Эксклюзивное интервью с бывшим фигуристом Артуром Гачинским: что сейчас делает ученик Мишина и Тарасовой

Артур Гачинский в 17 лет завоевал бронзу чемпионата мира, а вскоре и серебро чемпионата Европы. Неудивительно, что многие считали его преемником Евгения Плющенко. На тренировках Артур приземлял аксель в четыре с половиной оборота и хотел сделать в произвольной все пять видов квадов. Однако после стремительного взлёта у него наступил спад, преодолеть который не помог даже переход от Алексея Мишина к Татьяне Тарасовой.

Многочисленные травмы вынудили Артура завершить карьеру уже в 22 года. Он пытался вернуться, но здоровье не позволило.

В итоге бывший одиночник нашёл себя в тренерском деле: теперь он работает в родном «Юбилейном» вместе с Алексеем Мишиным и является резидентом ассоциации фигуристов I.S.A. Сейчас Артур как раз находится на сборах, которые организовала I.S.A., и с удовольствием занимается с юными спортсменами.

В перерыве между напряжённой работой Гачинский пообщался с «Чемпионатом» и рассказал, сложно ли ставить четверные прыжки, почему больше не прыгает и как относится к отсутствию международных стартов у россиян.

• «Если не иметь правильных позиций и правильных движений перед прыжком, прыжок не получится»
• «Надо быть дураком, чтобы не пользоваться их советами»
• «Туктамышева показывала четверной тулуп, я лично видел его вживую»
• «Здоровья нет. Оно ушло»
• «Наша страна прикладывает колоссальные усилия, чтобы поддержать фигурное катание»

«Если не иметь правильных позиций и правильных движений перед прыжком, прыжок не получится»

— Артур Гачинский — тренер и Артур Гачинский — фигурист: это разные люди? В чём проявляется разница?
— Да, безусловно. Когда Артур Гачинский был фигуристом — был молодой, дурной. Сейчас Артур Гачинский стал тренером, тут дурным быть не получится.

— То есть раньше вам не была присуща строгость?
— Будучи спортсменом, я был строг к себе в достижении результата, на тренировках. Для меня это было очень важно. А сейчас ввиду того, что я тренер, происходит ситуация немножко другим образом. Во-первых, мне нужно следить за собой, потому что работа идёт с детьми, а дети имеют тенденцию копировать либо за тренером, либо за человеком, которого считают для себя примером. Поэтому, чтобы тренировки проходили плодотворно и чтобы дети далее немножечко уже понимали, что происходит, мне тоже нужно за собой следить.

— На тренировке вы предлагаете наказывать детей снятием перчаток за неправильную позицию рук во время упражнения. А какие ещё применяете методы наказания?
— Ну, это не то чтобы метод наказания — просто снять перчатку. От меня идёт просьба, чтобы дети держали ручки и у них были красивые дотянутые позиции. Иногда, когда я им говорю, что сейчас снимем перчаточки, они сразу начинают ручки держать, потому что им страшно, что ручки замёрзнут (смеётся).

— Вы говорите про красивые линии, позиции — значит, считаете, что это не менее важно, чем прыжки?
— Это очень важно. Важно, потому что всё фигурное катание — это линии, позиции, которые детям нужно освоить. Не имея правильных позиций и правильных движений перед прыжком, сам прыжок не получится.

— Можете оценить позиции Ильи Малинина? Ему есть куда развиваться?
— Когда фигурист такого уровня, идёт развитие уже немного в другом направлении. Это более сложная хореография, дополнение образа эмоциями, мимикой. Это более тонкая работа. Малинин прошёл тот этап, он всё это знает: в каком направлении прыгать, где должна быть рука, куда должен поворачиваться взгляд. Тут наступает момент усложнения, доработки, усовершенствования того, что умеешь. Это уже уровень не ребёнка, а взрослого спортсмена.

«Надо быть дураком, чтобы не пользоваться их советами»

— Хотели бы научить кого-то четверному акселю?
— Если попадётся спортсмен с такими талантами, то разумеется.

