частью современного футбола. В Боснии, например,
я получал удары от защитников на протяжении всей игры, которую закончил в
разорванной футболке и с синяками по всему телу. Но я не отвечал, как это ни
было трудно, сдержался. Постараюсь и впредь поступать так же, ведь малейший
всплеск эмоций может дорого стоить команде.
— В начале берлинского финала Фабио Каннаваро спровоцировал столкновение с
вами?
— Естественно. До ворот было метров пятьдесят, я пробросил мяч вперед и
ускорился, а он сделал вид, что меня не видел… То же позволил себе и на «Стад
де Франс» в ходе отборочного матча Евро-2008 Франция — Италия. Мне кажется, что
защитник такого уровня не должен играть в грязные игры. Это не защитник, а
мясник. Для меня настоящие защитники — это Блан, Тюрам, Мальдини, Десайи.
— После ухода Зидана и Бартеза круг чемпионов 1998-го сомкнулся еще теснее.
Вы — один из последних могикан...
— Это немного странное ощущение. Ты все чаще начинаешь думать и говорить себе о
том, что скоро придет и твой черед. Еще немного — и от той великой команды не
останется и следа, но люди еще долго будут вспоминать ее и каждого из нас.
Потому что мы вписали Францию и свои имена в анналы мирового футбола, а это
останется на века.
— Текущая европейская кампания для Франции началась хорошо?
— Меня не покидает ощущение, что у нас появилась команда нового образца, которой
многое по плечу. Пока у нас действительно все складывается нормально, хотя
группа, в которой выступают также Италия, Украина, Шотландия, не может быть
простой. Наша осечка в Глазго (0:1) — тому подтверждение. И все же, надеюсь, она
была лишь недоразумением.
Не футболом единым
— Вы, Саа, Анелька, Трезеге, Бензема, Сиссе: никогда еще в сборной не было
столько равноценных нападающих. Тяжело ли переживать такую конкуренцию?
— Это замечательно. Наличие конкурентов заставляет постоянно следить за собой, а
от этого команда только выигрывает.
— В подобной ситуации стоит ли еще натурализовать вундеркинда аргентинского
«Ривер Плейт» Гонзало Игуаина?
— Почему бы и нет? Знаете, богатые, как правило, становятся еще богаче.
Представьте, если в 2010-м он поможет нам выиграть чемпионат мира, как когда-то
Давид Трезеге, тоже уроженец Аргентины, забил решающий гол в финале Евро-2000…
— Но родители Игуаина — аргентинцы, да и воспитывался он в другой культуре...
— Когда Трезеге приехал во Францию, он был чуть старше Гонзало и тоже ни слова
не знал по-французски.
— Три года назад, впервые победив в опросе Onze Mondial, вы признались, что
хотели бы внести свое имя в историю футбола. Как считаете, цель уже достигнута?
— Думаю, еще не совсем, но я — на верном пути. Многое еще нужно успеть как с
клубом, так и со сборной. Так что давайте вернемся к этому вопросу чуточку
позднее.
— Вы также говорили, что для полного счастья нуждаетесь лишь… в пополнении
семейства. С тех пор, как у вас появилась дочь Tea, чего-то еще недостает?
— Еще одного ребенка! До рождения дочери главное место в моей жизни занимал
футбол. Теперь я понял, что не им единым жив человек. Когда после поражения я
возвращаюсь домой, достаточно лишь услышать ее смех, как жизнь вновь полна
своими прелестями и красками. Эти мгновения несравнимы ни с чем.
— Если бы сегодня у вас был выбор, какой титул вы бы предпочли всем
остальным?
— Лигу чемпионов. Это единственная вершина, которую я пока не покорил.