Фигурист Глеб Лутфуллин, ставший вторым на Мемориале Панина-Коломенкина в Санкт-Петербурге, рассказал о роли музыки в его программах.
Произвольная программа Лутфуллина поставлена под три композиции: Edo Notarloberti «Rose and Air», «Dark Tango» и Hurts «The Water».
«Я сейчас осознал, что музыка очень тихо играла. Если бы громче, то было бы больше взрыва. Думаю, можно чуть погромче. Побольше звука дайте! Именно в музыке зритель хлопает. Естественно, если бы быстрая часть была немножко раньше, то есть на дорожке, наверное, это намного больше помогло. Так как тело — бывает в наушниках сидишь, в машине, там ещё где-то, и у музыки начинается быстрая часть… у меня, например, я в наушниках иду, быстрая часть музыки, и тело само начинает ускоряться. То же самое, если бы программа в концовке была бы немного быстрее, то, скорее всего, у меня бы тело намного быстрее шло. А так как музыка сейчас была тихая и немножко слышна мне, я и сам устал, и музыка. Думаю: «Можно мне доехать?»
Почему остался посмотреть прокат Дмитрия Алиева? Наверное, сначала отходил от своего проката, выдыхал. А если касаться программы, то просто всегда интересно посмотреть соперников и видеть какие-то тайны, наверное. Всё равно можно увидеть что-то новое, мы же все разные. Я, бывает, пересматриваю программы. Хочется посмотреть, как они представляются на льду.
Какие программы мне ближе — пессимистичные или оптимистичные? Люблю, наверное, такие убийственно-лирические музыки. Потому что такие зажигалочки я чувствую, но у меня не получится их передать. А если в короткой у меня сил хватает, то я всё передаю, пытаюсь. Но больше по душе лирика. А есть ещё быстрая лирическая музыка. Вот которую у меня в конце вы слышали, она относительно быстрая лирическая. То есть всё равно есть отличия в музыке.
Говорите, часто по сюжету умираю в конце программы? Наверное, совпадение, потому что мне с хореографом Елизаветой Навиславской очень интересно. Мы постоянно придумываем какие-то новые идеи. Когда я был маленьким, я как-то больше чувствовал, наверное, больше энергии было. Постепенно она куда-то уходила, но буквально недавно у меня какой-то щелчок произошёл, что я опять стал какие-то фишки придумывать. И мы с Елизаветой работали над произвольной программой и искали какие-то фишки. И я в конце держу рукав и что-то хочется сделать: «О, повешусь я!» — передаёт слова Лутфуллина корреспондент «Чемпионата» Анастасия Матросова.