— Пока не попался?
— Пока нет.

— А что можете сказать о своих учениках: Семёне Соловьёве и Николае Логинове?
— Перспективные, хорошие, рабочие. Из этого материала, когда они были маленькими детьми, уже получается создать что-то приличное. И всё равно это плодотворной труд. Без нашей работы, без их работы всё равно ничего бы не получилось. Тренер может разбиться в лепёшку, может всё что угодно делать для спортсмена, но, если сам спортсмен не хочет, это будет бесполезно.

— Есть уже какие-то планы на следующий сезон?
— Пока что восстановление. Сейчас группа спортсменов закончила летние сборы и недавно в первый раз вышла на лёд с тренером Александром Устиновым, с которым мы работаем вместе. То есть они только вкатываются, раскатываются. Пока глобальных планов нет, мы всегда сезон начинаем поэтапно.

— Вы следуете системе Мишина в своём тренерском подходе?
— Конечно. Не было бы его, не был бы я его учеником, не общался бы сейчас с вами. Всё очень просто. Я считаю, если спортсмен достойно тренируется у своего тренера и перенимает его знания, запоминает, то он может стать достойным преемником его работы. Это идёт передача знаний из поколения в поколение. Если спортсмен запомнит, выучит все эти уроки, проанализирует их, дальше он может стать тренером.

— А даёте своим ученикам те же советы, что давал вам Алексей Мишин?
— Конечно. Даю советы, которые мне давал Алексей Николаевич. Даю советы, которые мне давала Татьяна Анатольевна Тарасова. Естественно, пользуюсь. Надо быть дураком, чтобы не пользоваться их советами. Это люди, которые прошли огонь, воду, медные трубы. У них настолько колоссальный жизненный опыт, который они делят между собой и своими учениками, что надо быть дураком, чтобы не пользоваться их советами. Я бы так прямо и сказал!

«Туктамышева показывала четверной тулуп, я лично видел его вживую»

— Насколько сложно ставить четверные прыжки фигуристам?
— Четверные прыжки ставить не столь сложно. Сложно сделать правильный одинарный, а из правильного одинарного — двойной, тройной и т.д. Пройти этот путь. Четверной прыжок — это не просто так взял и прыгнул. Четверной прыжок — это хороший правильный одинарный, это хороший правильный заход, а вот этому сложно научить.

— Выучить четверной может любой фигурист с правильной техникой?
— Безусловно, должен быть талант к многооборотным прыжкам. Это уже отличная координация.

— Как оцениваете четверные прыжки Елизаветы Туктамышевой?
— Она показывала четверной тулуп, я лично видел его вживую. Так что она это делала.

— Видите перспективы у неё исполнить четверной на соревнованиях?
— Это вопрос уже к ней, я за неё отвечать не буду.

— А в целом как вам выступления Туктамышевой в прошлом сезоне? Она оказалась на пьедестале чемпионата России.
— Так это её заслуга, заслуга всей тренерской команды, которая с ней работала. В предыдущих сезонах, когда у нас были международные соревнования, она попала на пьедестал чемпионата мира — это супер! Можно только стоя ей аплодировать.

— Думаете, с другим тренерским штабом Туктамышева не добилась бы такого успеха?
— Это сложно представить, потому что Лиза всегда тренировалась у Алексея Николаевича. Это есть и было вместе с Алексеем Николаевичем, Татьяной Николаевной Мишиными, Татьяной Николаевной Прокофьевой. Так что это их заслуга всех вместе, конечно.

«Здоровья нет. Оно ушло»

— Что, по вашему мнению, сейчас самое важное в фигурном катании?
— Нельзя так, наверное, сказать, что что-то на данный момент важно. У каждого спортсмена свои цели, задачи, которым он следует и к которым идёт. Поэтому в общем сказать здесь невозможно. У всех свои задачи, у всех свои цели, каждый достигает того, чего он внутри себя хочет.

