Первая часть. Юбилей Рыжей Бестии
— Всё меньше дней остаётся до Олимпийских игр в Ванкувере. Давайте вспомним ваши Олимпиады. В одном из интервью вы признавались, что ещё до первой в Сараеве настраивались на следующее четырёхлетие и игры в Калгари. Неужели совсем не было мысли о том, чтобы побороться за золото?
— Я была уверена, что мы не выиграем. Вокруг нас развивали бурную деятельность журналисты, спортивные функционеры – как будто мы боремся с Джейн Торвилл и Кристофером Дином. Мы с ними не боролись. Это ошибка, обман зрителя, любителей спорта. Они шли первыми, и всё мировое фигурное сообщество отдавало первенство им. Как бы мы ни катались. Вопрос уже не был в качестве катания — настолько тогда надоели советские пары на пьедестале, что выиграть было просто нереально. Ну и к тому же Торвилл — Дин были действительно очень хороши.
— А через четыре года в Калгари вы уже приехали такими же безоговорочными лидерами?
— Во время тех игр в прессе тоже пытались разжечь истории, словно нас можно обыграть, но вот тогда уже мы были абсолютно в себе уверены. Мы так долго себя точили, так долго к этому шли, не позволяя себе вообще ни в чём расслабиться, что были абсолютно уверены в том, что выиграем.
— И так же абсолютно были уверены после Олимпиады, что пришла пора уходить?
— Да, никаких сомнений в этом не было.
— Многие спортсмены признаются, что, уйдя в профессионалы, скучают по азарту, по тому адреналину, который давали им соревнования…
— Нет, я не скучала. Я уже была на пределе, практически не спала — это было просто опасно для жизни. Сейчас вспоминаю: мы же потом выступали на профессиональных чемпионатах несколько лет и каждый раз, когда начиналась неделя соревнований, я снова переставала спать. Это было абсолютно убийственно. Поэтому я счастлива, что фигурное катание – вид спорта, который позволяет найти себя в театре, можно заниматься любимым делом и не ждать оценок судей.
— Не тратить нервы?
— Да, потому что это ужасно, когда ты зависишь от оценок людей, которые зачастую никогда не стояли на коньках. Вот что ужасно.
— Говоря об оценках – сейчас в фигурном катании баллы выставляют по совершенно иной схеме… Вы следите за современными танцами на льду?
— Постольку, поскольку. Иногда удаётся по телевизору посмотреть или выбраться на соревнования, посмотреть вживую. Но, естественно, я слежу за тем, что происходит.
— И как вам новая система?
— Не на пользу она танцам. Правила усреднили хореографию программ. Постановщики не думают о том, как выразить образ средствами фигурного катания, им нужно сделать то-то и то-то, они набирают количество элементов, обязательных к исполнению, и из этого складывается программа. Очень трудно таким образом быть интересными зрителю. А судьи сидят и считают обороты…
Думаю, изменения не на пользу зрелищности, что очень опасно для нас. Если интерес будет потерян настолько, что фигурное катание уйдёт с телевидения, не будет денег на развитие. А дальше – этот вид спорта могут убрать и из олимпийской программы.
— Кому из постановщиков, на ваш взгляд, всё же удаётся создавать интересные программы в новых условиях?
— Мне кажется, что Ира Жук и Саша Свинин справляются с этим. И Наташа Линичук прекрасно работает и с американцами и с нашими танцорами. Отмечу и Игоря Шпильбанда, российского специалиста, который сейчас в Америке. Нет, работают ребята, молодцы, прекрасно работают. Просто им трудно.
— Вернёмся к Театру ледовых миниатюр. Художественный руководитель – Игорь Бобрин, ваш муж. Получается, семейная жизнь и вне льда и на льду. Не трудно?
— Сначала было не очень легко, потому что мы привыкли встречаться на какое-то время, а потом расставаться, разъезжаться в разные места, а тут были постоянно вместе. Мне хотелось, чтобы Игорь постоянно занимался мною, а у него был целый театр и он должен был работать со всеми. Был момент, когда я очень ревностно относилась к тому, что я вот пришла, а мне уделяют мало времени, начинала всё делать сама, но потом осознала, что это необходимость, и всё вошло в своё русло.
— Спектакль «Кармен» с вами в главной роли – роскошный подарок к юбилею. Вы уже танцевали Кармен в одной из своих любительских программ. Не случайно вернулись к старому образу?
— Та программа длилась четыре минуты, а сейчас поставлен 45-минутный спектакль. И можно прожить, осмыслить этот образ по-другому. Я стала старше, мыслю иначе. В то время тоже было вложено много сил в постановку. Но сейчас это настоящий выплеск эмоций! Даже если к концу спектакля физически я очень устаю, морально получаю огромное удовольствие. Иногда прихожу домой и всё болит, ложусь и не могу повернуться, но всё равно чувствую, что очень довольна спектаклем.
— Кармен – ваша любимая роль на льду?
— Можно сказать, да. Я вообще люблю испанские танцы, они очень легко мне даются. Не знаю, с чем это связано, в крови ничего испанского нет. Но как-то с детства их любила. И образ Кармен мне очень близок.