В фигурнокатательных противостояниях я всегда на той стороне, где больше спорта, чем искусства, скольжения и презентации. Медведева против Загитовой? Конечно, я за Загитову — у неё же риттбергерный каскад. Щербакова против Трусовой? Разумеется, за Трусову — она прыгнула пять квадов, а Щербакова всего два.
В этих негласных правилах за всё время было только одно исключение: его имя — Михаил Коляда.
Дальше я наверняка буду изъясняться немного отрывисто — ведь только после объявления о завершении карьеры (как и всегда призываю не обманывать себя приостановками) стало понятно, как много Коляда значил для фигурного катания не только в России, но и в мире.
У меня очень редко случалось полное погружение в программу: настолько, что можно напрочь забыть о происходящем вокруг. Это «Маскарад» Волосожар/Транькова, обе олимпийские программы Юлии Липницкой и… все постановки Коляды. Ну, правда.
В среде журналистов всегда было модно ругать Михаила за его срывы, а потом презирать и осуждать за стендапы в микст-зоне (вернее, за рекордно короткие ответы) — а мне при всём при этом не стыдно сказать, что я всегда за него болела.
В том числе и на Олимпиаде в Пхёнчхане, которая и разделила карьеру Коляды на до и после — а для меня это стало одним из самых тяжёлых болельщицких переживаний наряду с ванкуверским дуатлоном Александра Легкова. Ещё отлично помню, как мы с админом фан-группы Коляды стояли у бортика на «челленджере» в Эспоо, нервно сцепившись под руки, и переживали так, будто это главный старт сезона. Было нервно, но круто.
Коляда расстраивал бесконечными падениями и, бывало, откровенно бесил в микст-зонах (пока мы все не научились относиться к его ответам философски и с юмором), а потом можно было включить почти любой его прокат и бесконечно наслаждаться — даже с учётом неспасённых четверных. И уже разве важно, что он снова послал коллег к Алексею Николаевичу Мишину?
Михаил Коляда
Фото: Дмитрий Голубович, «Чемпионат»
Я плохо разбираюсь в скольжении и не сравню по этому показателю танцевальные дуэты. Но Коляде всегда хотелось крикнуть: «Миша, да катайся с тройными!» — чтобы увидеть именно искусство, а не обилие многооборотных прыжков.
В последний раз я вживую видела катание Коляды на мемориале Панина-Коломенкина в Санкт-Петербурге — и ни помарки, ни скромный полупустой стадиончик в Академии фигурного катания на Туполевской не перебили неизгладимого впечатления.
По прошествии лет очевидно, что Михаил Коляда не подходил российской системе, где фигурное катание встроено в парадигму всех видов спорта, где «быстрее, выше, сильнее» и где, кроме победителя, есть просто «все остальные».
Так что было совсем не удивительно, когда Миша признался, что «не вывозит» именно ментально. Не мудрено — после «леща» от Транькова, прочих конферансов Ягудина и ещё многого.
В нашей фигурке слишком большая конкуренция — здесь нельзя рефлексировать, иначе система тебя задушит. Нельзя кайфовать на льду до 30, как это делали Джейсон Браун и Киган Мессинг — не гении квадов, но лучшие катальщики и яркие вдохновители. И дело даже не в четверном лутце, который после Гран-при Китая в сезоне-2017/2018 мы так и не увидели.
Не замахнусь на лавры Юдзуру Ханю и Нэйтана Чена (Чен — вообще противоположный типаж фигуриста), однако в более благоприятной для своего таланта среде Коляда вполне бы мог заблистать на уровне того же Сёмы Уно.
Но он уходит, публично признав, что устал морально.
Грустно.