Первый этап Гран-при по фигурному катанию (52 фото).
Авторами главной сенсации Trophee Eric Bompard стали Мария Мухортова и Максим Траньков, победившие в парном катании. После короткой программы россияне были вторыми, но, чисто откатав произвольную, смогли обойти Алёну Савченко и Робина Шолковы, двукратных чемпионов мира, выступающих за Германию. Впрочем, в первую очередь немцы проиграли сами себе. Прокат у них не заладился с самого начала, и, сорвав несколько важнейших элементов, Савченко и Шолковы стали в итоге лишь третьими.
Тренер нашей пары, Олег Васильев, не скрывал радости от победы учеников, но сохранял трезвый взгляд на вещи.
— Лёд скользкий. В этот раз он оказался таким для наших соперников. Для нас же пока всё идёт по плану. И я больше рад не занятому месту, а тому, что Мария и Максим наконец-то откатали на соревнованиях чисто обе программы – и короткую, и произвольную.
Согласны с тренером и ученики.
— Это всего лишь одна победа. Сейчас нам нужно продолжать работать над собой, — заявили они на пресс-конференции, после которой Машу ждал допинг-контроль, а Максима – новая сессия вопросов от журналистов.
Из первых уст. Максим Траньков:
— Мы поставим тройной сальхов вместо двойного акселя. Это вообще парадокс: на тренировках мы прыгаем лучше именно сальхов, а на соревнованиях удачнее выходит аксель. Плюс поработаем над подкруткой.
В числе первых тем — музыка. «Историю любви», под которую россияне катаются в произвольной, Максим назвал «музыкой для Марии». Она была давней мечтой фигуристки – ещё со времён Олимпиады в Солт-Лейк-Сити – настолько Маша прониклась выступлением канадцев Джеми Сале и Дэвида Пеллетье. Два года назад Мухортова — Траньков уже хотели ставить эту программу, но тогда их опередила другая российская пара. И вот наконец всё сложилось. Но неужели Максима «история любви» оставляет равнодушным?
— Дело в том, что я уже катал эту программу с другой партнёршей, — поясняет Траньков и добавляет, улыбаясь, — когда был молодой. Так что мне приходится играть «Историю любви» уже второй раз. Мне нравится эта музыка, но у меня нет такой эйфории, как у моей партнёрши. Конечно, я видел ту самую программу Сале — Пеллетье – и не один раз. Но поскольку всегда болел за Бережную и Сихарулидзе, меня их исполнение оставляло равнодушным. Но в олимпийский сезон мы решили взять именно ту композицию, которая нравится Маше, чтобы ей было комфортнее. К тому же, в прошлом году я очень хотел, чтобы мы выступали под «Барышню и Хулигана», а чистого проката так и не получилось. Так что в этот раз я сказал: давай-ка лучше возьмём ту музыку, которая нравится тебе.
— В прошлом сезоне вы стабильно хорошо откатывали короткую – и срывали произвольную. Вчера прокат первой программы снова был чистым – и все понимали, что это не значит ничего, всё решит день сегодняшний. Было сложно настроиться перед выходом на лёд в этот раз?
— Мы обычно стараемся не мешать друг другу настраиваться перед стартом, так что мне сложно сказать, о чём думала Маша. Я же в себе был уверен. В прошлом году часто читал о себе в прессе: «Этот мальчик очень нестабильный». Меня такие заявления всегда ставили в тупик: как же так, пять лет я ничего не срывал, и вдруг за два-три старта стал нестабильным? Так что поставил установку: в этом сезоне ничего не сорву. Когда я выходил на лёд, сам себе сказал: спокойно, ты всё сделаешь. То есть настраивался именно на свою партию. Не тянуть на себя одеяло, но и не стараться делать больше, чем нужно. Не следить за прыжками Маши. Прыгаешь – прыгай сам. Может, это немного эгоистично, но…
— А как быть при такой установке, если элемент сорвёт Маша? Вдвойне обидно, наверное?
— Главное, чтобы при прокате это не выбивало из колеи. Раньше в таких случаях у меня сразу начинался мандраж: ну всё, сорвали! Надо стараться сделать ещё больше!
— Стабильности добавляет и хорошая физическая форма. К этому сезону вам удалось избавиться от старых травм?
— Раньше мы постоянно были все с травмами, и травмами, и травмами. Это очень мешало: если повреждение не залечить до конца, приходится беречься, невольно отвлекаешься на это. Теперь мы практически полностью восстановились. В этом заслуга российской Федерации по фигурному катанию. Нам начали помогать с лечением, оплачивали и визиты в клинику, и дорогие препараты. Такого раньше не было. Летом мы очень хорошо потренировались в Чикаго, рано начали сезон – уже в августе начали катать короткую программу в полном варианте на соревнованиях в Америке.
— Но пока, как рассказывал в интервью ваш тренер Олег Васильев, произвольную вы катаете в облегчённом варианте, чтобы добиться чистого проката на соревнованиях. Где собираетесь усложнять эту программу?
— Во-первых, мы поставим тройной сальхов вместо двойного акселя. Это вообще парадокс: на тренировках мы прыгаем лучше именно сальхов, а на соревнованиях удачнее выходит аксель. Плюс поработаем над подкруткой. Сейчас она у нас очень хороша, мы получаем за неё дополнительные баллы, но это только первый уровень.
Из первых уст. Максим Траньков:
— Радовались мы тогда, когда увидели оценки Алёны и Робина. А на подиуме уже чувствовали себя спокойно.
Если сделать подкрутку такого же качества, но на уровень выше – можно прибавить в оценках.
— После такого удачного выступления не пора ли уже приступать к усложнению элементов?
— Решение за тренером. Я сам сальхов готов прыгать хоть сегодня.
— Победа над двукратными чемпионами мира добавила вам уверенности?
— Если бы они откатались хотя бы более-менее хорошо, можно было о чём-то думать. А так – нам эту победу подарили. Савченко — Шолковы вообще ничего не сделали – судьям и зацепиться было не за что. Так что мы не чувствуем, что совершили какой-то подвиг – просто сделали свою работу, получили свои оценки.
— Но всё же порадовались, когда поднимались на пьедестал?
— Радовались мы тогда, когда увидели оценки Алёны и Робина. А на подиуме уже чувствовали себя спокойно.
— Что вы с Машей сказали друг другу сразу после проката?
— Я спросил: «Всё? Чисто?» Маша ответила: «Чисто». И я сказал ей: «Ну вот, можем же».