Вернер: пусть прыгают тройные, я буду — четверной

После короткой программы в мужском одиночном катании на Trophee Eric Bompard лидировал чех Томаш Вернер. «Выступать сразу после Нобунари Оды было тяжело, — шутил он на пресс-конференции. – Я понимал, что нахожусь во Франции, но казалось,

словно это Япония: столько японских флагов было на трибунах».

То ли поддержка болельщиков помогла, то ли энергетика тренера Николая Морозова, который буквально впивался взглядом в ученика во время проката, но в произвольной программе именно Ода оказался лучшим и в итоге завоевал золотую медаль. Вернеру досталось второе место.

— Я доволен тем, как выполнил первые четыре элемента в произвольной, но затем допустил несколько ошибок, — признался фигурист. Начинать сезон с серии Гран-при для Вернера не привычно – обычно он впервые представляет свои программы публике и судьям на более ранних турнирах, таких как Nebelhorn Trophy и Finlandia Tpophy. Но в этот раз обе премьеры – и короткой, и произвольной – состоялись в Париже.

— Томаш, как вы выбирали музыку для своих программ в олимпийский сезон?

— С короткой мы определились уже год назад. Саундтрек к фильму «Грек Зорба» нашла Лори Никол, мой хореограф. Сначала она сомневалась – мелодия танца сиртаки, которая звучит в картине, задаёт очень высокий темп. Но мне музыка очень понравилась, и выбор был сделан. А вот с произвольной программой была проблема. Музыку к «Крёстному отцу» уже использовали в фигурном катании. Тот же Евгений Плющенко катался под неё на Олимпийских играх. Но я просмотрел его прокат в Турине раз семь-восемь: там лишь 20 секунд звучит оригинальная музыка, а потом один Эдвин Мартон со своей скрипкой.

Под «Крестного отца» выступал и француз Филипп Канделоро, великий актёр на льду. Я не хотел, чтобы меня сравнивали с ним – знал, что точно проиграю. Но Канделоро использовал эту музыку уже много лет назад, так что я решил, что сейчас могу взять её снова. А потом, знаете, всё же «Крестный отец» — трилогия. В моей программе есть куски, в которых звучит музыка, известная далеко не каждому, потому что она не из первого фильма.

Музыку к «Крёстному отцу» уже использовали в фигурном катании. Тот же Евгений Плющенко катался под неё на Олимпийских играх.

И это делает мою программу не похожей на остальные.

— Вам нравится «Крёстный отец»?

— Да. В своей программе я пытаюсь рассказать историю из этого фильма.

— Чья была идея – ваша или хореографа?

— Моя. Впрочем, Лори Никол и сама тоже не любит составлять программы просто из красивых движений. Ей важно, чтобы в них был смысл. И я с ней согласен. Когда она приносит музыку из фильмов, мне нужно посмотреть их, чтобы понять, о чём идёт речь. С «Крестным отцом» было легко, потому что я уже его видел. И я размышлял над тем, где будет начинаться эта история, где она закончится, как лучше скомпоновать четыре музыкальные части, которые мы используем в программе. И, конечно, как это выразить на льду.

— А музыку всегда приносит именно Лори Никол?

— Да, до сих пор это всегда была Лори. Она выбирает музыку, а я слушаю и говорю, нравится мне или нет. Я сам выбирал музыку для предыдущей произвольной. Но именно Лори предложила мне попробовать взять танго, а я ответил: «Да, пожалуй, я уже достаточно взрослый фигурист для этого». В 15 лет танго катать ещё невозможно. Конечно, можно попробовать и хорошо постараться, но передать глубину эмоций на льду сложно.

— Вопрос ещё и в технической стороне программ. Нобунари Ода на этом турнире вообще не прыгнул четверной прыжок. Но тем не менее его оценки за технику были выше ваших. Так, может, не так и нужен он, этот четверной прыжок?

— Для меня это не имеет значения. Я люблю четверной. Это особенный прыжок, с которым не сравнится никакой другой. При обычных тройных ты прыгаешь и тут же приземляешься.

Давайте оставим всё как есть. Пусть все прыгают тройные. А я буду делать четверной.

А когда делаешь четверной – отталкиваешься и словно летишь. Это очень красиво.

— Как вы считаете, стоит давать больше баллов за этот элемент?

— Я знаю, что специалисты работают над стоимостью прыжков. Когда новую систему только ввели, это было просто смешно: шесть баллов за тройной лутц, семь с половиной за аксель в три с половиной оборота и девять – за четверной тулуп. Мне это не нравилось. Ведь исполнение «квада» требует гораздо больше усилий. Если его стоимость увеличится, я буду только рад. Но, с другой стороны, если этот элемент оценят дороже, все будут пытаться его сделать, и он перестанет быть уникальным. Так что давайте оставим всё как есть. Пусть все прыгают тройные. А я буду делать четверной.