На чемпионат мира в Москву единственный в истории двукратный олимпийский чемпион в танцах на льду, а ныне — успешный тренер Евгений Платов привёз два танцевальных дуэта: англичан Пенни Кумс — Николаса Бакланда и Элисон Рид – Отара Джапаридзе, выступающих за Грузию. Первые получили direct entry – благодаря, кстати, удачному выступлению на прошлогоднем чемпионате мира прежних учеников Платова, Шинейд и Джона Керр (лидеры сборной Великобритании незадолго до чемпионата мира заявили о своём уходе, уступив дорогу молодым). А вот вторым потребовалось пройти квалификационный раунд. После проката своих учеников прославленный фигурист согласился ответить на несколько вопросов. Тема квалификации напрашивалась сама собой.
Весь разговор был о том, что у Международного союза конькобежцев не хватает денег. Но получается, что мы растягиваем соревнования на несколько дней! Отдельный отборочный этап – это было бы… не то что – честно. К примеру, Элисон и Отар прокатали сейчас произвольный танец. Отобрались. Но ведь прокат произвольного стоит крови. Они нервничали, первый раз катались последними – дрожали как осиновые листья.
— Евгений, как вы относитесь к возвращению отборочных раундов в фигурном катании? Квалификацию ввели, чтобы сократить время основных прокатов, но ваши ученики в итоге были вынуждены катать дополнительный танец…
— Честно говоря, мне квалификация очень не нравится и никогда не нравилась. Несколько лет назад она у нас существовала, потом её отменили, теперь снова ввели… Я считаю, что это неправильно, потому что на спортсменов ложится очень большая нагрузка. Вот перед Олимпийскими играми в начале сезона, в сентябре, был проведён отдельный отборочный турнир в Оберстдорфе. Почему бы не делать так же перед чемпионатами мира? Пригласить всех фигуристов, кому нужно проходить квалификацию, и провести соревнование. И тогда на чемпионат мира приедут только основные участники. Если уже потребуется перед произвольной отрезать ещё пять пар, это нормально. Но квалификация… это очень нудно получается. Смотрите: у нас же теперь в каждом виде соревнования сократились до двух дней – приехал, увидел, победил — если смог, уехал. Но мы приехали сюда ещё в субботу. Это больше недели. Мы сейчас и на наших тренерских собраниях обсуждаем этот вопрос.
— То есть с самого начала чувствуется, что нововведение оказалось неудачным?
— Весь разговор был о том, что у Международного союза конькобежцев не хватает денег. Но получается, что мы растягиваем соревнования на несколько дней! Отдельный отборочный этап – это было бы… не то что – честно. К примеру, Элисон и Отар прокатали сейчас произвольный танец. Отобрались. Но ведь прокат произвольного стоит крови. Они нервничали, первый раз катались последними – дрожали как осиновые листья. Хороший опыт. Но в принципе, это неправильно. Допустим, футбол. Те же квалификационные матчи проводятся по всему миру в течение двух лет, и приезжают пулькой на чемпионат уже те, кто будет бороться за медали. Нужно что-то подобное.
— А для тех, кто не участвует в квалификации? Два дня лишних тренировок – это тоже дополнительный стресс?
— В этой ситуации можно выбирать, приехать ближе к старту. Тут уже идёт стратегическая игра, политика – показать программы, чтобы тебя судьи увидели, оценили, хорош ты или плох. Нельзя приехать и выступить сразу, но необязательно приезжать заранее, можно появиться максимум за полтора-два дня. Мы ведь многих вообще пока здесь не видели.
— Да, американская сборная приехала только сегодня…Но хотя далеко не все показались на тренировках, у вас уже сложилось своё мнение о том, кто будет бороться за медали?
— Естественно. Следуя всему сезону, и по оценкам, и по рейтингам сразу видно: две первые пары – американская и канадская, тут вопроса даже не должно быть. Хотя посмотрим, как всё сложится, канадцы с травмами, долго не катались. Хотя Вирту-Моир – олимпийские чемпионы, но фигуристам, которые не катались так долго и ни разу не катали произвольный танец целиком на соревнованиях, будет сложно. Но они мастера, великие. То, что они сделали в Канаде, на Олимпиаде, было потрясающе.
Посмотрим, как всё сложится, канадцы с травмами, долго не катались. Хотя Вирту-Моир – олимпийские чемпионы, но фигуристам, которые не катались так долго и ни разу не катали произвольный танец целиком на соревнованиях, будет сложно. Но они мастера, великие. То, что они сделали в Канаде, на Олимпиаде, было потрясающе.
Дальше, естественно, французы, две наши пары. Все более-менее понятно. Но кто как будет кататься?
