Продолжение. Начало здесь: Васильев: программы перегружены элементами
Во второй части интервью Олега Васильева — о трудностях перестроения с простой программы на более сложную, Тотьмяниной и Маринине, правильном настрое на ОИ и олимпийском девизе.
В этом году мы пошли по другому пути, поставили программу, не столь насыщенную хореографией, но очень эмоциональную, рассчитанную на зрителя. Во всяком случае, когда мы показывали её в России, то я видел, что люди едва ли не плакали. Мне было очень приятно, что мои спортсмены могут вызвать такие чувства у 10 тысяч зрителей.
— Нет опасений, что, если Маша и Максим привыкнут катать облегчённый вариант, потом будет сложнее перестраиваться?
— У каждого спортсмена своя специфика. У Маши с Максом в прошлом сезоне была проблема с уверенностью в своих силах. И, чтобы создать им ощущение внутреннего удобства, мы идём по ступенчатому пути, по пути постепенного усложнения. Когда они будут готовы катать программу средней сложности уверенно и хорошо, тогда можно будет делать следующий шаг. Для этих моих учеников такой путь не просто приемлем — необходим.
— Такое решение было принято после анализа прошлого сезона? Тогда действительно в произвольной ребятам так и не удалось избавиться от ошибок.
— Безусловно. Тогда то ли где-то я их переоценил, то ли они себя, но результат был налицо: произвольная программа ни разу не была откатана на 100 процентов. Хотя она была очень интересна, нравилась зрителям и судьям. В этом году мы пошли по другому пути, поставили программу, не столь насыщенную хореографией, но очень эмоциональную, рассчитанную на зрителя. Во всяком случае, когда мы показывали её в России, то я видел, что люди едва ли не плакали, мне было очень приятно, что мои спортсмены могут вызвать такие чувства у 10 тысяч зрителей.
— Этот сезон – олимпийский, и невольно вспоминается ваша другая пара, Татьяна Тотьмянина и Максим Маринин, которых вы привели к победе на играх в Турине. Не было невольного желания повториться, сделать Марию и Максима похожими на прежних учеников? В прошлом сезоне многие говорили: «Мухортова – вылитая Тотьмянина», на контрольных прокатах в Одинцово лично мне показалось, что Максим Траньков неуловимо напоминает Максима Маринина…
— Всё же каждый спортсмен индивидуален, у каждого свои плюсы и минусы. Тотьмянина — Маринин и Мухортова — Траньков – абсолютно разные пары. Что их объединяет и почему их, возможно, сравнивают – Мухортова–Траньков так же элегантны на льду, у них очень красивые линии. Но на самом деле – и стиль разный, и люди совершенно разные, поэтому сравнивать их сложно. Хотя то, что моя пара сейчас многим напоминает олимпийских чемпионов, приятно.
— Подход, значит, тоже к каждой паре свой? Как вы настраивали на олимпийский сезон Татьяну и Максима и как теперь Марию и Максима?
— Разница, честно говоря, очень большая. У Тани и Максима была очень чёткая концентрация, они были абсолютно однозначно нацелены на золото Олимпиады и делали для этого всё возможное и невозможное, шли к этому на протяжении всего четырёхлетия. А вот Машу и Макса мне надо фокусировать на той медали, на которую мы замахиваемся.
Я считаю, что это очень хорошо для фигурного катания. Если те спортсмены, которые были хороши в прошлом, олимпийские чемпионы, чемпионы мира, ушедшие в профессионалы, возвращаются, значит, они любят этот спорт.
Есть ещё какое-то внутреннее неверие в свои силы, и если они уже стопроцентно утвердились в том, что могут катать короткую программу в любых ситуациях хорошо и чисто, с произвольной пока не складывается. А раз нет общей уверенности, нет и вот такого чёткого фокуса. Поэтому с этой парой задачи сильно отличаются от тех, что стояли передо мной четыре года назад с парой Тотьмянина–Маринин. Здесь мне надо делать большую психологическую работу, едва ли не каждый день настраивать учеников на нужный лад. Это сложно, но и интересно тоже.
— На соревнованиях вы всегда перед началом программы больше разговариваете с Машей.
— Максим, во-первых, старше. Во-вторых, он умеет сам себя настраивать на прокат, а это большая удача для тренера, когда ему попадается такой спортсмен. Моё слово, напротив, может даже ему помешать. Так что здесь действую по принципу: меньше работы – меньше ошибок. Маше же всегда требуется некий посыл извне, и я помогаю ей найти какой-то недостающий для настроя момент, придать уверенности. И это сложно, ведь слова каждый раз требуются разные.
— А есть какое-то «волшебное слово», девиз для Олимпийских игр?
— Девиз-то есть, но человек может с утра проснуться и чувствовать себя совершенно замечательно, а может с трудом подняться с кровати, воткнуть ноги в тапочки и пойти умываться. Никто не застрахован от того, что на Олимпиаде случится нечто, что будет не очень удобным и комфортным для спортсменов. Мы надеемся, что будем готовы к борьбе. Но произойти может всякое. Так что загадывать «волшебное слово» заранее – сложно. Поживём – увидим.
— Этот олимпийский сезон стал настоящим сезоном возвращений: в парах, среди одиночников. Ваше отношение к этому?
— Я считаю, что это очень хорошо для фигурного катания. Если те спортсмены, которые были хороши в прошлом, олимпийские чемпионы, чемпионы мира, ушедшие в профессионалы, возвращаются, значит, они любят этот спорт. И это хорошо, хорошо для молодых спортсменов – видеть, что в любом возрасте можно кататься на таком достойном уровне. На мой взгляд, Ламбьель и Плющенко – это два человека, которые могли не возвращаться.
На мой взгляд, Ламбьель и Плющенко – это два человека, которые могли и не возвращаться. У них всё хорошо и так – и по бизнесу, и по катанию в шоу, и финансово. Но они вернулись, чтобы ещё раз получить удовольствие от борьбы, от фигурного катания с большой буквы.
У них всё хорошо и так – и по бизнесу, и по катанию в шоу, и финансово. Но они вернулись, чтобы ещё раз получить удовольствие от борьбы, от фигурного катания с большой буквы.
— А своё удовольствие и волнение от Олимпиады вы помните?
— Первые игры для меня прошли как-то сумбурно, потому что мы только в 1983 году вышли на мировую арену, а в 84-м нам уже удалось стать олимпийскими чемпионами. Всё было очень быстро, практически молниеносно. Вторая была выстрадана, мы прошли через травмы, больницы, были и другие вещи, о которых многие не знают. И то, что мы с Еленой Валовой завоевали серебро на Олимпиаде-88 в Калгари, для меня стоит большего, чем золото в Сараево-84, по внутренним моим ощущениям. Праздника Олимпиады до завершения прокатов не ощущаешь совершенно. Он начинается сразу после, когда ты смог реализовать свою мечту, получил то, к чему шёл так долго – вот это действительно запоминается, и, наверное, до конца дней своих все чемпионы помнят эти моменты – именно после выступления.