— Хотели бы что-то изменить в действующих правилах?
— Нет. Столько работы, столько всего нужно самому делать, что я всегда стараюсь вместе с остальной командой не думать о том, что надо поменять. Мы в первую очередь думаем, как подстроиться под эти правила.

— Как оцениваете прогресс в нашем мужском одиночном в последнем сезоне? Заметно, что появилась очень большая конкуренция?
— Да, заметно. Все лидеры в нашей сборной выступают на одних и тех же соревнованиях. Просто у нас не было таких турниров раньше, когда были международные старты. Не было соревнований, когда, скажем, вся «вышка» фигурного катания России была на одном турнире. Каждый из них разбивался по этапам Гран-при, и конкуренцию мы могли наблюдать только на чемпионате России, когда все спортсмены сойдутся на одном старте.

А сейчас международных соревнований у нас нет, и все спортсмены выступают здесь, их уже не разбить. Каждый старт был очень интересным, так как там была верхушка наших спортсменов.

— В прошлом году у нас состоялся первый чемпионат России по прыжкам. Как вам сама идея?
— Интересно, весело, задорно. Тем более на таком турнире каждый может показать максимум того, на что способен. На соревнованиях всё-таки одна попытка, свои сложности, нервы. А на прыжковом турнире своеобразная лёгкая обстановка, когда все спортсмены могут показать максимум.

— Хотели бы сами поучаствовать в прыжковом турнире, если бы его проводили во время вашей спортивной карьеры?
— Не-а. Даже не могу об этом подумать и представить это. Уже столько времени прошло, я занимаюсь другим делом, и представлять это совсем не хочется.

— Получается, вы сейчас больше не прыгаете?
— Нет.

— Нет желания?
— Здоровья нет. Оно ушло.

«Наша страна прикладывает колоссальные усилия, чтобы поддержать фигурное катание»

— Следили в этот раз за международными стартами?
— Не очень, потому что очень много было наших соревнований, очень много российских, много стартов было в Санкт-Петербурге. У нас сейчас такая группа получается, что каждого нужно было готовить, каждого нужно было настраивать, с каждым нужно было ехать куда-то выступать. Просто времени не было, чтобы сесть и посмотреть какие-то международные турниры. Всё время была работа-работа-работа: подготовка, соревнования, подготовка, соревнования. Некогда сидеть и смотреть какие-то выступления.

— Согласны, что без России фигурное катание деградирует?
— Я бы не сказал, что оно деградирует. Сами выбрали такой путь. Что тут обсуждать то, что случилось? Есть как есть. Каждый выкручивается как хочет. В каждой стране соревнования проходят в тех условиях, в которых они на данный момент существуют.

— Переживаете, что следующий сезон вероятно вновь пройдёт без международных стартов?
— Не думал об этом (смеётся). Да, сейчас был Конгресс ISU, нас дальше отстранили от международных соревнований. Печально, грустно, досадно. Но ладно, будем готовить спортсменов к нашим соревнованиям.

— У детей в таких условиях есть мотивация?
— То, как предыдущий сезон прошёл и как будет происходить следующий, показывает, что у нас всё же очень большая финансовая поддержка каждого турнира. Очень большая. А это мотивация. Даже на юниорском уровене первое, второе и третье места имеют призовые. Всегда приятно, хорошо проделав свою работу, получить вознаграждение. Это здорово!

Также каждый спортсмен выбирает свой путь, которому следовать дальше. Кто-то хочет стать доктором, кто-то компьютерным гением, кто-то тренером по фигурному катанию. И тут продолжение карьеры даже в текущих условиях, если ты хочешь стать тренером, всё равно приносит знания. Знания от своего тренера, своего педагога, своей команды. Знания, которыми в будущем будешь пользоваться уже тренером. К тому же поступать в институт физической культуры всегда приятнее, когда у тебя за спиной багаж знаний и звание мастера спорта России. Это ещё один бонус.

Поэтому каждый выбирает свою дорогу и кем хочет стать, а наша страна прикладывает колоссальные усилия, чтобы поддержать фигурное катание.