— Прогнозы — дело неблагодарное, но как вы считаете, у нашей первой пары — Екатерины Бобровой и Дмитрия Соловьёва — уже действительно есть шансы на то, чтобы побороться за медаль?
— Я думаю, да. Они очень сильно выросли в своём мастерстве — в катании, в скольжении. Мне кажется, после чемпионата Европы они получили заряд вдохновения: всё же второе место – это серьёзно. Катаются неплохо, программы хорошие… почему нет? Думаю, они будут реально бороться за призы.
— Очень жаль, что не приехали ваши ученики, Шинейд и Джон Керр…
— У нас уже всё, у нас травма (несколько недель назад Шинейд пришлось сделать операцию на плече. — прим. «Чемпионат.ру»), так что мы закончили навсегда.
— И вы даже не стали пробовать уговорить их остаться на ещё один сезон? Ведь следующий чемпионат Европы прошёл бы для Шинейд и Джона на домашнем льду.
— Нет, мы уже давно планировали, что этот чемпионат мира будет для нас последним. А тут ещё такая травма, операция… Знаете, нужно вовремя уходить. Они ушли достойно, я помог им завоевать две бронзовых медали, и этот результат для ребят очень неплохой. Они ушли с высоко поднятой головой.
— Мне кажется, эта пара имеет какое-то особенное значение для вас.
— Конечно, это моя работа, но да – за четыре года мы сплотились, неплохо, по-моему, стало получаться. Программы делали неплохие. Нам помогали с ними: к примеру, Петя Чернышёв – с произвольным танцем… Мне кажется, мы хорошо в этом сезоне попали с постановками. Хотя и опять у нас был Muse, но немного в другом, мягком стиле.
— Кстати, о Muse – вы же наверняка думали о том, что ещё один танец на песню этой группы будет воспринят как повторение?
— Конечно! Но с Шинейд и Джоном очень сложно выбирать другой стиль, ведь они – брат и сестра. И нельзя было идти на какие-то романтические идеи. Невозможно любовь показывать брату и сестре. Изабель и Полю Дюшене в своё время тоже было сложно в этом плане… Словом, боялись — но настолько нравилась эта музыка, что невозможно было отказаться.
С Шинейд и Джоном очень сложно выбирать другой стиль, ведь они – брат и сестра. И нельзя было идти на какие-то романтические идеи. Невозможно любовь показывать брату и сестре. Изабель и Полю Дюшене в своё время тоже было сложно в этом плане… Словом, боялись — но настолько нравилась эта музыка, что невозможно было отказаться.
— Вы теперь ведёте другой дуэт из Британии?
— С прошлого года работаю с ними. Очень интересные ребята. Пока ещё слабенькие, но набирают. Началось-то всё с того, что английская федерация в 2006 году обратилась ко мне с просьбой провести семинар. И когда я приехал, предложили поработать с Джоном и Шинейд. Теперь вот прислали мне Ника и Пенни – продолжаем сотрудничество.
— Вторая ваша пара, Элисон Рид и Отар Джапаридзе, мне кажется необычной в плане состыковки менталитетов.
— Абсолютно. Но понимаете, Отар уже даже не американизировался, а шотландизировался, ведь его девушка — как раз Шинейд, они вместе уже три года, он больше понимает по-английски, чем по-русски. У Элисон же хоть мама и японка, но выросла она в Америке. Так что у них контакт замечательный, они дружат. Но пока я работал с ними лишь полтора года, и они только начали подниматься.
— Конечно, о начале новой эры говорить пока сложно, но, к примеру, Николай Морозов вернулся работать в Россию…
— Он не совсем вернулся, он и в Америке будет тренировать. В Америке проще тем, что у нас очень много льда, причём практически бесплатно. И условия уникальные – ты приходишь в шесть утра, тебя никто не трогает, можешь работать практически до пяти часов вечера. Представляете? Нон-стоп. В России пока очень мало катков и сложно выделить время. Я знаю, Ира Жук с Сашей Свининым тоже говорили об этом. А у меня времени – вагон, и поэтому работать легко.
К сожалению, мы очень далеко живём. Если бы смогли ко мне какие-то российские пары приезжать… уже просятся некоторые, мы сейчас пытаемся найти контакт… Но это дорого: нужно переезжать, снимать квартиры… Если бы я был в Москве, я бы занимался только нашими, естественно. А поскольку мы в Америке, свободные художники – кто к нам приезжает, если видим, что ребята талантливые, то берём.
— Да, на ваших учеников приятно посмотреть вне зависимости от того, за какую страну они выступают, но…
— Конечно, хотелось бы работать с русскими. Но время покажет. Как сказал великий Алексей Николаевич Мишин, «я ученика ждал хорошего, талантливого – десять лет». А я свою карьеру тренера только начал.